Военный альпинизм

Говорят: человек поднимается по служебной лестнице. Вроде бы со стороны так и есть. Но для конкретного человека собственная лестница  таковой не представляется: две, от силы три ступеньки. Да и те  не всегда надежные, могут и обвалиться, а во-вторых, видно, что на первой ступеньке, широкой, располагается довольно много народу, а дальше видно как ступеньки сужаются буквально на глазах, становится теснее и теснее – одним словом толкотня. Хотя лестниц достаточно много, но перепрыгивать с одной на другую  -  трудновато, не всем под силу.
     Существует и лестницы в подвал жизни, ступеньки которой измеряются не должностями или денежным благополучием, а сроками. Кстати такие лестницы приставлены к каждой, уходящей вверх ступеньке, причем чем выше, тем их крутизна  растет. Аналогично служебным.
     Отличия военных «лестниц» существенно разнится от гражданских, так как ступеньки  даже одной лестницы зачастую сильно пространственно разнесены по поверхности  России, а иногда и   даже других  стран. К этому прилагается ещё и механизм «единоначалия», выражающиеся во множестве кадровых и политических единоначальников (впрочем это весьма схоже с современной московской системой так называемого «единого окна», когда на бесчисленных окнах появилась приписка: «Система одного окна»), имеющих под контролем свои лестницы и взгляды на окружающих.
      Другой особенностью военных лестниц является наличие значительного обледенения ступеней на уровне капитанского звания: без «партийных когтей» редко кто влезал. Я и сам это прочувствовал, выбыв из комсомола по возрасту в 28 лет и имея даже необходимый запас по должностному званию, когда не сподобился быть представленным к очередному званию в отличие от моих однокашников. Обычный рядовой офицер мог пройти службу как мой брат: 35 лет выслуги, уволен капитаном, в запасе получил майора, пенсия около 7,0 тыс. рублей (2007 г.), отслужив примерно в 12 точках Союза, кроме табурета с прорезью да разрушенной семьи ничего не удостоился. Его лестница, как и у многих, оказалась с  горизонтальными ступеньками – поверьте, такое тоже бывает, особенно на начальном пути, вспомните любой стоящий эскалатор метро. А он очень добросовестный человек, но с прижизненным «дефектом»: не член КПСС, а теперь и не член «Единой России» в городе, потерявшем градообразующее промышленные структуры, попавший как и я, в категорию граждан в «возрасте доживания». Хоть бы государство медальку из сковородного чугуна по этому случаю в системе одного окна выдавало.
      Кстати, за весь период службы мне  встретился всего один  полковник не член компартии, а за время работы на гражданке (почти 15 лет), еще один, правда уже в отставке,  доктор технических наук, бывший  преподаватель МИРЭА.
      Является также характерным признаком служебной военной лестницы то, что в своей верхней  части лестница превращается    в этакие ступеньки неправильной формы и даже в горные вершинки со скальными уступами, провалами, стенками, пропастями, где без альпинистского снаряжения уже никак не обойтись: когти, страховочные веревки и пояса, «кислородные» маски, «позвоночная» профилактика и тому подобное снаряжение  просто необходимо. Страхующие, стоя на более высоких уступах, страхуют, как правило, «своих» или «наших» (под этим не подразумеваются современные  «наши», которых называют «нашистами» - разновидность шестерок, готовых поддержать штаны руководителям, сомневающимся в своей устойчивости). Некоторые подолгу остаются в подвешенном состоянии, а для некоторых создают временные уступы и даже особые вершинки, как правило, если не случится сход лавины, позволяющие досиживать до пенсии, как известно, наступающей гораздо раньше, чем на гражданке.
     А какой бы военный не мечтает стать генералом? Затертая фраза, популярная больше в литературных произедениях, чем в жизни, преимущественно в правящих структурах, а в офицерской - не до ступенек, больше  заботы о минимальном жизненном и семейном благополучии: даже ближайшая ступенька перед ним проглядывается иногда в глубоком тумане.
      А генералы разве не хотят стать маршалами?  На одном из «служебных» ужинов у государственно - партийных руководителей  г. Кургана   поразила одна фраза, произнесенная в светской беседе уважаемым мною маршалом артиллерии П.Н.Кулешовым (начальник ГРАУ МО): «А где вы видели какого-нибудь маршала, который не живет в Москве?». Выходит это каста?  Вот уж часть армии, где лестниц вообще нет – только скально-гористая местность с высоким пенсионным плоскогорьем.
     При оформлении проектов правительственных постановлений о принятии на вооружение новых образцов самым сложным и длительным являлось согласование проекта в Министерстве обороны (около 75% времени), хотя этот этап меньше всего затрагивает военное  ведомство. Это как раз и объясняется неустойчивой «горной» структурой МО, непрерывным тектоническими сдвигами, изменением высоты вершин в зависимости от конкретной фамилии  пришедшего на данную вершину (или уступ) или ликвидации данного уступа из-за не угодности определенной личности.
     В результате  алгоритм согласования проектов постановлений о принятии на вооружение СА в МО различных образцов БТТ ни разу не повторился за  более чем двадцать лет работы в НТК ГБТУ. Это являлось следствием бесконечных передряг в горных хребтах кадровой и служебной политики, где ступеньки  лестницы больше напоминают ступени разрушенных храмов древней Греции и еще чуть-чуть лестницу неисправного эскалатора метро.
     Если вспомнить академию БТВ в пятидесятые годы прошлого столетия, то обращаешь внимание на понятие «постоянный состав» академии. Что касалось профессорско-преподавательского контингента – то это правда, но не командного ее состава: начальников курса, начальников факультетов, замполиты, курсовые офицеры и т.п. менялись как перчатки. На их фоне более постоянным составом надо было бы считать слушателей инженерных факультетов.
      Особое место занимали начальники академии. Их сменность к моменту нашего выпуска   достигла четырех. Только с годами стало ясно, что эта должность является тем провалом в служебной иерархии, куда можно было сплавить того же маршала, чтоб он не мешался  и не мог бы оказывать никакого влияния на деятельность войск, тем более на существование в данный момент их конкретного руководства.
    Ликвидация такого должностного утеса как командующий бронетанковыми войсками сбросила к нам (в академию) тогда маршала БТВ С.И.Богданова. Видимо, эта должность – начальника академии -  его сильно удручала своей примитивностью, совершенно не соответствовала его темпераменту, растрачиваемому только на слушателей («губа» стала заметным наказанием), на подготовках к парадам и благоустройстве территории.
     Надо отметить, что  вернуться с должности начальника академии на повышение можно только в том случае, если кто-нибудь по старой дружбе кинет сверху страховочную веревку (маршал БТВ П.А.Ротмистров – Р.Я.Малиновский, маршал БТВ А.Х.Бабаджанян – А.А.Гречко, в последствии даже единственный, кто   получил высшее звание рода войск – главный маршал БТВ).
     С высоких вершин в армии на нашей памяти скатывались, когда им подрезали страховку, не так уж мало генералов и маршалов (достаточно напомнить только некоторые фамилии: Алексеев, Ахромеев, Соколов, Язов).      
      В то же время соскальзывание с начальных ступенек служебной лестницы имеет, как правило, логичный и обоснованный характер. Например, приходит на память еще по академии и некто старлей Билеткин (кажется, первый муж Фатеевой? – а может это слухи), который освоил крутую, криминальную, лестницу вниз. Но это менее интересно в сравнении с вышеизложенными переползаниями по отвесным скалам и гораздо менее резонансно.


Рецензии