По традиции на Иловлю

Зима 2005 года снова была странной. Резких холодов не наблюдалось, держалась оттепель, снега выпало мало. И только весной пошел снег и дождь. Небо словно прохудилось.
Передавали по телевидению о затоплении Дагестана, Чечни, Ингушетии, Краснодарского края. Терек взбунтовался, мелкие ручьи превратились в бурные потоки.
Камышин тоже не отстал.
27 июня я ехал по приглашению администрации Камышинского филиала СГА на бал выпускников, посвященный 100-тысячному выпускнику СГА, и попал в ужасающий ливень. Черные тучи наседали на город. По улицам неслись полуметровые потоки воды. Машины глохли, останавливались. Особенно впечатляющая картина была на улице Пролетарской. Вода неслась от базара вниз в бухту с огромной скоростью. Я пожалел, что под рукой не было кинокамеры. Чуть не опоздал на бал, на котором мне вручили медаль “За заслуги” и сертификат за “Лучшую историю успешной карьеры”.
Следующий день снова был для меня неожиданным в плане наград. Атаман В. П. Кленов присутствовал на съезде казаков в Москве и подал заявку о награждении меня медалью “Атаман Платов”. Мне, конечно, было приятно получить эту награду. В этом году народ праздновал 60-летие Великой Победы над фашизмом. Истинных ветеранов войны остается все меньше и меньше. Ужасы той войны поражают все поколения. Такая бесчеловечность не поддается осмыслению.
Лето шло тоже как-то кувырком. С июля стояла невозмутимая жара. На дачах толком ничего не росло. Встреча дворян в этом году была назначена на последнюю субботу июля. Ежегодные поездки на Иловлю на “Казачий брод” стали для дворян традицией.
Всем звонить было уже не обязательно, все и так знали порядок отъезда.
Все сами узнавали дату, уточняли, что брать, как быть с транспортом. Манай звонил уже несколько раз и плакался, что сменщик его заболел и он, по-видимому, не попадет на встречу.
Почти все собрались в назначенное время на 3-м городке. Из новых лиц были Бараков Владимир Федорович и Рубцов Александр. Рубцов оказался нашим, дворянским. Его мать долгие годы преподавала в школе. Так я его и представил всем. Остальные были все те же дворяне, из года в год ездившие на эти встречи. Настроение у всех поднималось при подъезде новой машины. Ведь, действительно, год прошел и некоторые так в течение его друг друга и не видели, хотя живем в одном городе. Суета наша. Хорошо это или плохо, не будем рассуждать.
По дороге в Дворянское вновь остановились у родника и наполнили фляги. Ядреная водичка пригодится. При въезде в Дворянское все как всегда посигналили. Жители недоумевали на наш кортеж. Промелькнули дворянские улочки, показались луга, речка Иловля. Дорога на “Казачий” по сравнению с 2004 годом была, мягко говоря, сносной. Каждое место на Иловле напоминало о детстве, о рыбалках. Остановились как всегда на “Казачьем броде”.
Палатку ставить не стали, было и так много машин. Володя Калмыков и Сашка Бережнов ушли за дровами. Димка Суров, он же интендант, кинулся готовить холодный стол. Подъехал Алексеев Александр Иванович. Он, как всегда, на работе и занят уборкой сена. Он у нас здесь за всех: и за председателя, и за егеря, и за “хозяина тайги”. Конечно, мы не забывали фотографироваться для истории. Вот они истинные дворяне, преданные своей малой родине, земле предков, влюбленные в свой край.
Работа в лагере закипела дружно. На этот раз шулюм взялся готовить лично Александр Рожков. Он так и сказал: “Я никому не доверю и все сделаю по уму”. Но все равно к костру тянуло всех. Даже, идя в Иловлю, купаться каждый заворачивал к костру и справлялся: “Ну, как там?” И тут же забывал, прыгал в парную воду и наслаждался. Ну и, конечно, не дожидая шулюма, выпили за встречу-2005.
Посыпались тосты. Алексеев сказал длинную речь: “Ребята, а это ведь здорово, что мы вот каждый год встречаемся и не где-нибудь, а на малой родине и заслуга в этом Владимира Григорьевича. Нас объединяет детство, юность, наше село, в котором мы жили, а некоторые и сейчас живут; давайте за нас, за земляков и друзей детства”. Я поблагодарил Алексеева за сказанные слова и добавил: “Александр Иванович, ты здесь хозяин, береги нашу землю, землю предков, береги наше детство, оно придает нам силы на новые дела и свершения”.
Шулюм ещё варился. У костра уже хозяйничал Александр Рубцов. По сценарию Рожкову было поручено вручать всем грамоты за безупречную службу в составе казачьей общины “станица Дворянская”, пригласительные с рисунками соответствующими данной фамилии, а также удостоверения казаков, не врученные в 2004 году.
В лагере шло бурное оживление. Кстати, были розданы и фотографии встречи в 2004 года. Эмоции захлестывали многих дворян. Ерема сделал Сурову замечание за плохой накрытый стол. Димка оговаривался, что еще ночь впереди, успеем все съесть. Но на него набросились Витька Зайцев, Васька Куликов, Володька Попов и он сдался.
Уже разливали шулюм и ставили второй котел. Бараков усердно рубил дрова. Но когда все, накупавшись, наговорившись, сели за стол. Бараков запел песни. Это у нас было что-то новое. Он пел красивым баритоном. Все аж бросили, есть, и пить, и стали слушать. С грустных песен он перешел на бардовские:

