Анна Венгер Идол

I
Он проснулся от громкого треска в камине. Гудел огонь, дверь спальни озарялась его светом. Венгер бросился в гостиную.
- Оскар!
Пламя облизывало стену. Камин выл, стреляя искрами вокруг.  Пророк сидел напротив, со страхом прижавшись к стене. Венгер подскочил к нему, прикрыв голову от летящей головешки.
-Оскар1! Оскар, очнись!!!
В голубых глазах блестели слезы, пророк дрожал и всматривался все глубже и глубже в красное пламя. Он ничего уже не слышал. Только страх давал ему понять, что он еще жив.
- Что же ты видишь… - шепнул чародей и со страхом покосился на разгневавшееся пламя. Он приложил руку ко лбу друга и тут же отдернул ее – от Оскара шел жар. Пророку становилось хуже, взгляд лишался понимания,  и сами глаза начинали светиться ярким голубым светом. Он буквально упал на руки к Венгеру.
Взрыв.  Свечение стало ярче. Синие языки пламени вылетели из тесной обители и перекинулись на потолок, желтые обволокли пол, обходя кругом место, где лежал пророк. Комната полнилась жаром и жужжала, как осиный улей. По стенам пошли трещины, из которых тоже вырывался огонь.
-ОСКАР, ОЧНИСЬ!!!!!- заорал Венгер, но без толку…
Пророк лежал у него на руках без чувств, глаза светились, грудь вздымалась в отчаянных попытках захватить воздух. Сердца обоих колотились, как бешеные, жар, исходящий от Оскара, больно жег чародею руку. Все вокруг превратилось в огромный огненный шар, заключающий мужчин в своем центре. Пророк дернулся, схватив ртом воздух.
Тишина. Она будто упала на мир. Венгер мог видеть, как вокруг медленно летают искры и плавно меняются в своих множествах форм языки пламени. Лишь слова измученного пророка звучали в тишине.
- И будет всем горе,
  Когда он придет,
  Покинет нас милость, но прежде
  Огонь нас сожрет.
Пламя везде погасло. Они провалились во тьму. Грохот. Как землетрясение. Стены начали обваливаться на них. Голова Оскара безжизненно повисла на руке друга.  Чародей прикрыл их незримым щитом. Ничего вокруг не было видно. Страх наполнил сердце Венгера. Он даже представить не мог, что такое жуткое может случиться с ними и так повлиять нам судьбу мира, если  видение Оскара имеет такую силу…


II
Прошло 5 лет…

Зала за залой, пролет за пролетом. Ноги его шагали настолько быстро, насколько ему было прилично шагать. Советник спешил. Заседание уже началось, и, наверное, полководца рассердит его опоздание. А гневить Венгера ему совсем не хотелось, тем более, что он и так был категорически против похода. Чем ближе он подходил, тем больше боялся войти. То, что задумал Венгер… не то, чтобы бессмысленно вовсе, но кампания скорее всего не окупится. Адэльф говорит, что видит победу, но сам он тоже против. Венгер  говорит, что людям нужна победа, что это поднимет их дух. Но логично ли потерять столько людей?...  Адэльф  чего-то опасается, но чего -  не говорит, лишь просит Венгера не воевать. Вот он прошел последний коридор и отворил тяжелую дубовую дверь.
Зал был наполнен светом, исходящим из огромных окон замка. Потолки от этого казались еще выше, а лепнина еще живей. Советники и полководцы сидели за длинным черным столом и что-то живо обсуждали… Во главе стола советник,  тотчас заметил Венгера, привставшего с кресла в ожидании какого-то решения.
-Ты опоздал, – грозно сказал Венгер,  - впрочем, - здесь он смягчился, - мы не стали тебя дожидаться. Они сейчас обсуждают не вопросы войны.
С облегчением советник занял свое место. Затем он проголосовал по обсуждаемому вопросу, и было принято какое-то незначительное решение.
И все замолчали, опустив глаза на стол, будто не угадывая, зачем они действительно здесь. Один только Адэльф пристально смотрел на Венгера  с какой-то странной надеждой во взгляде.
- Итак, господа, - начал Венгер, - все вы знаете, по какому поводу я собрал вас здесь. Я считаю, что если мы вступим в войну против Северии - победа у нас в руках. Она и так обречена.
Венгер вышел из-за стола и начал медленно расхаживать по залу, поочередно вглядываясь в лицо каждого из присутствующих.
-Страны-соседи, - продолжал он, - объединяются против нее в военный союз и предлагают нам сделать туда свой вклад. А именно – помочь при завоевании южной ее области, Мелии.  Казна нуждается в пополнении, воины жаждут походов. Поддержка союзной армии принесет нам невообразимую прибыль и укрепит наше положение среди мировых стран, что, учитывая ситуацию на востоке, нам совсем не повредит, – закончив эту фразу, он остановился на месте, будто желая что-то еще добавить, но не стал. Вместо этого окинул всех присутствующих взглядом и подытожил:
-Не вижу смысла рассматривать ситуацию подробнее, предлагаю просто проголосовать. – и вернулся на свое место.  Его темные длинные волосы завязанные в хвост, спадали по меху воротника накидки. На тонком, вдохновленном лице сверкали карие глаза. Венгер был не из тех, кто вальяжно расхаживая по комнате, услаждает слух льстивой речью – шаги его были уверенные и четкие, а говорил полководец, напротив, обычно прямо, местами даже дерзко, но и ему не был чужд фарс политической игры.  В груди его билось помнящие мать сердце. Он всегда верил в людей и мир.  Всегда готов был даже пожертвовать собой ради тех, кого он любил. Имея силы преодолеть любое препятствие на пути к цели, Венгер был превосходным и бесстрашным воином, лидером по природе своей. И было в нем еще кое-что… тот редкий дар, о котором мечтают многие, а получают лишь такие, как он…
Венгер был чародеем. Познававший из года в год тайны мира сего, он усердно совершенствовал свои умения, не жалея сил, настойчиво и неустанно. Он мечтал изменить мир. 
