Храм. Часть 32

                *****
     Струна Аррада напоследок издала тихое мелодичное гудение – и замерла, успокоившись. Таэра вздохнула, убирая артефакт. Что ж, это уже кое-что. Струна – сильный артефакт, она может пригодиться и еще для чего-то, кроме как показать, что произошло на Тайкери. Но это первое испытание Струна блестяще выдержала. Да и попривыкнуть к ней не мешает. Удар был неожиданным, но, по счастью, неумелым, и это многих спасло в первый миг. Таэра немного опасалась, что за века вынужденного бездействия силы артефакта поубавилось, но Струна Аррада не подвела, будто была только что изготовлена и оттого полна сил. По крайней мере, то немудреное, но от этого не менее действенное заклятье Ювлэна, успешно нейтрализовано. По правде сказать, богиня Ненависти  не ожидала от Прирученного столь скорых и решительных шагов, но от этого ее мнение о нем только изменилось к лучшему. Он был силен, необуздан и отчаянно смел. Безрассудство в Астрале не приветствовалось, но его порой очень недоставало магам. Они были чересчур практичны и с самого детства усваивали, что значит для волшебника холодная голова. И - логика. Ювлэн был все-таки смертным, а потому логики не признавал. Он действовал на одних только эмоциях, что уже дважды едва не привело к трагедии.
     Алин раздраженно водворил пленника в комнату, захлопнул дверь, усилил заклятье.  Поднявшись из подвала, он с такой силой стукнул кулаком в ближайшую колонну, что существо, вырезанное на ней, издало жалобный вопль. Бог Мудрости сердито махнул широким рукавом длинной туники, и существо умолкло, укоризненно глядя на рассерженного хозяина.
     Светлые глаза Алина метали молнии.
     -Нет, ну где это видано?! Смертный, пленник – и такое! В моем Храме! Кари! Что ты молчишь, как немая! Ты же видишь – он ТВОЙ пленник! Если бы тебя тут не оказалось, не знаю, к чему бы привел этот его нелепый удар!
     -К дракам и ссорам – поначалу. А потом… не знаю. Это смотря по тому, сколько такой неумелый удар просуществовал бы без противодействия, - спокойно объяснила Таэра, но Алина ее спокойствие только больше разозлило.
     -А что прикажешь делать мне, если это повторится? – почти прорычал он. - Он же смертный! И, следовательно, сумасшедший! Он буквально преклоняется перед твоей Силой, а использует ее как… как… дубину, подчиняясь сиюминутному прорыву, как обиженный ребенок, у которого отобрали игрушку! Ты должна забрать его! Иначе в моем Храме вскоре придется разбираться твоим Миротворцам, а я этого очень не хочу!..
     -Успокойся, - Таэра чуть поморщилась. – Я ведь предупреждала тебя! Почему ты не дал мне объяснить ему бОльшую часть того, что сейчас творится в Астрале?
     -А зачем? – остывая, буркнул Алин. - Он – часть будущего, но это не значит, что он должен знать всё.
     -Он – часть НАШЕГО будущего, Алин. И, возможно…
     -Что? – спросил он, поскольку Таэра вдруг замолчала, осекшись на полуслове.
     -Ничего…
     Ей вдруг пришла в голову дикая мысль. Настолько дикая, что требовалось некоторое время, чтобы к ней привыкнуть. Богиня Ненависти вспомнила синий клинок, дергающийся в руках Харта, увидела его напряженное лицо… Что, если это необузданное стальное чудовище, для которого требуется невесть сколько рук, ищет этого смертного? Сила духа Ювлэна велика, а Мечу нужен, видимо, абсолютный напарник, пусть даже и сложенный из нескольких совершенно разных людей. Харт его создал, вложив в Меч все свое отчаяние, весь страх рожденного магом перед вполне реальной угрозой утратить эту самую магию. Аэл – слепой воин, в бою он смотрит не глазами, а сердцем. Ювлэн… Он, возможно, именно дУх Меча, свирепый и непримиримый, действительно умеющий ненавидеть. Но что же нужно еще, чтобы завершить абсолютного воина? Страсть? Ужас? Безнадежность? Безразличие? Неистовство? Что-то вроде дара смертника? Логику, наконец?.. Для каждого из этих качеств существовал реальный носитель, человек, который живет только этим, без всякого «почти». Но сколько их надо Мечу?.. Кстати, Астрал притих. Тревожно, выжидающе, и богам это нравилось еще меньше, чем ежеминутная угроза Последнего Шага Преступившего.
