Точка отсчета

Дайна.
-Всё будет замечательно, всё обязательно будет хорошо, - шептал светловолосый, стройный мужчина, настраиваясь на волну жены. Неустойчивый поток её энергии постепенно выравнивался, всхлипы прекратились. – Самое главное, что ребёнок жив, а значит,  всё образуется, всё будет хорошо. Это же наша девочка.
Согретая теплом мужа всхлипывающая женщина успокоилась и заснула, а Мардок продолжал гладить по лицу, заснувшую у него на коленях жену.  Всё изменилось в их жизни за эти семь месяцев, перевернулось с ног на голову. Возможно, зря они не прислушались к пророчеству…
Молодая семья с нетерпением ждала первенца.  Беременность жены протекала спокойно. Ребёнок развивался, рос и вот уже осознал себя, как личность. «Что это? Кто? Почему?»- доносился его требующий знаний импульс до родителей. Ребёнок рос любознательным и постоянно вырывал родителей из повседневной жизни. Находясь в общем потоке, они уже не справлялись с возросшими потребностями дитя, пришлось выйти из сообщества и посвятить себя только ребёнку.  Родители гордились своей девочкой, жадно хватавшей крупицы знаний об окружающем её мире. И вдруг всё изменилось. Ребёнок затих, больше не тянулся к родителям. Его сосредоточенное молчание испугало родителей. Как ни уговаривали они дитя выйти на контакт, в ответ получали только пугающую пустоту. Вот тогда то и решили испуганные родители идти за советом.
- Наращивает кокон, - тихо прошептала Мара.
-Значит жива?- спросил Мардок.
-Жива, жива, - засмеялась Мара, пугая беременную своим хриплым лаем и полубезумным взглядом,- жива, а нужна ли? Меня не проведёшь. Мара всё видит! Не тебе меня обманывать, маленькая негодница, я всё вижу, я многое знаю. – Мара вновь зашлась в приступе лая-смеха, её редкие седые волосы, словно кокон паутины, опутывали тело старухи, а пальцы на руках, сведённые в суставах, постоянно были в движении, словно пытались и других завернуть в этот зловещий кокон. Не выдержав Мардок, вышел из пещеры, буквально вытащив оттуда парализованную ужасом жену. Ребёнок не проявлял признаков жизни, не пускал родителей на свою волну, словно не доверяя им. Вскоре состояние жены ухудшилось. Начались преждевременные роды. Не готовый к такому повороту событий Мардок растерялся. Боль и паника жены передавалась ему, и он не мог ей помочь, застигнутый врасплох. Девочка родилась  недоношенной. Её маленькое хрупкое тельце не подавало признаков жизни. Мардоку пришлось войти в общий поток, чтобы спасти дитя.
 Жена спала на его коленях измученная родами, дочь находилась рядом, в энергетическом коконе, созданном сообществом для её спасения. Это был первый случай за последние пятьсот лет, когда рёбенок не пожелал оставаться в утробе матери. Мардоку было больно и стыдно – его дочь посчитала опасным находиться с родителями, а значит, она будет отдана на воспитание сообществу. Не о таком мечтали юные родители.

Ирдек.
Огромные, карие глаза  смотрели в экран, на котором с запредельной для обычного глаза быстротой  менялись картинки. Создавалось ощущение, что ребенок понимает происходящее и осознанно останавливает кадры для того чтобы подробно рассмотреть приглянувшиеся ему картинки.
- Степень осознанности 99 и 9 процента, - подтвердил Хатик опасения Кара.
-Значит индивидуально?
-Ты же знаешь наши правила. Только так мы выживаем, только так продвигаем науку. – Кар глубоко вдохнул воздух. В их мире не было места родительской любви. Дети генетически просчитывались, выбирались самые подходящие, самые нужные обществу сочетания, но к этому ребёнку Кар испытывал именно отцовские чувства. Будучи главой Департамента Воспроизводства, он позволил себе просчитать наилучшую комбинацию для себя и вырастить ребенка. Это был его сын, получивший при рождении имя Ирдек.
