Друзья по оружию

Насколько знаю по себе, взять в штат НТК УНТВ специалиста с не бронетанковой учетной специальностью было совершенно невозможно. Вместе с тем, в начале моей работы в комитете в отделе появились почти одновременно три офицера, бывших работников ГРАУ.
     Подполковник  Голуб. был принят на разработку прицелов и приборов ночной техники. Это было понятно, так как он работал  в НТК ГАУ по этой специальности, причем среди прочих, в  задачи этой организации   входили заказы на танковые ночные прицелы. Однако пути танкистов и артиллеристов принципиально разошлись: ГАУ переключилось на без подсветочные  (не нужен энергоемкий прожектор), а УНТВ – на комбинированные приборы. Таких ОКР оказалось почти под 30 и действительно нужен был специалист. К месту надо только отметить такую деталь: товарищ Голуб, был принудительно отчислен из НТК ГАУ, поскольку в тот момент оказался опосредственно связан какими-то родственными узами  с генералом Варенцовым (дело Пеньковского), на всякий случай.
     Он активно включился в работу, но попал к нам в момент смены начальника отдела. Новый НО, полковник Татауров, придя из госпиталя после тяжелой операции, решил заслушать всех сотрудников отдела и начал с него. Имея огромные связи с промышленностью, Голуб с такой подробностью докладывал тонкости построения приборов и сложности взаимоотношений с различными министерствами, КБ, Главными конструкторами, военными представительствами, каждый раз сопровождая сангвиническими жестикуляциями в сторону дислокации  очередного объекта, в котором упоминаемый  сотрудник работал,  что за неделю смог полностью вывести Татаурова. из равновесия, на чем собственно заслушивание    всего отдела и закончилось. Однако  в лице начальника отдела Голуб получил непримиримого  врага: его  доклады НО не мог переносить на духу – его бесила сама манера доклада и он не врубался в существо очередной проблемы.
     Поскольку быстро выявилось, что новый НО не без общерусского грешка, его, полковника, в 45 лет уволили, пришел новый 50-и летний полковник А.В.Маляревский, из нашего же броневого отдела, который за удила брался лишь в случаях, когда его командование прижимало. И дело наладилось.
     Второй, подполковник Давкин, вооруженец, изгнанный из ГАУ в Новосибирское ВП МО за недостаточную стойкость при употреблении, прибыв к нам и продолжил, к сожалению, оттачивать свое мастерство и был вскоре уволен после телеграммы из Кургана – "пришлите Вашего представителя, только не товарища Давкина".
     Третий, полноватый майор А.М.Бухтияров, вечно шмыгающий простуженным носом, из ВП МО при институте А.Э.Нудельмана, получил задание вести  установки   зенитных пулеметов на танках (была снята гречковская эра запрета на их установку). На первых порах на меня возложили функцию его помощника и консультанта в делах НТК. Мне он показался несколько медлительным, однако все схватывающим на лету. Удивило, что за Сухопутные войска в шахматы его посадили сразу на первую доску. Вскоре выяснилось: с энтековскими шахматными «корифеями» он легко играет без ладьи. Любопытство его в вопросах оценки вероятностных событий было неисчерпаемым и частенько мы с ним отключались на решение прикладных задач, даже по таким книгам, которые относились к 70-м годам 19 века. Меня это почему-то не настораживало до тех пор, пока не безызвестный  заместитель Нудельмана  Е.А.Рачицкий неожиданно меня  спросил: «Ну как у вас товарищ Б.?». На мой вопрос: «А что?», неопределенно хмыкнул:  «Ну-ну!».
        В одной из командировок наш рыжий майор Ковалев провозгласил тезис, что ему нет равных в игре на бильярде. К удивлению присутствующих,   внешне всегда уравновешенный и никогда не проявляющий азарта Бухтияров, предложил сыграть с ним. Причем сообщил, что будет играть одной рукой и при этом левой. Ковалев. был просто посрамлен.
