Храм. Часть 28

                *****
     Таэра проснулась со странным чувством найденного – и снова утерянного решения. Что-то настойчиво билось в мозгу. Что-то, связанное с Бори. Она начала вспоминать неожиданную встречу с Прирученным.
     Алин всегда казался ей слишком добрым, поэтому то, что именно в его Храме содержался пленник, удивило ее. Возможно, следовало поговорить с богом Мудрости – наверняка все не так просто, как казалось со стороны. Да и Ювлэн – он далеко не так просто, как хочет казаться. Он не просто мальчик, попавший в переделку из-за своего неуемного любопытства, он – сильный волшебник! Даже слишком сильный для смертного. Да подучить его немного – и он легко справится с той же Ассиэной, хотя она – маг, что называется, до мозга костей! Ювлэн силен, но он не лгал, он действительно смертный. Неплохо было бы выяснить, в каком из смертных миров появилось такое чудо. Может быть, это опасность. Серьезная опасность, ведь возможно, такое чудо – не одно. Или же – там есть предпосылки к возникновению магии, тогда мир должен быть взят под жесткий контроль.
     В одном она была твердо уверена: Прирученный бога Мудрости ненавидит Астрал. Действительно ненавидит чистой незамутненной ненавистью, ненавидит всё и всех в нем, вместе и каждого по отдельности. Хотя бы за то, что местные сильнее него, за то, что маги стараются закрыть Астрал от смертных, за то, что держат его взаперти – за все это и еще за многое, чему он не может найти объяснения. И вот это-то и не давало покоя богине Ненависти. Настолько сильное и стойкое чувство у смертного не редкость, но то, что именно он оказался  в Астрале и именно в такое время, когда маги изо всех сил пытались сохранить магию – это не могло быть простым совпадением. И Таэра терялась в догадках: кто и зачем вызвал Ювлэна? Какую роль ему предназначили? Таэра боялась поверить самой себе: Бори был слишком силен, он шутя справился с богиней и со смертником, но смертный… Порой они были даже сильнее именно потому, что были смертными. Зачастую смертные волшебники не воспринимали задействованные эфиры, стоявшие хотя бы на одну ступень выше того, что они могли себе представить даже в самых смелых мечтах. Они просто НЕ ВЕРИЛИ в их существование. То, что он сумел с;м понять принцип Перехода, казалось странным. Он не умеет даже ходить во сне, чего уж говорить о том, чтобы суметь самостоятельно выйти в Астрал! Следовательно, вывод очевиден: ему помогли. Кто-то из магов ненавязчиво подтолкнул его к правильному ритуалу, хотя парень искренне верит в то, что мысли были его собственными.
     Итак, вопрос: кто помог Ювлэну? Зависит ли от него хоть что-то или все напрасно?
     Не в силах больше бездействовать, Таэра решительно встала. Сила в Алтаре тает, но ее еще должно хватить. Потом – все. Астрал измучен, ненависть больше брать неоткуда, разве только тянуть каналы в смертные миры. Правда, такая Ненависть не очень-то живуча, хотя и может поддержать их какое-то время. Это – резервный и последний вариант. Но в любом случае Храму грозит голодовка.
     Ювлэн! И Алин. Вот что надо выяснить прямо сейчас. Не зря же бог Мудрости утверждал, что человек, способный справиться с Преступившим, существует!
Она вызвала Миграна. Спутник Последнего Оружия молча позволил ей устроиться у себя на спине, и только потом спросил:
     -Ты веришь в Силу Ненависти этого смертного?
     -Не знаю, - отозвалась она. – Я не уверена, что это он, но не могу найти другого объяснения его появлению именно здесь и именно сейчас.
     -Он довольно силен, - заметил Спутник. Призрачная дорога легко ложилась под широкие звериные лапы, кружа по обочинам бесчисленные дымные воронки. Мигран молча лавировал между гибельными провалами и обманчиво спокойными слепыми озерами*, не глядя по сторонам и не оставляя за собой никаких следов. Он не спрашивал, куда надо везти хозяйку – он знал это. Огненное существо, рожденное из магии, он бежал быстро и уверенно, проскальзывая мимо чужих ловушек, обходя Храмы по мирам и не давая отследить себя.   Впрочем, это было не под силу даже богам.
     Храм Мудрости вырастал из тумана, словно прошивая Астрал высоченным шпилем библиотеки. Едва заметный золотистый ореол спокойной Силы Алина окружал Храм, и ни единый отблеск другого оттенка не указывал на присутствие в школе магии смертного волшебника, Прирученного, пленника. Защита бога Мудрости была идеальна.
     -Ты уверена, что он здесь? – Мигран остановился, чуть повернул голову к всаднице. – Нас трудно обмануть, но тут, кроме магии Алина, больше ничего.
 