 «Да, Ирдек много потеряет, - рассуждал про себя Кар, - у него не будет друзей детства, детских игр, юношеских забав, но зато он всегда будет рядом со мной. Я заменю ему все. Я дам ему намного больше, чем казённые стены детских садов и общежитий»
Казалось, что любознательности пытливого детского ума нет предела. Ирдек радовал отца, преуспевал в учебе и спорте, рос жизнерадостным и весёлым. Программа, разработанная для его развития не напрягала ребёнка и каждые полгода усложнялась, чтобы соответствовать его уровню.
-Тебе очень легко даётся обучение,- сказал Кар, бросая в воду кусочки хлеба.
-Да программа легкотня. Вот если бы её усложнили на 75 процентов вместо пятидесяти тогда возможно пришлось бы многое зубрить, а так даже не интересно.
- Ну, зато у тебя есть время на прогулки по парку и хулиганство. – Кар усмехнулся, он знал о своём сыне всё, ни одна шалость не оставалась незамеченной.
-Звёзды это так интересно. И я вернул всё на место, ты же знаешь.
-Ничто так не привлекает человека как космос, хотя он и таит в себе опасность.
-Если смотреть с земли на небо, то кажется, что звёзды – это дырки в тёмном бархате неба, а если подняться выше, очень высоко, то можно полететь звездам навстречу…
-И упасть и набить шишек на всех местах, - прервал сына Кар. – Нашему обществу нужны знания о своей планете, а звезды, звёзды они хороши для мечтателей, поэтов, которые мало задумываются о том, как создать условия для комфортного проживания других.
- Но…
-Никаких но. Каждый должен быть на своём месте и четно осознавать свою роль. Только так можно выжить, только так поддерживается порядок. – Кар встал со скамейки и быстро пошел в дом, нервно взмахивая руками,  а Ирдек продолжал сидеть, прижав подбородок к коленям и смотреть в небо.
Длинная очередь мальчиков и девочек в синей форме терялась за поворотом. У стен храма было жарко, душно и скучно.
Высокие стены величественного храма, кресла и неживые, неподвижные лица  старейшин испугали Ирдека. Схватив руками ручку старой двери,  он уперся ногами в пол. Только что светившийся счастьем ребёнок насупился, замкнулся.
-Ирдек, перестань дурачиться, тебе ни чего не угрожает. Эти люди хотят с тобой поговорить, а потом мы пойдём в парк смотреть на голубей. – уговаривал Ирдека Кар. Большие, карие глаза  серьезно посмотрели на отца.
-Точно пойдем?
-Разве я тебя обманывал когда-нибудь?
Отпустив ручку двери, отец с сыном вошли в зал. Дверь бесшумно закрылась.
Дайна
Дверь отсутствовала в этом беспорядочном жилище.  Мара, что-то тихо бормотала в самом темном углу, словно разговаривала с кем-то. Такие разговоры могли длиться часами, а иногда по несколько дней – это Дайна знала по опыту. Попытки Дайны привести в порядок жилище сводились на нет,  потому она просто отвоевала у своенравной старухи угол, который был её личной, не прикосновенной территорией. Уже десятый год Дайна жила у Мары и, не смотря на ссоры, чувствовала себя здесь вполне уютно. У неё было самое главное – свобода, а это стоило дорогого. Будучи еще совсем маленькой, Дайну пытались приучить к общему порядку, но уже тогда она давала отпор всяческому вмешательству в её личное пространство. Уроки обязательные для сообщества Дайна посещала с большой неохотой. Её раздражало всё – и мягкие улыбки учителей и тихие голоса учащихся, а то чему учили так просто навевало мысли о необходимости убежать куда-нибудь подальше.
-Дайна, не отвлекайся, общее полотно должно быть ровным, как хорошая ткань. Если одна из нитей выпадает из общего полотна, то в этом месте ткань становиться рыхлой и ненадёжной. Если нить не соответствует размеру и свойствам других нитей, то нити находящиеся рядом должны изменить свою структуру, а это может не соответствовать той потребности, для которой всё было создано. Каждая ниточка должна знать своё место в любой структуре. Только при полном единении можно достичь совершенства, а значит достичь поставленной цели.
- Боже, - вздыхала Дайна и честно пыталась выполнять требования учителей минут пять. 
