Интервью Донченко О2-ТВ 2008

Наша Родина – СССР?



Никита Белоголовцев: Вечер добрый, дорогие друзья. «Разговор без правил», как всегда, в прямом эфире канала О2ТВ. Казалось бы, всего лишь среда – третий день недели, а «Разговор без правил» выходит уже в третий раз. Что же, привыкайте. Каждый день мы теперь будем меняться. Сегодня я, Никита Белоголовцев, в студии. Канал у нас молодежный, дорогие друзья, поэтому в последнее время стараемся все больше звать молодых и, соответственно, свежих разумом, чувствами и другими всяческими функциями политиков. Говорим сегодня о левых молодых политиках. В гостях у меня Мария Донченко – командир (слово из подзабытого детства) «Авангарда красной молодежи трудовой России». Правильно назвал вашу должность?
Мария Донченко: Совершенно правильно. Вообще, по уставу у нас «главнокомандующий», но, поскольку я это не люблю, предпочитаю представляться как командир.
Никита Белоголовцев: Вы решили поскромничать и просто – «командир».
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: Итак, дорогие друзья, Мария Донченко – командир «Авангарда красной молодежи Трудовой России». 645-92-97. Все вопросы командиру. С командиром нечасто можно пообщаться в прямом эфире. Мария, собственно, в двух словах перед тем, как мы посмотрим сюжет о многочисленных авангардах красной молодежи, расскажите, что вы делите все время? Почему вас, мелких левых организаций, в общем-то, штук двадцать насчитать при желании можно, особенно молодежных.
Мария Донченко: Да. Вопрос, конечно, сложный. Есть, к сожалению, такая проблема, как амбиции, мы их сейчас пытаемся преодолевать.
Никита Белоголовцев: Собственные амбиции имеете в виду или чьи-то?
Мария Донченко: Имею в виду собственные амбиции личностей. Сейчас у нас происходит очень положительный процесс. Всероссийская коммунистическая партия будущего, молодежным крылом которой мы являемся, вливается в движение «Российская коммунистическая рабочая перспектива», а также еще несколько небольших коммунистических партий в данный момент объединяются. То есть амбиции – это такая проблема, которая уже много лет стоит, но сейчас все-таки наметились сдвиги. Наметились они еще давно: часть партий объединилась в 2001 году. Но сейчас идет этот процесс объединения. Я считаю, что эта проблема преодолимая.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Давайте потом будем говорить с вами о том, как можно преодолевать проблему, чего, собственно, молодые левые добиваются. А пока, дорогие друзья, посмотрим краткий сюжет, дабы понять, откуда, куда и зачем пришли левые, из чего выросли и куда собираются расти дальше. Смотрим сюжет о молодежных левых партиях.


Сюжет:
 «Наша Родина – СССР» – девиз леворадикальной молодежной организации «Авангард красной молодежи». Молодые коммунисты при вступлении в АКМ присягают посвятить себя революционной борьбе с буржуазной системой. На практике это выливается в регулярные акции протеста и последующие задержания их участников. Стоит сказать о путанице в рядах акэмовцев – существование двух организаций под названием «Авангард красной молодежи». Конфликт между партией «Трудовая Россия» и ее молодежным подразделением привел к образованию еще одной организации – АКМ ТК. Но последняя не приобрела той известности, какой добился лидер старого «Авангарда красной молодежи» Сергей Удальцов. Он демонстрирует образцовый пример так называемой революционной борьбы. За время своей деятельности Удальцов побывал в ОВД почти по всей Москве. Из последних достижений: арестован за участие в митинге «Другой мир возможен», а также в акции протеста «Против точечной застройки в Москве». Если верить программе акэмовцев, ребята серьезно настроены на революцию. В их целях значится переход общества на социалистический путь развития, установление диктатуры пролетариатов в форме советов, а также поэтапное возрождение СССР.
 «Коммунизм» или «смерть» кричит «Авангард красной молодежи»?
 КПРФ – союзница или ревнивый конкурент для «Красного Авангарда»?
 Левацкие идеи в среде молодежи – последствие советского прошлого или отражение новой протестной действительности? Насколько сплочен лагерь юных марксистов-ленинистов?


Никита Белоголовцев: Итак, друзья дорогие, Мария Донченко – командир «АКМ Трудовой России». 645-92-97 – все вопросы молодым левым. Мария, не постесняюсь вас спросить. А вы реально без шуток, без стеба за СССР и социалистический путь развития?
Мария Донченко: Да, конечно.
Никита Белоголовцев: А это возможно?
Мария Донченко: Я считаю, что это, безусловно, возможно, но это не столько возможно, сколько необходимо. Я так хочу сказать.
Никита Белоголовцев: То есть это необходимо, но невозможно, по-вашему?
Мария Донченко: Нет, я не говорила слово «невозможно». Я считаю, что это возможно. Но я не буду загадывать на временные рамки: то есть я не знаю в ближайшее время или не в ближайшее. Но возможно, безусловно.
Никита Белоголовцев: Знаете, у вас есть, как у гостя, уникальное право выбрать: начнем говорить об СССР или социализме сначала?
Мария Донченко: Об СССР.
 Никита Белоголовцев: Давайте об СССР. Вы реально считаете, что современная Украина, современная Грузия (о Прибалтике я, в принципе, молчу), что они готовы объединиться с Россией еще раз – без таких жестких имперских принуждений?
Мария Донченко: Во-первых, я не согласна с категорией «имперских», потому что это именно идет речь о принуждении, а СССР был добровольным союзом народов.
Никита Белоголовцев: Именно поэтому из добровольного союза народов люди бежали просто сломя голову – раз, два – просто, с довольно серьезными жертвами происходил его распад. О том, как происходило собрание Советского Союза, особенно до 45 года, даже о Прибалтике я сейчас не говорю.
Мария Донченко: А я готова поговорить, о чем угодно. Но я вам могу сказать, что именно поэтому большими жертвами сопровождался насильственный развал Советского Союза.
Никита Белоголовцев: Сначала насильственное собрание сопровождалось еще большими жертвами, напомню вам к слову.
Мария Донченко: К слову, не мы начали гражданскую войну. Но если вы меня спросили о развале Советского Союза…
Никита Белоголовцев: Но вы, в общем, к ней призываете, говоря о революции и так далее. Но это, опять же, к слову.
Мария Донченко: Я к гражданской войне не призываю, не надо меня подводить под экстремизм.
Никита Белоголовцев: Нет, вы призываете к революции, а в общем, логичным продолжением революции будет гражданская война, потому что большинство здравомыслящих, особенно молодых, людей, включая, например, меня, без гражданской войны на левую революцию не согласится.
Мария Донченко: Но можно победить и мирным путем, и есть такие примеры, даже в современном мире – та же Латинская Америка. Но все-таки, раз уж вы спросили о Советском Союзе, я вам напомню, что 17 марта 1991 года подавляющее большинство населения СССР высказалось за Советский Союз.
Никита Белоголовцев: Хорошо. В данный момент времени – в 2008 году, в начале марта 2008 года – каким образом вы заставите Украину и Грузию – страны довольно близкие к нам – войти в Советский Союз, где (опять же, как бы мы сейчас с вами не говорили) лидером будет Россия. Все равно это будет восприниматься как некое возвращение в состав Российской империи.