----------------------------------------------
     *Слепые озера – одна из ловушек астральных дорог, зеркальные озерца, в которых никогда не было ни капли воды. Часто они были еще и блуждающими, возникая прямо перед идущим. Заглянувший в них, случайно или намеренно, маг, терял память и оба зрения (и реальное, и внутреннее) и падал вниз, чтобы исчезнуть в водовороте времени.
---------------------------------------------------------

     -Он здесь! – упрямо сказала Таэра. – Я видела его здесь совсем недавно, и если Алин не успел перевести его в какое-то другое место – а он не успел, на это у него не было времени! - то Прирученный здесь.
     -Что ж, тогда иди. – Мигран переступил на месте, дожидаясь, пока всадница спустится с его спины. – Никому из Спутников нельзя переступать порог мирных Храмов – наша Сила слишком велика.
     -Если бы Ювлэн увидел тебя, его бы наверняка хватил удар, - усмехнулась Таэра.
     -В смертных мирах нас называли драконами, - Спутник качнул огромной мордой. – Они верили, что мы есть зло и истребляли… по мере сил. Если бы они поняли, что мы неуязвимы, а рыцари попросту никогда не могли дождаться, когда же сраженный дракон испустит дух… - он насмешливо фыркнул.
     -Но иногда им это удавалось, - заметила Таэра. Она уже стояла на земле и осматривала себя.
     -Нет, - Мигран снова фыркнул. – Мы были молоды, и нам хотелось игры. Люди боялись нас, так что мы забавлялись, как умели. Чего проще – изобразить злобную тварь, издыхающую, к примеру, от удара копья!.. Правда, это было давно. А жаль, было весело.
     Таэра чмокнула Спутника в нос.
     -Ты всегда можешь повторить веселье в любом смертном мире. Мало их, что ли?
     -Нет, - Спутник грустно вздохнул. – Люди больше не верят в чудеса. Увидев огненных драконов, они примут нас за мираж или галлюцинацию, но никогда не смогут поверить, что мы существуем. Нас потому и возвели в ранг сказочных чудовищ. Они сами уверили себя, что нас нет и никогда не было, так что веселья не получится. Да и убивать они научились на расстоянии, так что надобность в героях и рыцарях тоже отпала.
     Маленькая женщина потрепала его по скуле.
     -Не грусти, Мигран. Все когда-нибудь кончается, хотя эта истина уже порядком заезжена. Утешайся тем, что эти времена были, и были далеко не самыми скучными.
     Мигран фыркнул. Таэра улыбнулась.
     -Мне пора. Подождешь меня?
     -У тебя Белый Меч, - серьезно сказал Спутник. – Я – его Хранитель. Надо ли продолжать?
     -Ты – не Хранитель. Ты его душа, Мигран. – богиня Ненависти быстро пошла к высоким воротам Храма Знаний.
     -У Клинка Проклятого, того самого Меча Зла, тоже есть душа, - тихо сказал Мигран, – и он такой же, как и мы.
     Она не услышала его, уже захваченная предстоящей встречей, а Мигран смотрел ей вслед, пока она не скрылась в воротах Храма.
     Огромные звериные глаза были полны тревоги.

                *****
     Шагнув в мир Ар-Рэстри, Армиан застыл, сраженный наповал непередаваемой, какой-то ненастоящей красотой легендарного Храма Тысячи Жизней. Строгий и прекрасный, он чем-то напоминал Храм Ненависти, только темно-зеленый камень его не был мертв и не таил в сердце красоты никаких ловушек, тревог и предостережений. Полный света и изначальной любви, он искрился миллионами радужных брызг, так что хотелось отвернуться, спасая глаза от его нестерпимого сияния. Высокие острые врата, состоящие, казалось, из единого каменного кружева, манили и одновременно отталкивали, словно не желали мимолетной увлеченности. Храм звал – но звал навсегда, суля покой и мир, обещая защиту и помощь.

