все мое. подпись к картинкам

к серии моих картинок на фотовыставке "Харьковские дворики".
Харьковский художественный музей. зима 2011-2012.

Дворики

Дворики - солнце, бабушки, дети. Дворики – дождь, пьяницы, кошки.
Лавочки в мягком снегу. Окна в пронзительной зелени.
Разноцветное белье трепещет на ветру, бьется не очень буйно – сильных ветров в закутке не бывает.
Серые гаражи, ржавые жигулевые москвичи под которыми дядя Витя и дед Коля проводят свою тихую драгоценную вечность.
Стук костяшек домино.
Стук футбольного мяча на площадке.
Стук теннисной ракетки по большому ковру, подвешенному на перекладине.
«Толян, подавай!» «Толик, иди кушать!»
«Белые розы» из одного окна, «Nazareth» из другого. Битва звуков, война миров.
Дворики – наше детство. Дворики – наша старость. Мы посередине.

Дворики страшные и смешные

Страшное и смешное ходят рядом в наших двориках, как смерть и любовь около нас. Как ходим мы сами, не задумываясь, пропуская одно и другое мимо себя, насквозь. Если и замечаем, то принимаем за обычное. Страшное нас не пугает, смешное не смешит. Простые вечные вещи видны из окна, как похороны и свадьбы. Бесконечность в крохотном дворике, как океан в капле воды.
В трагикомедии нельзя отличить страшное от смешного. В двориках можно.  Если остановиться и посмотреть. Признание в любви, написанное на стене мусорки - поэтическая метафора повседневной прозы. Секрет выживания, выведенный смешным по страшному.
Каждый рождается в своем дворике, живет в нем или уезжает в другой, помня о том, своем, первом. Перемена дворика - такая же иллюзия движения, как само движение. Такая же реальность, как вид из окна. Где жизнь отбивается от смерти любовью.

Все мое

Я как чукча, что вижу, о том пою. Чукча не дурак. Чукча знает, если петь о чем-то, то так и получится. Если петь о солнце, наступит весна. Если петь об олене, в лесу вырастет трава. Потому что вначале была песня.
Я как чукча, вижу только то, о чем пою. Сначала пою, потом вижу. Не умею наоборот.