Мария Донченко: Я категорически не согласна с возвращением в состав Российской империи, потому что Российская империя была тюрьмой народов, а Советский Союз был государством…
Никита Белоголовцев: Еще большей тюрьмой народов.
Мария Донченко: Нет, я не согласна. Советский Союз был государством…
Никита Белоголовцев: Почему же из него побежали все?
Мария Донченко: Все из него не побежали. Потому что власть захватили националисты.
Никита Белоголовцев: А сейчас они – не у власти?
Мария Донченко: Сейчас они – у власти. А я и не говорю, что при нынешних правительствах удастся определиться.
Никита Белоголовцев: И они насильственно эту власть удерживают? Вопреки воле народа вернуться в СССР? Я правильно вас понимаю?
Мария Донченко: Во многом, да.
Никита Белоголовцев: А-а-а, хорошо. А скажите, пожалуйста, какие силы на Украине (мне интересно хотя бы несколько названий услышать) поддерживают возвращение в состав Советского Союза – раз. И два: какова их численность хотя бы в десятках человек?
Мария Донченко: Во-первых, у нас есть подразделение на Украине – АКМ.
Никита Белоголовцев: Но ваша численность и в России не велика. И я думаю, что количество ваших последователей (не желаю сейчас иронизировать и вас обижать) тоже, скажем так, не окажется решающим в случае, например, даже референдума.
Мария Донченко: Дальше – ВЛКСМ – Всеукраинский комсомол из молодежных организаций.
Никита Белоголовцев: Сколько человек в нем состоит?
Мария Донченко: Я не уполномочена называть такие цифры.
Никита Белоголовцев: А вы назовите порядок – это сотни, тысячи?
Мария Донченко: ПСПУ – прогрессивная социалистическая…
Никита Белоголовцев: Но это сотни или десятки человек?
Мария Донченко: Это, я думаю, сотни и тысячи человек.
Никита Белоголовцев: Сотни и тысячи человек? Хорошо.
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: Понятно.
Мария Донченко: ПСПУ – прогрессивная социалистическая партия Украины. Наталья Ветренко – наиболее известная из левых сил Украины из прогрессивных.
Никита Белоголовцев: И вы считаете, что этих, допустим, я верю, что в сумме наберется 5 тысяч последователей, вы верите, что этого хватит для провозглашения, скажем так, народной воли?
Мария Донченко: А я не говорю, что этого хватит. Но я вам напомню, что в начале 17-го года в партии большевиков было немногим больше, а к концу 17 года она выросла более чем в 10 раз.
Никита Белоголовцев: Да, и насильственным путем захватила власть в стране.
Мария Донченко: Которая валялась.
Никита Белоголовцев: Напомню теперь вам…
Мария Донченко: Хорошо, я согласна.
Никита Белоголовцев: Но насильственным путем.
Мария Донченко: Захватила, да.
Никита Белоголовцев: Давайте, собственно, немного отложим наш диспут, дабы послушать звонок телезрителя в прямом эфире.
Мария Донченко: Пожалуйста.
Никита Белоголовцев: Потом вернемся. Вечер добрый, вы в прямом эфире, задавайте вопрос, не стесняйтесь.
Зритель: Добрый день, здравствуйте. Бессонов Алексей Борисович. Город Пермь. Здравствуйте.
Никита Белоголовцев: Здравствуйте, Алексей Борисович.
Мария Донченко: Здравствуйте.
Зритель: Да. Я член КПРФ. Уважаемая Маша, вы замечательная девушка, замечательный человек, но вот вы биолог. Вы прекрасно понимаете, что, как в биологии есть определенные формы развития, так и в остальном. Мир объективен, и это уже даже никто не оспаривает. Иоанн Павел Второй перед смертью сказал, что с уходом социализма, коммунизма в мире действия ничего не приобрело. У меня вопрос такой. Маша, вам не кажется, что, объективно, сегодня разные мелкие партии откалывают электорат КПРФ. Сегодня одна партия на левом фланге – это КПРФ, которая способна действительно что-то отстаивать для человека труда. Не кажется ли вам, что эти мелкие партии, эта грызня только на руку этому режиму, который сегодня захватил страну. Спасибо.
Никита Белоголовцев: Спасибо большое за вопрос, Алексей Борисович.
Мария Донченко: Алексей Борисович, спасибо за вопрос. Я хочу сказать, что, во-первых, грызню я, действительно, считаю очень отрицательным моментом, как я уже сказала в самом начале. Но вы сейчас употребили очень точное слово – электорат. Мы не говорим об электорате, мы не участвуем в выборах.
Никита Белоголовцев: Так значит, вы лишены какой бы то ни было возможности влиять не то, что на судьбу страны, а хотя бы на что-то? Вы тогда сами себя лишаете возможности.
Мария Донченко: Мы не сами себя.
Никита Белоголовцев: Вы становитесь, получается, в гениальную позицию: мы не согласны, мы будем бороться, но, при этом, на выборы мы не пойдем. В чем же суть происходящего?
Мария Донченко: Мы не сами себя лишаем, если уж на то пошло. Нас лишил действующий режим, когда ввел драконовский закон «О партиях», по которым ни одна партия не смогла зарегистрироваться, и не смогла зарегистрироваться РКРП.
Никита Белоголовцев: Что же вам мешает в законе «О партиях», скажите, пожалуйста?
Мария Донченко: Мне мешают, в частности, численные рамки, необходимость отчетности партий перед властью.
Никита Белоголовцев: Численные рамки какие там?
Мария Донченко: 50 тысяч человек должно быть в партии, чтоб она была допущена в партии.
Никита Белоголовцев: А почему же вам, левым, не создавать партии, где не 200 человек, тысяча человек, 2,5 тысячи человек, а почему же вам не собраться вместе, молодым и красивым, и не пойти вместе попробовать что-то порешать реально во власти? Поработать в реальных органах управления страной?
Мария Донченко: Уже пробовали.
Никита Белоголовцев: А не заниматься популистскими лозунгами где-то там по различным площадям. Вот коллеги ваши из Коммунистической партии российской Федерации, Алексей Борисович членом которой является, о них можно спорить, к ним разное отношение – отрицательно-положительное – это вопрос личного выбора. Но эти люди пытаются как-то участвовать в управлении страной. Почему же вы не хотите поучаствовать в реальном управлении страной? Что же вам мешает?
Мария Донченко: Мы хотим, но я еще раз подчеркиваю, что у нас нет такой возможности. То же РКРП сначала зарегистрировали по первому закону «О выборах». Я помню, 10 тысяч человек был рубеж по стране и 45 регионов. Потом стали чинить ей всякие препоны на местах и, к сожалению, я не хочу обидеть нашего уважаемого гостя, но…
Никита Белоголовцев: Гость сегодня вы. Себя обидеть можете только при большом желании.
Мария Донченко: Уважаемого телезрителя. Но на местах многие руководители КПРФ получали директиву сверху из ЦК КПРФ препятствовать регистрации РКРП.
Никита Белоголовцев: Так почему же? Что же происходит-то с левыми многострадальными? Что же левые даже между собой договориться не могут?
Мария Донченко: Происходит то, что, к сожалению, опять-таки верхушка КПРФ не является коммунистической.
