Во тьме

Глава 1. Первый снег.
Огромными хлопьями на осеннюю листву и грязь начал падать первый снег. Он несомненно скоро растает, и спустя дней двадцать белая пелена вновь покроет крыши домов, дороги улиц, кроны деревьев. Чистым белым полотном, которое со временем посереет и  почернеет от пыли и грязи города. Школьники играют в снежки, машины стоят в пробках, люди спешат по делам. За всей этой картиной я наблюдал из окна комнаты, которую снимаю. Типичная малосемейка, комната, а всё это здание ни что иное как барак населённый стариками и старухами. Я в жизнь бы не стал тут снимать жильё, но обстоятельства заставили, изначально это конечно же цена, дешевле ничего не найти, во вторых моя работа в квартале и до неё я могу добираться пешком, не тратя средств на транспорт и время на пробки. Условия конечно же отвратительные, один душ на весь этаж, кругом только пожилые люди, прям как дом престарелых, общая кухня, тараканы от которых не избавиться, перебои в электричестве и постоянное отсутствие горячей воды. Остаётся уповать на то, что с отоплением тут хотя бы всё в порядке. Но зато у меня тут есть своя комната за небольшую плату, телевизор, он хоть и цветной, но сделан в советское время и показывает крайне плохо, да и к тому же я никогда особо в него и не вникал. Скромный ноутбук взятый в кредит, холодильник с гордым названием «Свияга» хотя я понятия не имею, что это значит. Так же имелся стол, два кресла, диван и отставшие от стен обои, словно груша на нитке под потолком раскачивается лампочка. И всё это находилось на четвёртом этаже, откуда открывался увлекательный вид на такие же советские гаражи и часть заднего двора местной общеобразовательной школы.
Жить тут я начал сравнительно недолго, пару месяцев. Как только закончил учиться решил вырваться из родительского гнезда и так сказать найти своё счастье, а поиск этого счастья начался с того, что я покинул родной городок и благодаря междугороднему транспорту, а именно на поезде прибыл, как мне казалось на землю обетованную. Но работу я по профессии не нашёл, а накопленные финансы неумолимо таяли прямо на глазах, делать было нечего и я взялся за ту работу куда взяли. Быть охранником в супермаркете не предел моих мечтаний, но на хлеб должно хватать, и всё же я могу уйти в любой момент, как только найду нечто лучше. Я прекрасно понимал, что оставаться на этой работе вечно я не смогу, начальство самые натуральные скоты, коллеги бесят лишь своей тупостью и зашкаливающим чувством важности. И что я тут делаю? Этот вопрос я задаю себе каждую смену, и он преследует меня на протяжении всего рабочего дня, но стоит часам пробить девять вечера, как я на первых парах вылетаю через служебный выход магазина и не спеша направляюсь домой, кивком с неохотой прощаясь со всеми, на кого попадёт взгляд. А те в свою очередь ждут транспорт. Я один из немногих счастливчиков, кто не путешествует до дома в ГАЗельке набитой всеми сотрудниками магазина. Это то самое место, где все профессиональные приоритеты уравниваются или вовсе сходят на нет. Что до меня, то я и никогда не горел желанием составлять им компанию. Несмотря на то, что в школе и университете я всегда был бунтарём и сорвиголовой, а общение с незнакомыми людьми было не сколько даже в порядке вещей, сколько доставляло массу удовольствия, мне нравилось знакомиться с новыми лицами и вести светски беседы. Сейчас же я замкнут и всячески избегаю излишних контактов с незнакомцами, я уверен на то есть причина которая готова обнажить свою сущность стоит лишь капнуть поглубже, но ни сама мысль об этом и тем более рассуждения и разбор полётов меня абсолютно не интересовали, я и так слишком часто копошусь в своём внутреннем мире, что порой кажется ему нужен отдых и самобичевание откладывается на следующий раз. Как правило, домой я возвращаюсь по одним и тем же улицам, наслаждаюсь вечерней красотой города и о чём то бесконечно мечтаю, эти мысли как правило почти не доживают до дома, теряясь где то там среди прохожих и готовые вернуться в следующую прогулку. Домофон с писком откроет дверь и меня встретит тьма подъезда, поглотит в своих объятиях и не отпустит до тех пор, пока я не начну щёлкать выключателями на каждом этаже по пути в свой корпус. Тихо проникаю в свою комнату, словно призрак, всячески стараюсь не шуметь, чтобы не выдать своего присутствия, хотя прекрасно понимаю, что ни один из этих стариков меня не услышит.