     Цветочки отцвели, появились первые ягодки - из КГБ: ваш майор Бухтияров регулярно посещает бильярдный зал в парке Горького, играет там на деньги, имеет дорогой кий, изготовленный по специальному заказу, и хранит его там, ежемесячно за это выплачивая большие деньги. Последовательно с ним беседовали начальники всех уровней, заставляя прекратить не совместимую с работой в НТК привычку, на что он как-то нехотя возражал, но в конце концов сдался.
     А тут подоспел выезд в Солнечногорск, на полигон академии БТВ, куда нас новый Начальник танковых войск маршал Бабаджанян, прибывший с должности ее начальника, начал посылать на стажировку, по его понятиям недостаточно грамотных, чтобы преподаватели академии нас подучили уму-разуму. Однако на деле преподавателями становились наши ведущие, что было естественно, ибо преподаватели не допускались к работам НТК и далеко не знали всего. Но нам было и полезно поводить там все типы машин, пострелять и отдохнуть от рабочей круговерти на работе.
     На плановую стрельбу на этот раз в состав экипажа кроме меня вошли начальник отдела кадров управления полковник Дубинин и упомянутый товарищ  Бухтияров. Механик – водитель был из учебного полка. Дубинин сразу попросил указать ему место в башне, где б его ничего не задело. Посадил его на командирское, но от работы на радиостанции он категорически отказался.  Бухтияров. заявил, что он вообще первый раз танк видит не только изнутри, но и даже снаружи. Попросил руководителя стрельб вывести танк с огневой позиции для обучения экипажа основным навыкам стрельбы, заряжанию и работе на радиостанции.
     Дубинин опять категорически отказался от какого-либо обучения, а Бхтияров вроде бы стал что-то освивать, хотя, далеко не до конца, поскольку в процесс обучения вклинился сам маршал, который прибыл на полигон со съемочной группой фильма «Герой Армении». Стук по броне: «Вас маршал вызывает!». Взяв роль командира машины на себя, дал команду «К машине!» и «За мной!», ринулся к группе людей, стоявших от нас метрах в 150. Грузный Бухтияров еще как-то телепался позади, а тощий Дубинин только изображал, что бежит. Из этой подбегающей группы маршал знал только начальника отдела кадров, и терпеливо ждал его подхода, не обратив ни малейшего внимания на мой доклад. К концу доклада я осознал, что перед моим носом болтается подвешенный на шесте из-за спины микрофон и дальше не произнес ни единого слова.
    Дождавшись запыхавшегося начальника отдела кадров, маршал, обращаясь к нему, с упоением начал вспоминать свою молодость как он был лучшим стрелком из всех видов оружия в дивизии и чуть чего его находили, переодевали с учетом важности момента и потребностей в ту или иную форму (рядовым, офицером) и он никогда не подводил. После съемки вернулись на танк.
     Отстреляв за себя, затем за Дубинина, заставил сесть Бухтиярова на место наводчика, сам – за заряжающего и на радиостанции. Но в начале движения вновь испеченный наводчик умудрился развернуть башню поперек линии огня, в бок соседнему танку, радиостанция стала отчаянно ругаться; пришлось лезть через стабилизированную пушку развернуть пушку в сторону директриссы, пользуясь сравнительно гладкой стрельбовой дорожкой, но целей мой подопечный так и не увидел и, как только я взвел пулемет, ручку у меня вырвало из рук – так он судорожно вцепился в пульт и его кнопки, расстрелял весь боекомплект единой очередью незнамо куда. Тоже произошло и со стрельбой из вкладного ствола.
     Обедать Бухтияров не пошел, просидел на скамейке, опустив голову часа два. А потом мне заявил, что в нашем управлении он работать не способен («что только танкисты видят из этих танков?»), и будет переводится.
     Но тут приходит из КГБ вторая депеша, из которой следует, что в гостинице (кажется, Астория), такого-то числа,  под лестницей, был задержан ваш майор Б., имеющий в подпольном мире кличку «капитан»; у него изъяты две колоды дорогостоящих моющихся американских карт. Он был срочно уволен, а еще примерно через три года его не стало – преступный мир легко расправляется с через чур удачливыми игроками.