Никита Белоголовцев: А какой она является?
Мария Донченко: Она является оппортунистической. Может быть, социально-демократической.
Никита Белоголовцев: А вы являетесь коммунистической? В чем между вами разница-то? Между КПРФ и вами?
Мария Донченко: Прочитайте в программе КПРФ.
Никита Белоголовцев: А вы расскажите зрителям нашим.
Мария Донченко: Я говорю, КПРФ прямо говорит о том, что их целью является многоукладная экономика. То есть фактически, переводя на русский язык, их целью не является социализм.
Никита Белоголовцев: А вашей целью что является?
Мария Донченко: Нашей целью является социализм.
Никита Белоголовцев: Построенный примерно в течение двух часов после вашей победы на выборах?
Мария Донченко: Нет, конечно.
Никита Белоголовцев: Но переход к социализму может осуществляться исключительно с помощью многоукладной экономики.
Мария Донченко: Почему же? Переход к социализму – это, во-первых, длительный процесс, это построение материальной базы
Никита Белоголовцев: Который может осуществляться исключительно с помощью многоукладной экономики. Капиталистическая–многоукладная–социалистическая. Другого пути нет. Если вы биолог, и если вы признаете эволюцию (если вы биолог и, одновременно, коммунист, наверняка, признаете эволюцию).
Мария Донченко: Безусловно.
Никита Белоголовцев: Следовательно, социалистический путь развития может быть достигнут только с помощью эволюции. Я правильно говорю?
Мария Донченко: Нет, не правильно. Потому что вы сейчас путаете естественные науки и общественные.
Никита Белоголовцев: То есть революцией может быть достигнут социалистический путь развития. Правильно?
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: То есть вы, революционная партия, вы призываете к революции?
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: Вооруженное восстание входит в ваши планы?
Мария Донченко: Совершенно не обязательно. Это может быть и мирная революция, и всеобщая политическая стачка. В 2005 году я посетила такое замечательное государство, как Венесуэла, которое строит социализм: переходит к социализму мирным путем.
Никита Белоголовцев: Хорошо, у нас схожий есть вопрос у нашего телезрителя. Давайте послушаем его и вернемся к разговору.
Мария Донченко: Да, с радостью.
Никита Белоголовцев: Вечер добрый, дорогой телезритель. Представляйтесь и смело задавайте свой вопрос.
Зритель: Здравствуйте, зовут меня Вильгельм Телль, поборник правды и справедливости.
Мария Донченко: Очень плохо слышно, к сожалению.
Зритель: Вы слышите меня?
Никита Белоголовцев: Да, слышим вас.
Зритель: Вопрос такой. Вообще, начну с того, что красная чума ХХ века привела к тем проблемам, которые мы наблюдали. Все началось с семнадцатого года, потому что уничтожение купцов, интеллигенции, аристократов, крестьян, в первую очередь, и рабочих, тех же кулаков, духовенства. Голодомор, репрессии, красный террор. По подсчетам социологов было уничтожено примерно 66 миллионов русских людей, а по данным зарубежной русской диаспоры, 110 миллионов было уничтожено. И эти все революции приводят только к трагедиям.
Никита Белоголовцев: Вопрос в чем ваш, дорогой телезритель?
Зритель: Вопрос в том, что все революции приводят к деградации, уничтожению культуры, уничтожению нашего русского народа. Не дай бог, чтоб такие маньяки, как Ленин и Сталин…
Никита Белоголовцев: Вопрос, дорогой телезритель, задайте, пожалуйста!
Зритель: Вопрос: у вас ум есть? Как можно к этому дерьму возвращаться?
Никита Белоголовцев: Спасибо за вопрос. Ясно. А вы собственно репрессиями и запретами будете после революции заниматься?
Мария Донченко: Вопрос понятен. Я хочу ответить уважаемому телезрителю, что 110 миллионов – эту цифру мы уже слышали. Эта цифра несерьезная, и объясню почему.
Никита Белоголовцев: А цифра 10 миллионов серьезная?
Мария Донченко: Население Российской империи…
Никита Белоголовцев: Нет, скажите, какая цифра для вас серьезная?
Мария Донченко: Давайте я отвечу, мне задали вопрос.
Никита Белоголовцев: Нет, сколько миллионов человек для вас серьезная цифра?
Мария Донченко: Что значит серьезная цифра, смотря.
Никита Белоголовцев: Так вы говорите несерьезная.
Мария Донченко: Я говорю, что мне приводят несерьезные цифры, и я докажу, почему.
Никита Белоголовцев: Приведите серьезные.
Мария Донченко: Привожу. 140 миллионов или 150 проживало в Российской империи на начало семнадцатого года. И 170 миллионов проживало в Советском Союзе на начало Великой Отечественной войны. То есть население выросло за это время. Этого не могло быть!
Никита Белоголовцев: С 1917 года по, соответственно, начало…
Мария Донченко: По 39-ый.
Никита Белоголовцев: По 39-ый?
Мария Донченко: Давайте по 40-й.
Никита Белоголовцев: А население не должно было вырасти?
Мария Донченко: Нет, должно было вырасти, и оно выросло. Это логично.
Никита Белоголовцев: Вопреки репрессиям.
Мария Донченко: Которых не было фактически, не укладываются они в демографию.
Никита Белоголовцев: То есть у нас не было репрессий?
Мария Донченко: Массовых репрессий у нас не было.
Никита Белоголовцев: Никогда? Никаких не было?
Мария Донченко: Нет.
Никита Белоголовцев: Скажите, пожалуйста, а вы знаете, кто придумал концлагеря?
Мария Донченко: Знаю. Их придумали англичане во время англо-бурской войны в 1902 году.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Скажу вам, где они еще использовались сразу после рекламы на канале О2ТВ. Дорогие друзья, готовьте вопросы. После рекламы вернемся и продолжим. Смотрим рекламу.
Никита Белоголовцев: Дорогие друзья, «Разговор без правил» возвращается на телеканал О2ТВ. Говорим мы сегодня о левой молодежи. В гостях у меня командир (бравое слово) «Авангарда красной молодежи Трудовой России» Мария Донченко. Мария.
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: Мы обсуждали ваши планы после насильственного свержения режима путем революции.
Мария Донченко: После перехода на социалистические рельсы. Я подчеркиваю еще раз, что этот переход вполне может быть мирным.
Никита Белоголовцев: Как этот переход будет осуществляться? Вы все отберете у всех? Это будет мирно происходить?
Мария Донченко: Не все у всех, но у тех, кто ограбил народ.
Никита Белоголовцев: Вот скажите, у меня есть мой частный бизнес. Я его создал сам, и он стал довольно большим. Я, например, построил один магазин, потом другой магазин. Сейчас у меня сеть магазинов. Я очень успешный бизнесмен. Как вы их будете у меня мирно отбирать?
Мария Донченко: Вы их полностью построили сами?
Никита Белоголовцев: Нет, я нанимал рабочих, платил им зарплату.
Мария Донченко: Честно платя все налоги?
Никита Белоголовцев: Да, абсолютно честно платя все налоги. Как вы будете отбирать у меня мирно мой бизнес?
Мария Донченко: Я считаю, что на первом этапе это вполне может сохраниться, если у вас функционирует…
Никита Белоголовцев: Подождите одну секундочку.
