Ты разучился целоваться

 

Томская встреча


- Слушай, какой ужас! Ты там и вправду разучился целоваться, на своём Сахалине!
Ты же раньше умел! Разве можно этому разучиться? (И другому тоже). Теперь я знаю (вижу), что можно…
- Практики не имел.

- Неужели за всё это время у тебя не было женщин?!

- Нет, не было. Представь себе. – Хладнокровно, беззастенчиво, без тени смущения врал он (научился уже). Зачем ей знать? Травмировать. Чего бы он добился, сказав правду? Она просто оттолкнула бы его: «Фу, какой ты гадкий. Шляешься там с кем попало,  а теперь ко мне пришёл!»…

- А помнишь, как мы с тобой красиво целовались?!

- Это ты меня научила, - польстил он ей, воспользовавшись моментом.

Вообще-то он любил делать маленькие приятные вещи, с виду незаметные, но столь чтимые, тем, что даже о таких незначительных мелочах (вещах) он не забывал. Он владел искусством подносить ей чуткие миниатюрные подарки, и необязательно овеществлённые.

Она сама назначила его таким искусником, и лишний раз любила напомнить ему об этом.

- Я всё помню... Ты знаешь, я часто вспоминаю, как ты почти каждый день приходил ко мне в больницу. Ты приносил что-нибудь вкусненькое и почитать.
Однажды ты приехал с Узбекистана и принёс настоящий «Абу Симбел», египетский бальзам, настоянный на травах, и чудно пахучую жёлтую дыню.

Притащил лестницу-стремянку, со двора клиники мединститута, и забрался ко мне на второй этаж. И через форточку передавал мне и всем, каждой пациентке, наполненную бальзамом рюмочку и дыню, нарезанную тонкими ломтиками.

Какое благоухание стояло в палате!

Мои соседки по палате завидовали мне тогда, что у меня есть ты…

…
Воспоминания вачмана (ночного вахтенного) на пришвартованном к причалу судне на одиночной вахте - с ноля до восьми. Из команды никого. Он один отвечает за плавучесть и безопасность. Главное, следить за швартовыми концами, чтобы штормом в море не унесло.


12.12.87. Томск – Сахалин.