Именно эта черта характера – своеволие, привела Дайну в дом отшельницы Мары. Старуха, оказалась более способным учителем и потому по решению сообщества Дайну подселили к ней. Учиться у Мары было не просто. Старуха запросто могла привязать к дереву и оставить на сутки, дабы дать почувствовать, как живут растения, породнится с ними. Надо ли говорить, что строптивая ученица не всегда в должной мере понимала изучаемый материал, но это не останавливало Мару. Её уроки проходили по только ей ведомому графику, что вполне устраивало Дайну. Хочешь научить – сначала найди, потом учи. Несмотря на кажущуюся жестокость уроков, в ходе которых Дайне зачастую попадало, тем, что попалось под руку, обучение проходило успешно, и ученица сдавала зачёты лучше, чем сверстники.
-Идем, идём, уже идём, – прошептала Мара, и Дайна навострила уши, – собирайся, мы идём.
- Ночью? Совсем съехала крышей? Никуда я не пойду.
-Пойдешь, пойдёшь, негодница, впереди меня побежишь.
Поднятая с теплой постели, сонная Дайна брюзжала всю дорогу. Шли они к лесному, маленькому, но довольно глубокому озеру. Луна освещала дорогу не хуже фонаря. Над озером опустился молочно-белый, дрожащий туман.
-Чего стоишь принцесса, раздевайся, пора уже, - скороговоркой произнесла Мара, - стоит она, стоит..  чего  я не видела? Мара знает всё.
Мара первая аккуратно спустилась с мостков в воду, Дайна ещё долго топталась на берегу, после скинув рубаху, тоже зашла в воду.
-Слышишь, слышишь, как Луна зовёт к себе воду, серебром одаряет её, манит, и вода движется к ней и всё вокруг слышит их разговор. Видишь дорогу на воде? Иди по ней, и ты тоже их увидишь, - словно зачарованная Дайна смотрела на появившуюся среди клочков тумана серебристую дорогу и пошла по ней. Исчезли все звуки, тело наполнилось небывалой легкостью, Дайна шла и шла по этой дороге, поднимая руки на встречу такой большой, такой величественной и гордой Луне. И вот эта дорога стала просто огромной, заполнила своим серебристым свечением весь дрогнувший мир, дышать стало трудно, на глазах появились слезы, и Дайна увидела, зеленый шар в синих разводах. Шагнув еще, Дайна увидела леса и моря, странных животных прячущихся в лесных чащобах, услышала шепот травы, почувствовала ветер. Новые, пьянящие запахи мгновенно наполнили легкие, закружилась голова…
-Горе, горе с этими девками, невозможно учить. Не слышат, не видят, не чувствуют. Ну, давай, давай, дыши. - Дайну рвало озерной водой, тело сводило судорогой.
-Я видела мир. Такой… -  у Дайны не хватало слов, чтобы сказать обо всем сразу.
-Видела, видела она. Утопленница, - хмыкнула Мара.  - Вставай, хватит валяться, работы много.
Переполненная впечатлениями Дайна, не прекословя, собирала до восхода солнца травы и корешки, под вечное бормотание Мары.
Ирдек.
Многое изменилось в жизни Ирдека после того как он покинул здание храма. Он не знал, как прошел испытания, но Кар был расстроен. Теперь обучение занимало всё время мальчика, даже во сне он слышал шепот наставников, всепоглощающая усталость наполнила всё его существование. На разговоры с Каром, прогулки по парку времени не было, учеба стала его целью в жизни.  Так продолжалось десять лет.
Вчера Ирдек сдал последние тесты, он показал максимальные результаты. На то время пока решалось его будущее, он впервые оказался предоставленным себе. Словно потерявшийся ребёнок Ирдек бродил по улицам и не находил своего места, будь-то бы он был здесь впервые. Его ровесники гуляли в компаниях, всюду слушался счастливый смех выпускников. Наверное, впервые в своей жизни Ирдек почувствовал одиночество. Одиночество, которое не стремиться заполниться, как пустота, а одиночество, требующее ещё большего, полной изоляции и в тоже время рос в нём протест, хотелось сделать что-то такое, на что не решился бы ни один из этих праздных молодых людей. Именно это желание подвигло всегда правильного и уравновешенного Ирдека нарушить правило «территории», о котором им твердили с рождения.