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: Сейчас можно вы поставите точку.
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: И мы вернемся к тому, что вы против многоукладной экономики в любом виде.
Мария Донченко: Мы против нее в результате, то есть в стратегическом плане да, мы – против.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Так как вы, соответственно, у меня будете отбирать мой бизнес? Тогда рассказывайте дальше. Как? Вот я владелец. Я честный частный предприниматель, плачу людям зарплату, чтоб они не спивались, создаю рабочие места, повышаю конкурентоспособность российских товаров за рубежом, которых не было в советские годы. Как вы будете отбирать мой частный бизнес?
Мария Донченко: А почему вы создаете рабочие места? Рабочие места в Советском Союзе были у всех.
Никита Белоголовцев: Нет, скажите, как вы будете у меня бизнес отбирать?
Мария Донченко: Как вы себе это представляете, что я его у вас буду отбирать?
Никита Белоголовцев: Я не знаю. Вы предлагаете переход полностью к социалистической экономике. Следовательно, весь частный бизнес, который у людей есть, у них надо отобрать. Вот я и спрашиваю, как это будет происходить?
Мария Донченко: Происходить это будет путем национализации.
Никита Белоголовцев: Каким образом? Вот как? Придут ко мне солдаты и скажут, что мой магазин теперь собственность советской России?
Мария Донченко: Во-первых, мы начнем с недр – с ресурсов. Я считаю, что это более важный момент, нет?
Никита Белоголовцев: Ну, это провели, допустим.
Мария Донченко: Ресурсы и железные дороги.
Никита Белоголовцев: Допустим, вы посадили всех нефтяников, всех железнодорожников.
Мария Донченко: Мы не посадили всех нефтяников и железнодорожников.
Никита Белоголовцев: Вот у меня, скажите, мой магазин – частная собственность у меня находящаяся. Как вы у меня будете отбирать, Мария, придя к власти?
Мария Донченко: До вашего магазина очередь может дойти, когда у нас будет полностью социалистическое государство.
Никита Белоголовцев: У нас не будет полностью социалистическое государство, если у нас будет в государстве частная собственность, в том числе, мой магазин. Скажите мне, как вы его у меня отберете?
Мария Донченко: Объясняю. Во времена НЭПа в двадцатые годы…
Никита Белоголовцев: Времена НЭПа для вас неприемлемы. Для вас – стратегическая цель, как вы сказали не один раз у меня в студии, это социализм.
Мария Донченко: Да, это стратегическая цель!
Никита Белоголовцев: Значит, вы должны отобрать частную собственность.
Мария Донченко: А социализм, как вы правильно сказали, не возникает через два часа.
Никита Белоголовцев: Как вы будете это делать?
Мария Донченко: За несколько лет новой экономической политики в двадцатые годы частная собственность отмерла сама на мелкие предприятия.
Никита Белоголовцев: Что вы говорите!
Мария Донченко: Да, почитайте Сталина.
Никита Белоголовцев: Что вы говорите! Почитайте Сталина. Почему? Почему при Сталине сама отмерла частная собственность?
Мария Донченко: Потому что НЭП никто не запрещал. Если вы посмотрите, вы не найдете ни одного законодательного акта, который запретил бы НЭП.
Никита Белоголовцев: Почему же частая собственность-то отмерла? Скажите мне.
Мария Донченко: В силу своей неэффективности.
Никита Белоголовцев: Хорошо, да. Очень интересно. Давайте звоночек послушаем к нам в студию.
Мария Донченко: С удовольствием.
Никита Белоголовцев: Вечер добрый. Вы в прямом эфире, дорогой телезритель.
Зритель: Алло, добрый вечер. Ощепков Евгений, город Новосибирск.
Мария Донченко: Здравствуйте.
Зритель: Вопрос такой к девушке. Хотелось бы сначала молодому человеку сказать, чтоб он поменьше перебивал и дал высказаться все-таки. Мы понимаем, что «поколение пепси»…
Никита Белоголовцев: Вы вопрос задайте, пожалуйста.
Зритель: Да, вопрос. Девушка, у вас есть какие-то более конкретные планы мероприятий по вашей деятельности? Потому что там попытка, как молодой человек говорит, управлять страной, – это ерунда, никто вам не даст реально. Настоящая власть делается на улицах.
Мария Донченко: Согласна.
Зритель: Что вы конкретно планируете и вообще ваша организация?
Мария Донченко: На ближайшее время?
Зритель: Да, на ближайшее – на тактическое и стратегическое направление.
Мария Донченко: На ближайшее время у нас выходит газета «Садовое кольцо». Мы планируем продолжать ее распространение, расклейку листовок, стикеров, агитацию, пропаганду наших идей. Популяризация их и привлечение в наши ряды людей, в частности, молодежи.
Никита Белоголовцев: А, собственно, что вы будете им пропагандировать? Какие-то конкретные шаги? Вы их к чему-то конкретно будете призывать, наверное? Или ваша задача просто, чтобы о вас услышали?
Мария Донченко: Нет, наша задача не чтобы о нас услышали, наша задача – собрать людей, собрать мощную организацию, которая будет способна перевести страну на социалистические рельсы.
Никита Белоголовцев: А чем вы их будете собирать? Как технологически вы их будете собирать?
Мария Донченко: Технологически – это пропаганда.
Никита Белоголовцев: Чем вы их будете привлекать?
Мария Донченко: Пропаганда в сети Интернет, газеты, листовки, опять-таки говорю.
Никита Белоголовцев: А что вы будете там пропагандировать? В чем содержание листовок-то?
Мария Донченко: В преимуществах социализма над капитализмом, в преимуществах Советского Союза и необходимости его восстановления.
 Никита Белоголовцев: В чем преимущество социализма над капитализмом?
Мария Донченко: В частности, преимущество социализма (я не буду сейчас вдаваться в политэкономию), но преимущество в том, что каждый человек, родившийся в СССР, и, как я себе это вижу и как я хочу построить, имел абсолютно равные права и равные возможности, мог бесплатно закончить школу, бесплатно закончить вуз и найти себе работу по душе. И мог честно работать на свою страну.
Никита Белоголовцев: Человек мог найти себе работу по душе? Я не ослышался?
Мария Донченко: Да, конечно.
Никита Белоголовцев: Скажите, пожалуйста, я мог по душе работать, например, мог ли я по душе работать программистом в Советском Союзе?
 Мария Донченко: Вы бы еще спросили, могли бы вы работать программистом в 19 веке.
Никита Белоголовцев: Нет, кибернетиком. Скажите, пожалуйста, я вот, например, ученый, который хотел бы заниматься кибернетикой в Советском Союзе. Или я, например, ученый-генетик. Хотел бы заниматься генетикой в Советском Союзе. У меня было такое право, скажите, пожалуйста?
Мария Донченко: У вас было право получить любое образование, которое вы хотели.
Никита Белоголовцев: Нет, скажите, у меня было право заниматься этими профессиями?
Мария Донченко: Интернет-технологии появились позже.
Никита Белоголовцев: Кибернетика появилась гораздо раньше. И генетика появилась гораздо раньше. Я мог быть генетиком в Советском Союзе? Скажите мне, пожалуйста. Или это наука (подскажу вам ответ) находилась под жестким запретом в Советском Союзе?
