Живые волосы

   Около озера было много машин.  К вечеру образовался небольшой палаточный городок.
    Мы устроились с комфортом. Муж установил тент с противомоскитной сеткой, и креслом качалкой. Сделал походный вариант туалета.  Он у меня заядлый рыбак. Тщательно приготовил снасти, лодку и отчалил в «свободное плавание», пообещав мне поймать такую рыбу, какую я, отродясь, не видала.
«Чем бы дитя ни тешилось», - подумала я, удобно  устраиваясь в кресле качалке.
     Вечер предстоял изумительный. Палаточный городок негромко гудел детскими голосами, перебором гитарных струн, треском костра и ритмичным прибоем низких озерных волн.
Я, ощущая  душевный комфорт,  наблюдала за спокойным угасанием дня и за людьми, которые остались около палаток ожидать своих рыбаков.
Эта женщина привлекла мое внимание. Ей было немного за тридцать лет. На ней был  голубой сатиновый халатик и резиновые тапочки. Волосы женщины, судя по объему шапочки, их было много, были тщательно убраны. Из-под  серо-голубого головного убора не выглядывала ни одна волосинка, ни один локон не выбился наружу. А ведь есть места, на затылке, на лбу и на висках, откуда, если волосы непослушные, они при движении, обязательно выпадут, как бы женщина не старалась их прибрать в соответствии со своими внутренними убеждениями. 
«Зачем так старательно прятать волосы»? – Подумала я.
   И, словно без всякой связи, пришла мне на ум Медуза горгона из греческой мифологии.
   Сестры Стено, Эвриала и Медуза были красавицами. Увидел однажды горгону Медузу владыка морей Посейдон и полюбил ее. Медуза была настолько красива, что хотела  состязаться в красоте  с Афиной.  А соперничество с богами непростительно для простых смертных. Жестоко покарала Афина Медузу и ее сестер, обратив их в крылатых чудовищ. 
Почему-то легче запомнить образ чудовища, отрубленную голову которого, за змеевидные волосы, держит в руках Персей.  Так все и помнят это ужасное создание. А, ведь, была девушка такой необычайной красоты, что вызвала зависть и ревность самой Афины! Особенно красивыми были ее волосы, которые злая Афина превратила в гидр…
  Может у этой женщины, под плотным головным убором,  спрятаны настоящие живые змеи? Может потому она так тщательно убрала их, что не видна ни одна прядь, ни один волосок?
Пока я все это себе воображала, женщина подошла совсем близко ко мне и окликнула меня. Я от неожиданности чуть не выпала из кресла качалки.
- Ваш, тоже уехал удить рыбу? – Мелодичным голосом спросила она.
- Да, тоже. – Нервно сглатывая, ответила я. И почувствовала, как задергался у меня левый глаз, словно это был «тик».
- Может, я присоединюсь к вам, пока мы ждем наших рыбаков? – Спросила женщина.
- Конечно! – С энтузиазмом ответила я. Голос у меня почему-то дрогнул.
Я заметила, что берег между тем опустел. Многие устроились на ночлег, молодые парочки уединились в лесной чаще. Некоторые разъехались по домам, в комфортабельное городское жилье. Мне показалось, что мы с этой незнакомой женщиной практически одни среди  дикого леса и озерной мерцающей ряби.
«Вот как сейчас снимет свою шапочку и превратится в горгону»! – С ужасом подумала я.
Что-то зашуршало в кустах и я вздрогнула. Вздрогнула так сильно, что качнулся шезлонг, под которым я сидела, так как к нему было прикреплено кресло, в котором устроилась я.
- Не бойтесь. – Ласково сказала женщина.  – Это кокер спаниель из соседней палатки. Он очень добрый.
В лесу ухнул филин, большая рыба ударила по водной глади хвостом. Лес был полон вечерних звуков. Жара спала.
Женщина принесла чайные кружки на небольшом подносе и баночку с земляничным вареньем. Мы устроились в моем кресле, ибо оно было длинным, и отгородились от лесной мелюзги москитной сеткой.
Женщину звали Лада. Помните песню: «Даже если станешь бабушкой, все равно ты будешь Ладушкой, Лада»!
    Мы легко нашли общий язык, потому, что мужья наши были рыбаки, а мы обычные рыбацкие жены, участь которых, восхищаться уловами,  чистить и потрошить, наловленную рыбу. А еще мы обсуждали прелести мест, в которых нам удалось побывать, благодаря увлечению наших мужей. Мы обнаружили, что любим одни и те же места, и, видимо, когда-то пересекались там, но не имели случая познакомиться друг с другом. Что теперь, если поедем вновь, то можно договориться, куда ехать и отдохнуть небольшой компанией, конечно, если наши мужья будут не против, и смогут подружиться.
