Здравствуй, Сашенька...

День выдался морозный. Тамара любила такие деньки. Снег становился лёгкий, сыпучий. Легко расчищались дорожки. В другие же снежные дни приходилось что есть сил налегать на деревянный скребок, чтобы сдвинуть с места снежные пласты.
Тамара в свои шестьдесят пять работала дворником. О том, что возраст её позволял не работать и не думала. 
Вместе с ней  жила дочка Юля с двумя детьми. С мужем дочь давно в разводе, помощи от него никакой. Бьётся она, как может, тянет на зарплату медсестры детей. А девчонки растут, сколько им всего надо. Вот и пошла Тамара в дворники.
Сегодня она должна очистить главную аллею. Растаявший снег замёрз ледяными бугорками. Отбить их можно только металлической киркой.  Долбит Тамара киркой по замёрзшей наледи, старается делать это ритмично, бережёт силы. Руки сами выполняют работу, а мысли тревожные текут, отвлекают, складываются в письмо.
- Здравствуй, сестра.  Саша, Санечка. Как мне трудно, что ты живёшь так далеко от меня. Не часто мы с тобой видимся.  Не всегда мне удаётся выбраться к вам. Но каждая поездка, как праздник. Девчата до сих пор под впечатлением.
Получили письмо твоё. Юля мне его читала. Она у нас вечно витает в облаках, идеализирует людей. Все у неё хорошие, всех оправдывает. Даже бывшего своего, который бросил её с малышами.
Это сейчас они уже девушки почти, красавицы наши – Маша и Вика. Вика – умница, всё что-то мастерит, рисует, ездит в художку. Маша возится с котятами да собаками.  Прямо талант у неё лечить их, выхаживать. Говорит, что будет ветеринаром.
Тамара выпрямилась. Заныла натруженная спина, пальцы, даже в перчатках, свело от холода и напряжения. Тамара по очереди сжимала и разжимала их, перекладывая кирку из одной руки в другую. Отряхнула снег с капюшона и снова принялась за работу.
- Ничего, Саша. Вот, отпуск у меня скоро. Обязательно приеду к тебе. Весь Красноармейский пешком пройду, но доберусь. Это я шучу. Наговоримся тогда с тобой. Выплачусь я. А ты меня успокоишь. Как это у тебя получается хорошо, Сашенька.
Сынок мой  ещё не определённый. Суд всё переносят и переносят. Капитан, который за ним приходил, не показывается. А мы всё ждём и ждём. Сынок мой, сынок! Как же так получилось? Когда я не углядела,  когда пропустила и не встала в пролом за него? А теперь? Но кто знает, что лучше? Может,  тюрьма научит его чему-то,  раз мать не смогла.
Тамара смахнула невольные слёзы. Тоска всё не отпускала, сдавливала сердце ноющей болью.
-  Саша, береги себя. Как ты мне нужна! Лучик ты мой светлый,  причал бедам моим. Тепло и легко на душе у меня становится, как о тебе вспомню. Всем домашним твоим привет от меня. Как там они, Павлушка и Витя?
До свидания, Саня, до свидания сестра моя родная, любимая. Твоя Тома
Вот и кончилась аллея. Весь лёд поколола. Тамара отложила кирку, взяла ведро с песком. Как сеяла, бросала песок впереди себя. А мимо спешили люди, каждый по своим делам.
- Ну… теперь никто не поскользнется. Бегите, милые, бегите. Пусть у вас всё будет хорошо.