Мария Донченко: Нет. Вы могли, но вы могли работать в практическом направлении – в направлении вывода новых сортов, пород.
Никита Белоголовцев: В Советском Союзе я мог заниматься политикой? Например, мог ли я, скажем так, создать партию в Советском Союзе?
Мария Донченко: Создать партию – нет, потому что в этом не было необходимости.
Никита Белоголовцев: Почему же в этом не было необходимости?
Мария Донченко: Потому что в Советском Союзе…
Никита Белоголовцев: Если у меня есть такое желание, и если Советское государство позволяло мне найти работу по душе? Вот у меня работа по душе – создать оппозиционную партию. Я мог заниматься этой работой по душе в Советском Союзе?
Мария Донченко: Нет, потому что в Советском Союзе оппозиционная партия могла быть направлена только на свержение политического строя, что мы и увидели в девяностых годах.
Никита Белоголовцев: Так почему же? Я мог, не знаю, пропагандировать генетику в Советском Союзе.
Мария Донченко: Это не политика. Пропаганда – это не политика, а пропаганда научных знаний.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Я мог пропагандировать изменение экономической формации в сторону ее большего внимания непосредственно к населению Советского Союза.
Мария Донченко: Изменение экономической формации в сторону капитализма?
Никита Белоголовцев: Да не в сторону капитализма, в сторону развитого социализма. Я был бы не согласен.
Мария Донченко: Вы могли бы пропагандировать…
Никита Белоголовцев: Я мог бы партию создать свою?
Мария Донченко: Партию? Нет. Вы могли вступить в коммунистическую партию.
Никита Белоголовцев: А почему нет? Почему меня лишали такого права?
Мария Донченко: Потому что партия – это передовой отряд, класс, согласно марксисткой науке.
Никита Белоголовцев: А к какому классу я мог принадлежать? Какого класса передового?
Мария Донченко: Пролетариата, трудового крестьянства, трудовой интеллигенции.
Никита Белоголовцев: Это единственный класс, который был в Советском Союзе? А интеллигенция где?
Мария Донченко: Я вам назвала трудовую интеллигенцию.
Никита Белоголовцев: А нетрудовая интеллигенция? Писатель – это трудовая интеллигенция.
Мария Донченко: Трудовая.
Никита Белоголовцев: Хорошо. А философ – трудовая интеллигенция?
Мария Донченко: Трудовая. И опять-таки, чем…
Никита Белоголовцев: Академик Сахаров – это трудовая интеллигенция?
Мария Донченко: На первом этапе его деятельности да, безусловно.
Никита Белоголовцев: А когда же он перестал быть трудовым?
Мария Донченко: Когда он перестал работать над развитием ядерного оружия и перешел к тому, что стал работать на Запад, на врагов Советского Союза, и работать на разрушение.
Никита Белоголовцев: Почему же на Запад? Хорошо. Самый простой пример. Я хочу открыть в Советском Союзе свой собственный магазин – вот это мечта моей жизни. Я мог это сделать?
Мария Донченко: Нет, вы это сделать не могли.
Никита Белоголовцев: А почему же?
Мария Донченко: Потому что вам пришлось бы для этого эксплуатировать других.
Никита Белоголовцев: Почему же? Я бы сам шил лапти, и создал бы свой огромный магазин. У меня большая семья – 15 сыновей. Все шьем лапти. Открываем свой магазин «Лапти от Белоголовцева». Я мог это сделать в Советском Союзе?
Мария Донченко: Нет, не могли.
Никита Белоголовцев: Почему же? Я никого не эксплуатировал.
Мария Донченко: А ваши сыновья – это ваша собственность?
Никита Белоголовцев: Мои сыновья – это мои сыновья, которые шили лапти. И это дело всей их жизни, это мечта всей их жизни – шить лапти.
Мария Донченко: Они могут шить лапти на лаптешвейной фабрике.
Никита Белоголовцев: А им по душе профессия шить лапти в магазине «Лапти от Белоголовцева».
Мария Донченко: Это уже не профессия!
Никита Белоголовцев: А почему же это не профессия?
Мария Донченко: Если профессия – шить, то они могли пойти работать на обувную фабрику.
Никита Белоголовцев: А почему обязательно? Кто их вынуждал идти на обувную фабрику?
Мария Донченко: Никто их не вынуждал. Они могли бы пойти на любое другое производство.
Никита Белоголовцев: А почему же они не могли пойти ко мне в магазин? Почему им запрещали это делать?
Мария Донченко: Потому что в Советском Союзе была запрещена эксплуатация человека человеком.
Никита Белоголовцев: А где эксплуатация? В чем эксплуатация?
Мария Донченко: Эксплуатация в присвоении прибавочного продукта – в присвоении прибыли.
Никита Белоголовцев: А я не присваиваю прибыль. Мы прибыль распределяем абсолютно поровну между всеми сотрудниками нашей фирмы. В чем парадокс-то? Где противоречие? Я не капиталист.
Мария Донченко: А кто же вы? Это и называется капиталист!
Никита Белоголовцев: Смотрите, у меня работает десять человек, да?
Мария Донченко: Да.
Никита Белоголовцев: Мы ровно поделили акции – каждому по десять процентов акций. Следовательно, прибавочную стоимость мы разделяем абсолютно поровну.
Мария Донченко: Вроде акционерного общества.
Никита Белоголовцев: Да. В чем противоречие? Прибавочную стоимость никто себе не присваивает, все работают за абсолютно одинаковую прибавочную стоимость.
Мария Донченко: По-моему, так не бывает.
Никита Белоголовцев: А почему же не бывает? А может быть, просто надо вам посмотреть на шаг дальше и посмотреть, что такое бывает в капиталистическом обществе.
Мария Донченко: В капиталистическом обществе все равно…
Никита Белоголовцев: Почему этого не бывает?
Мария Донченко: Потому что в капиталистическом обществе мы имеем дело с корпорациями, мы имеем дело с монополиями.
Никита Белоголовцев: В Советском Союзе не было монополий, простите?
Мария Донченко: Смотря, что вы подразумеваете под этим словом. Видимо, мы подразумеваем разные понятия.
Никита Белоголовцев: Нет, вы скажите, в Советском Союзе монополии были?
Мария Донченко: Нет, монополий не было. Я вам могу сказать насчет вашего примера по лаптям, что такое могло быть на раннем этапе перехода от феодализма к капитализму.
Никита Белоголовцев: Почему же? Такое может быть и сейчас.
Мария Донченко: Сейчас нет.
Никита Белоголовцев: Да, сейчас такое есть. Мы вот выйдем с вами потом из студии, я вас возьму за руку и покажу вам таких. Вот я уверен, что в радиусе километра я найду пятнадцать таких предприятий.
Мария Донченко: Кто шьет лапти и поровну распределяет прибыль?
Никита Белоголовцев: Да нет, не шьет лапти, а производит продукты и распределяет прибыль. Почему вы лишаете людей права зарабатывать деньги?
Мария Донченко: Я не лишаю их права зарабатывать деньги.
 Никита Белоголовцев: Деньги на жизнь в таком количестве, в котором человек считает нужным.
Мария Донченко: Мы, как раз, не лишаем этого права. Мы, как раз, наоборот. При советской власти не было бомжей.