В конце длинного коридора окутанном полумраком в инвалидной коляске сидел пожилой человек, он постоянно тут бывает, пристально вглядываясь в окно, возле которого и коротал время, я лично с ним не был знаком, но слышал, как другие называли его Натанычем. За всё время проживания в этом забытом Богом месте я ни разу не видел, чтобы к старикам кто-либо приходил из родственников или хотя бы просто навещал. Не спеша раздевался и облачался в домашнюю одежду, и так же лениво брёл на общую и единственную кухню, где принимался готовить ужин, скрепя половицами проскальзывал за спиной Натаныча и включал конфорку, ставил кипятиться воду и разогреваться сковородку. Минут двадцать и я направлялся обратно с готовой едой и расположившись на диване перед экраном телевизора поглощал пищу вникая в тот бред, что показывают по федеральным каналам. Закончив трапезу обычно читал или просиживал допоздна за ноутбуком. С рабочим графиком два на два сильно уставать на работе не приходится, и за имением предостаточного свободного количества времени я искал в объявлениях другую работу, рассылая резюме на эмейлы фирм и компаний. Девушкой я обзавестись не успел, собственно и мероприятия светского раута не посещал, и шанса познакомиться с прекрасной дамой не выпадало. Разве что на работе продавщицы подмигивали и загадочно дарили свои лучезарные улыбки. Но достаточно мгновения, чтобы понять мы разного поля ягоды. Поэтому я почти всё свободное время тратил на просиживание в интернете и одиночным прогулкам по городу в выходные дни, наблюдая со стороны за другими людьми и их заботами касательно отношений. Как бы это не казалось странным одиноким я себя не чувствовал, за исключением одного места, моей комнаты. Там я не был окружен людьми, эти четыре стены всегда давили на меня, я смерился, если выбирать одинокую прогулку по сырости и холоду в противовес тёплому помещению и теми скромными удобствами которыми я располагал выбор как правило падал на второе предложение. Душ был так же общий, поэтому драить его приходилось перед принятием основательно, а постоянные перебои с горячей водой и вовсе делали эту процедуру проблематичной. Бывали и такие вечера, когда компанию мне составляла бутылочка вина и я так же сидя перед окном в своей комнате вглядывался куда-то далеко в небо, размышляя о том, что в моей жизни что-то идёт не так и где тот самый переломный момент с которого все началось, не находя ответа отправляюсь спать.
Хозяина комнаты я вижу лишь в день квартплаты, Василий Анатольевич обычный слесарь в возрасте, с характерными для пьяницы мешками под глазами, обвисшей кожей и трясущимися руками. Которыми он берёт деньги, интересуется, заикаясь всё ли хорошо, как идут у меня дела, как правило, исключительно формальность. После исчезает в проёме двери, что бы вернуться через месяц за следующей платой. Такие отношения меня вполне устраивают, он не лезет ко мне и я вовремя плачу, все рады и готовы поддерживать такие отношения дальше. Бывает лишь изредка заглядывает ради того что бы предложить какую-нибудь вещицу честно украденную с работы, как правило все его предложения я отвергал, несколько по личным убеждениям, сколько из-за ненадобностью предлагаемых вещей, а это как правило микросхемы или старый инструмент. Это было буквально пару раз, после такие визиты закончились.
Что касательно других жильцов корпуса, то об одном я обмолвился выше, это старик Натаныч, прикованный к коляске пожилой человек видавший виды, почти целыми днями и вечерами просиживающий у окна в коридоре. Его комната самая первая, только я не понимаю, чем его не устраивает вид из собственного окна. Соседкой Натаныча является некая пожилая особа которую, как я слышал, называют Тамара Ивановна, проживает одна, больше ничего мне о ней не известно, часто пересекаемся на кухне, почти никогда с ней не разговаривал, исключительно приветствие и не более. На против Натаныча моя комната и моими соседями приходится пара. Их имён я, к сожалению или счастью не знаю, знаю лишь что супруга восьмидесяти трёх лет прикована к постели, а супруг дряблый старик самой соответствующей для данного возраста внешностью и одеяниями ухаживает за ней. Был случай, когда мне приходилось вызывать скорую по просьбе старика, он постучал в дверь ночью, часа в два и представился, но я был сонный и не запомнил имени отчества, а переспрашивать было не удобно. Но соседей не выбирают и я стараюсь не лезть к ним, а они в свою очередь не трогают меня.
Рядом с этим бараком когда то стояли ещё два, но они были сожраны огнём и лишь их чёрные скелеты напоминают о когда то кипящей в них жизни. Я прекрасно знал, что это намеренная утилизация ненужных строений замаскированных под случайные пожары, и что этот дом ждёт та же судьба,  далеко не центр города, но место в плане торговых площадей весьма выгодное и кто-то уже сверху прикладывает к этому руку. Меня это порой настораживает, искренне жаль всех этих людей, что могут погибнуть в огне, и мне очень бы не хотелось быть в их числе. Подслушивая порой сплетни старух, сидящих на скамейке, я слышал о попытках сжечь и это здание, и что эта попытка была не одна. Судьба здания была решена, всё это лишь вопрос времени и не более. Да и люди жившие в нём это прекрасно понимали, единственное что могло оттянуть тот исход это бдительность, может именно поэтому старик Натаныч и просиживает у окна столько времени в ожидании, что бы вовремя поднять тревогу. Как то раз мне даже показалось у него на шее весит свисток.