     "Войди, путник – и ты будешь счастлив. Вступи под мой свод – и я уберегу тебя от бед и потерь, я подарю тебе твою мечту, ты найдешь здесь все, к чему всегда стремился, здесь душа твоя обретет дом, о котором ты грезил…"

     Струящийся сверху мягкий свет окатывал стены и шпили, сглаживая каменные грани, Храм мерцал светом тысяч и тысяч сердец, променявших на него смутное беспокойное существование, – и ждал.
     Норвэлл немного постоял перед входом. Храм Тысячи Жизней. Место, где состоялась последняя битва между Гигантами и Первыми богами, битва, после которой Четки, бывшие атрибутом Ирлэя, бога Исцеления, попали в руки Лохнетиса. Армиан справедливо считал, что, узнав начало истории, он поймет, кто явился виновником гибели Тайкери. Причина его не интересовала. Он хотел только знать, КТО. Если верить Летописям, все началось именно здесь. И камни эти до сих пор хранили тайну того, что произошло в старейшем Храме Астрала той ночью почти двести веков назад. Они помнили кровь Первых богов, но Храму, прожившему тысячи чужих жизней, испытавшему сотни чужих смертей, помнившему руки тех, кто были действительно Первыми, и тех, кто закладывал первый его камень – Храму было все равно, повторится ли снова трагедия двадцатитысячелетней давности. Даже для него, живущего только прошлым, прошло уже очень много времени. Он знал – и только. Человеку, пришедшему к нему за ответами, первому за десятки веков, надо было только понять. И испытать сотни смертей самому – узнав, КТО…
     Последний из норвэллов несмело тронул рукой одну из кружевных створок ворот – и та неожиданно легко приоткрылась. Изнутри не доносилось ни звука, но Храм будто замер. Армиан поежился: ему вдруг показалось, что древние камни настороженно уставились на него, нехорошее любопытство на удивление чистых искристо-зеленых стен ощутимо давило на психику. Седой норвэлл тряхнул белыми волосами и шагнул внутрь.
     Храм распахнулся ему навстречу, кружа голову немыслимой высотой потолков, острия шпилей казались полыми – и полными таинственной, чуждой всему привычному жизни. Стены откатывались в стороны, оставляя пришельца посреди огромного пустого пространства, и двери распахивались все разом, норовя сбить с толку, и не давая приблизиться ни к одной. Повинуясь внезапному порыву, Армиан вынул из-за пояса половинки Четки.

     "Я хочу только узнать, кто это сделал. Покажи мне его лицо! Ты мудр, ты перевидал все, что только можно увидеть, ты ждал здесь долгие тысячелетия, ты копил знания – я верю, ты знаешь все! Покажи мне последние минуты моего мира. Мира, которого больше нет. Покажи лицо того, кто отдал роковой приказ одному из сильнейших и старейших артефактов! И я уйду. Мне ничего не надо для себя, но для них, тех, кто больше ничего уже не хотят – им нужен покой. И я могу подарить его им - с твоей помощью. Помоги мне!.."