Под кольчугой всегда покоился серебряный крестик.
Однако все мы не идеальны… и Венгера тоже нельзя было считать таковым. Венгер мечтал стать великим, запомниться во что бы то ни стало. И, к тому же, был горяч. Горяч порою настолько, что даже не мог слышать критики и замечаний. Настолько, что иногда мог отрицать все на свете.  И в такие моменты существовал только один человек, к которому он мог прислушаться, – Оскар.
Оскар был другой. Совсем другой. Он отличался ото всех людей и мало на кого был похож. В уме и проницательности он не уступал другу-полководцу, а в благородстве и вовсе не знал себе равных. Его голубые глаза смотрели мягко, но, казалось, проникали во все тайны человеческой души. Лицо всегда было наполнено светом. Светлые волосы делали Оскара еще интересней, когда тот улыбался.
Он тоже хорошо держал в руках меч и копье, и сердце его не сжималось от страха при виде врага. Оскар не мечтал о величии, но и его душа тоже горела прометеевым огнем. С рождения уже Оскар был другой. С рождения уже его благословил своим голосом сам Господь Бог. Оскар был пророком.  И никогда он не ошибался в трактовке своих откровений, и никогда никто не сомневался в них. Оскар был из тех, в кого люди верили,  когда верить было не во что.
Обоих отличал высокий рост и широкие плечи, блеск  в глазах и решимость в делах. Венгер как брата любил пророка, и поэтому называл его Адэльф2.  Оскар всегда сидел справа от Венгера. И даже не от того, что они были друзьями, занимать место правой руки главного полководца ему позволяло его служебное положение. И вот сейчас он сидел на привычном месте, и сердце его от слов Венгера пробирал холодок.  Он знал, что ничего изменить не может.
- Итак, господа, поднимите руку те, кто за то, чтобы не вступать в войну, – после нескольких минут ожидания объявил Венгер.
Все за столом снова зашевелились, беззвучно переглядываясь друг с другом.
Затем кое-где осторожно начали подниматься руки.
Венгер окинул всех взглядом и объявил:
- 10 из 22. Мне нравится, – он посмотрел на сидевшего рядом Оскара и продолжил. - Кто за то, чтобы победить?
Уверенно поднялось вверх 10 рук.
- Хм… - нахмурился Венгер, - должно быть 11.
Он точно знал, кто именно не проголосовал, но все равно надеялся, что Оскар сделает «правильный» выбор.
- Адэльф? – обратился он к другу.
Оскар встал из-за стола и поравнялся с Венгером.
- Я против. – четко сказал он.
- Но ты же видишь победу! – вспылил Венгер.
На это Оскар спокойно и грустно ответил:
-Тебе ли не знать, что может нам сулить эта победа…
Венгер тяжело вздохнул и  опустил виноватый взгляд на стол. Ему было стыдно за свою несдержанность с другом и… и Оскар против…
Так он простоял около минуты. В зале повисла тишина.
- Хорошо… 11 против.  Но поскольку я верховный полководец, мой голос приравнивается к двум голосам… Итак: 11 против, 12 за. Готовьте своих воинов, господа, выступаем через месяц.
Через пять минут в зале остались только пророк и чародей.
Венгер стоял, опершись двумя руками на стол. Голова его была опущена вниз.
- Почему? Ответь мне, почему, Оскар... Дэльф, - с отчаянием посмотрел на него полководец.
- Я боюсь. Я просто боюсь, брат, что мы завоюем целый мир и тогда сделаем что-то ужасное, стоящие всем людям счастья… а нам – жизни,  – опустил голову Оскар, - ведь мы не знаем до сих пор, что означает то мое пророчество…
-Да, - согласился Венгер, - мы не знаем и, как ты сам сказал, не узнаем до нужного момента. Значит, сейчас не тот момент. Пока не стоит бояться.
- А может, стоит попробовать разгадать это еще раз?
- Мы пытаемся уже пять лет… - вздохнул Венгер.
- Может, мы просто не хотим знать, что означает это предсказание? – и Оскар многозначительно посмотрел на друга.
Такие взгляды призваны для того, чтобы породить в душе сомнения.
- Нет… - подумав около минуты, ответил Венгер, - мы же не трусы.
- Хочется в это верить. – промолвил пророк.

III
Венгер был счастлив. Сердце билось бешено и сладостно.  Вокруг гудели крики толпы, прославляющие его доблесть и славу. Он ехал на коне во главе праздничной процессии и оглядывал встречающих его людей, ликующих и радующихся. Молодые девушки бросали вверх лепестки роз, их матери махали платками, дети звонко смеялись и пели песни, а мужчины с улыбками кланялись и кивали великому полководцу головами, крича ему поздравления. О да! Он был велик в этот момент!  Золотой венец украшал его бархатные волосы, плечи укрывал богатейший мех. Накидка была расшита драгоценными камнями и серебряными нитями. Кольчуга сияла в лучах полуденного солнца. На рукояти меча его сверкали изумруды. Белого коня укрывали дорогие латы.
Толпа затянула  хвалебную оду. Разливы ее голосов ласкали Венгеру слух. Он расставил в стороны руки, призывая ее продолжать. Глаза закатились от удовлетворения, и он запрокинул голову вверх, к небу. Солнце осветило его лицо…  Все внутри  еще никогда не дрожало с такой сладостью. 
Позади него, равнодушно оглядываясь по сторонам, ехал Оскар. И хоть он воевал не менее доблестно, чем Венгер, победа принесла его сердцу лишь тяжелый камень тревоги. Пророк тоже был одет богато, и голову ему венчал золотой ободок, но он скорей, служил укором. Ведь пророк не хотел войны. Он все время был против нее.
Оскар опустил голову и смотрел на собак, протиснувшихся через ноги танцующей толпы. И вдруг он заметил маленькую девочку. На вид ей было лет шесть, не больше. Голова была замотана в грязный серый платок, а тело прикрывала лишь драная старая рубашка. Она стояла возле ног смеющейся женщины. Из глаз, уставившихся в проезжающих, беззвучно текли слезы, а само лицо будто окаменело.
