А известно ли вам? Сказка

А известно ли вам, что происходит с героями сказок: могущественными королями и прекрасными королевами, отважными рыцарями, заколдованными принцами и принцессами, добрыми и не очень волшебниками, гномами, эльфами и феями, спящими и бодрствующими красавицами, драконами, русалками и домовыми, да и просто самыми обыкновенными людьми, преодолевшими на своем пути небывалые преграды и пережившими необыкновенные приключения на своем коротком сказочном веку длиной всего-то в несколько страниц рукописного текста, – когда их сказочник забывает о них?
Это самое страшное, что только может случиться в сказке, когда ее творец забывает ее. Тогда в ней останавливаются все часы, и прекращается смена времен года, остывает солнце в сказочном небе – и больше уже у этой сказки нет будущего, а в прошлом сказки не могут жить. И постепенно забытая сказка застывает и блекнет, оставляя после себя, наконец, лишь мертвые буквы.
Но самое ужасное в том, как медленно это происходит. Забытая своим создателем, сказка умирает мучительно и долго, и бесконечно красиво.

***

Просторные залы королевского дворца, выложенные чудесной мозаикой и украшенные сияющими зеркалами и гирляндами неувядающих цветов, были полны людей. Прекрасные дамы и изящные кавалеры, облаченные в роскошные праздничные одежды, танцевали, беседовали и смеялись, беспечно радуясь каждой прожитой минуте. Вокруг них, не смолкая, звучала музыка,а в витражах распахнутых настежь высоких окон отражался свет яркого летнего солнца.И добрые феи сыпали с небес лепестки белых роз, чтобы порадовать жителей дворца. Подхваченные легким ветром, нежнейшие лепестки ложились дамам на лица и волосы, приводя тех в неописуемый восторг. В их сказке восторжествовала справедливость, и теперь, наконец, все они будут жить долго и счастливо, как и положено в сказках.
Девушка медленно подошла к окну и печально вздохнула, посмотрев на цветущий сад за ним. Она одна видела: сад давно уже не цветет, и засохшие деревья тянут к остывшему солнцу свои руки-ветви в безмолвной мольбе положить конец их мучениям. Она одна видела снег за окном. Он летел из плотных темных туч большими мохнатыми хлопьями, но не был холодным, ибо никто во дворце не помнил уже, что такое тепло и холод. Кровь героев сказки стала не теплее этого снега. И когда снежинки касались их тел, они даже не таяли. Здесь они казались лепестками белых роз этим людям, доживающим последние мгновения своей сказки. Там, за окном, они заносили их сказку белым покровом забвения, и холод сковывал ледяными цепями все, что было в ней еще живого.
И одна лишь вечно печальная девушка видела это. Она видела: оконные витражи, когда-то такие яркие, давно утратили свои краски, потускнели и треснули, и чудесная мозаика рассыпалась серой пылью под ногами придворных, а неувядающие цветы в гирляндах жалко свесили свои гордые и прекрасные когда-то головки.
Девушка знала: сказка умирает. И теперь даже в смехе дам и кавалеров ей чудилась пронзительная боль.
Это была последняя агония забытой сказки.И глядя в покрытые пылью и паутиной зеркала, девушка видела, как она сама постепенно теряет краски и превращается в некое подобие холодной статуи в струящемся мраморном одеянии. Она еще могла двигаться, но это было все сложнее: невесомый шелк ее одежд стал так тяжел, что девушке с трудом давался каждый шаг, и так груб, что до крови обдирал руки несчастной, когда в отчаянии она тянулась к холодному солнцу, совсем как засохшие деревья в королевском саду.
Сорвавшись с длинных ресниц, мутная капля, еще в воздухе обратившаяся кристалликом соли, разбилась на тысячи частиц у ног девушки.
«Еще немного, и даже заплакать я буду не в состоянии! – подумала та безнадежно. - Стану частью выцветшей картинки на странице забытой сказочником сказки – одной из многих, бесцветных и безжизненных, – и никто даже не узнает моего имени, ведь его нет у меня. Но я так юна! – на глаза бедняжке снова навернулись слезы. - Пусть не принцесса и даже не красавица, пусть одна из свиты, которую может не заметить никто, но я прожила в этой сказке свою крохотную, никому не важную жизнь. И сказка умирает. Принцессы, красавицы, герои и злодеи – все умирают с ней. Но я хочу жить!»