     Она так задумалась, что не услышала, как Алин окликнул ее. Он подошел к ней, слега коснулся ее рукИ.
     -Кари… - повторил он. Она подняла голову.
     -Да? – рассеянно переспросила она. – Ты что-то сказал?
     -Я сказал, что ты так задумалась, что не услышала, как я дважды окликнул тебя. Что-то случилось? Преступивший?
     Она покачала головой.
     -Нет, и это странно. У него сейчас наступает пик активности, завершение формирования сознания будущего Торэми Кэль. Но то, что в Астрале так тихо… Так не должно быть. Это неправильно.
     -Я понимаю, - откликнулся Алин. – Но может, это и к лучшему. Сама знаешь, со временем у нас не очень, а мы так и нашли ничего, что можно было бы противопоставить силе Преступившего. И еще одно. Почему ты наводила иллюзию, когда мы говорили с Ювлэном? Он не знает, что ты богиня Ненависти?
     -Он вообще не знает, что я богиня, - усмехнулась Таэра. – Тогда, в первую нашу встречу, это было ни к чему, а потом… не знаю, наверное, я просто хотела, чтобы он смотрел на меня как на обычную женщину.
     -На обычного мага, - с улыбкой поправил Алин.
     -Нет, на обычную женщину, - повторила она. – Ты не видел, как он смотрел на меня, а я видела. И хотя Любовь не моя стихия, не понять, что означал этот взгляд, мог только абсолютный слепец.
     -Если ты явилась ему в таком виде, это неудивительно, - поддел Алин. Таэра рассмеялась, одергивая подол короткой, практически ничего не скрывающей туники. Тяжелый узел волос заставлял ее горделиво откидывать голову. Бог Мудрости скользнул ловкими пальцами в ее волосы, нащупал металлическую заколку, осторожно вытащил – и волна чуть вьющихся темных волос укрыла богиню Ненависти почти до колен. Алин отступил на шаг.
     -Да, если так – я понимаю его, - проговорил он, улыбаясь. - Ты сведешь с ума кого угодно.
     -Но не тебя, надеюсь? – полушутя погрозила она ему пальчиком.
     -Не меня, - спокойно согласился Алин. – Потому-то мы с тобой и друзья. Но, если серьезно – пора поговорить с Ювлэном. Ты во многом права, ему нужно знать все. В том числе и то, что ты – богиня Ненависти. А он буквально дышит ею, так что ради тебя и для тебя он пойдет на все, не думая о себе.   
     -А мне так хотелось хоть для него оставаться просто женщиной! – жалобно сказала Таэра. – Не богиней, не той, от кого ждут силы и мгновенных верных решений, не хозяйкой Храма, в чьем ведении Миротворцы, не наставником некромантов, а… просто женщиной!..
     -Я понимаю, - снова сказал Алин. – Но ни ты, ни я не можем себе этого позволить. Да и никто из нашей восьмерки – не может.
     Таэра вздохнула и решительно начала спускаться в подземелье-темницу.
     Она не любила таких разговоров, но этого было не избежать. Спустившись до половины пролета, она оглянулась.
     -Может, ты пойдешь со мной?
     -С каких это пор Таэра боится разговора со смертным? – усмехнулся Алин.
     -Он не смертный, - тихонько вздохнула она. – Он – смертник… Но ты прав, сказать ему об этом должна я.
     И она продолжила спуск. За ее спиной Алин скрестил руки на груди, на лице его появилось задумчивое хмурое выражение: она так и не ответила на его просьбу забрать Прирученного.

                *****
     Даэй протянул руку, всматриваясь в бесконечную глубину Зеленой Бездны. Молодой наставник привык к ней настолько, что почти слился с ее ритмом, ему казалось, что даже зеленый плющ, укрывавший каждый ее камень, чуть вздрагивает в такт его заклятьям. Сейчас он звал, глядя в зелено-черную стену, и черные стремительные точки, волнуясь, се быстрее сновали в вышине.
     Он преподавал четыре месяца, с того момента, когда ушли Старшие и не вернулась из очередного рейда савора. Никто из адептов не чувствовал смерти богини, но успокаивало только настроение Кессэя. Но несколько дней назад стая взвыла тоскливым воем, и Кессэй, вожак, исчез, не появляясь даже по зову Дейдры, которой обязан был подчиняться в отсутствие богини Ненависти, и это тревожило и настораживало.