Оскар поймал ее взгляд. С ненавистью смотрела она в голубые глаза убийце своего отца.
Сразу вспомнил воин эти глаза. Тот был доблестным рыцарем, но все же, не таким искусным, как Оскар. В ее годы пророк заставил ее мечтать убить.
Да, что бы он ни сделал, она его не простит. Никогда.
Оскар опустил голову вниз и заплакал. Так же, как и девчонка, – от боли и собственного бессилия, когда на лицах людей горят улыбки.
А Венгер чувствовал власть над целым миром.
После проезда по улице процессия двинулась к завоеванному замку. Венгер грезил о том, что именно он сейчас увидит. Ему представлялись развевающиеся на шпилях гигантских белоснежных башен бордовые флаги; мост через буйную реку, окружавшую замок; лучи уходящего за холмы солнца, что золотят его окна изо дня в день. Все как в легендах, что читал ему отец…  И гнал он коня быстрей вперед, дерзко соревнуясь с попутным ветром.
С болью в сердце наблюдал за слепой страстью друга Оскар.
Но то, что случилось далее, прервало мысли обоих. Возле замка их уже ждали.
IV
Небольшая группа еле стоящих на ногах воинов поддерживала своего полководца, положа его руки себе на плечи. Кровь обагряла левую ногу героя, и он стоял, из последних сил сдерживая боль. При виде конницы полководец потупил взгляд – он был жалок по сравнению с ними. Венгер глянул на него с высоты своего коня, и вдруг прилив великодушия наполнил душу триумфатора. Чародей встал с коня и подошел к нему.
Венгер положил руку мужчине на плече и закрыл глаза. Белый свет заиграл вокруг его руки, переходя на полководца. 
Венгер сосредоточился и усилил поток, устремив его в раненую ногу мужчины… вскоре кровь перестала течь, а рана затянулась. Полководец встал на ногу и  вместо благодарности на лучезарную улыбку чародея промолвил:
- Владыка, зачем вы это сделали?
Все вдруг стихли, услышав странную реплику. Некоторые спустились с коней и подошли ближе, остальные просто замерли на месте, чтобы ничего не пропустить. Даже Оскар поднял голову.
- Зачем я излечил вам ногу? – явно стараясь рассеять всеобщее внимание, как можно проще спросил Венгер.
- Да. Зачем?
- Вы чем-то недовольны? - спросил Венгер, раздраженный таким вопросом.
Мужчина опустил голову. До сих пор воины, верные командиру, обнимали его за плечи, хоть уже он и не падал. В воздухе повисло ожидание.
Полководец задрожал. Венгер увидел, как на глазах его блеснула слез. Наконец старый воин не выдержал и выпалил:
- Я не доволен войной!!!!!!!!!!!
Все замерли. Оскар спрыгнул с коня и подошел к ним.
Венгер гордо закинул голову и хотел было ответить, но полководец его перебил.
- Вы!!! Верховный полководец, стратег, Герой!!!- с издевкой выпалил воин, - вы не были возле этого замка в часы битвы, вы не видели, что такое настоящий бой! Когда я шел на войну, у меня было 500 людей, - он обернулся и окинул взглядом оставшихся солдат, - вот все, что остались!!
Да! Мы победили! Но что мы получили взамен?! Ах, да… вы получили славу, а  я  лишился всех, кого любил. Все мои воины погибли здесь, у этих былых стен. Чьи-то отцы, братья, мужья, дети. И за что? – слезы заполняли его лицо, и бедняга не мог уже четко говорить,- они были и моей семьей…- он опустил голову вниз, не желая показывать Венгеру свои слезы.  Полководец простоял так около минуты, и наконец выпалил то, о чем кричало каждое слово его пламенной речи:
- Знайте же, их смерти на вашей совести. Это полностью ваша вина. Ненавижу вас.
- Да  как ты… - Венгер выхватил клинок из ножен и хотел метнуть его в дерзкого, но руку перехватил пророк.
Оскар стал прямо перед чародеем и поднял его руку с клинком вверх. Их взгляды пересеклись. И только сейчас Венгер заметил слезы в голубых глазах друга.  К пылающему сердцу будто приложили лед.
- Нет…  нет, прошу, не говори мне, что он прав… – умоляюще прошептал чародей.
- Если ты помнишь, я был против… - сквозь слезы процедил Оскар.
И триумфатор наконец увидел обратную сторону своего счастья.
Венгер смотрел в глаза другу, и вдруг заметил, что кроме него перед собой ничего не может разглядеть… Все вокруг стало резко темнеть. Черные контуры деревьев сливались с полупрозрачными очертаниями людей, небо превратилось в свинцовое пятно, а белые башни постепенно сожрала тьма. Голоса людей и птиц утопли во мраке сокрывшей все ночи. Седея вокруг них,  лед окружал их своим стальным кольцом. Голубые глаза, казалось, смотрели сквозь чародея. И вот, наконец, все, кроме них, исчезло. Холод… только холод и страх царили теперь в их сердцах.
Оскар отпустил руку, держащую клинок:
- Что происходит? Это ты сделал?...
Но опешивший Венгер и понятия не имел, кто мог это сделать.
- Sic luceat lux Dei sumus!3 – отчетливо прошептал чародей, ведь не раз его устами в темноте загорался свет Божий.
Не искры. Все та же всеобъемлющая тьма.
- Ты что-нибудь видишь?- обратился он к пророку.
- Ничего. Вообще  ничего… И это плохо. – Он положил руку Венгеру на плечо, чтобы не потерять его во все более сгущающийся тьме, - Если здесь не зажигается Божий свет, значит мы…. Мы далеко от Божьей земли. – закончил Оскар. Вдруг чародей вздрогнул:
- Здесь кто-то есть…
- Нет, здесь некого.
