Код души гл3 ч4 Солнечная корона

 
        - Арсений, неси сюда телескоп!
        На всякий случай я решил проверить, что лежит в футляре, питая слабую надежду, что мой «друг» просто пошутил надо мной
        - Что это?! – раздался дикий крик.
       Как только не пытался я убедить Маргариту, что во всём виноват Николай, она не хотела меня слушать. Она вцепилась в меня заледеневшими пальцами и твердила, как помешанная, что я сломал всю её научную карьеру, что она не из тех рядовых обывателей, которые из праздного любопытства рванули к Каспийскому морю поглазеть на затмение. Я узнал, сколько надежд она питала на те фотографии, которые ей теперь не суждено сделать.
        Пока я делал вид, что внимательно выслушиваю её речи, заглушаемые стуком  превосходных белых зубов, неожиданно стадо коров и овец в едином порыве потянулось в нашу сторону. «Начинается, - подумал я. – значит, животные чувствуют приближение солнечного затмения».  Но оказалось, что в этом виноваты были пастухи. Коровы, увидев, что больше никто их не побуждает к ненужному движению,  улеглись вокруг нас, жуя свою жвачку. Кажется, что на этой огромной сцене под названием Земля всё поменялось местами. Мы, двуногие, стали объектом наблюдения животных.
        - Нет! Ты мне должен сказать, где мой телескоп? Где Николай? – Визжала хрупкая Маргарита так, что вполне могла бы заглушить мою жену, появись она там в тот момент.
         Не знаю почему, у меня в глазах начало темнеть, наверное, я не выдержал напора децибел.  Я, желая скрыть всю предысторию, просто сказал, что вынул телескоп в поезде, хотел его посмотреть, а потом положил его под сидение, забыв засунуть в  футляр. В ответ я узнал много нового о себе, например, ещё несколько версий, по какой причине, от меня ушла жена. Маргарита явно жаждала крови, и я не стал удерживать её руки, мы сцепились и покатились вниз по склону. Между тем катастрофически быстро темнело. Коровы развлекались разыгрывающимся перед ними зрелищем, переговариваясь друг с другом на своём коровьем языке: «Действительно, люди очень чувствительны к солнечному затмению, а мы не верили, да-да...»
        Когда мы устали кататься по жёлто-серой, обильно посыпанной солью земле, достаточно было секундной паузы, чтобы понять, что началось то, ради чего мы сюда приехали. Произошло нечто странное: стало темно, так    как это бывает в деревенских домах, когда на выходные съедутся дачники и включат все свои бытовые электроприборы мимо счётчиков. Кстати, это ощущение что мы находимся в комнате, усиливалось помимо уменьшения источника света тем, что огромная бескрайняя полупустыня, казалось, тоже сжалась в размерах, всё стало каким-то камерным и тесным
      Наконец в моей спутнице   научная жилка победила природную дикарскую, она поднялась, пошатываясь, не обращая внимания, что вся одежда её в пыли и уставилась на небо в ожидании чуда.
      Между тем продолжало темнеть. Солнце стало малюсеньким и неярким, оно напоминало электрическую лампочку, подвешенную к высокому потолку. Ощущение присутствия в комнате с низким электрическим напряжением сменилось на впечатление, что мы находимся на какой-то более отдалённой от нашего светила планете. Стало грустно и одиноко. Странное зрелище предстало взору: я видел тёмный солнечный свет. Это парадокс, но это так. Небо без единого облака, но посерело, бескрайняя солончаковая полупустыня, хотелось бы сказать «освещена», но язык не поворачивается так сказать, тёмным жёлтовато-серым светом. Видны были даже тени от корявых акаций и наших фигур.
         Вдалеке раздавались крики местных мальчишек, гонявших до этого мяч. Они дурачились, изображая древних людей, напуганных затмением: падали на колени и вопили дурными голосами, прося божества спасти их.
         Во истину, только животные были достойными наблюдателями астрономического явления: они были спокойны и мысли их были, я уверен, вразумительны, в отличие от наших.