***

Этот крик был таким отчаянным, что вырвался за пределы умирающей сказки. И оторвавшись от проверки курсовых работ, сказочница, к ней не имеющая никакого отношения, медленно сняла изящные дорогие очки и лукаво улыбнулась серыми глазами, на дне которых вспыхнули вдруг синие искры.
- А ведь и правда, - сказала она, - кто заметит, если эта девочка исчезнет со страницы? Ее-то роль была в массовке… - сказочница улыбнулась еще веселее, добавив вдруг решительно: - до этих пор!
- Опять бесчинствуешь? – открыв зеленый глаз, промурчал Кот. - Вот не досчитаются персонажа – получишь по шапке!
В его сонном мурчании прозвучала надежда, но женщина лишь усмехнулась в ответ и снова надела очки.
- Утрясем!
- Доутрясаешься когда-нибудь! - зловеще пообещал Кот, снова сворачиваясь на столе и пряча нос.
И, вздохнув, ночной сторож отошел от двери аудитории. Эта историчка была странной, что ты там ни говори!

***

Девушка открыла глаза и изумленно ахнула. Она стояла на самом краю башенной стены, и все пространство вокруг тоже занимали странные четырехугольные башни. Но не они привлекли ее внимание в первое мгновение, а давно уже забытое ощущение холода. Порывы зимнего ветра швыряли хлопья снега ей в лицо, но на ней не оставалось, как прежде, белых лепестков. Раскинув руки, девушка попыталась поймать хотя бы одну снежинку в ладонь. Раньше ей всегда легко удавалось это. Но теперь снег мгновенно таял, едва коснувшись ее кожи, и холодная вода стекала по ее рукам мутными струйками, смывая с них кровь и каменную пыль. И хотя прохудившееся от времени платье, обрывки которого не скрывали синяков на ее теле, не могло защитить девушку от ветра, но она улыбалась, глядя в низкое пасмурное небо.
- Я и забыла, каково это! - вздохнула она едва слышно.

***

Никита терпеливо выслушивал возмущенного жильца, следуя за ним к выходу на крышу. Это было непросто – мужик попался скандальный, – но не мог же он послать этого неврастеника? Никита считал, что не мог. Хотя Ван Ваныч именно так и поступил бы, наверное, во второй раз приехав по вызову на один и тот же адрес и, более того, из-за одного и того же человека. Но, во-первых, Ван Ваныч был опытным мастером и на такие вызовы выезжал редко – в случае крайней необходимости, как говорится. А во-вторых, в связи с неумолимым приближением новогодних праздников, он, как и остальные опытные мастера, ушел в традиционный ежегодный запой, и ждать кого-то из них до середины января было просто наивно. Теперь даже на серьезные и денежные заказы отправляли «молодежь», но Никите и в этом не повезло. Он и среди «молодых» был самым молодым и неопытным, да и работал в фирме всего-то месяц. Зато какой кровью ему этот месяц дался!
Не то в силу характера, не то из-за воспитания, но Никита ругаться не любил и, можно даже сказать, не умел. Намного проще для него было с каменным лицом выслушать все претензии очередного «жалобщика» и, проверив работу аппаратуры, «загрузить» скандалиста техническими терминами так, чтобы у того раз и навсегда отпало желание скандалить (во всяком случае, с ним). А если неисправность даже и обнаруживалась, то парень устранял ее так быстро и профессионально, словно он и был самым опытным мастером в фирме, и люди, готовые еще полчаса назад ругаться со всеми вплоть до руководства «этой шарашкиной конторы», уже пытались отдать ему деньги за ремонт без квитанции. Но Никита никогда не позволял себе опускаться до воровства. И в этом смысле он казался директору просто незаменимым работником.
Но самому парню такое положение дел совсем не нравилось: все доходные заказы шли мимо! И Никита подумывал очень серьезно о том, чтобы поругаться с кем-нибудь ради разнообразия, ну, и чтобы развеять у руководства иллюзии относительно себя. А этот рыжий очкарик в синей пижаме казался ему очень подходящей кандидатурой. Одна только его пижама уже вызывала желание поругаться с ним.Как вообще можно лезть на крышу в синей пижаме с мишками только что не Гамми? Даже исключая возможность для этого чудика схватить воспаление легких, мужик в пижаме с такой расцветкой выглядит нелепо, на крыше – тем более!
- Я Вам повторяю, это Ваши работники повредили антенну, - продолжал негодовать жилец. - Вы же были в тот день, молодой человек. Они определенно были пьяны!
И, продолжая обличать опытных, но в тот день действительно нетрезвых мастеров, мужчина вышел на крышу. Никита последовал за ним. Ему было стыдно. Даже если антенна не повреждена, Ван Ваныч и Олег и правда выпили в тот день. Он не должен был пускать их на крышу. Самым ужасным для парня было именно это. Люди могли погибнуть. Пусть и по своей глупости, пусть. Но он-то трезвым был! И пусть даже он знал, что не сумел бы повлиять на них, потому что для старших мастеров он до сих пор оставался «салагой», но груз вины от осознания этого не становился легче.
И, наверное, если бы не безжалостная эксплуатация начальством его ангельского терпения, он бы искренне покаялся сейчас – с искренностью, присущей только юным, – и со всей ответственностью проверил, а если потребуется, то и устранил неполадки приема.Но, Господи-Боже! Новый год на носу, а он торчит на крыше в компании полудурка в синей пижаме с мишками! Солнце вон, уже зашло! Для всех нормальных людей рабочий день вообще закончен. Ну, дали бы хоть раз нормальный денежный заказ! Он же все может! И вообще, должен же и он на что-то подарки к Новому году покупать! И маме он подарок уже нашел, только денег на него так и не наскреб!
Никита уже шагнул к жильцу с твердым намерением сорвать на нем злость за все свои разочарования. Но удивленное и даже испуганное лицо мужчины заставило его смолкнуть, не начав.
- Молодой человек! Обернитесь! - дрожащим голосом прошептал тот, указывая на что-то за спиной парня.
Никита злорадно хмыкнул. Замерз, морж? Но, посмотрев налево, он почувствовал, как сам начинает замерзать. На нем, конечно, была теплая куртка, да и морозы он переносил хорошо. Но девушка на краю крыши девятиэтажного дома… От этого зрелища кровь стыла в жилах.