Никита Белоголовцев: При советской власти не было богатых людей при этом.
Мария Донченко: Не было. Не было нищих на улицах.
Никита Белоголовцев: Но и не было богатых. Почему, чтобы избавиться от нищих нужно избавиться от богатых? Почему вы лишаете меня права зарабатывать деньги, хотя я это делаю абсолютно честным путем, абсолютно легальным путем? Просто, я считаю, что моих возможностей…
Мария Донченко: Вы сказали легальным путем. В Советском Союзе это было запрещено. Было запрещено законодательно.
Никита Белоголовцев: Так почему же это было запрещено законодательно?
Мария Донченко: Я же вам сказала, потому что тот пример, который вы привели…
Никита Белоголовцев: Вы признаете естественные права человека, которые даются ему от рождения? Вы их признаете?
Мария Донченко: Естественные – нет.
Никита Белоголовцев: А-а-а, ну очень хорошо. Скажите, а какие тогда права человека от рождения вы признаете?
Мария Донченко: От рождения – право на жизнь.
Никита Белоголовцев: Все?
Мария Донченко: А за остальные права надо бороться.
Никита Белоголовцев: А-а-а.
Мария Донченко: Впрочем, за право на жизнь тоже.
Никита Белоголовцев: То есть у человека нет никаких естественных прав?
Мария Донченко: Естественных – нет. Есть права, которые человек завоевывает.
Никита Белоголовцев: Каким образом? Как же завоевывает человек вот эти права?
Мария Донченко: Например, я считаю, что в сегодняшней Российской Федерации права на жизнь у человека нет.
Никита Белоголовцев: Почему?
Мария Донченко: Потому что его могут ночью ограбить в подворотне, потому что он может лишиться своей квартиры.
Никита Белоголовцев: В Советском Союзе человека не могли ограбить ночью в подворотне?
Мария Донченко: Во всяком случае, согласитесь, что ходить по улицам было спокойнее.
Никита Белоголовцев: Относительное мнение, на мой взгляд. Давайте послушаем очередного телезрителя, к нам дозвонившегося. Вечер добрый, вы в прямом эфире, представляйтесь, задавайте свой вопрос.
Зритель: Здравствуйте, меня зовут Елена. Я из Москвы. Вот слушаю, и у меня такой вопрос возник. А где сама Мария работает, и каким образом она зарабатывает деньги? На что она существует?
Никита Белоголовцев: Спасибо большое за вопрос, Елена.
Мария Донченко: Добрый вечер, Елена. Я не буду с вашего позволения называть конкретную организацию, но я работаю по специальности. Я закончила МГУ. Закончила МГУ в 19 лет. Я биолог-биохимик. Работаю по специальности в Москве. Наемным работником в организации.
Никита Белоголовцев: Если вы работаете наемным работником…
Мария Донченко: Да, безусловно.
Никита Белоголовцев: Как вы можете лишать людей права быть наемными рабочими? Почему вы сами позволяете себя эксплуатировать тогда? Это противоречит.
Мария Донченко: Нет, это как раз не противоречит, потому что я живу при капитализме объективно.
Никита Белоголовцев: Так значит, вы не должны, если вы борец с режимом. А вы не работайте наемным работником.
Мария Донченко: Наоборот, как раз, это вполне логично.
Никита Белоголовцев: Что же логичного?
Мария Донченко: Потому что наша организация борется именно за права наемных работников, за права пролетариата в широком смысле слова.
Никита Белоголовцев: Так многие борются за права пролетариата. Чем вас не устраивают люди – не знаю, «Справедливая Россия» за это борется, за это борется КПРФ, за это борются 15 мелких коммунистических партий.
Мария Донченко: «Справедливая Россия» за это не борется, по крайней мере, ее «верхушка».
Никита Белоголовцев: Каким образом вы боретесь за это, если за это не борется никто, кроме вас. Как вы за это боретесь?
Мария Донченко: Я не сказала, что никто, кроме нас.
Никита Белоголовцев: Как вы за это боретесь, скажите.
Мария Донченко: За это боремся не только мы, но и многие партии.
Никита Белоголовцев: Скажите, как вы за это боритесь?
Мария Донченко: На данном этапе – путем агитации и пропаганды наших идей.
Никита Белоголовцев: То есть вы считаете, что путем агитации и пропаганды ваших идей наемным рабочим сразу станет хорошо жить.
Мария Донченко: Я не говорю, что им сразу станет хорошо жить! При данном строе все равно кардинально улучшить их жизнь не удастся. Для этого нужно изменить экономическую формацию.
Никита Белоголовцев: То есть вы хотите сказать, что люди, наемные рабочие, которые, в общем-то, не поддерживают смену экономической формации, очень хорошо заживут сразу при социализме?
Мария Донченко: Не говорю, что сразу.
Никита Белоголовцев: А не кажется ли вам, что люди собственно изменили экономическую формацию в девяностые годы именно для того, чтобы им жить лучше стало? Нет, у вас нет такого ощущения?
Мария Донченко: У меня такое ощущение, что подавляющему большинству стало жить довольно хуже.
Никита Белоголовцев: Почему же вы так считаете?
Мария Донченко: Для этого достаточно выйти на улицу за пределы Москвы. Москва – да, живет более-менее.
Никита Белоголовцев: Скажите, пожалуйста, у нас при Советском Союзе сколько должен был человек работать, дабы заработать себе право купить машину? Сколько лет или сколько десятков лет?
Мария Донченко: Во всяком случае, насколько я знаю, машина стоила несколько десятков тысяч рублей тогдашних.
Никита Белоголовцев: Да.
Мария Донченко: И, допустим, шахтер или работник, работавший на Крайнем Севере.
Никита Белоголовцев: На Крайнем Севере? У нас в процентном соотношении сколько людей живет на крайнем севере? Восемь.
Мария Донченко: Это сейчас.
Никита Белоголовцев: Тогда десять.
Мария Донченко: Любой имел возможность, если он хотел поехать на Крайний Север.
Никита Белоголовцев: То есть исключительно, поехав на Крайний Север, можно было заработать на машину?
Мария Донченко: Нет, не только. Это пример.
Никита Белоголовцев: А другой пример, близкий жизни.
Мария Донченко: У меня есть знакомый, который заработал на машину за несколько лет, не уезжая на Крайний Север.
Никита Белоголовцев: А чем же они занимались? Форсовщиками они были или кем?
Мария Донченко: Нет, они были научными работниками.
Никита Белоголовцев: Научный работник мог за два года…
Мария Донченко: Я не сказала, что за два.
Никита Белоголовцев: За несколько лет заработать себе на машину?
Мария Донченко: Допустим, лет за восемь – да.
Никита Белоголовцев: А, ну прекрасно.
Мария Донченко: Но при этом у всех была еда и одежда.
Никита Белоголовцев: Отлично. Реклама на канале О2ТВ. Затем обсуждаем далее, была ли у всех еда и одежда. Здесь и сейчас. Оставайтесь с нами.