          Я всё хотел представить, что мог испытывать человек в древности, застань его такое явление, и никак не мог. Наше восприятие солнечного затмения отличалось разительным образом: мало того, что мы знаем его научное объяснение, учёные заранее уведомили нас о нём, мы специально ехали более чем за тысячу километров, ждали его. А в старину ночь среди дня застигала человека неожиданно, вполне возможно, что это могло быть воспринято, как конец света. Трудно представить, что проносилось в мозгу человека, наблюдающего внезапное исчезновение светила. Но в байки старины глубокой не очень верится, так как явление это весьма кратковременное.   За такое малое время, как от нескольких секунд до
2-3-х минут навряд ли кто-то успеет сойти с ума или, тем более, наложить на себя руки. Скорее всего, реакция могла бы быть такая – полный стопор от крайней удивления. Люди со слабым здоровьем вполне могли бы умереть от страха. 
           Первый акт небесной драмы сменился вторым. Стекло было уже не нужно. Марго с бешенной производительностью  щёлкала фотоаппаратом с фильтром, желая хоть этими любительскими фотками вознаградить себя за все упущенные по моей с Николаем вине возможности.  Ещё мгновение, и на небе остался такой крохотный кусочек источника света, что он уже не был в состоянии осветить ни неба вокруг, ни землю под собой. Луна до этого почти не видимая без фильтра, вдруг стала кругом абсолютной темноты, просто зияющей дыркой в потусторонний мир. А вокруг неё тонюсенький обруч и ослепительно блестящий бриллиант с одной из его сторон.
          - О! Это перстень..., - простонала Маргарита, протянув к небесному ювелирному изделию костлявую руку.
          «Женщины есть женщины», - подумал я.
         Третий кульминационный акт драмы при всей его ожидаемости, затмил все предыдущие. Бриллиант становился меньше и меньше и потом исчез вообще. Нас окутала тьма. Но это не была полная тьма, скорее это было похоже на подмосковные июньские ночи, когда закат никогда не гаснет, а перемещаясь по горизонту, превращается в рассвет. Только с той разницей, что этот закат-рассвет  растянулся по всему горизонту и совсем не там, где находилось солнце, а, наоборот, там, где оно было, торжествовала тьма, появились звёзды, понятно, что не все, а только самые яркие, которые хорошо могли бы быть видны в июне. В центре всего события зияла чёрная дыра, вокруг которой солнце, не желая сдаваться, явила миру в утешение свою корону, усердно спрятанную в обычное время.
          Сверху вниз, чуть-чуть слева направо от тёмного диска выкинулись яркие ослепительно голубые дугообразные лучи-нити, по форме напоминающие рисунок созданный мелкими металлическими опилками, если их высыпать на бумагу, а под ней разместить магнит. Это я объясняю вам сейчас, чтобы вы имели представление, как всё это выглядело. Но в тот удивительный момент я не мог думать о бумаге и магните, а только безмолвно любовался  уникальным явлением, которое мне довелось узреть на моём веку. Размах лучей короны превышал размер светила примерно в десять раз. Мы стояли, молча разинув рты, пытаясь запомнить это неземное чудо природы, осознавая, что весь мир совсем не такой, каким он кажется. И лишь на какой-то миг мы смогли увидеть то, что  всегда находилось на самом деле над нашими головами: мы увидели дневное звёздное небо, которое никогда не видим.  Огромный голубой паук с чёрной зияющей дырой посередине представлялся  живым существом, казалось ещё чуть-чуть, и он начнёт шевелить своими длинными ногами-нитями. Причём всё зрелище казалось настолько нереальным и неестественным, что было похоже больше на какое-то феерическое представление, чем на солнце, закрытое луной. Странное живое существо находилось явно  ближе, чем мы привыкли видеть обычно наше светило, всё вокруг было странным и необычным, душу пробирал холодок, причём, действительно, заметно похолодало…