700kb - гл. 1 часть-1

                Увы, не благосклонен небосвод.
                Что не захочешь
                все наоборот.
                Дозволенным, Господь не одаряет,
                А недозволенного
                Дьявол не дает.


                (Словам Хайяма, за немногим – тысяча лет)





                700 кb.

                (хроники одной души)

               


            Больше миллиона лет назад, в результате землетрясения, раскололся горный массив и его многокилометровая цепь переломилась на две части образовав глубокое ущелье – сай. Пройдет немало лет, прежде чем это ущелье обживут люди. Но и это - "не мало", выглядит значительно большим, чем то временное расстояние, которое разделяет нас, ныне живущих, от рождения Спасителя. 

            Я начинаю свой рассказ с описания маленького кусочка земли, где на протяжении многих веков жило одно племя. Ущелье стало их родовым гнездом. В современный мир они вошли, сохранив уклад и главные культурные традиции.



          … Устроив обвал, с шумом и криком, перекрыв тропы отхода, охотники загоняли стадо горных коз на стык троп. Перепуганные животные мчались вверх по широкой уходившей вверх тропе. Миновав сотню шагов козы замерли на распутье.

             Вправо – короткий, в пять шагов подъем, заканчивающийся обрывом. Прямо – узенькая дорога в кишлак, вросший в каменную плиту, что лежит в основании раскола. Та дорога перекрыта каменной насыпью, а на нем люди с дубинами. Влево от насыпи, мимо ниши-пещеры, широкая тропа уходит в сквозную каменную щель, в конце которой, виднеется пестрый луг. Вожак насмерть перепуганного стада, огромный старый козел, выбрал путь спасения. Он повел стадо в щель. 

            Миновав каменный коридор и выскочив на луг, животные оказались в ловушке. Выход только один – коридор той самой щели. Природа в вертикальной стене горы образовала каменный стакан – замкнутый амфитеатр. В древнем Риме отдали бы многое, чтобы посмотреть на местный гладиаторский бой…


                Север Афганистана.  IV век до Р.Х.    
                (часть-1)


          … Но вместо тысяч глаз зрителями были только вождь племени и шаман. Отец и сын. Они следили за охотой со ступени на высоте десяти локтей.

          – Ты посмотри, что сделали эти пришлые люди с моим тотемом? – шаман беспомощно развел руками, – сломали! Щель камнями привалили, шакалы, а кости тотема распихали по дырам и глиной замазали.

          Старый вождь услышал в голосе сына горечь и возмущение.

          – Какой позор, что я скажу людям?

          Глаза шамана увлажнились, но вождь оставался спокойным. Он с пониманием выслушал сына и произнес:

       – Скажи соплеменникам, что ты сам это сделал. Это необходимо чтобы на луг больше никогда не заходили чужие люди. А кто тронет тотем – сам умрет смертью дикой и весь род загубит.

          Шаман с надеждой посмотрел на вождя.

          – Но это  же обман. Я этого не делал! – выдавил  он сквозь зубы.

          – Делал – не делал, разницы нет. Главное, чтобы твой бывший тотем охранял то, что находится за ним! Рано или поздно, люди придут за тем, что спрятано  в камнях.

          – Хорошо, – согласился шаман, – я скажу племени, что это решение мне подсказали Боги. Но ты, отец, тогда разрешишь Джамо сразиться с вожаком стада. Он крепкий и достойный охотник. Ему нужно показать племени свою силу.

           Шаман вновь глянул на поруганный тотем и, выругавшись, сплюнул под ноги. Почувствовав на себе осуждающий взгляд отца, он прикрыл  глаза  рукой. Свет солнца не был таким ярким, чтобы этот случайный жест мог остаться незамеченным для вождя.


           – Достойный, говоришь, давно ли? Сейчас он сам себя покажет.

           Старейшина рода спрятал улыбку и отвернулся от шамана.

           – Джамо покажет? – спросил с недоверием шаман.

           – И Джамо, ...тоже покажет.   

           Причина ясна. Шаману нужен помощник в делах и муж красавице дочери. Вождь посмотрел на шамана своим особым серьезным взглядом. Так сразу и не поймешь, что старейшина рода имел к случаю, собственные планы.