***

Ее длинные золотистые кудри развевались на ветру. И, раскинув руки, незнакомка, которой Никита не дал бы и семнадцати лет, смеялась так звонко и радостно, словно не чувствовала его порывов, рвущих лохмотья ее длинного и, должно быть, красивого когда-то платья, обнажая синяки и ссадины на ее руках, плечах и коленях. И ее бледно-голубые глаза сияли так ярко сейчас, переполненные слезами восторга!
За одну секунду до своего отчаянного рывка Никита осознал вполне четко и окончательно: эта золотоволосая психичка – самое прекрасное существо на всем белом свете.А в следующее мгновение они оба лежали на покрытом ледяной корочкой снеге, который с крыш принципиально, наверное, не убирали до весны, и девушка заливисто смеялась и лепетала на английском как на родном.
- О, психанутая! - выдохнул парень с облегчением и, встав на ноги, за плечи поднял со снега незнакомку. - Еще и не русская, по ходу! - добавил он, спустя мгновение, выплюнув снег, которым та забрасывала его с веселыми криками и смехом.И, сняв куртку, накинул ее девушке на плечи.
- Но она определенно счастлива сейчас, - заметил мужчина в пижаме с задумчивой полуулыбкой и предложил совершенно миролюбиво, сняв очки, в которые угодил очередной снежок: - Пойдемте в дом. Холодно.
Обернувшись к разыгравшейся девушке, продолжавшей забрасывать их с Никитой снегом, он произнес что-то по-английски, после чего та без возражений вложила руку в его ладонь и направилась к выходу с крыши. Никита пошел следом, мысленно проклиная свою лень, которая так и не позволила ему овладеть хотя бы азами иностранного языка в школе.