   Разговор был неспешным, а беседа - приятной. О том, что у Лады такой закрытый головной убор, я постепенно забыла, привыкла. Ну, не выпадают волосы из-под него, и что такого? Может, у Лады совсем нет волос, а объем шапочки создан для видимости.
Наверное, я так смотрела на головной убор Лады, что она, чтобы удовлетворить мое любопытство стала рассказывать сама.
- Эта история началась с того, что умерла моя прабабушка в кемеровской области. – При этом Лада немного закатила вверх  глаза, словно показывая мне, о чем, собственно, будет история. И я поняла, что она собирается рассказать мне о своих волосах.
- Понимаешь, Лида, мне пришлось туда лететь, за тридевять земель. А я свою прабабушку и не видела никогда в жизни, знала только, что она у меня есть и все. А когда прилетела, то похоронили ее уже. Наследство там, полуразвалившийся старый дом.  Не было смысла связываться с этим домом. Копейки, понятно. И там уже кое-кто на дом этот виды имел. Зачем я буду людям планы портить, мечты рушить? Пусть пользуются. Главное я сделала. К прабабушке на могилу сходила, бумаги, как отказ от наследства, подписала. Осталось только ночь переночевать, да выезжать в обратный путь.
   А ночевать я осталась в прабабушкином доме. Все-таки, какая, никакая, а своя крыша над головой. Вечером не уснуть мне было. За окном дождик моросил. Подумала я, что есть у бабули какие-нибудь письма или фотографии и решила их посмотреть. Не подумай, что я искала сокровища и бриллианты. Откуда они? Да и будь у бабули богатство, не в таком бы доме она жила.
    Почти сразу, в верхнем ящике комода я нашла объемную шкатулку с бабушкиными «сокровищами». Были там письма с фронта, дедулин, наверное, подсигар. Бабушкины брошки и серьги,  бусы и булавки. Это были дешевые вещи, дорогие только для сердца. Было там несколько фотографий. Бабушки в молодости и бабушки рядом с дедушкой. 
     К горлу подступил ком, слезы, готовы были брызнуть из глаз. Эти «сокровища» каменным грузом легли на мою душу. Я не хотела ничего брать с собой и решила оставить драгоценности там, где я их нашла, на верхней полке комода. Хранить все это  у себя дома было выше моих сил.
Еще в шкатулке была маленькая черная бархатная подушечка с вышитыми на ней розочками. Подушечки я такие видела в детстве. У моей бабушки была. Это уже моя родная бабушка, а не та прабабушка, у которой я находилась тогда. Она складывала туда свои волосы. Расчесывала свои волосы, а те волосы, которые остались на расческе, собирала  в подушечку.
  Бабушка говорила мне, что никогда и нигде нельзя оставлять своих волос. Если подстрижешься, то нельзя выкидывать отрезанные волосы в мусорное ведро, а обязательно нужно их сжигать. Иначе птичка совьет из этих волос свое гнездо и будет все время болеть голова. Мне казалось смешным все, что говорила мне бабушка, потому, что я делала стрижку в парикмахерской.
     Еще бабушка заставляла меня носить платок или косынку и очень ругала, если видела меня с распокрытой головой. Мы ругались с бабушкой по этому поводу постоянно. Мне хотелось всем показать, какие у меня красивые русые волосы и какая замечательная стрижка.
Прабабушкина черная с розочками подушечка разожгла мое любопытство. Почему-то мне стало интересно, какого цвета были у прабабушки волосы. Я взяла ножницы и разрезала шов на подушечке. С замиранием сердца  я посмотрела внутрь. Там были русые волосы, большая прядь, перевязанная черной резинкой. Я подошла к старому зеркалу и приложила эту прядь к своим волосам. Мои волосы  и эта прядь, на удивление, оказались одного цвета. 