           – Я слышу гон. Похоже стадо уже на пути к Зобу Дьявола, – сказал шаман подняв с камня бубен. Он подошел к краю плиты-ступени и наклонился, чтобы лучше видеть выход из каменного коридора.

           – Отец, я не доверяю этому человеку, – тихо сказал шаман всматриваясь в темноту коридора. – Не наш он. Чужой.

           Вождь печально покачал головою. Сын прав, но существует и понимание, которого шаман пока не видит, а это значит, он еще не готов стать главою племени. Старейшина рода многозначительно хмыкнул и собрался было ответить, но в это время в коридоре Зоба Дьявола раздался перестук копыт. По лугу рассыпалось стадо диких коз.

            – Девять голов. Десять… Двенадцать!

            Вождь от радости цокнул языком.

            – Такой удачной охоты я никогда не видел. Наше племя будет с мясом целую зиму! Это он принес нам удачу!

            Вслед за стадом на луг выбежал размахивающий дубиной чужой.

            – Ты видел? Он был первым среди наших воинов! – сказал довольный старик.

            – Отец, пусть Джамо…

            – Не торопись.

            Старое, испещренное морщинами лицо вождя, застыло.

            – Чужой. Он должен показать, на что способен. Если белоголовый промахнется, ты убьешь его…  но у чужого должен быть шанс. А если сдохнет от удара козла, нам и винить будет некого. Совесть наша будет чиста.

            Взгляды отца и сына на секунду встретились.

            Шаман понял замысел, но  не мог принять это сердцем. Подобного случая в жизни племени не было.

             – Ты только взгляни, какой он огромный! Рога такие отродясь не видел, – сказал вождь, указывая на козла. – Хороший тотем получится. Хм. А ты, я вижу, не боишься за нашего воина, которого может убить это чудовище.

            Шаман поняв намек, обреченно пожал плечами.

            Куда торопиться? Время покажет, кто сильнее и что делать дальше. Он с усмешкой  посмотрел на седого воина. Его дальнейшая жизнь уже подернулась дымкой.

            Тем временем охотники перелезли через деревянную сетку, которой чужой  успел перекрыть стаду единственный путь отхода. Дело сделано, и воинам ничего не оставалось кроме как тычками дубин, согнать стадо в кучу. Перепуганные козы старались спрятаться за широкую спину вожака. Защищая коз, козел ловко отбивал выпады охотников, принимая удары дубин на большие витые рога.

            Внезапно раздался свист. Все охотники замерли. Все их внимание было приковано к ритуальной площадке. В этот момент любой из воинов мог стать Старшим Охотником. Старейшина поднял руку над головой.

            – Ты должен убить козла! – громко выкрикнул вождь и его указательный палец остановился на фигуре седого охотника.

            Воины повернули головы и с неодобрением смотрели на чужестранца.

            – Сердце подсказывает, что есть среди соплеменников и другие, более достойные охотники.

            Джамо обиделся. Высказался, не выдержал. Все молча ждали ответа вождя.

            – Ты знаешь, Джамо, этого человека? – спросил вождь.

            Не разглядевший подвоха, охотник отрицательно замотал головою.

            – Да-а. И я не знаю! Шаман вон, кости кидал. Два пути у нас.

            – Какие пути? – полез Джамо в расставленные сети.

            – А такие! – вождь вновь стал непроницаемой маской,  и, глядя в глаза охотника, тихо сказал:

            - Либо он будет жить с нами, либо мы его убьем. Я не могу его выпустить живым из сая. Он видел нас. Знает горы и тропы и знает, какая дорога ведет к нам. Вот пусть и покажет – кто он! Нужен он племени или нет? И это вопрос его жизни. У кого из вас есть такой вопрос – жить или умереть?

             Как не крути, а вождь прав. Все охотники в знак согласия опустили головы, радуясь в душе, что не они наступили на змею, а Джамо.

             Вождь понял. Первый шаг – за ним.

             – В битве мы все узнаем, что он за человек!

             Вождь повернулся к шаману. Его взгляд был сигналом о его вступлении в игру.

             – Битва покажет правду! – громко, с уверенностью в голосе, выкрикнул шаман, встав на край ритуальной плиты.

             Он вытащил из-за пояса-веревки кость и ударил ею в бубен. После слов шамана оставшиеся сомнения исчезли. Соплеменники поняли и покорились. Шаман поднял руки с бубном к небу и, что есть силы, выкрикнул:

             – Боги видят все!!