Никита Белоголовцев: Итак, дорогие друзья, третий блок «Разговора без правил» – по традиции, самый горячий блок. У нас сегодня горячий и так, поэтому будет жарко по-настоящему. Мария Донченко – командир «Авангарда красной молодежи трудовой России» у меня, соответственно, в гостях. Мария, предлагаю вам по устоявшейся в нашей передаче традиции послушать комментарий эксперта. Эксперт у нас сегодня Сергей Павлович Обухов, депутат Государственной Думы пятого созыва, представляющий, соответственно, фракцию и партию КПРФ. Итак, насколько я понимаю, Сергей Павлович, на проводе вы у нас уже.
Сергей Обухов: Да.
Никита Белоголовцев: Добрый вечер, Сергей Павлович.
Мария Донченко: Добрый вечер.
Никита Белоголовцев: Рады приветствовать вас в эфире «Разговора без правил». И вопрос к вам довольно простой. Какое ваше лично и отношение коммунистической партии Российской Федерации в целом к молодежным левым движениям – в частности, к «Авангарду красной молодежи трудовой России»?
Сергей Обухов: Я хочу сказать, что сейчас все очень упростилось. Есть коммунистическая партия, ее кандидат в президенты, он же лидер оппозиции Геннадий Андреевич Зюганов, который получил очень солидную поддержку общества на этих выборах. Мы имеем группы, молодежные организации тоже довольно сильные и активные. Прежде всего – СКМ и, в том числе, «Авангард красной молодежи» Удальцова, который активно сотрудничает с КПРФ. Вот эти две организации видны на демонстрациях, на митингах. Вы придите на любую уличную акцию КПРФ, и увидите эти две организации, которые не только на демонстрациях носят флаги в поддержку КПРФ, но и солидная поддержка молодежи и ее участников.
Никита Белоголовцев: Сергей Павлович, а как вы к маргинальным относитесь?
Сергей Обухов: Говорить о том, что значимые силы существуют на левом фланге кроме СКМ и АКМ Удальцова трудно просто говорить. Это по факту, по демонстрациям, по людям, по знаменам.
Никита Белоголовцев: Готовы ли вы сотрудничать с этими молодыми маргинальными коммунистическими движениями?
Сергей Обухов: Мы готовы сотрудничать со всеми, кто признает наши принципы и наши программы, наши идеи. Будут они готовы участвовать в наших акциях, соблюдать правила игры, которые установлены. Ведь у нас тот же СКМ и АКМ Удальцова работают в штабе протестных действий. Штаб протестных действий общероссийский, объединяет 28 организаций, в том числе и молодежные, в том числе и профсоюзные организации, и общественные. Эти, кстати, все организации поддержали Геннадия Андреевича Зюганова на выборах. И в рамках этого штаба очень хорошая платформа, то есть, поддерживаем акции и их, и они КПРФ поддерживают. У каждого своя платформа, но наиболее общие программные принципы разделяются всеми. Готовы любые другие маргинальные организации с нами сотрудничать на этих условиях – ради бога. Но здесь есть условие: если ты берешь на себя обязательства, ты должен их выполнять. Те же радикальные молодежные организации, которые с нами сотрудничают, участвуют в акциях, они обязуются соблюдать правила и наши условия, в поддержку выступать в общих акциях.
Никита Белоголовцев: Спасибо большое, Сергей Павлович за содержательный комментарий. Напомню, дорогие друзья, Обухов Сергей Павлович, член партии КПРФ и соответственно депутат Госдумы РФ был у нас на проводе. А беседуем мы с Марией Донченко, командиром (с огромным удовольствием повторяю это слово в прямом эфире) «Авангарда красной молодежи трудовой России». И можете так же, как Сергей Павлович, поучаствовать в нашей программе путем телефонного звонка: 645-92-97. Мария, парируйте как-то. Вам перчатку бросили, что вас-де не видно и не слышно.
Мария Донченко: Согласна. На самом деле нас видно и слышно, потому что, кто хочет, тот знает и нашу организацию – «Авангард красной молодежи трудовой России» и «Революционный комсомол».
Никита Белоголовцев: Ключевые слова – «кто хочет, тот знает». Но хотят знать, видимо, небольшое количество людей. Не кажется ли вам, что имеет смысл заставить хотеть тех, кто о вас еще не слышал, как-то привлекать новых сторонников, нет?
Мария Донченко: Мы этим собственно и занимаемся.
Никита Белоголовцев: А почему же вы не готовы этим заниматься в связке со старшими товарищами? Вот Сергей Удальцов, возглавляющий одноименную практически организацию – «Авангард красной молодежи» – готов. А вы не готовы.
Мария Донченко: Что касается Сергея Удальцова, я могу сказать (и я готова за эти слова ответить), что Сергей Удальцов сотрудничает с определенными государственными структурами. Не буду их сейчас называть, потому что конкретную структуру не знаю. Сергея Удальцова я считаю провокатором.
Никита Белоголовцев: А-а-а. То есть это, как раз, знаменитая левая идея о том, что у нас есть на левом фланге некоторые организации, которые Правительством создаются, грубо говоря, и которые очерняют левое движение.
Мария Донченко: Нет, они не очерняют левое движение. У них другая, более тонкая, функция – у них функция именно контролировать всех людей, особенно молодых людей, которые не согласны с действующим режимом. Их надо взять под контроль.
Никита Белоголовцев: А как же их взять под контроль путем опять же призывов к революционной деятельности?
Мария Донченко: Именно созданием организаций, которая будет заниматься призывами к революционной деятельности и будет выглядеть очень радикально, и будет под это получать некоторое финансирование, но которая никогда не выйдет из-под контроля властей.
Никита Белоголовцев: А вы выйдете? Вы не находитесь под контролем властей, да?
Мария Донченко: Нет, я не нахожусь.
Никита Белоголовцев: И куда же вы можете выйти, не находясь под этим контролем? Какой же у вас выход практический может быть? Допустим, если обсуждать программу ваших действий. Допустим, вы расклеили стикеры по всему городу. Тираж вашей газеты вырос с двух тысяч до пятидесяти тысяч. Что дальше вы будете делать?
Мария Донченко: Дальше всегда возникают периодические ситуации, как это было в девяносто третьем году, как это было в девяносто восьмом, возникают ситуации обострений. В том же девяносто третьем, благодаря Геннадию Андреевичу Зюганову, мы помним, как он появился на телеэкранах и призвал народ в критический момент не выходить на улицы.
Никита Белоголовцев: То есть спас страну от гражданской войны, перефразируя вас.
Мария Донченко: А не надо меня перефразировать.
Никита Белоголовцев: А это было так.
Мария Донченко: Спас страну от перехода на социалистические рельсы.
Никита Белоголовцев: Спас страну от гражданской войны.
Мария Донченко: Гражданской войны бы не было.
Никита Белоголовцев: Если бы люди вышли на улицы, люди пошли бы защищать белый дом, куда уже двигались войска.
Мария Донченко: Это было до того, как туда двигались войска.
Никита Белоголовцев: Да какая разница! Если бы в девяносто третьем году люди вышли на улицы, если бы, не дай бог, в девяносто восьмом году люди вышли на улицы и начали бы громить магазины, в стране реально могла начаться гражданская война. К этому призываете?
Мария Донченко: Нет, я к этому не призываю.
Никита Белоголовцев: А к чему вы призываете?
Мария Донченко: В девяносто восьмом году вышли на улицы, но не стали громить магазины. Вышли организованно, перекрыли Транссиб.
Никита Белоголовцев: И что?