Пустыня. Каменистая, безжизненная пустыня сливалась с темнотой. Находиться здесь было нельзя, вредно для здоровья. Ирдек сидел на самом высоком валуне, азарт пропал. Вот она – запретная территория и ни чего необычного. Тишина. Ни шороха, ни шепота, холодный ветер хлестал по лицу. Космическая темнота, небытие чувствовалось во всем этом плохо различимом в темноте пейзаже. Таким же представлялось Ирдеку и его будущее. Пустое и неопределенное, глупое, бессмысленное. Ирдек не спешил, зачем? Его никто не ждал, никто не любил, он был уникальным и потому наверно безгранично одиноким. Было ли это судьбой, или тщательно просчитанным планом общества, или избранность и есть само по себе одиночество. Свободное время рождает множество не рациональных вопросов, совершенно не нужных терзаний.
-Глупость, всё это сентиментальная глупость, - сказал Ирдек и встал с камня. Шорох заставил его резко обернуться, рядом кто-то был,  Ирдек чувствовал это всем своим телом. Вот она опасность, о которой так часто предупреждали наставники. Это надо же было так поддаться эмоциям, чтобы даже не позаботиться о своей безопасности. Тихо, не делая резких движений, Ирдек наклонился к валуну и подобрал маленький камешек. Вот что-то белёсое мелькнуло рядом и точным сильным движением, он отправил в том направлении камень.
-Дурак, что ли? Идиот!  Ты мог убить меня. Ходят тут ненормальные, а потом шишки на лбу вырастают. – Сердитый девичий голос продолжал, на чем свет стоит, ругать неудачливого стрелка.
-Ты напугала меня. Я не хотел, просто сильно испугался.
Дайна залезла на высокий камень, на котором ещё совсем недавно размышлял о будущем Ирдек.
-Это моё место, не смей сюда ходить! - нагло заявила она Ирдеку. – Ещё раз придешь и получишь тем же камнем, что в меня кинул. Стоящая на камне девушка напоминала разъяренную фурию. Её белые в сумраке волосы развевались на ветру, а короткая из какой-то холстины грубая рубашка делала её худую фигуру ещё более острой. Ирдек восхищенно смотрел на неё снизу вверх. Он не представлял ни одну из своих утонченных сверстниц в этаком позорном рубище. Выражение лица, храбрость и вспыхивающее в серых глазах искры превосходства над стоящим внизу юношей, подтолкнули Ирдека на очередное хулиганство. Подпрыгнув, он ухватил девицу за лодыжку и сдёрнул с камня. Взмахнув руками, как крыльями Дайна не удержалась и полетела  вниз.
-Извольте Ваше величество,-  сказал насмешливо Ирдек, опуская Дайну на землю, а сам быстро забираясь на валун.
-Двинься, - прошипела Дайна, усаживаясь рядом с Ирдеком.
-Дайна, - решилась первой идти на примирение девушка.
-Ирдек.
-Странное имя.
-Обычное. Можно просто Дек.
-А что тогда Ир?
-Индивидуальное, рациональное воспитание.
-Значит ты механик? Я всегда думала вы полностью механические, как вся ваша техника. Холодные и безжизненные.
- А я всегда был уверен, что сенсорики имеют тихий голос, стройную фигуру и похожи на ангелов, а вы Ваше Величество похоже ведьма, - оплатил «любезностью любезность»  Ирдек.
-Что ж, пожалуй, мы оба были не правы, - засмеялась Дайна. Луна, появившаяся из-за туч, постепенно заливала каменистую пустыню мертвенным светом. Сидеть на ещё неостывшем камне посреди этой пустыни было непривычно для Ирдека, а вот  Дайна приходила сюда именно за этим. Это место словно магнитом притягивало своею космической, безжизненной, но всё же красотой.
Мара.
-От тебя пахнет мужчиной, - сказала Мара Дайне, продолжая поправлять развалившийся костер. – Мара тоже была молода, Мара тоже любила. Давно это было, очень давно.  - Языки костра взметнулись вверх. Мара смотрела на пляшущий огонь и чем дольше она смотрела, тем страшнее становилось Дайне. Мара видела только одной ей видимые картины.
- Нет, нет, они меня не видят, не могут видеть. Спасаться, бежать, прятаться, глубоко, глубоко. Холодно, темно, страшные огненные глаза. Они не слышат и не видят. – Мара смотрела на костер и её глаза становились страшными, черными провалами.