             Последнее слово троекратно отразилось эхом от скал, подтверждая всю значимость события. Нахмурившись, вождь посмотрел на Джамо.

             – Запомни, достойный воин лучше промолчит, чем скажет глупость.

             Джамо было что сказать, но если хорошо подумать, то это «было» – очередная глупость. Да и козел, если хорошо подумать, сегодня не самый лучший. Вот был бы поменьше, да помоложе, да-а. А так: лучше промолчать, вдруг примут за достойного. И он промолчал.

        Раздосадованные выбором, соплеменники роптать не стали. Джамо вон достойно молчит, лучший из них, а потому никто в спор вступать не стал. Так молча и отошли подальше, в тень скал. Они были на стороне Джамо, но каждый охотник в душе, желал видеть бой – чужого Смертный бой! Между лучшим охотником и вожаком дикого стада.

            Тут есть, на что посмотреть. Каждый знает, что человеку и животному дан только один шанс. И этот шанс длится мгновение. Попасть в животное, ожидающее удар, не просто. Чуть не так и дубина уходит на рикошет от ловко поставленных рогов. Козел не чувствует боли, когда видит реальную смерть. Он предельно внимателен. Понимает, что позади семья, которая шла за ним до этой роковой минуты. Сложно сказать, что чувствует животное когда попадает в такую ситуацию, но без сомнений одно: оно способно на все. Если охотник промахнется, то от тупого удара лбом в грудь, смельчаку придется лишиться многих ребер, а это – смерть. Убить вожака считалось не только верхом охотничьего искусства. Это еще и серьезные изменения в жизни племени. Выбрав охотника, вождь указывает роду, что по исходу битвы, избранный, если конечно останется жив, займет место помощника шамана. Убивший вожака, вечером, на пиру в честь удачной охоты, будет всеми родичами выбран Старшим Охотником, а значит - третьим лицом в маленькой империи. И он, будет достоин уважения.

           Сегодняшний избранник отличается от соплеменников не только ростом и цветом волос. Он белокожий и голубоглазый, человек из другого мира. Воин спокоен. Взгляд его устремлен в глаза вожака. Секунда, за которую один собирал все силы для броска, а другой всю мощь для удара, подошла к концу. Наклонив голову козел сделал первый шаг для короткого разбега. Прыжок вожака. Одновременно с разбегом животного, воин шагнул вперёд. Фисташковая  дубина, со свистом рассекаемого воздуха и треском лопнувшего дерева, встретилась с крепким основанием рогов. Удар был настолько силен, что еще до того как зверь упал на траву, каждому из охотников стало понятно – вожак мертв!

          Тишина, взорвалась диким криком восторга. Такого финала этот луг еще не видел.

           – Сильный удар. – тихо произнес шаман. – Ты прав, отец.

           Вождь гордо кивнул. Фокус со словом «достойный» похоже зацепил и шамана. Но останавливаться нельзя. И вождь сделал следующий ход.

           – Да. Нужный воин. Силы могучей и роду кровь даст здоровую.

        – Чтобы его приняли соплеменники, он должен стать одним из нас. А чтобы привязать его к нам - надо женить.


           Вождь довольно кивнул.

           – Точно. Умные слова, сын! Ты все понял правильно. Женим на самой лучшей! На Ситораче, дочери твоей, – сказал вождь умышленно не глядя на шамана.

          Сын в изумлении уставился на вождя.

        – Ушам не верю. Ты что отец, с ума сошел? Хочешь выдать свою внучку за это животное? – он с ужасом на лице, зашипел, – Шайтан его краше! Я ее отец и обещал Ситору Джамо!

          – Джамо, Джамо!.. Твой Джамо – осел, каких свет не видел. Самое умное, что он придумал, мухам крылья отрывать. Вот и жени его на ослице, а не на самой красивой девушке рода!

          Старейшина понял, что перегнул палку и миролюбиво добавил:

          – Сын. Подумай! Наш род вымирает без новой крови. Наши жены – наши сестры. Из пяти  родившихся детей двое умирают. Кривишься! А я своей внучке желаю только счастья! Пусть она родит мальчиков, которые потом заменят меня и тебя. Обученные нами, они поведут наш род правильной  дорогой. Время покажет – жить белоголовому среди нас, или нет…

          Шаман, тяжело вздохнув, склонил голову.

