Лотос

     В постановлении правительства по созданию ракетных противотанковых разрабатываемых комплексов управляемых снарядов от 1957 года под номером 31 числилась тема «Лотос». По замыслу она была одной из самых перспективных. Однако  реализация ещё в начале 60-х годов шла, как говорится, ни шатко, ни валко.
     Тем не менее совместный отчет двух испытательных полигонов (Кубинского - Начальника танковых войск и Смолинского – Главного ракетно-артиллерийского управления) по оценке перспективности развития комплексов такого назначения, выполненный в начале 60-х годов прошлого века, подтвердил приоритет этого направления работ.
     Забегая вперёд можно признать, что уже в конце 70-х и последующие годы развитие лучевых систем наведения вышло на ведущее место прежде всего для совершенствования танкового вооружения.
     Следует напомнить, что лучевые системы имели несомненное преимущество по помехозащищенности перед командными системами принятыми на вооружение в конце 60-х, начале 70-х годов, так как в них отсутствовала приемная аппаратура сигнала со стороны противника.
     Что же не позволяло уже в те годы выйти лучевой системе «Лотос» (Тульское конструкторское бюро) на ведущие позиции.
     Мне довелось в те годы познакомиться с аппаратурным решением этого комплекса и даже произвести попытку (произошел отказ) стрельбы при подготовке очередного показа на Кубинке.
     Полуавтоматическая лучевая система строится     на основе  совмещения центра поля зрения наводчика с центром луча, образуемым мощным инфракрасным источником излучения, за счет, которого формируется  в пространстве информационное поле.
     Последнее формировалось за счет механического вращения кодирующих дисков и синхронного с удалением ракеты увеличения фокусного расстояния канала формирования с тем, чтобы в плоскости нахождения ракеты в каждый момент линейные размеры информационного  поля соответствовали устойчивому состоянию контура управления.
     Такой накрученный абзац требует неоднократного прочтения, но он вынужденный, так как на тот момент из-за проблем задымления   отказались от маршевого двигателя и после стартового разгона до примерно 700 м/c  ракета шла с потерей скорости (на излёте) вплоть до дозвуковых скоростей, естественно, меняя свои аэродинамические характеристики как объект управления. А как известно из теории автоматического регулирования, устойчивость  такого рода систем (астатизм второго порядка) весьма критична как завышенному, так и к заниженному коэффициенту контура управления, что требует   увеличения линейных размеров информационного поля по мере удаления ракеты от объекта управления.
     Теперь переводим   выше сказанное на более доступный язык конструктивных решений информационного канала. Это означало, что  по тем временам, когда лазеры ещё не были освоены,  апертурные размеры оптики (конденсора, ИК-фильтра, линз) превышали в диаметре 25 см. Скорость перемещения   линз в прицеле для изменения фокусного расстояния должна была быть программируемой. Стабилизация линии прицеливания отсутствовала, а сам прицел размещался на колёсном БТРе. Казалось бы, что выполняется простейшая стрельба: с места по неподвижной цели, однако посаженный туляками сзади меня «соглядатай» даже при плавном изменении своего положения резко (практически скачком) изменял положение ЦМ прицела в неожиданном направлении до 1 ду, а то и больше. Выбрать такие ошибки ручными привадами мне показалось весьма проблематичным в связи с чем в процессе подготовки мы с этим товарищем обменивались колкостями. Мой опыт работы с танковыми прицельными устройствами оказался в данном случае бессильным. Представляю какие последствия имели место в момент старта ракеты, если бы  она запускалась с БТР (фактически в наличии была макетная установка и ПУ размещалась стационарно сзади на крыше железобетонного блиндажа), когда в БТР бы находился весь экипаж и десант.
     Стало совершенно очевидной непригодность принятых на тот момент технических решений для реализации этого комплекса в объектах БТТ.