Это наверно всё что я знал о своих соседях и быте этого места, а мои профессиональную бытность я вовсе всерьёз не воспринимал. Единственное я знал точно, нужно менять работу и искать другой кров. Но судьба решила иначе. Удивив и напугав меня событиями которые произошли дальше.

***
Серость и цикличность ничем не примечательных будней порой выводила меня из себя, казалось, жизнь идёт своим чередом не подкидывая ни одного запоминающегося случая, но цепь этой череды была прервана одним вечером.
Я вернулся с работы и так же как в другие дни приготовив ужин расположился на диване перед экраном телевизора, нудная передача вещала популярными голосами нагоняя сон, я чувствовал себя вымотанным и обессиленным. Погасив свет в комнате, упал обратно на не расправленный диван, поставил будильник на семь утра, тем временем унылая передача закончилась и сменилась другой не менее скучной. Бородатый мужчина, сидящий в просторной студии размышлял о параллельных мирах, то и дело прибегая к рассказам очевидцев, как правило, полувыжившие из ума люди с пеной у рта доказывающие, что их похищали НЛО или разглагольствующие о том как к ним приходили их умершие родственники. Одолевающий в такие моменты меня скептицизм начинал подшучивать внутренним голосом, делая передачу боле юмористичной. Заставить исчезнуть улыбку с моего лица смог лишь один молодой человек, в дополнение к невзрачным чертам лица под стать была обычная синяя рубашка, заправленная в классически джинсы, короткая стрижка и туфли с длинным носком. Он всё это время был в студии, но толи не отваживался брать микрофон, то ли по стечению других обстоятельств не имел возможности этого сделать. И вот он подаёт жест ведущему, поднимая руку в верх, тот в свою очередь, не заставляя первого ждать, выполняет его просьбу и протягивает микрофон.
-Я очень внимательно следил за каждой историей рассказанной в этой студии – начал он, не поднимаясь с дивана – и услышал весьма удивительные и необычные повествования присутствующих здесь людей, реакцию зрителей. Долго набиравшись храбрости, в попытке переступить порог непонимания окружающих и ту череду воспоминаний, через которые мне предстоит заново пройти при пересказе событий имевших место в моей жизни я всё же решился и хочу в полной мере рассказать всё то, что со мной произошло. В этой студии была речь и про инопланетян, призраков, снежных людей, но мне к собственному несчастью пришлось столкнуться с истинным злом, стуки и летающие предметы не идут ни в какое сравнение с тем что видел и пережил я. Я до сих пор не могу объяснить, что это было. Приехав с окраины области, я снял небольшую комнату и устроился на работу. Первые два месяца я довольствовался свободной, независимой жизнью. Но…
Экран прорезали полосы помех, а вместо баритона рассказчика раздался пронзительный шипящий звук хаоса. Я невольно поднялся и приблизившись к телевизору начал переключать каналы, убедившись что и по другим та же самая картина нащупал сзади кабель и пошевелил его, результат остался тот же. Хлопнув от злости по корпусу кулаком я выключил телевизор и вернувшись на диван не расправляя улёгся спать, слегка раздосадованный тем что не удалось дослушать историю до конца.
Во сне я видел торговый центр в котором работаю, толпы людей бродили по нему в поисках нужных вещей, продавщицы дарили мне свои воздушные поцелуи, начальник охраны, толстая потная свинья, презренно смотрел мне в след. Я поднялся по эскалатору на второй этаж. Шумным щелчком свет погас, люди исчезли, я остался один. Я чётко видел тёмные фигуры, но чувство подсказывало, что никого рядом нет.
 - Истинное зло - эхом отдалось из глубин торговых площадей – зло – шепотом донеслось за спиной, совсем рядом, я одёрнулся и налетел на витрину с кислородными коктейлями, сбив пустые стаканчики, россыпью разлетевшиеся по полу. Тени окружили меня тесным кольцом, каждая из них что то говорила, но вся эта какофония звуков сливалась в один невыносимый шёпот, я упал на колени, зажав уши не в силах больше выдерживать этот шум и закрыл глаза.
С глубоким глотком воздуха я снова их открыл и осмотревшись в полутьме разглядел лишь свою комнату, единственным источником света был располосованный помехами и громко шипящий экран телевизора. Вытерев со лба испарину, я поднялся с дивана и направился к источнику света, не понимая, почему телевизор включён.