- Говорю тебе, здесь кто-то есть! – с тревогой прошептал Венгер.
- Я же пророк. Поверь: здесь только мы. Отсюда и… - фраза оборвалась.
- И что?
Тишина.
- Оскар! Оскар, ты меня слышишь?! – крикнул куда-то вдаль чародей, поворачиваясь туда, где секунду назад должен был стоять его друг.
Венгер замер.  Рука Оскара по-прежнему лежала у него на плече, а сам пророк повернул голову в сторону и замер.
- Оскар! – снова окликнул его чародей. Но ответа не последовало. И тут Венгер заметил причину тишины. Это можно было разглядеть только в упор, всматриваясь в темноту. Свет не помог бы здесь, это просто поглотило бы его. Это было темнотой.
Итак, глубоко вглядевшись в темноту, он заметил что-то, что было еще темнее и гуще черного полотна окружавшего их пространства.  Это что-то держал пророка за горло своим отвратительным подобием руки.
Венгер собрался с силами и ударил в темноту синей молнией. Такой удар мог разорвать человека на клочья, но здесь он не то чтобы прошел сквозь несущество…  молния исчезла в нем, по-прежнему не озаряя ничего вокруг.
Вдруг тьма содрогнулась от внезапного смеха. Смех был похож на рычание умирающей гиены, мерзкий и переливистый. Такой, от которого у горла стоял комок отвращения. Рука отпустила пророка.
- Нееет! Это не твоя вина!  - смеялось несущество, - Твоей власти не хватит, чтобы убить столько людей. Другое дело – я.
Несущество приблизился к Венгеру, заливаясь диким хохотом.
- Нееет! Пусть не винят тебя, пусть дрожат передо мной!!!!!
Венгер испугано попятился назад, но он не мог идти никуда потому, что был нигде. У разговаривавшего с ним несущества чародей заметил подобие пасти и головы, на которой было что-то светлее, чем сам этот мрак. Что-то на подобии рогов. Оскар куда-то исчез.
- Да, это я! Я отец войны и смерти, я брат чумы и сын предательства. Нет, ты не можешь быть в ответе за эту войну! – продолжал Мрак.
- Что ты сделал с Оскаром?! – крикнул ему Венгер.
- О! Пророк! Он бессилен против меня! – и мрак продолжил хохотать, - Он где-то здесь… Мне не он важен. Мне нужно, чтобы…
Вдруг стена из света встала между ним и Мраком.
- Венгер!!!!!!!!!!!!!! – крик Оскара разорвал тишину. Чародея ослепил свет, и он открыл глаза.
- Венгер! Ты впорядке? – спросил его Оскар, все так же державший его руку с клинком вверху. Неблагодарный полководец успел отойти лишь на пару шагов, а все вокруг так же таращились ему вслед. Прошло буквально несколько секунд.
- Ты видел это?  - спросил пророк, опуская руку друга.
- Да… - ошарашено сказал Венгер, стряхивая с шеи Оскара белый иней.

V

Праздник торжества и победы плавно перешел в развязный пир, сокрытый теплой северьевской ночью. Воины пили  и уже не стеснялись ни в жестах, ни в словах, пели  не хвалебные, а уже откровенно непристойные песни. Полководцы наблюдали за танцами наложниц и потихоньку уводили их в свои палаты захваченного замка. За окном громыхали салюты. 
Но чародей не изволил наблюдать за пиром. Он стоял на крыше завоеванного замка и устремлял взгляд на черные горы своей родной страны.
- Тебе стыдно?.. – тихо спросил Оскар.
- Страшно… - ответил чародей, - Ведь это было реальностью, мы оба его видели. И то, что он сказал…
- Венгер, послушай меня, это был просто мираж.
- Мираж, который оставил на твоей шее иней?
Оскар тяжело вздохнул. Довод был более чем убедительный, пророк и сам видел, как белые снежинки осыпались на грудь. Но все же стоял на своем:
- От инея должно быть холодно… мне холодно не было. Я вообще не почувствовал его прикосновения.
- Тогда почему ты молчал когда я звал тебя?
- Я… я не знаю, но..
- Свет в его присутствии не зажегся, ты сам говорил, что тогда мы где-то далеко от земли! – перебил его Венгер.
- Да, говорил, но…
- …а это значит, что мы куда-то переместились. И там прошло минут 5, а здесь – меньше секунды.
- Почему тебе так хочется верить, что это не было сном? – резко спросил Оскар
- Мне не хочется в это верить, но я верю невольно… - чародей опустил глаза.
- Венгер,… Венгер, посмотри на меня.
Погруженный в темные мысли, мужчина тяжело вздохнул и поднял взгляд на друга.
- Венгер, я пророк.  Будь уверен: я бы почувствовал хоть что-нибудь, если это была бы правда. Но чувствую я сейчас только тревогу за тебя…
- Хм… может, ты и прав…-  тихо ответил Венгер, - но все это слишком неоднозначно… Ты ведь никогда не ошибаешься…
Оскар понял, что чародей имел в виду. Ему и самому было неспокойно. Ведь они до сих пор не знают значения главного предсказания…

VI
Заря коснулась белых стен легко и незаметно, застав войско так, как мечтал бы любой противник, - погруженным в глубокий сон. Озолотило утренние солнце луга и травы, расстилающиеся напротив замка, глянуло в тихую, еще не по-осеннему шумящую реку, зажгло быстро плывущие облака.  Но не долго длилось летнее утро, и на тихий край налетел ветер, терзая бордовые флаги, срывая с деревьев еще живые зеленые листья. К полудню, когда уж близился час собрания, свинцовое черное небо будто провисало над землей, грозя в любую секунду упасть.
Будто муравьи, заползавшие в муравейник перед грозой, плелись на те самые луга перед замком и уставшие, и раненые, и утомленные пьянкой, и даже те, кто всей душой ненавидел чародея. Ровно в полдень Венгер станет королем этой земли, и все вновь присягнут ему жизнью, но не все, увы, сердцем…
На высоком деревянном помосте стояла ближайшая его свита и лениво посматривала на дождевые облака. Все было готово. Не было только самого чародея.
