4. Привет, мой... повторяюсь...

Привет, мой…
Повторяюсь…
Доброе утро, утро!
И пусть моё письмо попадет глубокой ночью или суетливым днем, но всё равно – доброе утро, мой…
Оно началось уже, утро, и её акварельная хмурость медленно обнимает нас, не торопясь начинать беспокойный день…
Может, для того, чтобы мы могли понежиться, досматривая самые сладкие сны?
Те самые сны, в которые так хочется верить, те самые, которые так хотелось бы назвать вещими…
Но что такое – сон?
Причуды нашего сознания или…?
А надо ли уделять им столько внимания? Может, всё-таки проснуться, и сказать – «доброе утро»? 
И – обнять тебя, и спросить чуть хриплым голосом ото сна: «А я тебе говорила, что люблю тебя?»
И, услышав твоё удивленно-восхищенное «нет», сладко потянуться и сказать, что надо как-то сказать…
Маленькая хитрость, когда вроде бы сказала то, что никак не осмелишься сказать, и – не сказала ничего…
Но наше утро начинается, наполняясь ароматами вкуснейшего кофе, хотя…
Кто мог бы его приготовить?
Еще не включена кофемашина, молоко ждет своей очереди, чтобы превратиться в густую пенку для капучино…
Фантазерка я? Говорю о том, о чём ты только можешь пока желать?
Нет…
Я просто увидела одно акварельно-хмурое утро, которое только начинается, а мы еще в объятиях Морфея…
Но еще несколько мгновений – и оно начнется, наше утро!
 И будет кофе, и будет аромат свежеиспеченного хлеба с корицей, и будет…жизнь!
Хотя…почему – «будет»?
Она есть, и мы живем, даже во сне…
А пока – доброе утро, мой…