С последним новым годом

С ПОСЛЕДНИМ НОВЫМ ГОДОМ!


Дрожит шампанское в бокале, затихли гости за столом, а в голове пульсирует: «Последний год человечества, последний год…»

Неужели уничтожение – единственный способ образумить за-рвавшееся человечество? И не жаль земли с ее совершенной природой – живой водой, могучими лесами, бескрайними полями и беззащитным зверьем? Почему Ты не предусмотрел механизм, который бы не позво-лял людям самим разрушать окружающий их мир? Или разум – такое свойство, с которым невозможно даже Тебе совладать? Его не укротить и не ограничить?
Господи! Ты снова все это истребишь? Из-за наших глупостей? Не пощадишь даже великое искусство? Лучшее, что остается после самых достойных Твоих сынов и дочерей? Техника и технологии лишь меня-ют жизнь, внося ощущение промежуточности в существование.
Но искусство останавливает время. Оно умеет воспроизводить и фиксировать на века моменты безупречной красоты, гармонии и про-зрения. Неужели и эти идеальные божественные мгновенья – видимый результат Твоих усилий и Твоего присутствия - тоже подлежат ликви-дации? Или они останутся?
Артефактом?
Немым укором?
Памятью?
Только кто возрадуется или опечалится, глядя на них? Кого сдела-ет чище и добрее наивная икона и беззвучная музыка? Другие Твои создания – из другой плоти и иного духа – их не оценят. Что им до ду-ховных высот  вымершего, как мамонты от очередного Божьего гнева, человечества?
Разве они замрут в удивлении и восторге перед «Вечным поцелу-ем» Родена? Что им до печальной тайны «Джоконды» Леонардо? Разве захочется им глубоко вдохнуть прелесть весенней прохлады «Березо-вой рощи» Куинджи? Что отзовется в их душах, глядя на облетающую чаплиновскую розу в «Огнях большого города»? С чем сравнят они глаза солдата-победителя на пепелище собственного дома на старой пожелтевшей фотографии? Способны будут другие Твои дети оплакать потерю совершенства, следя за «Умирающим лебедем» Улановой? Ка-кие струны зазвучат в их душах, - если зазвучат вообще, - от музыки Баха и Рахманинова?
А храмы, дворцы, мосты, корабли, ракеты, шахматы…
Это все тоже – в расход? 
А вдруг дело не в наших грехах и неудержимой жажде самоис-требления. Но именно в искусстве? Из-за него сыр-бор – все эти пото-пы и пожёги? Ибо покушается в нем человек на Твое – демиургово? Не хочу в это верить, Ты все-таки – Бог.
Я боюсь тебя, Боженька! Я боюсь Тебя сегодня и ежедневно!
Неужели страх – главное, что ты хотел в меня заложить? Ведь по-лучается, (из-за огромных усилий религий), что разум – просто побоч-ных эффект Твоей деятельности по забавному предприятию – созда-нию homo sapiens. Но страх не спасает от ошибок. Он их лишь множит. И либо сковывает, загоняя внутрь и сомнения, и деяния, либо доводит до извращений.
Преступление, конечно, не единственный способ преодолеть страх и возвысить свою низость до утверждения над окружающими. Вызовом и вседозволенностью преодолевается даже не страх – ужас от собст-венного бессмысленного существования. Не умея ничего дать, такие - тоже Твои создания – разрушают то, что умеют и делают другие.
Ты ведь можешь это остановить!
Но не сделаешь?
Во имя чего?
Для баланса?
Господи! Ну, почему Ты, как и земные правители, никогда не объ-ясняешь человеку Свой промысел? Мы ведь постоянно строим Вави-лонские башни, чтобы не хотелками тягаться, - докричаться хотим. Ус-лышаны быть надеемся. Мечтаем увериться, что мы – Твои дети. И до-роги Тебе. Неразумные, куда ж без этого, но не враги. Нам так важно знать, что Ты нас, действительно, любишь. Тогда почему позволяешь церковникам всех мастей безраздельно возделывать Твою пашню, словно личную вотчину. Зачем отдал им бразды? Чтобы потом на них же все и свалить? Плохо, дескать, руководили?
Или все зря? Ковчег давно построен, выбраны новые Нои, такие же хитрые лизоблюды, как и прежде? И все мы – не Нои – зря трепыха-емся? Наверное, тогда стоит – напоследок – покуралесить, если все равно – чума грядет, и уже нечего откладывать на потом? Никакого «потом» уже и нет?
Однако, как же мне не хочется верить ни в эволюцию, ни в Твое безразличие!  Ни душой верить, ни разумом, ни холодным расчетам, ни сумасшедшим гипотезам, ни научным доказательствам.
И напоследок, если не слишком нагло, - почему мы не доверяем  Твоим посланникам? Только ли в людях дело? Думаешь, новому Хри-сту удастся нас образумить? А, может, стоит признать взаимные ошиб-ки и начать новую жизнь с чистого листа? Так в хорошей семье догова-риваются отцы и дети, чтобы вместе строить счастливое будущее?
Как там, кстати, с точкой невозврата? Или finita проста? Ну, на-доело всё и все! Понимаю. Только, как ни странно, все равно надеюсь. На Тебя, надеюсь. Больше не на кого. Прости, пожалуйста, если что не так, не со зла - по неразумению токмо.
С Новым годом Тебя, Господи!