Тайны Эскадронного переулка

  Этот переулок вы разыщете разве что на старой городской карте. И то вряд ли. Уж очень он мал – всего несколько домов. Только один двухэтажный, видный. Остальные- -  одноэтажные,  малозаметные.  В середине шестидесятых лихое название  переулка решили заменить. А так как с фантазией у переименователей перманентно туго, то примыкавший к улице Маяковского Эскадронный переулок стал называться переулком… Маяковского.  Но наша, почти рождественская, история начинается в прежние времена в центре столицы Таврической губернии,  когда на излете XIX века  в Симферополь к известному мастеру-краснодеревщику привезли безродного парня Николку Чернетенко из забытой Богом крымской деревушки.

Из грязи в…
  Целыми днями  осваивал Николка столярную премудрость  в мастерской краснодеревщика  на улице Екатерининской  (при большевиках – Карла Маркса, в доме, где сейчас находится  кафе  т.н. «синяя птица»).  Юный  подмастерье  оказался  парнем сметливым и трудоспособным. Вскоре одолел он не только столярную науку, но   познал и   секреты  краснодеревного дела  и всей прочей  деревянной хитрости. Старый мастер все чаще стал поручать молодому  сложные и ответственные заказы, и, как это порой бывает, слава ученика превзошла славу учителя.
 В это время в  Ливадии собирались возводить новый Императорский дворец. В начале девяностых мне посчастливилось в Крымском республиканском архиве познакомиться с подлинными документами  этого грандиозного строительства. Почему-то запомнились   десятки заявлений от фирм (как отечественных, так и зарубежных) и частных лиц, пожелавших принять во нем участие. Причина подобного ажиотажа  проста: ведь помимо приличного заработка,   быть задействованным в этом «проекте»  было делом весьма престижным:  поставщики материалов, оборудования, техники (всего 52 фирмы) хорошо «пропиарились» на  ударной императорской  стройке.  При современной технике (а не из-за эксплуатации трудящихся) дворец поднялся в рекордные сроки   - за 17 месяцев!


Царский заказ
 Решил попытать судьбу и наш герой, к этому времени уже немолодой  краснодеревщик Николай Игнатьевич Чернетенко.  Ему повезло, он был принят. Может быть потому, что в  те далекие времена   смотрели на то, что ты стоишь сам,  что  умеешь делать, а не узнавали  «кого ты знаешь», кто твой папа и кто его «крыша».
 Архитектором дворца был Николай Краснов, в то время  весьма популярный, даже модный  архитектор.  В Крыму Краснов возвел свыше шестидесяти построек, вначале  построил несколько общественных зданий: женскую гимназию, павильон и церковь при мужской гимназии, здание Крымско-Кавказского горного клуба, торговые ряды Стахеева, католический костел. Затем поступили частные заказы от князей -  строительство имений "Дюльбер", "Харакс", "Ай-Тодор", "Чаир", Кореизского дворца, церкви св. Нины. Наконец, Главное управление уделов Дома Романовых заказало  архитектору генеральную реконструкцию всех дворцовых строений и строительство нового дворца в царском имении.
 Помимо прочих мастеров в 116 комнатах дворца трудились асы стамески и рубанка – представители петербургской мебельной фирмы  Ф. Мельцера московской фабрики К.В. Зибрехта,  мастера Ялтинской столярной мастерской А. Шиллинга, мастера Петербургской фабрики «Венской мебели Якова и Иосифа Кон», фирма Ф.Ф. Тарасова и небольшая фирма героя нашего рассказа.
  Так,  10 мая 1910 г. ей, в частности, была заказана  "из белого сухого крымского бука обстановка для апартаментов наследника".   В классной комнате необходимо было сделать панели и мебель; книжные шкафы с зеркальными стенками внутри, два кресла, восемь стульев, стол круглый, столик маленький и столик с круглой ножкой.
 В обстановку этих комнат должны были еще входить диван угловой, три кресла, шесть стульев, три разных стола, зеркальный шкаф, две этажерки, две шифоньерки для книг и две для платьев, умывальный, туалетный и ночной столики, четыре полки с кольцами.
 Кроме этого заказа Чернетенко изготавливал мебель из тиса для семейной столовой, отделку которой проводил Шиллинг.
 В начале сентября 1911 г. Чернетенко выполнял заказ по обивке лестницы в башне дубом. Эту работу проводили его мастера: Демьян Щерб с артелью, куда входили столяры Алексей Карпов и Александр Лебедянцев.  Согласно "Отчету о расходах по сооружению дворца" Чернетенко было выплачено за столярные работы 16185 руб., за изготовление мебели 15374 руб. 50 коп., всего 31561 руб. 50 коп.
  Николай II  остался весьма доволен  работой симферопольцев.  Чернетенко.  не только получил достойные премиальные, но и был пожалован по Высочайшему распоряжению  золотыми часами на цепочке.