***

Квартира у Андрея Федоровича (так звали скандалиста в пижаме) была большая, чистая и очень уютная. Везде там чувствовались женский глаз и женская рука. И на фоне этого идеального порядка пижама с мишками казалась Никите еще более нелепой. Ну, да Бог с ней!
Человеком Андрей Федорович оказался совершенно неконфликтным и даже очень приятным в общении. А уж как он по-английски шпарил, то и дело заставляя незнакомку заходиться веселым смехом! Но сам он, чем больше беседовал с девушкой, тем печальнее становился.
Наконец, хозяин усадил гостей пить чай с вареньем, и, поглощенная этим поистине мистическим действом, девушка совсем забыла о своих новых знакомых.
- Должно быть, Вы правы, - тихо произнес Андрей Федорович, обернувшись к Никите, словно он боялся, что незнакомка поймет его слова. - Из ее рассказа ничего невозможно понять. Что-то про жизнь после смерти, про то, как она становилась… - на мгновение мужчина озадаченно смолк, но все же закончил свою мысль, - только буквами.
- Она не говорит, где это было? – поинтересовался парень мрачно. - Нам бы ее туда вернуть.
Андрей Федорович печально вздохнул в ответ.
- В сказке!
- Круто, что сказать! - еще более мрачно произнес Никита.И, вытерев с лица варенье, отнял у незнакомки ложечку, которую та приспособила в качестве катапульты. - В детстве не наигралась, что ли? - снисходительно улыбнулся он в ответ на ее негодование. Она была еще более милой, когда сердилась. Обернувшись к Андрею Федоровичу, он спросил уже серьезнее: - Ну? И что нам теперь с ней делать? Не в дурку же?
Большие карие глаза парня выражали по-детски трогательную и беспомощную мольбу, и мужчина отвел взгляд.
- Это может явиться для нее серьезным потрясением… - произнес он уклончиво.
Никита нахмурился. Слова мужчины не нравились ему. Они казались такими холодными и равнодушными. А разве можно оставаться безразличным к судьбе этой дурехи? Она же как ребенок!
- И что Вы предлагаете? - спросил парень сдержанно, остановившись у окна рядом с насупившейся девушкой и протянув ей баранку.
Взвизгнув от восторга, та, казалось, забыла все обиды и, забрав угощение, впилась жемчужными зубками в хлеб. А потом вдруг обняла Никиту и быстро поцеловала его в щеку.
Никита даже не пошевелился. Ее губы были такими шершавыми, а ее дыхание так вкусно пахло хлебом! Она уничтожила за эти полчаса целую гору баранок. Стерев со щеки крошки, парень снова враждебно посмотрел на Андрея Федоровича, который до сих пор не сказал ни слова ему в ответ – продолжал спокойно попивать английский чай. Тот словно почувствовал это и поднял на него безмятежный взгляд голубых глаз.
- Она иностранка, и искать ее несомненно будут, - произнес он невозмутимо. - Просто ей нужно пожить где-то это время. И, поскольку ее спаситель Вы, то Вам ее и приютить, Никита.
- Ага! О рисках Вы не подумали? - хмыкнул парень зло, искоса посмотрев на незнакомку, продолжающую жевать баранку, и поняв вдруг, что он очень, очень хочет, чтобы она осталась рядом с ним.
Андрей Федорович недоуменно посмотрел на него.
- Никаких рисков, - улыбнулся он, спустя мгновение. - Я уверен в Вас, Никита. И потом Вы кажетесь юной леди похожим на Джека, а это уж точно исключает всякие риски подобного рода, - наткнувшись на совершенно пустой взгляд юноши, он пояснил со знанием дела: - Джек. Традиционный персонаж английского фольклора. Вроде нашего Иванушки-дурачка.
- Зашибись! - не сдержавшись, воскликнул Никита.
И, посмотрев на него, девушка снова звонко рассмеялась.

