Не было печали

Развод с женой для Василия стал похож на вдыхание чистого воздуха в загазованном городе, в котором он мучился вот уже полжизни. Его даже не смущало, что жена добровольно раделила дочь и сына на две половины. Сын, конечно, был для Василия - не подарок, потому что четырёхлетнему малышу мать он заменить не мог.

Малыш ещё не так бы и мучился своим бросовым сортом, если бы его сестра не посещала тот же детсад, что и он. Когда вечером мама приходила за его сестрой, Вовка пулей мчался к маме, попутно стараясь оттолкнуть сестру, чтобы получить причитающуюся ему долю ласки.

Но мама стала какой-то чужой. Она отталкивала Вовку, шипела ему в лицо: - Иди к отцу! С ним будешь жить!
Вовка не слушал маму, бежал сзади и хныкал без слёз. Мама очень прытко частила ногами, сестра Вовки козочкой бежала, держась за руку мамы. В этот момент появлялась бабушка.
Она стояла в позе судьи, молча наблюдала эту трагедию маленького человека.

Вовка натыкался на бабушку, пытался обежать её, но она легко ловила внука, гладила по голове и говорила всё, что могло как-то помочь горю маленького человека.

Уже дома Вовка начинал успокаиваться, когда бабушка совала ему в руки яблоко или морковку. Яблоки росли на единственной яблоне в саду, грядка с морковью тоже была своя.
Василий смотрел на сына сурово.
-Опять выл по своей маме-дуре? - вопрошал он. Сын смотрел на отца взглядом судьи и внутренне был не согласен с оценкой мамы. Мама была красивой, а папа нет. Папа был похож
на вечно злого и недовольного дядю. Поэтому Вовка уходил к бабушке, которая никогда не обижала его маму.
Через год сестра Вовки по возрасту покинула детсад. Встречи с мамой прекратились. Вовка привык видеть только отца и бабушку. С отцом ему быть постепенно стало интереснее, потому что в руки ему попали все инструменты. Сначала - молоток, затем - ножик, ножовка по дереву.
Неожиданно для Василия бывшая жена родила ещё одного ребёнка. Начались судебные распри.
Василий выглядел неоперившимся птенцом в окружении адвокатов, судей и общественного мнения.
Результат судейства его так ошеломил, что он серьёзно заболел. Кормить сына пришлось из той половины зарплаты, которая ему досталась после судов в виде премии. Сил не было.
Василий стал смотреть на пятилетнего Вовку оценивающе. Недолго думая, он забрал пацана с собой на работу.
И началась эксплуатация детского труда, вопреки всем законам Советской Власти. У Василия не было и капли жалости к сыну. Он смотрел теперь на Вовку, как на своего раба, который должен был вытащить его из той долговой ямы, в которую был погружён судьями, общественным мнением и бывшей женой, использовавшей свои связи с неизвестными ему лицами.
Василий догадался быстро, что исполнительный лист был липовым, что платить можно было отказаться в любой момент, но он не мог игнорировать общественное мнение. Это мнение было той дубинкой, которая парализовала его волю, желание вырваться на свободу.

Сын его не только работал, мешая краски со своими слезами, но и нуждался в материнском уходе. Василий выбрал самую неказистую старую деву, обещавшую заботиться о его сыне, как о своём.
Новая жена девять ночей радовала неудачника семейной жизни своим костлявым телом, после чего объявила, что Вовка ей жутко не нравится, и сбежала к маме с простынёй, наволочкой и подушкой, яылявшимися её приданым.
Вовка стал ещё сильнее рыдать по своей маме. Хотя ему уже было семь лет, и он стал посещать первый класс, Василий обнаружил, что сын его - всё ещё - ребёнок.

Бабушка уже стала совсем плоха, была недовольна своим положением няни, мечтала об отдыхе. Загнанный в угол напряжённым трудом, болезнью, хныканьем сына, Василий женился ещё раз.
Облегчения это не принесло. Наоборот, ни помощь сына на работе, ни надежда на зарплату новой жены не улучшили его физическое состояние. Василий почувствовал, что только новый развод и надежды на свою волю могли дать положительный результат.

-Если ты ещё раз завоешь, я отправлю тебя к маме! И там ты узнаешь "кузькину мать"! - сказал Василий Вовке сразу после развода и культурного расставания с третьей женой.

Невероятно, но Вовка на другой же день стал взрослым. Он уже шёл с отцом на работу охотно, трудился без напоминаний о голоде, усталости и желании отдохнуть.
Он просто осознал, что те пять рублей, обещанные отцом в день зарплаты могли ему подарить что-то, без чего детство не походило на детство, а жизнь была чернее ночи.

Вовка явно становился художником, сам того не замечая. Он уже выполнял работы наравне с отцом. Вопрос уже не стоял, куда парню двигаться после окончания восьмого класса.

Время и прилетело. Василий повёз сына в Свердловск в Художественное училище. Парень, конечно же, поступил. Оставалось выучить Вовку, сделать профессионалом на все времена.

Когда дочери исполнилось восемнадцать лет, Василий прозрел. Он пошёл в бухгалтерию и потребовал выкинуть вон фальшивый исполнительный лист. Совершал он этот справедливый акт в надежде помочь хотя бы сыну стать человеком образованным.

Но общественное мнение возмутилось. О, это общественное мнение, воспитанное И.В.Сталиным,  и никуда не ушедшее, не потерявшееся, немедленно изгнало Василия из своих рядов!
В самый ответственный момент, когда сыну надо было посылать деньги, а не открытки ко дню рождения, денег и не стало.
Возникло то, чего и боялся девять лет Василий. Полное отсутствие справедливости! Вместо благодарности не только ему, но и сыну бывшей матери-кукушки, общество ответило презрением и ненавистью.

Четыре года выживал и Василий, и Вовка там, в Свердловске. Василий четыре года ходил в изъеденных молью валенках с галошами, похожий на бомжа. Вовка зимой бегал по Свердловску  в летних тапочках, превратившись в попрошайку и "жиголо". Выживали оба, как умели. Пока мать была жива, Василий получал из её пенсии тридцать рублей на месяц, плюс полкилограмма варёной колбасы и пачку соли. После скудных похорон за счёт соседей Василий ухитрился устроиться работать столяром.

Жизнь стала налаживаться.

Сын в Свердловске женился, пристроился к не бедной девушке. Всё пошло своим чередом.
Но общественное мнение осталось. Василию оставалось продолжать жить с мнением большинства о нём, как о плохом семьянине, не любящем детей и, конечно же, святую женщину, которой была и остаётся его первая жена.

Правда, положительное качество Василия никак нельзя было замолчать. В отличие от бывшей жены, пьяницы и развратницы, Василий не пил, старательно женился, аккуратно разводился и перестал обращать внимание на всех женщин любого возраста.

Виной всему этому - общественное мнение, которое очень влияет на судейство в России.

Ижевск. 2012 год