Мальчишник

Лето 2002 года в Камышине было знойным. Жара доходила до 40-45 градусов. И за все лето не выпало ни одного дождя.
Однако в целом на земном шаре происходили какие-то катаклизмы и аномалии. От дождей и талой воды затопило Кубань, часть районов Сибири, а так же стихийные бедствия произошли в США, Чехии, Германии и других странах.
Предсказательница Ванга, умирая, сказала, что в 2001-2005 годах с небес польется вода и все затопит.
Прибавилось и у меня суеты в этом году, а душа просила отдыха. И 17 августа состоялась встреча дворян, как всегда на “Казачьем”.
В этом году на ней появились новые лица. Это Виктор Дружинин, его брат Василий, Владимир Иванович Арсентьев, Петр Зайцев, Николай Прокофьев, Мишка Тегучев, Славка Ежов, приехал из Татарии Владимир Петрович Иванов.
На Иловлю ехали через Дворянское. Въезжая в село на двенадцати машинах, все посигналили.
Золотарев был, как всегда, поваром:
— Арсен, кончай эту бодягу назначать меня постоянно поваром. Разве такую ораву прокормишь, пора уже молодых приучать к этому делу.
— Хорошо, хорошо, есть уже замена. Как тебе Фокин Александр, Калмыков Вовка.
— Подойдут, давай их сразу к станку.
И дело с обедом пошло быстрее. Подтаскивали сухие дрова, накрывали стол. Кто-то подъехал на двух машинах. Александр Петрович Щеглов опоздал. Время, конечно, не ограничено. У нас даже ночью могут приехать.
Когда-то по 2-4 человека, а сейчас по 20-25. Многие не приехали по уважительным причинам. У Зайцева Владимира — давление. Рожкова Александра в Волгоград вызвали, у Алексеева комбайны встали.
Щеглов рассказывал причину опоздания. Оказывается, поздравлял знакомых сотрудников милиции с 200-летием образования правоохранительных органов.
Жара в августе спала, но купаться было можно. И многие, соскучившись по Иловле, купались с шумом и долго не вылезали из речки.
На этот раз начальником безопасности лагеря был назначен Прокофьев Николай. За нами надо было следить. Порядок здесь нужен как никогда.
Встреча друзей детства раз в году, да еще на Иловле была великолепной. Убежать от городской суеты и побыть на природе, в мире воспоминаний, где хоть на время забываешь все проблемы, — это тоже подвиг. Не все, к сожалению, это умеют. Иванов некоторых сверстников видел лет тридцать назад, и встреча была действительно трогательной.
Повара после шулюма готовили уже уху из рыбы, которую Иван Бережнов “поймал” на базаре. Но это тоже не плохо. Тосты как обычно, звучали за встречу, родину, предков.
Это был не просто отдых, это была преданность малой родине, детству, друзьям и просто проверка на прочность.
Разговоры были нескончаемы. Повсюду слышались деревенские клички. Погода сегодня удалась: светило солнце, тепло. Вода в Иловле была светлая, легкая и ласковая.
За Александром Петровичем Щегловым приехала дочь из Камышина и увезла его по срочным делам. Никитин с Калмыковым тоже уехали в Камышин.
Вечерело. Около кустов шла какая-то возня.
— А я говорю — тарелки, — услышал я голос Славки Ежова.
— Арсен, иди, глянь, — звал меня Петька Зайцев. Правда, он почему-то стоял на четвереньках.
— Скажи, инопланетяне есть?
— Ну, вообще-то утверждают, что да.
— Я говорю, это тарелки, — приподнимаясь с земли, лепетал Славка и показывал пальцем на кусты. По небу действительно что-то летело и светилось.
Что было спорить, и я согласился.
— Да, да, тарелки, инопланетяне…
Петька Зайцев и Славка долго еще спорили, потом перешли на повышенный тон и стали толкать друг друга руками. Там и толкать-то было нечего, оба были пьяные.
Подошел Золотарев.
— Арсен, чего ты с ними возишься. Они скоро на луну будут выть.
— Ты не видишь, реикарнация, — мотнул я головой в сторону Славки и Петра.
Золотарев засмеялся и добавил:
— Натуральное перевоплощение.
— А ты молчи, — еле ворочая языком, выговаривал Ежов
Подошел Колька Избицкий и, узнав, о чем речь, вымолвил:
— Ежов, загружайся в корабль, сейчас полетим на бахчи.
Славка от “космических перегрузок” не мог стоять на ногах. Колька с Вовкой Никифоровым загрузили его в “ниву” и они уехали.
И тут выяснилось, что Зайцев остался голым. Его одежду увез Избицкий в машине. Нашли ему плед, и он, выпив водки, уснул на бушлате. Я и Золотарев сели в машину к Иванову и поехали искать Избицкого, чтобы взять одежду.
Избицкого мы не нашли и вернулись в лагерь.
…Горел костер. Иван Бережнов из костра выковыривал печеную картошку. Вновь шутили над Зайцевым. Сложили ему в пакет колбасы, хлеба и сказали, что это ему пригодится, когда он пойдет на “Болваны” Избицкого искать.
— Вы чёго, как я голый пойду?
— А как ты в Камышине голый пойдешь? — приставал Иван.
— Так у меня ключ-то в кармане брюк. Я в квартиру не попаду, — отчаянным голосом выговаривал Зайцев.
— Вот и иди на Болваны, колбасы тебе хватит, — вставил Золотарев.
— А я чего, знаю, где его бахчи, — заунывным голосом говорил Петро.
Да, действительно проблема.
Солнце уже быстро поднималось. Ребята снова стали купаться. Вдали показалась “Нива”.
— Заяц, беги, Избицкий едет, — закричал, смеясь, Золотарев.
Петька сорвался с места и побежал на встречу. Плед над ним развивался как летающий змей. Николай достал два арбуза из машины, и все накинулись на них.
Снова показалась машина. Подъехал Ерема с двумя женщинами. Оказалось, это его жена и Нинка Караваева, наша дворянская землячка, много лет проживала в г. Фролово. И, естественно, все их обступили.
Нинка узнавала и не узнавала дворян. Столько лет прошло!? Ее так же не все узнавали.
Снова выпили за встречу, проводы.
Уехал Иванов Владимир. Ему сегодня надо выезжать в Татарию.
Мы с Димкой Суровым уезжали последние. При выезде из лугов встретились две машины. Это  мой сын Евгений с друзьями, женами и детьми ехали отдохнуть и покупаться.
Я задержался немного с ними, передал кое-какой инструмент, палатку и уехал в Камышин.
Дорога извивалась серою лентою. На душе было умиротворение и спокойствие, даже безразличие. Но машина ехала вперед к суете, шуму, хаосу, в которой проходят все будни. А в голове снова роились мысли: как хорошо хоть изредка убегать из мирской суеты.