Бронепоезд

Предполагаю, что  это был единственный случай в Министерстве обороны СССР, когда в роли Главного конструктора выступил сам Министр Обороны.
       Уже более десятка лет «висел» проблемный В Минобороны вопрос о возможных способах прикрытия наших протяженных южных границ. По мнению А.А.Гречко, одним из возможных инструментов могли стать подвижные отряды, использующие Транссибирскую магистраль. При этом лично министром было предложено заказывающему управлению МО (ГБТУ МО) не задание на разработку, а конкретные наметки исполнения чего-то похожего на бронепоезд времен гражданской войны, однако исполненный на основе существующих железнодорожных платформ, загруженных танками и иной  бронированной техникой, способной  «спешиться» и, при поддержке  роты мотострелков, размещенных в бронепоезде, осуществить оборонные или атакующие действия.
        Понять написанную от руки записку о составе средств и даже примерном назначении поезда не преставилось возможным, а его аппарат не  был посвящен  в  данную задумку. При отсутствии личного контакта с министром, выяснение этих вопросов приняло необычный характер. По его записке мы изготовили плакат-эскиз «бронепоезда», который затем и стал языком активного с ним общения. Выглядело это так: первый вариант нашего плаката вернулся испещренный несметным числом непонятных разнообразных значков, неразборчивых слов и отдельными пометками, которые нужно было реализовать. Аппарат Министра обороны еще раз подтвердил свою несостоятельность в расшифровке получаемых криптограмм. Далее дело происходило так: за ночь переделанный плакат утром передавался в аппарат, а часов в 1900…2100 этого же дня возвращался с пометками и замечаниями, немедленно реализуемыми в ту же ночь; с утра следующего дня процедура повторялась. Причем наши попытки внести какие-либо разумные, на наш взгляд, предложения пресекались на корню: например, не были приняты для размещаемой роты хотя бы какая-то столовая, туалеты (около 70 человек живых душ!); для «Шилки» - отсутствовала машина обнаружения воздушных целей, предлагались более современные танки, чем Т-55 и т.д. Художника с полигона пришлось отпустить, а оставшимися кисточками и красками пришлось распоряжаться мне. Попытка упростить процесс создания бронепоезда путем изготовления плаката с «карманами», в которые министр мог бы сам вставлять необходимые картинки вооружения и техники из прилагаемого набора (предлагалась нарисовать «кассу» возможных для этих целей средств), были отвергнуты руководством  ГБТУ. Упомянутый режим работы занял без малого   календарный месяц. Последний плакат, наконец получивший  автограф министра с надписью «Утверждаю», потребовал минимальную доработку: «высунуть» (гуашью) из кабины тепловоза ствол пулемета.
       Реализованный на коломенском  заводе в металле и принятый на вооружение СА,   этот всплеск мысли можно теперь увидеть  в кубинском музее бронетанковой техники.