Песню рождает песня. Беранже - 200

       
 


  Московский клуб самодеятельной песни просит Евпаторийский клуб любителей поэзии рассказать в стенной газете «Менестрель» о Беранже. Звучит непривычно, но… Что же – да здравствует дружба всех людей на свете, интересующихся интересным, и наших клубов в том числе.
  Но должны признаться, что в тот самый день, когда великолепному Пьер-Жану исполнилось ровно двести лет, 19 августа 1980 года, думали мы не о французском песеннике. Как раз в этот день была у нас встреча с членами Московского КСП сёстрами Полиной и Ириной Замариными (из куста Мнёвы), которые под гитару исполнили песни… нет не Беранже, а нынешних   продолжателей его дела. Эта и ещё три встречи с членом вашего клуба Владимиром Альтшуллером, познания которого в малознакомой, но интересной для нас сфере показались нам сверхъестественными, ещё больше привлекли нас к нестандартным и душевным сочинениям, которые носят странное название  «самодеятельных песен».

  О песнях позапрошлого века далёкой Франции мы вспомнили чуть позже, потому что на 21 сентября намечено у нас было, согласно составленной год назад программе, заседание «БЕРАНЖЕ – 200 лет».
  И вот, наконец, разговор, которому была отдана большая подготовительная работа, состоялся. Три часа витал над нами дух непрофессионального, в общем-то, литератора, который по популярности и злободневности своей обогнал (заслуженно!) многих своих и наших современников. И читая его стихи и слушая его песни, мы убеждались: не устарел он… к сожалению. И пусть писал он во времена Бонапартов и Бурбонов, но читая про «господина Искариотова», я имел в виду вполне конкретного человека… И «червяков», которые «ничто в сравненьи с ним, его сиятельством самим» вокруг нас сохранилось немало. И фразу «Я с вами больше не знаком» вполне можно услышать от нынешних разочаровавшихся подхалимов.
  А всё-таки удивительно, как человек, переживший несколько крупнейших революций, на веку которого раз десять менялась государственная власть, ухитрился сохранить свою полную независимость, несмотря на крайнюю нужду и лишения, отказываясь от лестных предложений, должностей, почестей и наград. Чтобы иметь возможность петь о том, о чём думает он, а не его благодетели.
  Как песенника, воспитала его в первую очередь эпоха. Точнее, песни его были рождены другими песнями, которые звучали тогда на устах у каждого – зажигательной  и страшной для врагов «Са Ира», задорной «Карманьолой» и, конечно, революционным гимном скромного военного инженера Руже де Лиля – «Марсельезой», которая появилась тогда, когда мальчику было 12 лет.
  Внук портного, сын швеи и конторщика, который претендовал на дворянскую частицу «де» перед своей фамилией, фактически брошенный ими и воспитанный тёткой, он и в жизни, и в песнях оставался простолюдином. Поэтому у него так много стихов о Лизетте, о любви и вине, жизнерадостном бедном чудаке, который всегда «как яблочко румян» -несмотря на невзгоды. Поэтому так жалеет он «рыжую Жанну» с тремя детьми, у которой «пойман её браконьер удалой», и доброго старого капрала, расстрелянного под собственную команду.
  Дважды Беранже сажают в тюрьму за «нанесение оскорбления общественной и религиозной морали, выразившееся в сочинении, напечатании, издании, продаже и раздаче сборника произведений, содержащего в себе следующие песни…». Короли правильно понимают, что передающиеся в народе из уст в уста «Маркиз Караба» или «Челобитная породистых собак» - страшное оружие, которое подтачивает их власть надёжнее бомб. Но, говорят, одна рыночная торговка сказала перед очередным судебным процессом над поэтом: «Этот несчастный Беранже, его опять хотят засадить. Ладно, петь он не перестанет!»

   Беранже застал песню на самой низкой ступени литературной лестницы и настолько поднял её, что прежде неуважаемый жанр стал истинной поэзией, и народ признал его своим песенником, настоящим большим поэтом.
  Он не был автором музыки к своим песням, приспосабливая стихи к мелодиям популярных в ту эпоху песенок и романсов.
Только под одним его сочинением  «Друзьям, которые стали министрами» стоит таинственная пометка «Музыка господина Б.». Вероятно, это одна из немногих его попыток самому написать музыку.
  Много человек принимало участие в нашем заседании, ещё больше просто так, без подготовки, рассказывали, чем близки песни 18-го века жителю века 20-го. И оказалось – юмором, жизнерадостностью, остроумием, силой всепоражающей сатиры над дурным в человеческой натуре и обществе.
  Лучшее в традициях Беранже и других поэтов-песенников продолжают ныне наши самодеятельные авторы.
  И теперь, заинтересовавшись творчеством французского поэта, советуем вам: «Читайте Беранже, исполняйте Беранже. Но сочиняйте – своё».


     Леонид Терентьев,
Председатель Евпаторийского клуба любителей поэзии

1980