          – Твоя мудрость не имеет границ, мой вождь.

          Заметив перемену настроения сына, старик понял: он вновь одержал победу. Вождь по-доброму обнял шамана за плечи. Чтобы придать значимость своему поступку, старейшина рода сказал:
 
          – Передай Ситораче: пусть ковер соткёт с подвигом своего белоголового мужа.

          Шаман положил на край плиты предметы ритуала и кряхтя спустился со ступени.

          – Почему Великий Тотем Рода торчит из щели?

          Юный воин, сын племянника Юноса с непониманием смотрел на шамана, а его указательный палец был направлен на тотем.

          – Боги, в ночь битвы на лугу, мне подсказали сделать это! Теперь, тотем будет охранять священный луг от чужих! Кто тронет его, станет проклятым и умрет в муках, и род его тоже! Вот, что сказали мне Боги!

          Шаман посмотрел в небо и воздел руки. Каждый охотник поднял голову, ища взглядом то облако, на котором сидели Боги.

           – Сегодня тотемом рода станет голова вожака.

          Юноша опустил голову. В знак согласия с ним также поступили и все стоявшие рядом охотники.

          А в голове шамана смута. Как не крути, а все-таки седой,  его будущий зять и первый помощник.

          – Ты должен подойти к этому тотему, что в стену врос, и сказать прилюдно, что хочешь быть сыном племени и просишь об этом!

          Белоголовый подошел к тотему и что-то сказал на незнакомом языке. Потом он вернулся к туше козла, схватил за ноги и под радостное улюлюканье соплеменников вскинул ее на плечи. Шаман с удовлетворением оценил силу будущего зятя.

          – Твой дом – соседняя со мной сакля. С недавних пор она пуста. Твоя жена – Ситора! Так легли кости и так хотят Боги!!

          Все охотники с удивлением посмотрели на чужестранца и на вождя. День оказался богатым на события. Охота. Бой чужого. А тут еще свадьбой запахло. Ситорача, та самая звездочка, которая была мечтою любого молодого воина, досталась в жены чужому.

          Старейшина подошел к седому охотнику.

          – Ты показал себя достойным воином.Это видели все. Каждый твой соплеменник хочет стать тебе другом и братом. В честь битвы будет вышит ковер! А завтра – свадьба!

          Все охотники, смеясь, стали шлепать тушу козла, взваленного на плечи седого, показывая этим свое восхищение силой и ловкостью чужеземца.
   

           Все были рады! Все!... кроме одного, так и не вышедшего из тени скалы неудачника Джамо. Ситора – не его звезда, а чужого. Хотя, еще утром шаман ласково трепал охотника за плечо и говорил, что Ситора будет только его. Обидевшись, воин затаил зло.


          … Вечером, уже сваренное и поджаренное на огне мясо, будет роздано соседям. Вареную голову положат на глиняное блюдо и  отнесут вождю, а сердце и печень подарят сырыми шаману. Жениху-охотнику вручат амулет, который носил его предшественник, сорвавшийся со скалы во время последней охоты. Об этом поединке будут говорить еще очень долго - долго, смакуя каждое движение животного и охотника. И движения эти, станут ритуальным танцем. Потом их будут повторять на свадьбах и рождениях детей - во всех последующих временах…         



            … Давно это было. Местные жители чтят память предков и помнят о славной охоте запечатлев их в старинных сказках и песнях. А еще старики будут рассказывать, что луг, когда-то обильно политый кровью животных и охотников, раз в году становится кроваво-красным от цветущего мака. Помнит луг и жестокую битву, происшедшую задолго до написания Нового Завета и страстей, сопутствовавших смерти Христа. Но об этом позже. А сегодня, где-то в середине ущелья, теплый ветер набирает силу. Но уступ и неровные края скал прикрыли ему дорогу. Ветер,слабея от сопротивления каменных стен, срывается на стон-гул. Он меняет скорость, а гул - тональность, то удаляясь, то приближаясь к истоку сая. И тот странный звук, есть природа вечной песни гор, которую поет теплый ветер, славя свою победу над холодом ночи.

            Так было всегда и так было бы после... Но наступил день, когда сбылось предсказание старого вождя.