- Венгер опаздывает… – шепнул один из свиты на ухо другу.
- Стать королем он не опоздает! – усмехнулся тот.
- Говорят, у него было видение… - подхватил третий.
- Видение?
- Да. Вчера, когда он чуть не убил Арена, – продолжил слуга.
- Я всегда думал, что видения у Адэльфа… - удивленно прошептал второй.
- Так и есть. Адэльф пророк, а не Венгер.
- Тогда о чем ты? – искренне не понимая, спросил первый.
- Я о том, что он может оказаться сильней обычного чародея.
- Нет, он не пророк! – возразил второй. Это точно.
- Ты уверен. Говорят, он видел темного бога… того, кто действительно нами управляет… - со страхом шепнул слуга.
- Потом расскажешь, кто говорит, – раздался из-за спины громкий властный голос. Венгер и Оскар прошли прямо возле них и заняли свои места. Наконец церемония началась.

VII
Оскар вышел на середину помоста и, подняв руки и голову к небу, закрыл глаза. Все стихло. Пророк просил благословения. Все на помосте, если и безуспешно, то хотя бы сделали усилие очистить порочные думы. Один только Венгер стоял, направив стеклянный взгляд куда-то перед собой. Ему стало противно.
« Неужели моя свита позволяет себе без страха шептаться и распускать про меня слухи? Почему так происходит?»
Чародей окинул взглядом свое огромное войско. «Боже, сколько тысяч из них обвиняют и ненавидят меня! Да, я уверен, что это так. Но я же не хотел просто славы и богатства… по крайней мере, мне так казалось…»
Венгер глядел на равнодушные в молитве лица своей свиты. « Кто из них всех скажет мне честно, был я прав, или нет». Ответ пришел сам собой. «Оскар… Да, только ты….. И ты был против! Почему?! То есть, я ошибся! То есть это не победа, а поражение! Нет.  Хуже, чем поражение… этого ли я хотел… к этому ли стремился… Нет, я хотел сделать мир лучше, облегчить всем жизнь…, - Венгер про себя усмехнулся, - но так, конечно, не бывает…»
Тяжелый груз вины лег ему на сердце. « Но не я заплатил цену бесцельной войны.  Арен был прав: меня не было здесь, я не видел этого боя ». И вместе с тем что-то горячее и темное поднималось из недр его души и подступало к горлу. Неприятие…
Он ведь только хотел как лучше…
Гром. Тяжелый раскат проревел над ним. Грохот откуда-то из под земли… Помост затрясся, и ветер вокруг завыл, как умирающий волк. Вдруг Венгер услышал крики. Чародей оторвал глаза от трясущегося под ногами помоста и оглянулся: иней.
Как смерч, крутясь вокруг него, он не давал чародею ничего сделать, глаза слезились от тугого ветра. Дыхание сперло, а тело будто кто-то сковал цепями. С огромным трудом преодолев ветер, Венгер поднял голову к небу – темнота.
Страх.
Холод.
Вмиг все стихло. Смерч просто исчез, и чародей упал на деревянный пол. Голова дико кружилась. Опершись на руку, он медленно поднялся. Ни звука вокруг. Все будто замерло. Венгер смотрел вперед, но ничего не мог разглядеть: контуры плыли перед глазами. Когда, наконец, зрение вернулось,  глянул на слугу. Тот поднял голову и пялился вверх. Венгера качнуло, он повернулся к войску и увидел, что все глаза были прикованы к небу.  Справившись с головокружением, чародей посмотрел вверх, и сердце дрогнуло от ужаса. Высоко-высоко, среди свинцового неба, зияла огромная черная дыра. Только спустя пару секунд чародей понял, что это на самом деле…
Его имя было Тенебр. То есть мрак.
Он завис в воздухе, будто выбирая себе цель, как это делает  дикий барс, готовясь к прыжку. Но он не был похож на барса, который убивает для того, чтобы выжить, Тенебр убивал для того, чтобы жить.
Вдруг он вздрогнул и, словно копье, понесся вниз. В следующую секунду он уже был напротив Венгера. Тенебр являл собой черное густое облако тьмы. «Голова» кончалась бычьими рогами, а жуткие глазницы сейчас были еще темней. Он приоткрыл свою гигантскую пасть, и чародей с ужасом понял, что вместо зубов во рту у него пылали языки пламени. «Огонь сожрет», - с ужасом мелькнуло у него в голове.
Венгер почувствовал его зловонное дыхание. Чародей не мог отвести глаза, в ужасе смотрящие на Мрак. Непреодолимый страх вселял вид Тенебра в сердца всех, кто на него смотрел, и Венгер замер на месте от всеобъемлющего ужаса. Все больше давило на него молчаливое присутствие Мрака.
Еще секунда, и начнется хаос. Еще секунда -  и люди перестанут бояться смерти, сравнивая ее с Тенебром. Еще секунда -  и уже ничего не вернешь…
Вдруг Венгер преклонил перед ним голову – Тенебр мигом исчез из виду.
Следующей целью  Мрака стал Оскар. Увидев перед собой Тенебра, он брезгливо поднял голову и с вызовом посмотрел в пустые черные глазницы. Ни ноты страха в спокойном лице.
Мрак неистово зарычал, но пророк лишь чуть отклонился назад, не сходя с места. Все так же презирали чистую тьму голубые глаза.
Значит, он не всемогущ! Не всесилен! – Толпа зашепталась у подножья помоста, кое-где зазвенели клинки.
Но не так был прост Тенебр… 
Стрелой Мрак взметнулся ввысь и в следующую секунду будто разрубил Оскара пополам, пройдя ему от головы до ног.
И вылетел через помост, зависши над войском.  Через насколько секунд пророк, будто кукла, которой подрезали нити, упал на деревянный пол.