- Мара всё знает, Мара позовёт духов, они помогут. – Старуха заметалась около костра, запнувшись за что-то, она даже лежа продолжала шептать, - Матушка,  дай мне силу…
 - Белый купол, наполниться силой, мы накажем за наше изгнанье, за нашу, боль, пусть, пусть они почувствуют  страх. Пусть ужас гонит их по земле…
- Глупая Мара! Слышишь, как они кричат? Им больно, больно. Грохот, небесный гром, солнце упало на землю, ветер сметает пыльные тучи.
- Купол, Мара держи купол. Крики, крики боли, огонь. Горят деревья, люди, трещат волосы. Это ты виновата, это ты призвала силу, глупая, глупая Мара держи защиту. Гром, небесный гром и тишина, нет виноватых, нет невиновных. Мара сильная, Мара никого не боится. – Вместе с затухающим костром голос Мары становился тише.
-Давно. Мара тоже любила. Мара знает всё. – Голос Мары стих, потерялся в треске костра, а Дайна всё ещё сидела, боясь даже пошевелиться. «Как же стара Мара? Всё, что она сейчас рассказала, было, наверное, давно, очень давно.»
-Мара не старая, - гневно сверкнула глазами Мара, - Мара была всегда и всегда будет.
Переполненная впечатлениями: неожиданным знакомством и  страшными рассказами Мары Дайна заснула только на рассвете.

Ирдек.
 -То, что ты делаешь, совершенно неприемлемо, ты рискуешь не только собой, - говорил Кар в сотый раз, пересекая комнату Ирдека. – Всё это невозможно скрывать долго, всё тайное становиться явным.
-Не вижу причин так волноваться по этому поводу. Где я провожу свое свободное время – это только моя проблема. – Ирдек откинулся на спинку кресла.
- Не только твоя. Видимо пришла пора поговорить серьёзно. Ты должен осознавать всю ответственность. Когда-то, очень давно наше общество сделало свой выбор. Мы научились быть сильными, используя технику. Оставаясь внешне вполне обычной особью, мы с рождения существуем в симбиозе. Неразличимые тобою, не ощущаемые микроскопические механические помощники живут в каждом из нас. Только их вмешательство в нашу жизнь позволяет нам использовать возможности мозга более полно. Своим долголетием, здоровьем мы обязаны нашим маленьким  друзьям. Разве ты видел уродливых, безумных или больных на наших улицах? Ты не должен общаться с сенсориками, не имеешь морального права.
-Почему? Разве это делает меня другим.
- Вы оба нарушаете договор, согласно которому механики не вмешиваются в жизнь сенсориков и не развивают технику, а те в свою очередь поддерживают баланс сил и экологическое состояние на планете. Пойми, перемирие далось нашим предкам с таким трудом, мы просто не имеем права рисковать. Мы ни чего не знаем о том, чем занимаются сенсорики и как далеко они зашли в своём развитии. Мы обязаны подстраховаться на случай их внезапной атаки.
-Думаю, они могли давно узнать все наши тайны.
-Ты опять неправ, мой юный друг, по договору у нас защита от их вмешательства в наши мозги.
-Мутный какой-то договор. –  Сказал Ирдек и хлопнул дверью.
Волнение Кара было оправданно, он относился к Ирдеку, как к сыну, а его отношения с Дайной были опасными, но как это объяснить молодому и явно увлеченному Ирдеку? Только благодаря предусмотрительности Кара отношения Ирдека и Дайны не стали известны всем, информация о местонахождении сына поступала сначала к Кару, а уже потом в координационный центр. Ощущение беспомощности накатывало на Кара, он чувствовал неминуемую развязку.
Дайна.
  -Ну, вот и наступил день, которого вы ждали с нетерпением. Сегодня мы подводим итоги вашего обучения. Готовы ли вы преступить последний порог взросления? – нестройный хор голосов ответил согласием и экзамен начался. Дайну испытывали последней, и потому она просто легла на поляне калачиком и заснула. Волнения она не испытывала, а поспать никому ещё не мешало. Мара посмотреть на последние испытания не пришла, чего она тут не видела? Проснулась Дайна, когда солнце уже начало клониться к горизонту. Очередь перед ней сократилась до двух девушек. Девицы явно переволновались и устали. «Не сдадут!», - решила Дайна и начала приводить себя в порядок. Для этого дня одежду выдали очень красивую. Лёгкая, мягкая ткань приятно струилась по телу. Сейчас Дайне уже было жалко, что за время сна оно помялось. Предстать перед экзаменаторами в мятом виде не хотелось. Ждать пришлось не долго, девчонки действительно завалили большую часть заданий и теперь стояли на противоположном краю поляны, утешаемые своими родителями.
