Симферополь, который я люблю

…И ДРУГОЕ «ПУТЕШЕСТВИЕ В КРЫМ»  ДЮБУА ДЕ МОНПЕРЕ
 
  Молодость Фредерика  Дюбуа  де Монпере пришлась на начало девятнадцатого века. Когда Фредерику было  двадцать три года, шлюпы русской  экспедиции    Лазарева и Беллинсгаузена «Мирный» и «Восток»    коснулись  носами  ледяного берега  последнего «неоткрытого» материка  Антаркиды. Так было закрашено последнее белое пятно на земном глобусе.

К месту соприкосновения Европы и Азии
 Мечты Фредерика о новых землях таяли, как последние корабли на горизонте. Оставалось смириться, зажить спокойной жизнью в хронически спокойной Швейцарии, унаследовав от отца нехитрое ремесло – торговлю кружевами. Но юноша был мечтателем и непоседой и однажды  решил совершить путешествие на таинственный юг загадочной России. В 1831 году  этим мечтам суждено было сбыться.  Не имея денег на проводников и провожатых, Фредерик возьмет с собой самый необходимый груз – знания.
 Постигать науки Дюбуа  де Монпере начал в  родной Швейцарии, затем   отправился в Курляндию в качестве наставника в знатную польскую семью: пребыванием здесь он воспользовался для изучения памятников культуры балтийских народов. Позже вместе  со своим подопечным Дюбуа оказался в Берлине. Его друзьями стали энциклопедически образованные светила европейской науки Александр Гумболъдт, Леопольд Бух, известный географ Карл Риттер.  В то время у юного ученого  созрел подробный план путешествий в Южную Россию, Крым и на Кавказ.
 Этот план отличался огромным размахом, свойственным эпохе энциклопедистов. Вот он в изложении самого путешественника: «Вначале обойти вокруг Кавказского хребта и путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазам, в Грузию, Армению и в Крым проникнуть; посетить стоянки и гробницы скифов, сарматов, готов, славян, варягов; посетить полуостров Таврический — это уменьшенное подобие Кавказа, истинное место соприкосновения Европы и Азии, великое торжище античной Греции, которое еще таит столько сокровищ, — таков был примерный план, который я набросал себе».
 Признаемся, что даже сегодня одиночное путешествие - к примеру, в асфальтированную Европу -  наверняка сопряжено со множеством непредвиденных трудностей.  Каково же было тридцатитрехлетнему французу, без особого знания русского языка исследовать еще не полностью цивилизованный Крым и  вечно дикий Кавказ! Наверное, с таким чувством Одиссей ступил на землю циклопов…
 Дюбуа де Монпере вспоминал: «… Зачастую без предшественников, без путеводителя, я должен был полагаться на себя; и после долгих поисков у всех авторов, с трудами которых консультировался, находил у них менее того, что мог увидеть сам. К тому же я был совершенно один и полагался лишь на свои собственные силы; поэтому невозможно было все предусмотреть, все увидеть и все изучить, Те, кто намеревался сопровождать  меня, в момент отъезда устрашились войн, лихорадки, нередко смертельной во влажном и жарком климате Колхиды, черкесов, курдов и особенно тягот и всевозможных лишений такого путешествия».
 …Ничего не меняется за века:  не по описанным ли выше причинам друзья современного крымского путешественника Ашота Акопяна отказались сопровождать байкера в опасных экспедициях в Монголию и на Камчатку?...

Симферополь как рынок
 Но вернемся к Дюбуа  де Монпере. Вот как о его поездке отозвался петербургский академик М. Броссе: «Один, на свои собственные средства, Дюбуа не побоялся предпринять подобное путешествие, справедливо считавшееся тогда опасным... Редко, чтобы исследователь дальних стран соединял в себе столько данных для успеха.
 Мастерски владеющий карандашом рисовальщика, молотком геолога, точными инструментами топографа; эрудированный знаток нумизматики и всевозможных древностей…, он сумел создать своего рода кавказско-крымскую энциклопедию, которую можно было бы превзойти в частностях, но с которой трудно сравниться...».
 Путешествие свое Дюбуа начал с Крыма; он посетил наиболее интересные города и урочища полуострова, и, наконец, прибыл в Симферополь. По ходу путешествия Фредерик познакомился и подружился с русскими учеными, которые лично помогали ему. Это Петр Кеппен, Христиан Стевен, Карейша и др. Лежавшая  на  пути  швейцарского француза столица Таврической губернии  была не самым экзотическим местом в Крыму, и все же мы не можем отказать себе в удовольствии привести несколько «симферопольских»  цитат из труда Дюбуа:
 «…Единственная вещь могла бы послужить обоснованию смысла названия Симферополъ (город пользы), предложенному архиепископом Евгением, — это его рынок, который происходит каждую пятницу на огромной площади, окруженной бузнями (торговля бузой, напитком из проса), куда татары приходят поразвлечься и поплясать под звуки скрипок и барабанов цыганского оркестра. Этот рынок приобрел большое значение, поскольку крымское побережье получило возможность через Алуштинское шоссе пополнять всевозможные съестные припасы. Пусть любой путешественник, прибывающий из западной или северной Европы по равнинам России, не преминет посетить подобные рынки, если он ищет живописных и интересных наблюдений за нравами, нарядом, чертами этнографических типов, братски общающихся здесь; степные татары—ногаи и горские татары, представляющие собой смесь тавров, скифов, греков, готов и татар; немцы из Нейзаца, Фриденталя и Розенталя теснятся рядом друг с другом, выставляя свои товары длинными рядами; каждый из них старается говорить на ломаном языке покупателя: татарском, русском, немецком; только русский, затесавшийся в ряды этих инородцев со своими товарами с Севера, остается русским».
 Вот вам и «царизм – тюрьма народов»: что-то Дюбуа не заметил никакого «притеснения», наоборот, назвал общение между народами в Симферополе – «братским». Повод для размышления….

