8-XVI Визит к императору

                XVI

  Однако по пути писательница распрощалась с ними, свернув на улицу, где жила Вера. После приветствий она поинтересовалась у неё:

  – Сестрёнка, а ты была у дяди, Гальбы? – Принцепс несколько дней, как въехал в Город.

  – Нет, как-то всё не соберусь.

  Понтифик Кибелы, которого не пропустили к Императору, обратился к Фламине, гораздо более знатной, чтобы она передала Гальбе то приветствие их коллегии по поводу знамений и его провозглашения. Старшая сестра была не в восторге, но принятое решение нужно было выполнять.

  – Может, заедем сейчас? Можно на носилках, скажем, до Портика Ливии проехаться, а там и пешком прогуляться немножко… – Секстия не возражала и собралась не так уж и медленно: она буквально перед приходом подруги вернулась с праздничных лектистерний. – Ты восхитительно выглядишь! Можно и венок не снимать.

  – Ты тоже, сестрёнка. Идём попробуем…

  От Портика Ливии девушки прошли к ближайшему порталу Золотого Дома и назвались охране. Подошедший гвардейский центурион сообщил им, что Император занят и вряд ли сможет сейчас кого-нибудь принять. Однако после короткой беседы воин сказал, что ради столь очаровательных знатных красавиц передаст, чтобы Императору о них доложили. Некоторое время на скамейке под сенью деревьев у ограды подругам пришлось подождать. Они побеседовали о предсказании Императора Тиберия и "Куриной" вилле.

  Знаменитая вилла поблизости от Вей ранее называлась Друзовой и принадлежала когда-то Ливии, супруге Божественного Августа. Тотчас после бракосочетания она ехала в это имение, как вдруг орёл с неба опустился к ней на колени с курицей в когтях, а у курицы была в клюве лавровая веточка. Курицу она приказала выкормить, и цыплят развелось такое количество, что вилла получила новое название. А лавровых деревьев стала целая роща. И Цезари брали оттуда лавры для своих триумфов, а после триумфов сажали новое дерево на том же месте. Причём всякий раз при смерти каждого, начиная с самого Августа, засыхало и посаженное им дерево. В этом же году, весной, вся роща засохла, и все куры сдохли.

  С Тиберием же был такой случай. Однажды он, увидев вошедшего Луция Оцеллу, которому было тогда тридцать с небольшим, сказал, что этот квирит некогда удостоится чести стать Принцепсом.

  Затем Шрамик и Муция перевели было разговор от максимально высоко поставленных граждан к мужчинам, что поближе.

  Но вот к ним подошёл средних лет человек в обычной тоге, представился и попросил следовать за ним, провёл по дорожкам и переходам Виллы Нерона в покои нового повелителя Рима. Сервий Гальба диктовал что-то писцам – похоже было, что какое-то письмо – лёжа у маленького фонтанчика.

  – Сейчас, Вера, я сейчас закончу… и срочно пришлите представителей легатов: трибунов, префектов лагеря или квесторов… – обратился он к писцам.

  Пошептавшись, подруги присели на кресла. Фабия последний раз видела родственника Секстии у неё дома два с половиной – три года назад. Семидесятилетний энергичный Цезарь в роскошной белоснежной тоге скоро завершил диктовку, велев помощникам срочно отправлять послание каждому адресату в трёх экземплярах.

  – Девушки, рад видеть вас, столь очаровательных красавиц! Здравствуй, Вера! – привстав, Гальба обнимает и лобызает племянницу.

  – Здравствуй, дядя! Это моя лучшая подруга…

  – Я помню, – приветствует он и Присциллу, почтительно поцеловавшую его руку, – помню, Вера. Сейчас попробую имя вспомнить. Вот такими маленькими вас помню. Бегали, резвились, будто вчера. Располагайтесь, красавицы! Да, время летит. А вы, хоть и выросли, и замуж повыходили… Поздравляю, Секстия! Совсем в этой суете позабыл! Хоть и выросли – всё молодые, старик Кронос будто не властен над вашей юной прелестью. И ещё… Чего тебе? – нахмурился она на вошедшего сенатора с большой плешью.