     Даэй зябко передернул плечами и усилил зов.
     Вскоре на его ладонь опустился летун. Миротворец внимательно осмотрел тварь, потом осторожно погладил ее по круглой головке.
     -Ты готов, Сейгр?
     Летун пискнул. Потом перебрался по руке на плечо хозяину, потерся головой о его щеку и снова пискнул, причем в писке явственно слышались вопросительные нотки.
     -Ты нужен мне. – Миротворец снова пересадил его на сжатый кулак, вытянул вперед руку. – Найди мне Кессэя. Ты понял меня? Найди его. Я буду с тобой, и мне очень нужны только твои крылья. Ну, вперед! – он слегка встряхнул рукой, подбрасывая летуна. Сейгр свечой взмыл вверх и мгновение висел над головой хозяина, чуть покачиваясь на широко распластанных крыльях. Даэй пошатнулся, слегка разводя руки в стороны, закрыл глаза – и Бездна раскинулась перед ним. Летуны шарахались в разные стороны. Прошло то время, когда Даэй, в образе летуна испуганно прижимался к скале при каждом шорохе Бездны. Теперь летуны слушались его беспрекословно, но только Сейгр осмеливался опускаться ему на руку, остальные – боялись. Дейдра посматривала на него, улыбалась - и отмалчивалась. Никто не напоминал ему о том неудачном первом опыте, когда его сбил с полета единственный удар Харта, ушедшего вместе с Аэлом на поиск рук для Меча. Но даже напомни ему кто-нибудь об этом – он бы только улыбнулся.

     "Я был тогда молод и самонадеян, из-за этого я потерял и друга и любовь, так что теперь я ничего не отвечу на это напоминание."

     Даэй заставил себя отвлечься от мыслей о себе самОм.
Сейчас он был летуном и вместе с Сейгром стремительно мчался все дальше сквозь Бездну, под ним расстилался сплошной темно-зеленый ковер, сквозь который просвечивали яркие черные пятна камней. Бездна жила своей жизнью и все в ней ничем не отличалось от той картины, которую юный Миротворец привык видеть изо дня в день, - с единственной разницей: ни единого черного пятна ауры истинной ненависти не встречалось. Кессэя не было.
     Даэй невольно ощутил холод, пробежавший по хребту твари, и Сейгр недовольно пискнул. Летуны избегали дву- и четвероногих обитателей Бездны, предпочитая не связываться с ними, и поиск одного из них ему не нравился. Даэй не обращал на это внимания и только подгонял летуна. Упорное молчание Кессэя гнало его, тревога все сильнее захлестывала всю Зеленую Бездну, однако и адепты, и Стая старались не показывать этого друг другу.
     Кессэй был вожаком звериной Стаи Таэры, но он почти по-человечески боготворил хозяйку. Эта смесь человеческого обожания и звериной преданности всегда смущала и немного тревожила адептов Храма Ненависти, но его исчезновение впервые по-настоящему напугало как разучившихся бояться некромантов, так и давно привыкших к страху Миротворцев. Невольно в голову закрадывалась предательская малодушная мысль: не означало ли его исчезновение и плач Стаи того самого, непоправимого и страшного, от которого трескался изумрудный Алтарь и истекала в никуда Ненависть, лишившаяся своего самого сильного якоря?.. То, что никто из них не ощущает смерти саворы, еще ни о чем не говорило – у зверей нюх на такие вещи все-таки лучше, чем у людей – за счет инстинкта, они могли почувствовать то, чего не ощутили адепты.
     Миротворец безжалостно подгонял летуна. Он должен был понять, что же произошло!
     -"Кессэй! Вернись, ты нужен нам!.."

