Гластонбери

26 июня 2010 года.

Невнятный гул проникал даже сюда - далеко за кулисы. Все, как в прошлый раз. Только теперь мы не подающая надежды рок-группа из Девона, а одна из лучших живых команд мира. И этот шум – от ожидающей нас толпы. Толпы, к которой меньше чем через четверть часа мы выйдем, что бы завести ее еще больше, заставить реветь от восторга и подпевать Мэтту тысячами глоток. Что бы отдать ей всю свою энергию без остатка и получить взамен чистый, пенящий кровь адреналин.
И нас там ждут. Жаждут увидеть. Потому что за прошедшие шесть лет мы доказали, что не зря возглавили тогда Гластонбери. Что мы достойны этого. А сейчас достойны еще больше. И это налагает ответственность. Огромную. А для меня еще больше, чем огромную.
… Чувствую, как от волнения немеют кончики пальцев. А внутри все будто сжимает ледяной рукой. Тянусь одновременно за сигаретами и водой. Нервно закуриваю и в два глотка опустошаю половину бутылки.
- Дом, все в порядке? - Крис тревожно смотрит на меня.
- Не знаю. – Честно признаюсь я. – Внутри все дрожит.
- Может, ты выпьешь таблетку? – Подает голос Морган.
- Ага, и засну за установкой. – Я снова закуриваю. – Не надо.
- Подумай как следует, Дом. Может, все-таки…
- Ой, отстаньте, а? – Я встаю и выхожу в соседнюю комнату, прихватив с собой пачку и зажигалку.
… Все месяцы перед Гласто я наивно полагал, что если я решил, что я смогу, то я смогу. Терпеливо выносил вопросы журналистов о том, как я себя чувствую после того, что случилось в 2004 году. Поговорил с мамой. Сходил на могилу к отцу. Побеседовал с психологом, которого нашел Кирк. Попытался по его совету абстрагироваться от конкретного места и думать, что это просто очередной гиг и все. Но, оказалось, все зря. По-моему, сейчас я на свой шкуре испытаю, что такое паническая атака. И, похоже, сорву выступление. Как все боятся. Как я сам боюсь.
- Дом.
- Беллами, отвали! Я в порядке… скоро буду.
- Я тоже боюсь. Дико. И Крис. – Он подошел ко мне. – И даже Том с Морганом…
- Фак, Мэтт, да не боюсь я! Не боюсь! Я просто… это все тяжело.
- Знаю. Дом… нам всем тогда пришлось нелегко… но тебе, конечно, больше.
- Мэтт… не надо психотерапии. И так хреново. Иди. Я сейчас… все будет хорошо.
Щелкаю зажигалкой и смотрю на тонкий язычок пламени. В конце концов, нужно успокоиться. Перевести дух. Выйти на сцену. Как всегда, первым. Как всегда, улыбаясь. Я ведь не мальчик из школьного ансамбля. Я профессионал. Гребаная рок-звезда. На меня смотрят тысячи глаз. И мама. И Эм. Поэтому я просто обязан сделать все, как нужно. Даже если внутри стоит противный скользкий комок из волнения, страха и еще хрен знает чего.
Я поворачиваюсь и вижу глаза Мэтта. Значит, он не ушел. Был здесь все время.
- Все нормально? - тихо спрашивает он.
- Вроде да. А у тебя?
- Кажется, сейчас обгажусь со страха. Ччерт, и я, похоже, забыл слова той песни, что мы будем петь вместе с Дэвидом.
- Не переживай, он помнит… наверное. Это же их песня. Ты уже распелся?
Мэтт судорожно кивает и вцепляется пальцами мне в плечо. Они у него холодные, как лед.
- Ну что, два параноика, вы готовы? – Крис хлопает нас по плечам. – Нам пора. Так что засуньте свои страхи себе в задницу, и пойдемте - порвем всех к чертовой матери.

… «Восстание» я барабанил так отчаянно, словно хотел разорвать барабаны в клочья. «Они не смогут нас контролировать, все равно мы будем победителями»… И проваливался в сверхмассивную черную дыру. Черт, Мэттью, что за безумный сет-лист? Это мы его составляли? «Ты – мой путеводный свет»… и это сразу после «когда же кончится одиночество»?
«Чувствую себя отлично»… ну, хоть кто-то… Я лично чувствую себя странно. Очень. А отработанная годами привычка контролировать эмоции работает в авральном режиме.
… Безумный рифф, выдаваемый Мэттом, восторженные крики зрителей…
… «Сопротивление» стало и моим сопротивлением тоже. Своим страхам. Своим нервам. Своей боли. Я вижу, как Мэтт слегка поворачивается ко мне и бросает мимолетный вопросительный взгляд – я киваю в ответ и улыбаюсь. «Сопротивляйся!» - несется неземной голос над ликующей толпой.
Напряжение потихоньку уходит. Да, творчества и магии для меня сегодня нет. Как и дурманящей голову эйфории. Зато есть удовлетворение от хорошо выполненной работы. От того, что четко веду все свои партии в этом безумном гиге. И от того, что смог пересилить обстоятельства. Место. Время. Себя.

… За сценой мама. Обнимает и гладит по мокрой от пота спине. Заботливо протягивает полотенце. Эмма, для которой я всегда неразумный младший брат. Довольно улыбающийся Кирк. Нет, сегодня никаких интервью, Том. Не со мной. Тежеленная лапа, шлепающая меня по позвоночнику. Крис. Аккуратное похлопывание по плечу – Морган. И наш взмыленный Наполеон, только что покоривший очередную высоту. Держит меня своим фирменным захватом и довольно улыбается.
- Я же говорил? Говорил! – Орет он мне в ухо. - Мы будем победителями!!!
Молча улыбаюсь, глядя на родные лица вокруг. Одного не хватает. Уже шесть лет. Но все равно он рядом со мной. Всегда.
…Придет время, которое сделает вещи правильными,
Ты и я должны бороться за свои права,
Ты и я должны бороться, что бы выжить…