  – Срочно, Император. По тому моему делу…

  – Подожди там, у меня посетительницы. Вера, не хочешь вина, ещё чего-нибудь?

  – Благодарю, можно. И тому плешивому, наверное, надо послать: он так огорчился.

  Слуги тут же подносят девушкам столики и подносы с вином и фруктами. Шрамик произносит тост:

  – Твоё здоровье, милый дядя!

  Муции, разумеется, неудобно отказываться, и она осушает кубок. Подруги хвалят напиток.

  – Вера, благодарю тебя за то, что доставила тогда моё письмо в Город. Как я и опасался, оригинал перехватили. Курьер успел сжечь – отважный, настоящий квирит! Но, бедняга, поплатился жизнью… Письмо важное. Так что ты молодец!

  – Я рада, дорогой дядя, что сумела помочь тебе… Чего тебе, волосатик? Подожди, сказали же, – улыбаясь, обращается Шрамик к плешивой голове, просунувшейся меж занавесями; голова обиженно исчезает. У самого Принцепса на голове волос нет абсолютно, но Секстия  с самого раннего детства могла шутить по этому поводу и не посчитала нужным обращать внимание на это обстоятельство и теперь.

  – Вера, ты всё та же озорница! Как и твоя подружка, насколько я помню. Сейчас, сейчас… Присцилла?!

  – Вы правы, Цезарь! Вы и выглядите моложе, и память прекрасная! Фабия Присцилла Младшая, рада вашему провозглашению! И от своего имени, и от коллегии Великой Матери Богов поздравляю! Кибела не одним знамением одобряет ваше правление. И я, как Фламина Богини, по решению и поручению коллегии спешила вам это сообщить.

  – Такая молодая, и уже такой сан!

  – А с её назначением какая замечательная история, дядя! – вставляет Шрамик. – Позже я тебе напомню. Хотя и в Иберии, Ближней и Дальней, наверняка её пересказывали. А Фламина она уже третий год!

  – Тем более. Сразу видно древний знаменитый род. А ты же ещё и дочь Присциллы, Старшей, внучка Гая Приска, или я ошибся?

  – Что вы? Совершенно верно, живу в доме деда, Гая Навция Приска, он теперь мой.

  – Прекрасно! Благодарю, Присцилла Младшая, Фламина Кибелы! Впрочем, к чему эта официальность? Выпейте ещё, красавицы, не стесняйтесь! Выпейте за молодость! – пока подруги спешат совершить возлияние и выпить, Гальба продолжает. – Счастлив насладиться вашим обществом. Присцилла, ты лишь по этому вопросу? – та кивает. – Если что, обращайся, рад помочь истинной патрицианке. И конечно же ты, дорогая племянница. Ты такая славная, чудесная, похожа на мою сестру в юности, я уже повторял не раз. Что ты хотела?

  – Я уже поздравила и поприветствовала тебя, мой милый дядя – это всё.

  – Прекрасно, что навестила. Я хоть отдохнул чуть-чуть. Заходи повидать старика, не стесняйся. А теперь извините, вынужден вернуться к своим, прямо скажем, нелёгким, занятиям. Они скучнее, чем беседа с вами, юными прелестницами, но что делать?..

  Подруги заверили Императора, что он вовсе не старик и держится гораздо бодрее многих нынешних юнцов, и любезно, с почтением, попрощались.

  Выйдя из Золотого Дома, разошлись, точнее, разъехались, весьма довольные, и они сами, Секстия с Фабией. Шрамик поспешила делиться новостью (об их визите) к любовникам, Геллии и мужу. Муция же, послав сообщить  в храм Кибелы, что новый Цезарь знает о знамениях, поехала сначала к возлюбленной; потом к мужу, до которого уже успела дойти новость об её посещении Золотого Дома. Макр весьма одобрил такой визит, сделав не раз ударение на слове «такой».


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/04/1308
--------------------