Подруги

Москва, конец 80-х, парикмахерская в районе Садового Кольца. Женский и мужской залы разделены небольшим, но неуютным холлом с креслами и журнальными столиками, откуда-то из залов мурлычет о безнадежности любви музыка из 'Эммануэли'. Клиентов немного, но несколько человек всё же ждут своего часа. Из женского зала в холл входит еще не старая, но уже несколько грузная и мешковато-одетая дама лет сорока, хотя кто знает, сколько ей лет на самом деле, может - всего лет тридцать, женский возраст - всегда немного тайна ... Навстречу ей из мужского зала выходит стройная, молодящаяся парикмахерша, выглядящая лет на двадцать пять - тридцать. На ней - синий, стандартный халатик, но по золотым сережкам в ушах, золотой цепочке на шее и кольцам с бирюзой на пальцах можно мысленно восстановить все изящество и элегантность ее выходных туалетов.
   - Ленка, ты? Какими судьбами? Сколько лет прошло, а ты все та же.
   - Да неужто это ты, Наташка? Боже мой, да ведь тебя и не узнать, как ты похудела! Сколько лет прошло - лет десять? Да, а я все мечтаю похудеть, но как-то все не получается. Расскажи, как тебе это удалось, у нас ведь когда-то были почти одинаковые фигуры, помнишь, как нам пересказали, что ребята в общаге пели про нас - у бегемотих нету талии, их невозможно целовать - и как мы тогда на них обиделись?
   Любят люди со временем вспоминать свои студенческие годы, даже то, что казалось в свое время ужасным, через годы видится просто забавным - какими были все тогда молодыми и наивными, верящими в чистую любовь и свою счастливую судьбу ...
   - Конечно, помню, разве такое забудешь ... А фигуру себе я не сразу сделала - только когда ушла из института и перешла сюда мастером, сразу здесь себя свободной женщиной почувствовала, да и денег стало на всё хватать, не то, что раньше… Давай посидим немного, покалякаем.
   - Давай ...
     Институтские подруги опускаются в кресла, та, что выглядит постарше, сидит несколько неуклюже, слегка расставив полные колени и задернув их серой юбкой,  а та, что выглядит помоложе, сидит легко и раскованно, изящно заложив ногу за ногу.
    - Но главное, когда фигуру сделаешь - держать её, а то иначе сразу за несколько дней наберешь все спущенные на диете и голодании за месяцы килограммы... Я теперь и в бассейн регулярно хожу, и на гимнастику... А ты как, всё в своем ленинском?
   - Да, всё кручусь почасовиком, еще переводы беру, но так, немного, чтобы язык не забывать... А ты ещё помнишь, как ты Долорес Ибаррури переводила, когда она к нам приезжала?
   - Конечно, а как же… Такая твердая, властная старушка... Еле угналась за ней тогда, синхронный перевод всё же трудная работа, нервная, а платят за него гроши… А ты в институт наш не заходишь, не встречаешь никого, как там наша belle Helene? Помнишь, как мы ей подарок перед экзаменом покупали ?
   - Да, нашу Helene трудно забыть… Что ни западный автор - всё одно и то же:  sex , violence , money… А перед каждым экзаменом от всех групп подарки брала, помнишь, как говорили, что без этого она всех режет ?
   - Ну, мы ей такой шикарный альбом Blake-а подарили, с картинками, даже жалко было… А помнишь, как мальчишки с переводческого преподнесли ей французские колготки без швов и при этом еще какие-то пошлости говорили про ее ножки, а она была очень польщена и приняла даже такой подарок? Интересно, что ей теперь дарят студенты, может быть - коньяк, как майорам с военной кафедры? Кстати, не знаешь, как Галка поживает, я-то с ней с тех пор, как сюда перешла, не виделась, она ведь тогда вроде собиралась в стюардессы податься, чтобы весь мир посмотреть,  как вы, не перезваниваетесь?
   - Перезваниваемся, только редко ... Она и вправду стюардессой стала, на международных авиалиниях, только вот романтики в этом никакой не оказалось - полная зависимость от диспетчерши: куда захочет - туда и пошлет, да и всё больше с кухней и грязной посудой приходится ей в рейсах возиться, чем на мир смотреть, а из всего мира практически ничего, кроме аэропортов, она и не видела, да и как увидишь, если самолет приземляется,  заправляется - и почти сразу назад улетает, простаивать долго невыгодно, правда  в Индии она просидела больше недели из-за непогоды, но тоже осталась недовольна - непрерывно лил дождь, все время пришлось в гостинице просидеть, даже по городу погулять немного не удалось, когда ливень чуть утихомирился - без командира пойти по инструкции нельзя, а ему - не до прогулок, лишь бы в магазинах прибарахлиться. Но особо ее удручает то, что язык ее никому не нужен, забывается потихоньку, в общем, сплошная проза в Аэрофлоте оказалась: наши - хамят, иностранцы - жалеют немного, но все равно тяжело.
   - Да, что поделаешь, c'est la vie… Впрочем, Галка всегда всем недовольна, точно про нее сказано, что характер - это судьба. А чтобы язык не пропадал , надо туда насовсем уезжать , если , конечно , такая возможность есть...  Впрочем, извини, мы тут с тобой немного заболтались, а меня мой клиент совсем уж заждался. Как у тебя,  телефон прежний остался?
   - Да, прежний .
   - А когда тебе можно звонить, когда ты дома бываешь ?
   - Да я теперь часто дома бываю, у меня довольно свободный график, да и с дочкой сидеть больше некому, я ее теперь одна воспитываю.
   - Ну, ладно, созвонимся тогда, а теперь - всё, бегу к своему клиенту, постоянных клиентов терять нельзя… Ну, счастливо, дорогая!
   - Счастливо!
   И, обменявшись на прощание легкими поцелуями, случайно встретившиеся былые подруги разбегаются по своим делам, кто знает, когда они встретятся в следующий раз…