                *****
     Кайоналис, грозный и непобедимый бог Войны, был в бешенстве, но еще держал себя в руках. Он мрачно мерил шагами свои покои в Храме Войны, а ТейкИ, Глава Храма, сидел на подоконнике распахнутого окна и молча наблюдал за своим богом. Элс с немалой долей крови хентов, он, казалось, перенял от обоих рас их лучшие качества, в том числе – и невероятное самообладание. Случаи, когда спокойный улыбчивый Глава Храма Войны выходил из себя, можно было пересчитать по пальцам, и одной руки было более чем достаточно.  Рассудительный и логичный, он был, пожалуй, единственным, кто мог остановить Кайоналиса в минуты гнева, но сейчас даже в леднике Тейки читалась неуверенность. Он казался спокойным и невозмутимым, но внутри все дрожало, словно перетянутая пружина. Впрочем, все в Храме – и не только в Храме Войны! - были на пределе, с минуты на минуту ожидая завершающего удара. И Тейки, как и любой другой, был давно уже далек от того покоя, без которого не бывать ни одному истинному Воину. Просто он понимал, что чем спокойнее все они будут хотя бы казаться, тем больше будет шансов выиграть единственную и решающую схватку с Преступившим. А то, что схватка эта скоро состоится, Тейки не сомневался ни одного мгновения.
     Бог Войны не был столь спокоен, и даже и не пытался казаться таковым. Кай что-то обдумывал, мрачнея и бормоча сквозь стиснутые зубы, любой шорох, доносящийся с нижнего яруса, где располагались учебные классы, его раздражал, и даже едва уловимая усмешка на губах Тейки бесила донельзя.
     Наконец он круто остановился перед окном, упершись горящим взглядом в лицо молодого воина.
     -Ну? Что ты молчишь?
     -А чего ты ждешь от меня, савор? – Тейки оперся локтем о согнутое колено. - Что я могу сделать?
     -Хотя бы сказать, что ты обо всем этом думаешь! – зарычал Кай. – И хоть что-нибудь предложить, даже если это окажется полнейшим бредом!
     -Тогда, прости, зачем тебе это? – негромкий голос Главы Храма немного отрезвил Кая, но невозмутимость тут же снова распалила его. Однако Тейки на этом не умолк.
     -Ты требуешь от меня хотя бы тени решения, савор. Но что может любой из нас там, где потерпели поражение лучшие? Любая попытка только пополнит ряды смертников. Разве только сознательно забыть все кодексы и правила боя и напасть всем на одного.
     Кай заинтересовано присел рядом с ним на подоконник. 
     -Если это твой план, то он… гм… сырой.
     -Верно, - все так же спокойно согласился Тейки. – Но ты же не думал, что у меня козырной туз в рукаве?
     Бог Войны слегка поморщился.
     -И ты тоже подхватил эту заразу? Я-то думал, ты не подвержен этому. Словечки смертных миров иногда очень точны и метко попадают в цель, коротко и ясно отражая ситуацию, но мы не должны опускаться до смертных.
     -Мы и так скоро опустимся на один уровень с ними, хотим мы того или нет, - махнул рукой Тейки. – Но ведь ты позвал меня не для этого?
     -Не для этого. – Кай посерьезнел. – Харт, молодой шанше, создал Меч. Не обычный живой клинок – Меч! Этим Мечом не может владеть один человек, но сколько рук должно быть у него, никто не знает. Кроме того, это Меч-убийца, в худшем из всех смыслов этого слова. Для тех, кто… встанет рядом с теми двоими, кого Меч уже выбрал, преград действительно не будет. И не будет противника, будь он хоть бог, хоть Ушедший… – бог Войны немного помолчал, - …хоть Преступивший.
     -Ты хочешь, чтобы я встретился с ними? – в спокойных иссиня-черных озерах Главы Храма Войны сверкнула яркая искра.
     -В бою ты становишься просто бешеным, - уже совсем спокойно произнес Кай. – Но ты не смертник. И не кернити. В тебе нет и темного искусства Храма Ненависти. Ты – Воин. Возможно, лучший в Астрале…
     -Не надо лести, савор, - Тейки легко соскочил с подоконника. – Я знаю Воинов и лучше себя, но…
     -Ты живешь боем, Тейки. – Бог Войны поднялся, всматриваясь в давным-давно знакомое молодое лицо. Черные глаза друга сверкали жесткой сталью, и Кай, подавив вздох, закончил: – И то, что я сказал – не лесть. И ты ХОЧЕШЬ боя, именно этого боя и именно с этим противником.
     -Ты прав, савор. – Тейки мечтательно прислонился спиной к окну. – Я хочу боя. Меня тянет к Мечу, я слышал, он настолько силен, что те двое едва удерживают его. Впрочем, это не важно. Мне пора.
     -Иди, - кивнул Кай, отступая на полшага. – Они уже ждут тебя.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