Потом произошло нечто ужасное! Волосы из прабабушкиной пряди словно ожили и стали мигом пробираться в мою прическу! Я пыталась стряхнуть их, оторвать от своих волос, но те накрепко приросли к моим волосам и моей голове и через несколько секунд в моих руках осталась только резинка, а все волосы из пряди перепутались с моими волосами, и было непонятно, где мои волосы, а где прабабушкины! Мне хотелось сорвать с себя эти чужие волосы, и я стала в отчаянии рвать волосы у себя с головы. Было очень больно. Тогда я решила отрезать их.  Я схватила ножницы и уже хотела резать. Но руки мои так дрожали, что я могла сделать все что угодно, даже проткнуть этими острыми ножницами дырку в своей голове, но никак не могла отрезать ни одну прядь. Мне было плохо, в голове стало мутиться, страх сковывал дыхание, и мне казалось, что я сейчас умру. Потом я упала в обморок. Что интересно, то что я не совсем потеряла сознание, а как бы видела свое тело, лежащее на деревянном полу и странный вихрь, который втягивал мое тело в воронку, превращая меня в маленькую девочку четырех лет.
- Кларена. – Звала меня моя мама. – Кларена! Ты оделась, у тебя занятия. Ты тщательно убрала волосы?
-Да, мамочка! – Отвечала я, крутилась около зеркала и прятала под косынку свои русые вьющиеся волосы. – Еще одну минуточку, мамочка.
Когда волосы были убраны под косынку, я сверху повязала легкий платок, так, что он обхватил всю мою маленькую головку. А наверх надела беленький чепчик. Я расправила свое пышное платьице, банты и ленточки, нашитые на нем. Я была восхитительно хороша! Сегодня у меня ответственный урок, экзамен по танцам. Выберут только одну девочку.  Она поедет в большой город  Ингрепраэ, и там будет продолжать учиться танцевать.
   В школе собралось много детей и их родителей. Мой старший  брат все время крутится около меня.
- Кларена, ты должна победить! Не смотри на эту Нарис. Да, она очень способная, эта Нарис. Но ты обязательно выиграешь у нее.
Он подталкивает меня к танцующим. Мне очень страшно. Начинается первый тур. Мама и папа стоят с другими родителями и смотрят на меня. Я не должна опозориться, я должна танцевать очень хорошо. В танце я замечаю Нарис. Она очень хорошо танцует. Красиво танцует! Я не думаю о том, кто из нас победит и поедет в Ингрепраэ.
После четвертого тура остается лишь десять девочек. Нарис  изучающе смотрит в мою сторону. Она очень хочет победить. Я думаю, что успею сбегать в туалет, пока готовятся к пятому туру.
В туалете я замечаю, что один волосок выбился из-под чепчика во время танцев.
«Какие непослушные у меня волосы»! – Думаю я, и сержусь на этот волосок, который сбивает меня с правильного ритма, нарушает мое правильное дыхание. В эту минуту в туалетную комнату вбегает Нарис.
- Ты проиграешь, Кларена! – Кричит она и хватает меня за чепчик.
Это неслыханное оскорбление! Схватить девочку за чепчик! И я хватаю ее. С волос слетают чепчики платки и косынки. Мы падаем на пол, а наши волосы вцепляются друг в друга. Это ужасно. Я чувствую, как волосы Нарис лезут в мою голову, опутывают мою шею и стараются задушить меня. Мы катаемся по полу, но расцепиться уже не можем.  В туалетную комнату вбегает мой брат, он пытается расцепить нас. Я уже почти ничего не вижу и не слышу, волосы Нарис у меня везде. Они в носу, во рту, вокруг шеи и душат, душат, душат.
«СЦЕПИЛИСЬ ВОЛОСАМИ! СЦЕПИЛИСЬ ВОЛОСАМИ»! – Отчаянно кричат люди и бегут к туалетной комнате. Я,  лежа на холодном полу, слышу топот многих ног.
Потом я ничего не помню. Когда я очнулась, то находилась в запертой комнате с маленьким окошком. Моя голова была обрита наголо, так тщательно обрита, что казалась мне скользкой от своей чистоты. Волос у меня не было. Около окошечка находилась моя мать. Она рассказала мне, что мы лежали так четыре дня. Все это время охрана сторожила нас. На четвертый день Нарис, задушенная моими волосами, умерла. А меня обрили, волосы мои сожгли, и у меня больше никогда не будет живых волос.  Закон запрещает мне иметь живые волосы, потому, что я убийца. Что меня теперь выгонят из деревни, и я погибну одна в лесу, потому, что живые волосы хранят древнюю память о всех реинкарнациях человека, хранят его жизненный опыт и передают человеку знания о смысле жизни, о том, для чего он рождается и чего должен достичь в этой жизни. Без этих знаний, я глуха и слепа. Я никогда не вспомню, для чего я родилась и не смогу выжить в лесу, потому, что у меня нет опыта прошлых жизней! Моя мать рыдает и говорит с трудом. Она говорит, что живые волосы можно восстановить, если осталась хотя бы одна прядь моих живых волос. Что она тщательно хранила мою прядь волос в  своей шкатулке. Что пришла охрана, обыскала дом и отобрала последнюю прядь волос, которую потом, при свидетелях, сожгли в печи. Что теперь нет никакой надежды. Что я, - простая смертная с мертвыми волосами. Что я должна  дойти до людей, у которых тоже мертвые волосы, затеряться среди них и как-то попытаться выжить.