Два Николая
 Во время работ над отделкой дворца Краснов практически ежедневно пересекался с Чернетенко. Николай Петрович высоко ценил профессионалов, но с Чернетенко его связывали не только работа и идентичность  имен.  Оказалось, что выдающийся архитектор, так же  как и симферопольский краснодеревщик -  сын крестьянина.  И так же   пареньком был отдан  на обучение. Вот и верь советским рассказкам о бесправном положении «маленького» человека при царизме…
 И тут  мы переходим к главному в этой истории. Краснов  захотел лично от себя отблагодарить своего лучшего мастера. И  подарил Чернетенко… проект дома, который в 1915 году  краснодеревщик и построил в Эскадронном переулке. Заметим, что дом этот для академика архитектуры  не был особенным – Краснов даже  не включил его  в перечень построенных им зданий.
 Ну а для симферопольцев, не избалованных архитектурными шедеврами, это строение (оно, к счастью, сохранилось) представляет определенную ценность. На фасаде  дома  виден каменный орнамент, напоминающий свисающие  цепочки пожалованных Николаю Игнатьевичу золотых часов, а  также барельеф орла – символ  взлета простого человека-труженика  из низов.
 - В 1946 году я впервые побывала на экскурсии в Ливадийском дворце, – говорит коренная жительница Симферополя Антонина Егорова (мы писали про нее в № 41(2718)  «КВ». --  И не могла сдержать удивления –  ведь царский  паркет и   деревянная резьба – точно такие же,  как у нас в доме!
 Экскурсанты засмеяли девушку, а она вернувшись домой, в квартирку двухэтажного дома в Эскадронном переулке, рассказала об экскурсии соседке - чудом уцелевшей в годы большевистского террора престарелой  графине Татьяне  Константиновне  Корс.  Пожилая графиня успокоила девочку, поведав ей историю, которую вы только что прочитали.

Крестьянская судьба
 Ну а что же случилось потом с  двумя Николаями, выходцами из крестьянских семей, в стране рабочих и крестьян?  В сухих строках опросного листа русских эмигрантов Николай Краснов вывел дрожащей рукой:  «Прибыл из Крыма на пароходе "Бермудиан" в мае 1919 года с женой, двумя дочерьми, зятем  и внуком. Постоянное место жительства - г. Ялта Таврической губернии. В России остались бумаги и акции в банке в Москве; материальное положение - средств нет…» .
  Николай Чернетенков же в новом доме прожил всего пять лет. Он не стал покидать Россию вместе с дочерью и  сыном-белогвардейцем.  Николай Игнатьевич надеялся, что его, пожилого человека,  бывшего крестьянина,  никто не тронет. И действительно не тронули! В смысле, не поставили к стенке.  Просто вышвырнули из дома. А в просторных комнатах второго этажа и в бывших столярных мастерских первого заселился гегемон. В одну из квартирок переселили и  семью Егоровых. Позже в этом здании  разместилась школа среднего начальствующего состава Рабоче-крестьянской милиции Крымской АССР.
 Бывшего владельца дома от пережитого потрясения парализовало. Он с женой-немкой нашел приют в крошечной каморке в общем дворе неподалеку.
 -Зимой на улице Калинина мы катались на санках с горки, - вспоминает Егорова.- -  Ну и верещали, как вся детвора. Помню, из ворот выходила высокая пожилая дама и просила нас с сильным акцентом: «Рыбята, не шумьите, Коля больной… Коле спать надо….»  А мы разве знали тогда, кто такой Коля? Конечно, гвалт не прекращался, но теперь у нас появилась новая дразнилка -  «Эй, рыбята!»

Вместо послесловия
 С просьбой разрешить сфотографировать то, что осталось от былой красы дома на Эскадронной, мы обратились   к директору Государственного межшкольный учебно-производственного комбината (именно он располагается в переулке Маяковского) Тамаре  Тишаковой (к  слову, автор этих строк  был среди учеников первого выпуска  учкомбината в 1980 году). Я объяснил Тамаре Павловне, что хотел бы проиллюстрировать свой рассказ о доме фотографиями интерьеров и также немного написать про нынешнюю жизнь этого удивительного  дома.
 Ответ чиновницы ошарашил. Мол, ваша газета и так недавно опубликовала небольшую заметку про наш «дом семи профессий», а  больше  добавить нечего. Здание уникальное, говорите? Напишете лишнего, еще отберут чего доброго…
 Очень странный ответ. Может, Тамаре Павловне, директору этого госучреждения, есть что скрывать? Как  это произошло, например,  шесть  лет назад. Тогда наша газета писала о том (№180(1781) 2 октября 2003 «Сто гривен – разве это деньги?») как госчиновник Тишакова настоятельно убеждала родителей занимающихся в государственном учебном комбинате детей  вносить «добровольные пожертвования».  Впрочем, узнать о нынешних тайнах дома №2  -  дело более компетентных специалистов, и не в области журналистики. А то, что на сохранность здания следует обратить внимание городских властей,  это  факт. И, возможно,  добавить дом в перечень вновь выявленных (не без нашей помощи) памятников культурного наследия Симферополя.

***
Опубликовано в газете "Крымское время" в июле 2009