-Дайна, ученица Мары, - представила её Агата, и семь пар глаз пристально уставились на девушку. «Не дождётесь»,- мысленно ответила им Дайна и на лицах старейшин мелькнули улыбки.
-Вижу, слышу, знаю, чувствую. Сила, ловкость, сострадание, выбор - вот и всё. Да нам это что в костер плюнуть, - ободрила себя Дайна и без трепета вступила на поляну. Сразу опустился густой туман. Рассмотреть, куда идти было невозможно. Дайна закрыла глаза, рассчитывать на зрение не приходилось, сейчас всё её тело потянулось к дубу, что стоял на противоположной стороне поляны. «Помоги мне», - попросила его Дайна и вскоре уловила тоненькую ниточку-ветку, протянутую ей мудрым деревом. Вполне уверенно Дайна двинулась, держась этой нити, но это было только началом. Туман стал гуще, в его седых клочьях потерялась нить. «Спокойно, только разум, освобожденный от страха и суеты, может преодолеть любые препятствия»,- Дайн глубоко вдохнула, выдохнула и стала медленно поворачиваться вокруг себя.  «Слышать»,- приказала она себе и тихие голоса, смутно доносившиеся сквозь туман стали четко слышимыми. Вот Агата увлеченно разговаривает с каким-то юношей  с глубоким, низким голосом. Вот старейшины перешептываются между собой, вот всё ещё всхлипывающие неудачницы. «Стоп. Они стояли под дубом, значит пойдем на их голоса», - решила Дайна, и смело зашагала им навстречу.
-Стой, - закричала Мара, и Дайна раскрыла глаза от удивления. Мара не собиралась идти на её испытание. Дайна не узнавала поляну, раскинувшуюся перед ней. Глубокие ямы, высокие непроходимые заросли, вонь болота. «Как? Когда это могло появиться на поляне? Может я так и не проснулась?» - совершенно неожиданно Дайну пронзил холод страха. «Бежать! Стоять опасно!»,- донесся до неё чей-то испуганный крик и она побежала. Бежала, долго перепрыгивая ямы, взбираясь на деревья, тонула, соскользнувши с кочки в болоте, цеплялась за редкие кустарники, одинокие тонкие корявые полумертвые деревья. Сколько времени владел Марой страх, она не знала, но силы были на исходе. Она просто легла на клочке относительно безопасном и дышала, хрипло хватая воздух раскрытым ртом.   «Почему? Почему поддалась страху?»,- бился в голове Дайны вопрос. «Страх делает человека глупым животным»,- вспомнились слова Мары.
-Сволочи! Я выйду, обязательно выйду отсюда вот тогда, и посмотрим, кто из нас животное! - пообещала Дайна, осознавшая свою глупую ошибку. Пока она в панике бегала, преодолевая препятствия, она боролась сама с собой, не сдвинувшись при этом ни на шаг к своей цели. Поднявшись на ноги, Дайна подняла руки к небу и стала просить силу и терпение у окружавшей её природы. Вместе с молитвами пришло спокойствие, силы восстанавливались, туман распался на клочки разрезанный лучами прощающегося солнца.  Дайна пошла навстречу дубу и чем ближе она к нему приближалась, тем лучше становилось видно, что там ждет её Ирдек. Вот он машет ей рукой и зовет к себе. Дайна побежала ему навстречу. Ирдек тоже бежит к ней. Вот он ловит её в сильные руки и шепчет на ухо «Ну, вот и всё Ваше Величество, теперь вы взрослая»,- и целует её холодными губами, сжимает в кольце холодных рук.
-Ирдек,- вырывается она и замирает охваченная ужасом. На её глазах Ирдек превращается в металлическую бездушную машину, наращивает вокруг себя железо и даже глаза его теряют свою мягкость, заменяются металлическими протезами. И вот нет уже любимого Ирдека, а есть механик из воспоминаний Мары.
-Нет, нет – этого не может быть,- кричит Дайна.
-Может. Ты же всегда это знала, - механическим голосом отвечает ей машина. – Это война.