- Оскар! – забыв про все заорал Венгер. Чародей посмотрел на Тенебра и хотел произнести какое-то заклятье, но тут же вскрикнул – губы его были запечатаны льдом.
Но Венгер не сдался. Чародей направил руку на Мрак, и  из нее вылетел огромный огненный шар. Огонь попал в цель, и буквально разорвал его изнутри.
- Дэльф! Нет, – он упал радом с пророком на колени, - нет, ты не мог умереть… 
Голубые глаза смотрели прямо на чародея, лицо было бледное и такое же спокойное. И он дышал. Веки его все так же смыкались и размыкались, сердце билось размеренно и ровно. Но он был уже не жив.
- Дэльф, - Венгер приподнял голову друга, - как ты?..
Но ответа на дрожащие слова не последовало.  Чародей приложил руку к его груди, и белый свет заструился на том месте. Оскар приоткрыл глаза и чуть глубже вздохнул.
- Слава Богу… ты жив… - с облегчением промолвил чародей.
Вдруг губы Оскара задрожали в бессильной попытке что-то произнести. Глаза смотрели вверх. Венгер глянул на небо, и тут же что-то ударилось о его невидимый щит. Сам Тенебр был угольно-черный, а в пустых глазницах горел огонь…

VIII
Все с ужасом таращились на Тенебра, дрожа в собственном бессилии. Пророк и чародей были повержены, если и огонь против него не властен, то что может сделать булатный меч? Кое-где слышна была молитва, свита, давно уже сбежавшая с помоста, пряталась за спинами воинов.
Тенебру были уже неинтересны ни Оскар ни Венгер, поэтому Мрак, медленно взлетая над блестящими шлемами, оглядывал людей.
Тенебр поднялся высоко и замер. Тишина вновь накрыла всех, заставляя вернуться жуткое ожидание.
И вдруг он расхохотался. Пронзительно и жутко, смехом, от которого можно было сойти с ума.
- Трепещите! Вы – ничто передо мной! Вы слабы и немощны, потому, что у вас больше нет бога. Иначе тот не допустил бы войны.
Мое имя Тенебр, и я горжусь вашими смертями. Повеселила меня эта затея! Я, разумеется, имею в виду войну… Вы же не думали, что это он,- Тенебр глянул на склонившегося над другом чародея, - он все устроил? Признаться, я думал, что все будет гораздо скучнее, - и мрак расхохотался вновь.  Благодарю за внимание, - кинул он дрожащей толпе, - мы еще встретимся!
И исчез.

XI
2 года спустя…
Темно-красный балахон освещал свет алтаря, в стальном кинжале играли отблески факелов. Карие глаза смотрели на замерзшую воду в огромной зеркальной миске, расчерчивая ее мистическими узорами и символами. Слуги возливали и жги фимиам чудовищу.
Вчера он принес еще несколько жертв, и метель наконец закончилась, но до сих пор кровь двух невинных, казалось, капала с его рук. Венгер закрыл глаза и вновь увидел господина. « Ты молодец, - сказал он, - за это я дам твоим людям отдохнуть, как и обещал. Снег отойдет, но, как всегда, ненадолго. Используйте это время с умом», -  не смел перечить мраку бессильный Венгер.
Длина была его дорога с заснеженной вершины, где стоял черный храм Тенебра. Но когда он спустился, улыбка невольно коснулась его уст.
Поля и леса, луга и дубравы, даже, наверное, небеса, сбросили ледяные оковы. Ласкало слух журчание недалекой реки. Впервые за столько месяцев Венгер услышал пение  утренней птицы, а из-за черных низких туч показалось солнце. Люди выходили на улицу и жадно вдыхали аромат на глазах расцветающих деревьев, со слезами счастья смотря на долгожданное солнце. Сейчас был июль… а через месяц все снова повторится.
Изо дня в день…, из года в год.
Едва   сойдя с вершины, Венгер почти побежал к реке. Сердце затрепетало, а глаза снова засветились. Скоро он вновь увидит ее.
Река шумела и бурлила, белая пена быстрых вод струилась между камнями. Зеленая трава обрамляла любимые берега.
Она стоял на самом краю и смотрела, как распускается миндаль. Длинная легкая голубая накидка  развивалась весенним ветром. На спину падали белые волосы. И даже в нетерпении ожидания она ступала также легко и нежно босыми ногами по зеленой траве, будто и вовсе ее не касаясь.
Анна… О, Анна! Как же он тебя любил!!!!
Чародей  тихо подошел к ней и обнял.
- Венгер… - тихо прошептала она и повернула к нему свое прекрасное лицо.
Глаза мужчины заблестели от счастья.
Как же она красива… тоньше лица богини ее черты. Кожа нежна, как лепесток утреннего цветка… Как ярки светлые губы!  Полны изумрудного блеска глаза.
Анна улыбнулась, быстрей застучало сердце девушки.
- Моя Анна… - нежно ответил ей чародей.
Их губы слились в поцелуе.
- Венгер… не мучай меня более ожиданием, молю… - прошептала она, обняв любимого.
- Никогда. Что бы ни случилось… что бы ни случилось… - Венгер закрыл глаза и поцеловал ее снова, - ведь ты единственная, кто у меня остался…
- Смотри, миндаль зацвел... как жаль, что он цветет так редко.
- Он будет в этот раз цвести дольше для тебя…
- Нет, не будет… - вдруг горько улыбнулась девушка, - он  никогда не цветет больше двух дней, с тех пор как нами правит Тенебр.
- Прошу, не говори о нем. Не порочь свои уста его именем…
- Я не могу о нем не говорить, ведь он мой господин…. – склонила голову Анна.
- Нет, над тобой не властен он! Твое сердце любит…
- И твое любит! И любило… - перебила  девушка, - но ты мне говоришь, что он – твой властелин.
