Дом с волшебными окнами

Я закрываю глаза и вижу ДОМ С ВОЛШЕБНЫМИ ОКНАМИ. Это дом, который построил своими руками мой отец с помощью старшего брата, дом,  где прошло моё детство, где я выросла. Он вырос в посёлке под названием «Культбаза», частично отстроенном  военнопленными вооружённых сил Германии и её союзных ей стран. Это дом,  в который я вернулась, поработав по окончании физмата по распределению (было в прошлом веке такое явление – распределение), откуда вышла замуж. Это дом, который сейчас существует только на фотографиях и в воспоминаниях, а потому с закрытыми глазами он виден лучше. «Самого главного глазами не увидишь, чутко одно лишь сердце», - кажется, я цитирую Экзюпери.

Я закрываю глаза и вижу ДОМ С ВОЛШЕБНЫМИ ОКНАМИ. Их шесть: четыре смотрят на юг, одно на север и одно на восток. На запад мой дом не смотрит. Смотрю в южные окна через кружево накрахмаленных и отглаженных мамой штор, через ветви яблонь, именуемых «китайка золотая» поверх низкорослого забора и вижу дорогу,  идущую  с востока на запад (в соответствии с нумерацией домов).

Ближайшее заметное географическое явление востока – Восточный посёлок. Между ним и Культбазой  овраг, заросший кустами и специально посаженными соснами, где по старинной традиции периодически встречаются для выяснения отношений группы подростков. На западе другой овраг (наш город, как Рим расположен на холмах), где бьют ключи, дающие вкусную, холодную питьевую воду. Ключи, иначе родники, используются в годы моего детства местным населением ещё и для полоскания белья в специально сооружённых из толстых досок колодах. Мне приходилось участвовать несколько раз в этом действе: руки ломит от холода, спину от долгой работы в наклон, зато бельё получается чистейшим, хрустящим, ароматным.
 
Дорога,  очевидная из окна, обыкновенная для середины прошлого века грунтовая. По  ней изредка проносятся машины и мотоциклы, ещё реже лошадиные повозки, например со старьевщиками, обменивающими воздушные шары на макулатуру, ветошь и битое стекло. Время от времени по дороге проходит похоронная процессия с оркестром. Тогда все дети с близлежащих улиц сбегаются, чтобы посмотреть,   кто умер (своеобразная тренировка преодоления страха). На дороге бывают представлены и другие события: свадьбы, проводы в армию, собачьи свадьбы. Совсем – совсем давно, мне три - четыре года, по дороге ежедневно два раза проходит стадо коров и коз: некоторые горожане ещё живут полукрестьянской жизнью.

Северное и восточное окна смотрят в сад. Яблони, кусты малины и вишни, - то, что можно хорошо разглядеть из этих окон. Отчётливо вижу яблоню «Белый налив». Вспоминаю вкус этих хрустящих изжелта белых яблок. Ветки гнутся под тяжестью плодов, трава под яблоней усыпана: угощайтесь все, кто хочет. В восточное окно доносится звон пробегающего по перекрёстной улице трамвая. В северное видны крыши соседних домов, за которыми знакомый лес, где ещё растут мелкие - мелкие ландыши, занесённые в Красную книгу. На полянах можно найти щавель и землянику, их можно  есть немытыми, не опасаясь мышиной лихорадки.

Пишу и вдруг замечаю, что я всё время  нахожусь как – бы внутри дома и смотрю из его волшебных окон.  Мне и выходить – то не очень хочется, так здесь тепло, светло, уютно. В центре дома сверкающая побелкой русская печь. Вокруг печи кухня, прихожая и две комнаты. В большей этажерка с книгами, стол, диван, родительская кровать украшенная сплетённым тёткой вологодским кружевом – подзором, шкаф для одежды. Вторая комната, много меньше, принадлежит нам с сестрой. Здесь наши кровати, игрушки, письменный стол. Кухня, это, прежде всего, напоминает о вкуснейших пирогах, которые пекут мама и бабушка. Самый вкусный пирог детства – малиновый.
 
 Интересная часть дома подполье. Там хранятся запасы продуктов: варенье, овощи, консервы, болгарское вино в красивых бутылках, до декабря антоновские яблоки. Пришли неожиданно гости, слазил в подполье и через полчаса стол накрыт. Под полом хранится много интересных вещей: огромные стеклянные бутыли, керосиновая лампа, дубовый бочонок, мышеловка…

 Я выхожу на крыльцо и кладу руку на бревенчатую стену моего дома. Ладонь хранит воспоминание о шероховатом, теплом дереве. ДОМ С ВОЛШЕБНЫМИ ОКНАМИ позволяет увидеть то, что глазами не увидишь.