***

Хотя Никита и не разделял уверенности Андрея Федоровича относительно отсутствия рисков, но привести незнакомку домой ему все-таки пришлось. Андрей Федорович наотрез отказался оставить ее у себя. Да и согласись он…Посмотрев на уснувшую, наконец, девушку, которая за пару часов успела изучить, кажется, все в их маленькой квартирке, парень безнадежно вздохнул. Он ни за что не оставил бы ее!И, вздохнув снова, он направился к двери, шепнув едва слышно: «Спи, Златовласка!»
Мать уже налила ему супа и ждала у стола в кухне в своей обычной позе, скрестив руки на груди, – смиренная и несгибаемая, как всегда.
- Ну? – спросила она впервые за вечер, убирая тарелку со стола. - И кто эта девушка?
Никита улыбнулся. Мама была неподражаема! Она ни слова не сказала, увидев на пороге незнакомую девушку. Она нашла ей одежду, помогла разобраться с душем и вымыла ее длиннющие волосы своим любимым – таким безумно дорогим – шампунем. Она устроила ее в спальне сына, которому предстояло перебраться теперь на тахту. Она спокойно наблюдала за тем, как эта девчонка носилась по квартире, заглядывая всюду, куда только возможно было заглянуть. И увидев, как она уснула совершенно без сил на ее кровати, просто молча накрыла ее одеялом и вышла. И закрыла дверь.И вот, сейчас, дождавшись, пока сын вымоется и поест – и только тогда, – она спрашивает просто: «Кто это?»
- Ма! Ты великолепна! - расплылся парень в широкой улыбке.
Усмехнувшись, женщина поставила на стол перед ним чашку чая и села напротив.
***
Спустя три дня, незнакомка с крыши больше всего напоминала Никите русалочку из сказки. Разговаривать она не разговаривала, во всяком случае, по-русски, а другие языки парень не брал в расчет, и на мир вокруг смотрела огромными – удивленными и доверчивыми – глазами. Но она так солнечно улыбалась этому миру, так восторженно радовалась любой самой незначительной мелочи и была полна такой решимостью изведать все (и всюду сунуть свой любопытный нос), что, глядя на нее, нельзя было не улыбаться. И Никита улыбался и любовался девушкой, которой он до сих пор не дал имени, и радовался, что в тот день на вызов направили именно его.
Начиная с двадцать восьмого числа в ежегодный запой ушло начальство, и тех немногих мастеров, которые оставались еще трезвыми к этому времени, отпустили на новогодние каникулы. Обычно последние дни перед Новым годом были для Никиты горячей порой. Мама, как одержимая, в нереальном для обычного человека темпе перестирывала словно накопившуюся за весь год одежду, перемывала фарфор и перетряхивала книги в шкафах. А ему торжественно вручались пылесос и тряпка. И, понятно, ни о каком отдыхе в предновогодние дни не могло даже идти речи. И если бы только в предновогодние!Но многочисленные родственники с отцовской стороны оккупировали их квартиру с самого утра первого января! А поскольку мать считала своим долгом «родниться» с кровной родней сына, то их нужно было кормить, поить и слушать!
- И так все праздники! – вздохнул Никита, на мгновение перестав драить пол в зале, и, посмотрев на девушку, сидящую на диване, поджав ноги, добавил грустно: - Не, мать святая! Ей никто из них не помог. Да и мне не поможет… - он горько усмехнулся и передразнил часто слышанную от матери фразу, - если вдруг что!»
К удивлению парня, незнакомка не рассмеялась, хотя она всегда смеялась над его кривляниями. Соскочив с дивана, она прошлепала по мокрому полу и, присев рядом с ним на корточки, ласково, как маленького, погладила его по волосам.Никита выпустил тряпку из рук и внимательно посмотрел девушке в глаза.
 - А ты ведь понимаешь, - произнес он задумчиво. - Неужели правда заколдованная?
Звонко рассмеявшись, девушка порывисто обняла его и поцеловала в щеку. И тут же убежала на кухню.
Была у нее такая привычка. И пусть это было странно, и пусть Никита долго потом обижено бубнил себе под нос что-то невразумительное, но это было приятно, и на самом деле он был совсем не против оставить все, как есть. Но этой девчонке нужно вернуться домой. У нее ведь тоже есть мама. Ее ищут, о ней волнуются, наверное. И как бы это ни было больно, но поступать нужно правильно. Сев на пол, парень вопросительно посмотрел на портрет отца в траурной рамке. Так ведь?