Венгер тяжело вздохнул и сел под нежно-розовую крону:
- Я – другое дело… ты полюбил чародея, милая Анна… лишь я могу говорить от его имени, лишь я теперь могу его видеть. Он Мрак, единственный бог… Я обязан служить в его храме верховным жрецом, - будто тень легла на лицо Венгера и глаза наполнились невыразимой тоской, - так мы сможем хоть иногда видеть весну…
Венгер снова вздохнул и обнял ее, постепенно погружаясь в темные и печальные мысли.
- Не грусти, любимый… не грусти, - улыбнулась Анна, - посмотри на миндаль… Ты помнишь, как  мы встретились здесь впервые? Я подошла к реке, чтобы набрать воды и в зеркале реки увидела тебя…
- И я подумал, что ты мираж… потому, что не мог поверить, что здесь, в царстве мрака и ночи, еще встречаются зеленые глаза… - Венгер улыбнулся и прижал Анну к себе. Миндаль благоухал, а солнце, просвечивая через его лепестки, словно любовалось ее чистотой.
Но глаза чародея недолго могли светиться от счастья. То, что случилось два года назад, не позволяло ему надолго быть счастливым…
- Я знаю, ты думаешь об Адэльфе, - с грустью произнесла девушка.
При  родном имени на глазах заблестели слезы…
Мой Оскар, как ты там? - горько промолвил Венгер.
- Оскар? – удивленно спросила девушка.
Чародей слабо улыбнулся:
- Оскар – его настоящее имя.
- Тогда почему…
- Зная истинное имя человека, (если у него есть значение), с ним можно сделать все, что угодно. У него никогда не было врагов… но завистников всегда было много.
- А как тогда зовут тебя?
- Венгер. Мое имя придумала моя мать, оно не имеет значения, так что я защищен.
- И все же, ты думаешь очень много о нем… - грустно промолвила Анна.
- Да. Мне снится он. Каждую ночь.  А потом я не могу прожить и дня без мысли о нем…  Хоть бы с ним было все хорошо…
- Не переживай, с ним будет все в порядке, – успокоила Венгера девушка, - слухи врут. Господину Тенебру Адэльф ведь не нужен.
«О, оставайся вечно такой  же наивной, милая Анна! Не забывай о том, что еще можешь верить!» - подумал Венгер и кивнул ей, обняв, в надежде что Анна ему поверит.
Но мысли чародея невольно возвращались назад. Назад, к его первой жертве…
;
Оскар… После того как Тенебр его покалечил, пророк будто умер. Казалось, его разум спит. Он почти не мог говорить, а нижняя челюсть отвисала, как у тяжело больного. Голубые глаза посерели и больше не двигались никогда. Если нужно было ему посмотреть куда-то, Оскар поворачивал голову. Он не различал почти лица и называл людей какими-то странными именами лишь ночью, когда орал он от дикой боли, срывалось с его уст тихое «Венгер»…  Лишь чародея он еще тогда не полностью забыл. Но как Венгер ни рыдал и сколько ни пытался исцелить Дэльфа, ничего не получалось. И следующую ночь Венгер проводил у его постели, ненавидя себя за то, что не может облегчить эту дикую боль. Так прошел почти месяц, и сам чародей потихоньку стал сходить с ума от горя. И лучше бы, наверное, потерял рассудок, чем в одну из бессонных ночей ему не пришла в голову жуткая идея. Идея принести жертву.
И тут же явился бог тьмы. Желал он крови того, на чьих руках было много крови. Человеческой крови.
Никогда бы Венгер не убил человека ради жертвы, но, когда стояла на весах жизнь Оскара, ее чаша быстро перевешивала.
Хоть чародей сам, без колебаний принял бы смерть ради друга, но Венгер понимал, чего хочет Тенебр. Он хочет, чтобы сам чародей принес кого-то в жертву.
И выбран был старый воин, служивший верой и правдой еще отцу Венгера.  Как он кричал, когда лежал связанный на алтаре и когда блеснул в руках чародея жертвенный кинжал.
Но не тревожил Венгера по ночам призрак старика, потому что Тенебр поглотил несчастную душу. А вот Оскар… нет, он пришел в себя ненадолго, но когда все вспомнил и узнал о жертве – впал в глубокую депрессию. Но это было далеко не самое ужасное. Как-то ночью  Венгер наткнулся на пророка в коридоре, и тот, рыдая, сказал другу, что он проклят Богом, что он не слышит больше святой голос.
Оскар сошел с ума.
И как не успокаивал несчастный Венгер своего Дэльфа, ему снова становилось все хуже и хуже. 
И тогда чародей сорвал с груди серебряный крест и возненавидел Бога. Ведь Оскар ничего плохого не сделал, это он, он, Венгер, принес жертву!
Но было поздно. В одно зимнее утро сероглазый ускакал куда-то вдаль, и никто его больше не видел…
Тогда Тенебр  выбрал его своим жрецом, и сколько бы Венгер ни бежал, ненавистный всегда его найдет…
XI
Так думал Венгер, обнимая единственную, которая сейчас его понимала…
Он любил Анну безумно, и она отвечала ему тем же.  Единственная радость, единственная отрада в этом мире мрака… Если он потеряет ее, жизнь тут же оборвется. Единственная радость среди слепого страха и поклонения Темному Богу.
Но день близился к закату, и влюбленным тьма велела  расстаться.
Наступила черная ночь.
Венгер лежал и не мог заснуть. Он искал в окне хоть редкие звезды, что иногда пробиваются «весной» сквозь тучи. Лежал и надеялся, что, несмотря на все случившееся,  Оскар жив и здоров и что его Анну не сможет изменить проклятый Тенебр. И только сон коснулся его глаз, как ему предстал Бог Мрака. За спиной у него росли огромные черные крылья, в бешеных глазницах все так же пылал огонь. Уродливую бычью голову венчали огненные рога, а туловище было «обмотано» черной дымкой.
- Что вам нужно от меня, господин,  -  умоляюще проговорил Венгер,  - молю, оставь меня… дай отдохнуть.