- Прощай Кларена! – Кричит и рыдает моя мать. – Я не смогла уберечь твои волосы! Это я погубила тебя!
Я словно сомнамбула, надеваю выданную мне одежду, привычно повязываю платок, беру рюкзак. Все. Больше я никогда не увижу своих родных, свою деревню. Скоро я погибну в этом страшном лесу и никогда не выберусь оттуда. Я иду в лес, сзади со скорбными лицами стоят взрослые и дети.
За своей спиной я слышу быстрые шаги своего брата.
- Мне разрешили попрощаться с тобой. – Он плачет, обнимает и целует меня. Он что-то сует мне в руку. – Держи, дорогая сестричка, я успел спасти прядь твоих волос, до того, как ваши волосы переплелись окончательно. Никто не заметил! – Шепчет мне в ухо брат. – Ты спасена! Кларена! Теперь ты сможешь выжить! Никому не говори! Затеряйся среди людей с мертвыми волосами! Я очень люблю тебя! Жаль, что мы прощаемся навсегда.
- Атрикее, быстро возвращайся! – Кричат ему взрослые. 
Когда я отхожу от деревни на приличное расстояние, и никто уже не следит за мной, я раскрываю тщательно завернутые в салфетку мои волосы. Пока рано. Еще несколько дней нужно терпеть, пока из моей,  выскобленной головы, не начнут расти мертвые волосы. Только тогда к ним можно будет присоединить живые. И тогда я буду спасена…
    Вихрь кружит над моей головой. Я лежу на деревянном полу в доме моей прабабушки. Сознание медленно возвращается ко мне. Постепенно уходит страх, и картины из прошлой жизни. Я внимательно смотрю на себя в зеркало. А ничего и не изменилось. Вроде бы. Только теперь я понимаю, почему столько странных и порой глупых примет и обычаев было связано с волосами. Я знаю, почему сбривали волосы годовалым младенцам, почему иногда оставляли прядь волос. Почему сбрить волосы взрослому человеку, считалось унизительным наказанием.  Я знаю, почему хранили локон любимого человека и почему прятали волосы под платки, косынки и чепцы. Многие «почему» связанные с волосами, которые никак не могла объяснить мне моя бабушка, теперь стали понятны мне. Просто раньше рождались люди с живыми и мертвыми волосами. Люди с живыми волосами были сильнее, но живые волосы можно было уничтожить, сбривая и сжигая их. Я думаю, что шла долгая борьба с людьми, у которых были живые волосы. Были введены правила и законы. От которых, остались лишь отголоски, как странные обычаи и правила. Они так прочно вошли в быт человека, что хоть и не исполняются  сейчас, о них помнит почти каждый человек.
- Моя бабушка тоже велела мне обрить у моей дочери волосы в годик, что якобы ее волосы от этого станут сильными и красивыми. Но я не стала этого делать. – Смеюсь я. – У моей дочери и так выросли красивые волосы.  О! У моей бабушки тоже была черная бархатная подушечка с вышитыми на ней розочками,  и она тоже собирала свои волосы в нее!  А эта фраза! «Сцепились волосами»! Я никак не могла понять раньше, почему, если женщины ссорятся, о них говорят: «Сцепились волосами».
Рассказ женщины потряс меня до глубины души. Еще я понимала, что у нее под чепцом настоящие ЖИВЫЕ волосы! Ведь понятно, что есть еще люди с живыми волосами. Что они живут и в наше время.
Одновременно приплыли с рыбалки наши мужья. Мой вытащил из лодки мешок, в котором было семь больших щук. Муж Лады достал садок с десятком окуней и красноперок. Что-то подсказало мне, что наши мужья не захотят стать друзьями.
Утром соседи уехали, а мы с мужем остались еще на один денек, половить рыбу.
- Замечательное озеро! - Радовался мой муж. - А рыбы в нем! Ловить, не переловить.