Где ты, юность моя, где пора золотая?
Вот уже на висках серебрит седина.
И теперь за столом я бокал поднимаю,
Пью за тех, проводил кто со мною года.

Разве юность вернешь, разве юность вернется.
Даже та, что любила, пройдет стороной.
Не заметит как будто, возьмет, отвернется,
Что наделали годы с моею судьбой…

Он  еще долго пел эту грустную песню, а потом, видя такое внимание к своей персоне, Володя запел свою коронную песню о деревеньке и окончательно всех сразил.
Посыпались в его адрес поздравления. Сам он растрогался и сказал плача: “Вы уже на протяжении десяти лет так собираетесь. Где же мои эти десять лет, почему я не ездил с вами”. Все выпили за его голос, за значение песен и он снова запел.
Съеден был и второй котел шулюма. Ребята поесть всегда мастаки. Я напомнил, что еще есть огромная кастрюля с мясом и надо готовить шашлыки.
Володя Попов напомнил Александру Михайловичу Арсентьеву, что он по удостоверению зам. атамана по хозяйственной части. “Да, да, да”, — согласился тот, и они приступили к подготовке шашлыков. Им вновь помогали мимоходом все — Николай Яковлевич Кацуба, Николай Выпов, Федор Тегучев, Александр Бережнов.
Владимир Еремеев и Владимир Иванович Арсентьев бегали с фотоаппаратами и снимали картины лагеря.
Опоздавшим - Николаю Избицкому и Канову, естественно, налили штрафные. Да они не сопротивлялись. По лагерю опять гоняли интенданта, то есть Сурова. Вот интенданты вредный народ, все чего-нибудь заныкают.
Вдруг ко мне подошли ходатаи: Васька Куликов и Витька Зайцев и попросили грамоту для Владимира Федоровича Баракова. Васька добавил, что Бараков просится в казаки и, что он ему сказал о прохождении обряда: встать на колени и вынести битье розгами по заднице. “Арсен, он согласился и уже стоит, даже штаны снял”. Мы засмеялись, но я запретил эту экзекуцию, написал грамоту и мы пошли вручать ее без всякого обряда.
Алексеев снова держал речь: “У нас сложилась хорошая традиция встречаться, но давайте подумаем, почему мы не привлекаем своих детей, чтобы они подышали воздухом родины отцов, походили босиком по земле предков”. Его многие поддержали, но некоторые ребята были против этого. Я сказал, что наши дети должны для этого созреть самостоятельно и, если они уважают родителей, то обязательно будут посещать малую родину отцов.
— Кто-то еще к нам едет, — крикнул Ерема.
Остановилось такси, и оттуда вышел мой сын Евгений. Мы обнялись. Он приехал из Москвы и сразу с поезда на такси и в луга. Это был ответ Алексееву на его речь.
Уже растаскивали шашлыки, которые вкусно пахли, да еще с дворянской водочкой, которую я снова купил на встречу, чтобы лишний раз подчеркнуть, что мы “дворяне”, земляки, друзья детства.
Ночь выдалась холодная. В машину спать я не пошел. Жгли всю ночь дрова. Евгений тоже решил поглазеть на красоты ночи. Он успел и покупаться в Иловле, и шашлыков поесть, и у костра посидеть. Не спали Михаил Тегучев, Канов, Владимир Бараков, Володя Попов, Витька Зайцев.
Утром просыпаться в лагере стали рано. Все залюбовались туманом в пойме реки. Сашка Бережнов показал рукой в сторону села Дворянского. Вид был прекрасен. Туман рождался от земли и был похож на синевато-белесые облака или как будто молочные реки вышли из берегов. Но стоило показаться солнцу, как все пропало, даже не заметили как.
День нарастал быстро. Купались, перекусывали, собирали манатки, убирали от мусора лагерь. Разъезжались отдельными группами и обязательно с прощанием. Получили живительный заряд, подлечили душу, обрели спокойствие, чего еще человеку надо.
2005 г.