Мария Донченко: И что. Опять был весь процесс спущен на тормозах.
Никита Белоголовцев: Перекрыли Транссиб. Дальше-то, что народу надо было делать?
Мария Донченко: Дальше надо было наращивать темп выступления.
Никита Белоголовцев: Каким образом? Перекрыть не только Транссиб, а еще, не знаю – БАМ? Так наращивать что ли?
Мария Донченко: БАМ не играет такой стратегической роли, как Транссиб.
Никита Белоголовцев: Вы перекрываете Транссиб. Вы перекрываете главную транспортную артерию страны. Вы, как Ленин, который в четырнадцатом году желал России поражения в первой мировой войне? То есть надо создать крах в стране, перекрыть, на фиг, Транссиб.
Мария Донченко: Крах в стране уже создан.
Никита Белоголовцев: Видимо, перекрыть еще газо- и нефтепроводы, чтобы совсем было хреново и тогда мы вылезем из подполья, правильно?
Мария Донченко: Нет, во-первых, мы не в подполье. Мы действуем легально.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Это была метафора. Вот что вы делаете-то?
Мария Донченко: Считаю, что метафора некорректна.
Никита Белоголовцев: Что, по-вашему, надо было делать после того, как перекрыли Транссиб?
Мария Донченко: Что, по-вашему, делать людям, которым месяцами не платят зарплату?
Никита Белоголовцев: Нет, скажите, что надо было делать после того, как перекрыли Транссиб? Дальше, как надо было наращивать? Конкретный сценарий действий.
Мария Донченко: Конкретно – выдвижение протестных групп, скажем так, из регионов на Москву.
Никита Белоголовцев: Что эти группы должны были делать? Идти маршем на Москву?
Мария Донченко: Да так, собственно, и было.
Никита Белоголовцев: Дальше, что? Вот они пришли в Москву.
Мария Донченко: Когда собрались на Горбатом мосту шахтеры в восемьдесят восьмом году.
Никита Белоголовцев: Эти люди пришли в Москву. Что они дальше должны были делать?
Мария Донченко: А дальше они не знали, что делать, потому что не было структуры, способной их организовать.
Никита Белоголовцев: А вы скажите, что они должны были делать?
Мария Донченко: Я считаю, что КПРФ могла тогда людей организовать.
Никита Белоголовцев: Нет, скажите, что надо было делать. Не что КПРФ не сделала, а что должна была сделать. Скажите.
Мария Донченко: Сделать массовую акцию гражданского неповиновения.
Никита Белоголовцев: То есть? Люди должны были перестать ходить на работу?
Мария Донченко: Нет. Причем туту ходить на работу?
Никита Белоголовцев: А в чем акция?
Мария Донченко: Акция гражданского неповиновения – это совершенно стандартный термин.
Никита Белоголовцев: Что должны люди были сделать конкретно? Что? Предложите хоть одно конкретное действие за программу.
Мария Донченко: Конкретное действие – всеобщая политическая стачка.
Никита Белоголовцев: Что? В чем она выражается? Что должны были люди делать? Конкретно?
Мария Донченко: Я вам должна объяснить, что такое стачка?
Никита Белоголовцев: Нет, вы объясните технологически, чем люди должны заниматься во время стачки. Не мне, а вот людям, которых вы, например, сагитировали. Вот вы приходите на партсобрание, говорите: «У нас стачка завтра, господа!» Один встает дурной парень и говорит: «А я не знаю, что такое стачка. Расскажите мне, что мне делать». Что ему делать?
Мария Донченко: Стачки на завтра не назначают.
Никита Белоголовцев: Не, расскажите, что надо делать во время стачки. Расскажите, пожалуйста.
Мария Донченко: Во время стачки опять-таки по образцу 1905 года становятся предприятия, люди выходят на улицы с требованием смены режима политического.
Никита Белоголовцев: Вот. Как раз то, что я вам говорил, - не ходить на работу людям надо.
Мария Донченко: Нет, не ходить на работу – это не стачка. Стачка – это организованное действие с политическим уклоном.
Никита Белоголовцев: То есть организованно не ходить на работу?
Мария Донченко: Организованно не ходить на работу с политическими требованиями.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Вот встали предприятия. Люди требуют: «Меняйте режим!» Но люди могут требовать, пока у них есть деньги. Если они не ходят на работу, они не получают денег.
Мария Донченко: Если останавливается в стране все, то велика вероятность того, что правительство уйдет в отставку.
Никита Белоголовцев: Правительство ушло в отставку. Не президент, а правительство. У нас президентская республика. Правительство ушло в отставку, президент остался. Что вы дальше делаете? Куда движется ваша революция дальше?
Мария Донченко: Вы понимаете, что невозможно так расписать, куда она двигается.
Никита Белоголовцев: Я понимаю, но если у вас есть планы, то у вас, соответственно, должны быть сценарии действий в конкретных условиях. Допустим, вот у нас сейчас тревожно в мире с экономикой.
Мария Донченко: Сейчас нет.
Никита Белоголовцев: Да. Если вы позанимаетесь немного экономикой, вы поймете, что экономика США в кризисе. Возможно, начнется мировой кризис.
Мария Донченко: Это я знаю, да.
Никита Белоголовцев: Не дай бог, мировой кризис серьезно ударит и по России.
Мария Донченко: Мировой кризис ударит по России, потому что сырьевая экономика.
Никита Белоголовцев: Что вы будете делать? Мы уже решили, что вы перекрыли Транссиб.
Мария Донченко: Нет, мы это не решили. Вы сейчас говорите неправильно, потому что вы пытаетесь конкретные действия проецировать на будущее. Я не знаю, каким образом, что произойдет.
Никита Белоголовцев: То есть у вас нет сценария на будущее?
Мария Донченко: Сценарий действий зависит слишком от многих факторов.
Никита Белоголовцев: У вас есть хотя бы примерные вещи, которые зависят от каких-то ярко выраженных факторов, которые могут быть? План есть? Чтобы люди могли выступать. Есть ли у вас план этих массовых выступлений? Есть ли что-то, что последует дальше за этими массовыми выступлениями? Есть или нет?
Мария Донченко: Да, есть.
 Никита Белоголовцев: В двух словах. У нас, как раз, немного времени. В двух словах.
Мария Донченко: В двух словах я вам пояснила. Это массовый выход на улицу, массовая демонстрация протеста. Именно массовая, потому что 10 тысяч человек ничего не решают.
Никита Белоголовцев: Вы считаете, что у вас достаточно силы для массовых протестов?
Мария Донченко: В данный момент – нет, но я говорю, что революционная ситуация возникает внезапно.
Никита Белоголовцев: Хорошо. Дорогие друзья, соответственно, вам решать, доверять ли молодым красным лидерам или доверять каким-то другим политическим идеям. По крайней мере, слово в «Разговоре без правил» мы стараемся давать всем. И расскажу вам, кому дадим слово буквально завтра. Мария Соколова – моя соведущая, уже, надеюсь, вам полюбившаяся, будет разговаривать с депутатом Государственной Думы РФ Михаилом Старшиновым. Тема будет горячая и противоречивая: «Амнистия чеченских боевиков». Можете готовить вопросы уже на завтра. С вами был я, Никита Белоголовцев. Увидимся на «Разговоре без правил». Всем пока.