«Сколько страниц…  написаны в этом милом приюте!»
 «Но Симферополь, который я люблю, расположен не здесь, на пыльной и сухой возвышенности. - продолжал  Дюбуа  де Монпере. - Мой Симферополь лежит в долине, на берегах Салгира. Туда ведет прекрасное шоссе, пересекающее слои белого рухляка и нуммулитового известняка; слева остается большой публичный сад с винподвалами компании; справа, в конце спуска, два-три прямоугольных сооружения грубой каменной кладки слывут гробницами святых мусульман, сюда благочестивые паломники приходят помолиться в случае болезни и оставить лоскутки старой ткани на изъеденных временем камнях. Во время июльской жары находят спасение именно здесь, под сенью листвы среди цветущих садов, орошаемых водами Салгира. Но меня ждет более настойчивое приглашение, исходящее от друзей. Можно ли забыть гостеприимство и любезность семейств де Серр, Мильгаузен! И не здесь ли последователь Палласа Стевен владеет скромным имением у подножия нуммулитовой скалы, образующей с другой стороны, противоположной скале с руинами, портал долины Салгира….»
 А вот как Дюбуа описывает дом известного русского ботаника, основателя Никитского ботанического сада Христиана  Стевена: «…С террасы вид открывался на долину и сады, виден был даже Чатыр-даг, высившийся на горизонте подобно широкому шатру. Комната, выходившая на портик, служила столовой; справа от нее располагались библиотека и рабочая комната, слева — салон, где г-н де Стевен собирал каждый четверг друзей к обеду: это был радостный день дружеских встреч, обмена новостями, дискуссий; день, не пропускавшийся теми, кто оказывался неподалеку от Симферополя…Кто смог бы перечислить имена всех, кто являлся из Германии, Швейцарии, Франции или Швеции и находил гостеприимство и полезные инструкции в этой скромной комнате? Сколько страниц моего дневника были написаны в этом мирном приюте!»
 
Возвращениие в Крым
 Завершив пребывание  в Крыму,  Дюбуа в мае 1833 года отправился  из Севастополя, на русском военном корабле   на Кавказ. Описание путешествия де Монпере  решил осуществить в обратном порядке, начав его с Кавказа и закончив Крымом. Оно было сделано в шеститомном сочинении «Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазам, в Колхиду, Грузию, Армению и в Крым», 1838—1843, с приложением Атласа рисунков и чертежей в 200 листов литографий. Автор колоссального труда скромно оценил собственное  детище: это «труд ученого-одиночки, и его не следует судить с той же строгостью, что и результаты крупных научных экспедиций во главе с выдающимися научными авторитетами, стремившимися воздвигнуть солидный памятник ученых изысканий».
 Однако труд ученого  получил самые лестные отзывы со стороны географических обществ Парижа (Большой приз), Берлина, Лондона и Санкт-Петероурга. Русский император Николай I наградил автора орденом св. Станислава с приложением крупной суммы денег, что позволило опубликовать роскошный «Атлас» рисунков автора в виде литографий.
 С тех пор сочинение Дюбуа  стало одним из самых цитируемых произведений в отечественных исследованиях, посвященных Кавказу и Крыму, с момента его появления и до наших дней, но при этом его так и не удосужились…перевести на русский язык. К счастью, спустя почти два века, пару лет назад перевод все же был осуществлен. И в серии «Старинный путеводитель» издательство «Бизнес-Информ»  выпустило перевод двух томов посвященных «крымскому турне» Дюбуа – «ПУТЕШЕСТВИЕ В КРЫМ»,  причем «в  сопровождении» литографий самого автора, ранее практически не публиковавшихся. Автором перевода и предисловия (фрагменты из которого использованы в этой статье)  к книге является к.и.н. Татьяна Фадеева.
 Нужно ли добавлять, что великолепно изданная книга  вызвала восторг у историков, географов и крымоведов? Впрочем, она будет интересно каждому, для кого слово «Крым» означает чуть больше, чем море, пляж и чебуреки. Ну а мы очередной раз благодарим мудрых издателей этого книжного шедевра, за то, что они не поддались искушению «срубить капусту» -  напечатать  что-либо из быстропродаваемых детективов в мягкой обложке,   а издали труд, который  пережил века и еще проживет не одно столетие.

 ***
Опубликовано в газете "Крымское время" в декабре 2009