-Никогда, никогда так не будет, - кричит Дайна и от её крика огонь вспыхивает между ней и Ирдеком. Языки пламени лижут его металлическое тело, а он словно не замечая, двигается навстречу Дайне.
-Вы, только вы виноваты в том, что мы вынуждены защищаться, - всё тем же чужим голосом произносит Ирдек. Дайне больно, больно от несправедливого упрека и её боль выплескивается водой, словно это не вода, а слезы хлынули в сторону дуба, смывая перед собою всё, но только не Ирдека.
-Вы не умеете себя контролировать, вы опасны,- говорит Ирдек и его глаза становятся огненными. Пугающие откровения Мары становятся её, Дайны откровением. Не мог её любить механик, он воспитан с ненавистью ко всему живому. Спокойствие смерти волнами накатывается на Дайну. И в этом спокойствии она растворяется в матери-природе, соединяется с ней и вот уже появляется белесый купол, наполняется мерцающим сиянием. Об эту тонкую стену бьётся Ирдек, разлетаются в щепки, вырванные с корнем деревья, бьются волны, кричат люди, но Дайна уже не слышит их, не принадлежит себе, она чувствует свою мощь, свою силу. Сейчас, сейчас взорвется этот купол и тысячи сенсориков услышат последние крики механиков. Нет силы, способной удержать её от последнего, решающего рывка. «Мара всё знает. Мара тоже любила, ей тоже было больно»,- появляется перед Дайной лицо Мары.  И эти грустные глаза вдруг ломают тонкую стену, возведенную обиженной Дайной. Вместе с куполом покидают Дайну силы и осознание невосполнимой потери, едва не совершенного злого поступка наполняет её глаза слезами. Дайна плачет посреди исковерканной, взрытой поляны.

Мардок и Кар.
-Ты совсем не изменился, - вместо приветствия сказал Кар.
-Не могу сказать того же о тебе. Ты постарел.
-Ты никогда не отличался тактичностью, - усмехнулся Кар.
- Если бы тактичность помогла решить наши проблемы…
-Да, пожалуй, стоит перейти к нашим овцам. Ваше решение?
-Мы не можем её оставить. Это опасно, непредсказуемо и чревато плохими последствиями.
-Мы согласны с вами. Нам жаль, но тесты однозначно показывают непредсказуемый потенциал. Возможно, если бы они не встретись, то…
- Возможно. Значит по договору?
-Да. Наша техника, ваш курс, - ответил Кар и зашагал прочь от проклятого места, каменистой, безжизненной пустыни.
-Ты счастлив?- задал вдогонку вопрос Мардок.
-Всё зависит от того что считать счастьем, - не оборачиваясь, ответил Кар.
-Прощай брат, - прошептал Мардок. Кар уверенно пересекал пустыню, как всегда в волнении размахивая руками. Мардок стоял на так  любимом Дайной камне и смотрел вслед брату. Считал ли он его предателем? Сейчас, когда их объединило общее горе, Мардок искренне сочувствовал Кару. У его брата не было способностей, и когда ему предложили уйти к механикам Кар долго сомневался. Возможно глупое, юношеское чувство зависти к брату  подтолкнуло Кара к этому решению? Всё могло быть по-другому. Кар мог уйти к иным, среди которых были потомки Мары, но он сделал свой выбор.
«Имеем ли мы право решать судьбу своих детей?» - размышлял Мардок, и тут же  прерывал размышления. «Имеем, потому что мир достался очень дорого этой планете.»
Утро было хмурым и дождливым, огромный огненный шар взлетел в небо и, вспыхнув последний раз, исчез за пеленой туч, оставив на площадке Мару, Кара и Мардока. На борту «Ковчега» ещё не зная о предстоящей судьбе, спали двое: кареглазый, высокий юноша и худая, светловолосая девушка. В своем сне она видела сине-зеленый шар, чувствовала запахи, видела странных животных прячущихся в тени деревьев. Она видела себя и Ирдека в лоне корабля, словно это была скорлупка невиданного по размерам ореха. Она видела остывающую планету, завернутую в энергетический кокон сенсориков. Видела неутомимых механиков  и их страшные города, не знавшие солнечного света, спрятанные глубоко под землей. В последнем видении на грани нави Дайна увидела Мару.
-Пусть у вас все будет по-другому, - шепнула Мара и пропала в языках взметнувшегося пламени.
6.01.2011