- Как раз мне и нужно, чтобы ты меня молил,  - ответил Тенебр, - ты мой самый верный слуга… И я хочу, чтобы ты был полностью моим!
- Что? - не понял Венгер.
- Ты веришь в меня всем своим сердце… но оно принадлежит не только мне! – возмутился Мрак,  -  Анна!
У Венгера все похолодело внутри.
- Нет… – дрожа всем телом, произнес он, - нет… прошу…
- Я хочу, чтобы ты принес ее в жертву! Она не достойна равняться со мной.
- Нет! Нет, я никогда не убью Анну!!! Ни за что!
- Хм… как знаешь. Может я тогда изгоню тебя, и у тебя не будет во что верить…. Или нет! Нет! Мне будет слишком нудно смотреть на то, как ты потихоньку гниешь без меня, я лучше убью половину людей, проживающих здесь.
Сердце чародея колотилось как бешеное, он приблизился к Мраку и упал перед ним на колени:
- О, мой господин! Не нужно! Умоляю вас!  Я предан вам весь! До последней капли…
- Мне нужна Анна! Послезавтра! И точка! – прогремел Тенебр и исчез.
Венгер стоял на коленях посреди черной комнаты один. И никто ему не поможет…
X;I
И так не хотелось, чтобы наступал день, и так сильно мечтал он, все потерявший, продлить эту тягучую ночь. – Но, увы,  рассвело, и настал день.
И все это время он терзался, рыдая, стеная, ненавидя. Ненавидя самого себя.
« Анна…, солнце, свет, святая… Как я могу вонзить кинжал в твою грудь!!! Я же люблю тебя! Я же безумно люблю тебя! АННАААААА!» - орал он ее имя, с ужасом понимая, что Тенебр свое получит, и он, ни на что не способный чародей, ему далеко не помеха…
И вдруг в дверь его комнаты постучали…
Венгер делал вид, что не слышит этого, но стук становился все настойчивее и назойливее. Так что в конце концов бедняга поднялся и дополз до двери…
- Вы Венгер? – спросил мужчина.
Чародей безучастно кивнул, на что незнакомей вручил ему конверт и ушел.
Не долго думая, Венгер его открыл. Но внутри не было ничего. Чародей осмотрел конверт еще раз и на тыльной его стороне заметил аккуратную подпись: Оскар.
Все внутри него замерло.
«Оскар! Милый мой Дэльф! С тобой все в порядке!» - и тут же осекся, потому что чувствовал: это предсмертная «записка». Дальше будто сам пророк вел его: он вылетел во двор, сел на коня и поскакал неизвестно куда, но будто знал чародей дорогу много лет. Он мчался как можно быстрее, и сердце его колотилось так, как никогда в жизни. Будто должна была открыться какая-то великая тайна, будто близился конец…


;;;I
 Венгер вскочил в какой-то дом, и кинулся к спальне. Чародей не поверил своим глазам, когда войдя комнату, увидел лежащего бессильно на постели Оскара. Пророк умирал…
На глазах заблестели слезы, тот упал на колени радом с другом и, впервые за 2 года, снова увидел его голубые глаза…
- Оскар… - прошептал чародей, уже не сдерживая слез.
Пророк улыбнулся последней улыбкой бледных губ.
- Я ждал тебя… мне… было видение.
- Видение? – прошептал Венгер.
- Я же все-таки пророк…хоть поруганный и умирающий…
- Нет! Не говори так… я спасу тебя, Дэльф.
- Нет… почти беззвучно ответил Оскар, - Меня не нужно спасать…  - слезы стекали из его глаз на бледные щеки, - прости меня, Венгер, прости…
- За что мне тебя прощать? -  дрожал Венгер.
- Я тоже виноват… Я мог это все остановить…
- Остановить что?
- Войну… если бы ее не было, ты не создал бы идола…
Венгер замер, лицо его побелело. Чародей с ужасом смотрел на Оскара.
- Тогда бы я… не что?
- Прости меня, брат, прости меня…Это и моя вина.
- Но как я…
- Ты чародей, Венгер. Чародеи могут воплощать их мысли в жизнь…
- Но я о нем не думал, – дрожа выдавил из себя Венгер.
- Думал, – пророк тяжело вздохнул, - Тебе не хотелось быть виноватым в войне, ты создал злую куклу, в которую сам потом и поверил… а потом поверили все… - Оскару тяжело было говорить, шепот его был слаб, но Венгеру было отчетливо слышно каждое слово. Он с ужасом осознавал, что друг прав.
- О Господи…. Это я его создал…
- Не оскверни его имя своими устами…. Ты отрекся от него.  Поздно, брат…, - прошептал Оскар, - ты уже не можешь ничего исправить, он стал сильнее тебя.
- Нет, нет! Не говори так! - Венгер схватил умирающего за руку и зарыдал, - ты ведь пророк, мы еще можем все исправить … - не веря в собственные слова,  умолял он.
- Поздно… Я не могу спасти не нас не ее… я жалок.
- Нет… не жалок, – он крепко сжал руку умирающего друга, - ты знаешь и про нее?..
- Ее зовут Анна, что в переводе означает…
- Милость… - глухо прошептал Венгер, - моя милость…  невинная!..
Оба замолчали. Смотря в последний раз друг на друга, они были бессильны что-нибудь сказать.
- Милость уйдет, а прежде нас с тобой огонь сожрет… - повторил Венгер.
- Да. Поздно, друг… уже слишком поздно… Господи, помилуй Венгера, спаси Анну и…, - он перевел дух, чувствуя, как покидает этот мир, -…прими меня…
- Оскар!!! – Венгер обнял мертвого друга. Жар шел от него. Пророк умер в горячке.  И вдруг чародей замер:
- Это значит, что я тебя убил… - прошептал он, - всех убил…
Венгер заорал безумным криком. И вспыхнул огонь свечей. Сердце его разорвалось от боли, и Великий Венгер беззвучно упал у кровати мертвого друга. Вслед за ним упала и свеча.
Через семь дней Анна сошла с ума и умерла.