     Храм услышал. И все кончилось. Последний норвэлл стоял посреди небольшого круглого зала, из которого вело семь дверей, над головой острой пирамидой уходил вверх расписной, украшенный звериными и человеческими фигурками потолок, узорные стены мягко мерцали.  Седой маг подошел к двери, оказавшейся прямо напротив него. Без замкОв и ручек, она казалась запертой наглухо. Безнадежно толкнув ее, он уже хотел отойти и попытать счастья у других дверей, но его внезапно заинтересовал барельеф на створках. Сияющий человек крутил над головой огромный двуручный меч, а со всех сторон к нему пытались подобраться поросшие шерстью великаны. Приближаясь на расстояние длины меча, они пятились и падали на колени, простирая к победителю руки. Бог (Армиан не сомневался в этом) усмехался и продолжал бой, не страшась поворачиваться спиной к побежденным…
     Армиан с трудом оторвался от барельефа. Изображенные на нем воины казались живыми, он видел смеющиеся глаза бога, и страх  в глазах великанов, и ему почему-то казалось – он победил. Он вышел живым из этого боя.
     Дверь не открылась перед ним. Но он уже и не рвался прочь из этого зала.
     На соседей двери молодая, немыслимо прекрасная женщина обнимала поверженного великана, а он, подняв на нее огромные оранжевые глаза, слабеющей рукой заносил за ее спиной нож. Армиан вздрогнул: она была первой из тех, кто не вернулся после той далекой  ночи...
     Каждая из дверей показывала судьбу своего бога. Армиан переходил от двери к двери, снова и снова переживая тот почти заведомо проигранный бой. Он видел победу бога Войны и бога Смерти, видел случайную удачу бога Огня, которого спасло лишь собственноручно выкованное оружие, он видел гибель бога Всех Живых и богини Любви, видел, как Гиганты – вернее, их далекие предки, - уничтожили Камень Равновесия, видел бой бога Исцеления…
В руках Ирлэя ярко сияли Четки. Еще радужные и прозрачные, они длинной нитью обвивали левую руку Ирлэя, отражая сыпавшиеся на него удары, но бог Исцеления не был воином. Содрогаясь, Армиан видел, как один из Гигантов прыгнул прямо на Четки, принимая на себя весь их удар, как лопнула магическая нить и радужное ожерелье рассыпалось, брызнув в стороны осколками чужих жизней, как упал на колени Ирлэй, пытаясь собрать рассыпавшееся сокровище, для него означавшее жизнь… Как рассмеялся высокий красивый человек, вставая из-за спин поросших шерстью диких сородичей. И как по его знаку покорно замерли Четки, и дикари почтительно собрали все до единой радужной жемчужины.
     А Лохнетис подошел к обессиленному Ирлэю, запрокинул ему голову, вцепившись в длинные волнистые волосы, – и вонзил клинок ему в спину.
     Потом взмахнул мечом над головой, повелительно указав острием в сторону от места битвы.
     -"В Тайкери, - прочел по губам Армиан. – Они хотят, чтобы его не стало."
Окаменев, седой норвэлл стоял перед последней дверью, всматриваясь в ненавистные черты.

     "Так вот ты каков, Лохнетис, убийца моего мира! Столько лет ты чего-то ждал, столько лет носил Четки, столько лет готовился…  Потом, совсем недавно, ты нанес-таки удар. Ты все-таки выполнил приказание неведомого пока властелина, ты сжег Тайкери!.. Но ты не учел, что останется кто-то, кто вправе будет потребовать от тебя долг Крови. Ты не мог не понимать, что подобного не прощают. Я поклялся. И я найду тебя, убийца, чего бы мне это не стоило!.."

     Внезапно в высоте зазвучал тихий плач. Голос выводил жалобную песню, но слов было не понять. Голос сетовал и горевал, он был полон боли и гнева, и, страдая, звенело эхо. А потом над головой норвэлла распахнулось «окно». И Таэра, его КарИ, жестко блестя глазами, без тени сомнения с силой вонзила длинный кинжал под лопатку Лохнетиса, не успевшего ничего понять. Это был тот же самый удар, каким был убит Ирлэй, но Армиан не осознал этого. Лохнетис мертв! Он убит, но убит ДРУГОЙ рукой! А это значит, что долг остается открытым и, что страшнее всего, Кровавая Клятва никогда уже не будет выполнена!
     «Окно» замутнело. Армиан сдавленно застонал, но «окно» снова вспыхнуло. На него в упор смотрел молодой парень со злым красивым лицом. Темные волосы, янтарные глаза, старый шрам на шее, волосы коротко обрезаны и будто бы опалены… На шее парня, слегка впиваясь в могучие мускулы, лежало ожерелье. Иссиня-черные, безупречной формы жемчужины жестко взглянули прямо в глаза потрясенному норвэллу.
     -Хелезис, пора! – окликнул кто-то. – Нас уже ждут, Тайкери открыт!..
     Парень рывком повернулся – и все исчезло.
     Хелезис. Он, а не Лохнетис отдал приказ Четкам. Долг остается в силе, но и Клятва – не рассыплется прахом пустого обещанья. Кровь смоет кровь.
     Армиан вышел из Храма, повернулся к нему лицом, встал на колени.
     -Спасибо, - низким голосом произнес он. Отрезал прядь волос, дунул – и легкий ветерок унес белую прядь в Храм. Тысяча Жизней – он проживал их все, не делая различия между друзьями и врагами, между союзниками и предателями. Но память о Первых Богах Он хранил свято. Память – единственная цель, ради которой он ждал все эти тысячелетия.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