***

Это так. И раз он сам не сумел отыскать ее родню, он должен, он обязан связаться с властями. Кто там, наверху, занимается пропавшими англичанками?
Одевшись и выйдя в прихожую, Никита на одно только мгновение остановился напротив удивленной девушки, поедающей очередную сушку. Была у нее какая-то необъяснимая слабость к мучному.
Он больше никогда в жизни не увидит девушки прекраснее, а ведь он даже не знает ее имени…
Незнакомка говорила что-то, но парень не слушал ее. Все равно он не понимал. И аудио-курс не помог. На каком-то неправильном английском она трещала.
Шагнув к девушке, Никита запустил пятерню в ее золотистые волосы, чтобы она не смогла отвести взгляд, и произнес решительно, глядя посерьезневшими глазами в ее милое лицо:
- Пожалуй, я назову тебя Никой, ведь это же я тебя нашел. И как бы там тебя ни звали…
- Ника звучит красиво! - улыбнулась та солнечно.
И, хотя голос у нее был таким же нежным, как она сама, но парень испуганно отшатнулся в сторону.
- Заговорила!
- Ты дал мне имя, - ничуть не смутившись, пояснила Ника. - Ты вписал меня в свою сказку.
- По-русски! - захлебнувшись эмоциями, воскликнул Никита.
Девушка обижено поджала мягкие алые губки.
- Мы всегда говорим на языке сказочника! - разочарованно произнесла она.
- Но я не сказочник! - не зная уже, что и думать, возразил парень.
Ника удивленно посмотрела на него.
- Тогда кто? Только сказочники могут такое.

***

- Ну, и этим аргументом она меня убила! - жаловался вечером Никита матери, наливая ей чай.
Та только весело посмеивалась.
- Твой очкарик ничего не нарыл? - поинтересовалась она, наконец.
Никита вздохнул.
- Андрей Федорович? – уточнил он и сообщил мрачно: - Как сквозь землю провалился! Я даже на карте дома такого не нашел!
- Бывает! - безразлично бросила женщина.
- А то, что заявку на этот адрес тоже никто не выписывал? – угрожающе произнес Никита, наливая вторую чашку чая. - Ну, нет ее в офисе!
- Халатность! – откликнулась мать невозмутимо. - Но девушка есть, значит, с ума ты не спятил. Радуйся!
- Ма!- отчаянно воскликнул парень, поняв, что от матери сочувствия и понимания он не дождется.
- Как ты ее назвал? Ника? – поинтересовалась та, улыбнувшись появившейся в дверях девушке. - Спасибо, Ника, все было очень вкусно.
- Я рада, что Вы рады! - счастливо откликнулась девушка.
- Ладно, дети, пойду я спать. Завтра тяжелый день. Праздник, как-никак, - усмехнулась женщина, поднимаясь на ноги, и добавила тише, обернувшись к сыну: - Чем ты не доволен, я не пойму? Я к плите неделю не подхожу, забыла, как газ включают. Сокровище, а не девочка! Доброй ночи, Ника!
И она вышла с кухни.
- Рад за тебя, мам! - крикнул Никита ей в след.
Закрыв за собой дверь спальни, хозяйка дома быстро сбросила одежду и нырнула под одеяло. Ее забавляла вся эта нелепая и сказочная ситуация. Ей нравилось то, каким взрослым стал вдруг сын с появлением в доме этой золотоволосой девочки. И она даже была совсем не против, чтобы эта девочка, Ника, оставалась с ними и дальше.
Улыбка сошла с лица женщины. Но ей совсем не нравилась игра сказочницы – жестокая, как всегда. И если только Андрей вычислит эту затейницу – в темноте сверкнули два янтарных глаза – она привлечет всех своих и не своих, чтобы проучить ее!

***

- Так и подумала? - усмехнулась женщина в струящемся черном платье, посмотрев в исключительно довольную морду Кота, пристроившегося у ее ног.
Они стояли в углу зала, и здесь никто не мог помешать их беседе.
- Так и подумала, так и подумала! – подтвердил Кот злорадно. - Радуйся пока! Завтра старшие товарищи разъяснят тебе нюансы профессиональной этики!
- А и плевать! - рассмеялась женщина весело.
Этот Новый год для нее был просто сказочным, и омрачить его не могли даже новости о грядущих и, несомненно, неизбежных неприятностях. Шагнув навстречу мужу, возвращающемуся с шампанским, сказочница обняла его за шею и горячо поцеловала. Он никогда не бывал готов к вспышкам ее страсти и, конечно же, пролил шампанское из обоих бокалов.
Кот, усмехаясь в усы, наблюдал за людьми, которые, избавившись от пустых бокалов, уплыли в танце вглубь зала, и которым сейчас, действительно, было все равно, что будет завтра. Сегодня, в эти мгновения, для них писалась их сказка. И сотни сказок писались вместе с ней – живые и живущие, пока сказочник помнит.


12.12.2011 – 19.12.2011 - 08.01.2015.