Сдвиг во времени. Шестидесятые -5

Вместо вступления

"…я сам должен действовать на свои войска в известном духе, который, предполагается, заранее и раз навсегда одобрен и ут-вержден высшим начальством" (Соловьев, с.9).
Где могут встретиться (= собраться) русские?
Конечно, у подножия Альп, рядом теплое лазурное море, как всегда, "случайно сошлись" (Там же, с.5), зачем? Чтобы начать русское дело – обсуждать последние вопросы: жизнь и смерть, война и мир, про-шлое и будущее. Разумеется, место России, русских. Тесный круг, каждый может высказаться, насчет места.

Подойдем ближе.
Везде есть школы (или хотя бы гимназии).
Передний (= парадный) вход. Большие двери или хотя бы вывеска, флаг. Да мало ли чего еще приду-мает инициативный директор школы. Но есть и обратное, задний двор. Что может быть на заднем дворе? Например, можно свалить старые парты. Мы же не бросаем их у парадного крыльца, там надо размышлять. А на заднем, что ж, пусть поваляются.

Еще ближе.
В 60-м собрались поговорить ведущие театральные режиссеры СССР.
Разумеется, к подножию Альп они не попали, до Перестройки еще четверть века. Высказаться не тер-пится, где собраться? Нашелся журнал, предоставил им свои страницы. Каждый может высказаться в широ-ком кругу. Каждый решает сам, что оставить на "заднем дворе".
И страсти закипели.

Режиссеры вдруг превратились в персонажей некоего действа, стали участниками дискуссии, а заод-но, еще какого-то не совсем понятного процесса. Среди персонажей, один опорный, Товстоногов. Напомню его резкое суждение: "Человек, как вид, не изменился ни на йоту с каменного века: мясо, власть и размно-жение" (Кравчук, РГ).
Можно положиться на его глаза (= мнение), но одних глаз, даже столь больших, маловато.
Нужны вторые. Воспользуемся глазами Эфроса. У него тоже случались резкие суждения: "…эти не-подвижные, самоуверенные и в то же время беспомощные творческие работники" (Эфрос, с.30). Две пары глаз, представим, что между ними некоторое расстояние (= дистанция), и они смотрят друг на друга (не то чтобы уставились, но с должным вниманием).
Две пары глаз = Два полюса.
Полюс «Т» и полюс «Э», почему так? Это мой выбор.
Два полюса – тем самым задается некоторое пространство. В нем можно, как и во всяком пространст-ве, заняться строительством. Скажем, сооружать мыслительные конструкции (желательно изящные) или хотя бы здания концептов (не слишком массивные).

Пространство обозначено, а если выйти за его пределы?
Будет сдвиг. Именно такой сдвиг произошел в 1917-м = Октябрьский переворот + Гражданская война. В итоге, к 21-му в России воцарились большевики + крестьяне. Рядом с ними (между полюсов?) примости-лась крохотная фигура пролетария, от имени которого вдруг заговорила Мировая история.
А как же буржуазия?
"Остатки буржуазии стали для Ленина ценным человеческим фондом, который надо было охранять, холить и лелеять как экзотическую разновидность" (Улам, с.437). Зачем было изгонять? Ленин разобрался быстро: "… уничтожение русских капиталистов и их отъезд за границу был частью контрреволюционного заговора меньшевиков и эсеров" (Там же). Как истинно русский Ленин сделал уступку "знаменитому при-страстию русских к бесконечным разговорам" (Улам, с.435):
; Возможен ли капитализм без капиталистов?
; Возможны ли капиталисты без капитализма?
Сам Ленин, человек действия, не сомневался: мы можем отделить капитализм от капиталистов. –; Социализм = Диктатура пролетариата + Государственный капитализм. Диктатура пролетариата = Диктатура РКП(б). Зачем Ленину, Глава партии + Безраздельная власть, понадобились два полюса?

Методология – 1
Пройдем на полюс "Э".
Что там? Запах травы, запах и цвет травы. Отсюда,
"…одной из существеннейших задач – всегда, и сегодня в частности, является поиск подлинной жиз-ненной достоверности в театре, настоящей, если так можно выразиться, животрепещущей правды" (Эфрос, с.30 – 31).
Плотные ряды партийных функционеров.
Еле слышный писк достоверности.
Эфрос дополняет: "Задача заключается в борьбе с новыми штампами и новыми видами проявления театральной рутины…" (Там же, с.31). Неожиданно обнаруживается, на деле совершается не один процесс (в данном случае, поиск), а два. Один, целенаправленный процесс поиска достоверности (= присутствие сознания режиссера).
И самопроизвольный (= спонтанный) процесс рождения новой рутины. Как любили говорить в наше время, за спиной непосредственного производителя, в данном случае, режиссера.
Для Эфроса борьба с рутиной = Защита принципа достоверности.
Наличие двух процессов, неизбежно?

Ангара, на берегу люди.
Зачем они здесь? Их собрал Арбузов, в «Иркутской истории». Эти люди вспоминают своего умершего друга, обычные детали, вроде пустой бутылки. Каковы их чувства? Поиски нужных слов, молчать почему-то нельзя + Тягостные раздумья. Стряхнуть бы: "Как мы стараемся хотя бы немножко разогнать тяжелые тучи раздумий! Бывает, мы даже шутим, пытаемся улыбаться…" (Эфрос, с.31).
Не до смеха, а мы улыбаемся.
И здесь два процесса. Два разнонаправленных процесса. Перехожу к обобщению (= постулирование): мы всегда участвуем, как минимум, в двух процессах, обычно разнонаправленных. Можно сказать иначе: любой целенаправленный процесс, в котором участвует наша воля (= активное начало), неизменно сопро-вождается, хотя бы, еще одним процессом. Этот второй процесс запускается независимо от нашей воли. Це-ленаправленно создаем нечто новое, порождаем новую рутину.
От этого не уйти.

Но вот мы начали поиск достоверности.
Мы вошли, втянулись в процесс. Более того, мы течем вместе с процессом. Как это, скажем, бывает в пьесе, от начала – до конца. Мы – реальные участники, течем в процессе, и мы начинаем терять его. Мы те-ряем его, но говорим себе: процесс теряется (= уходит из-под контроля). Рассуждаем так, как будто безлич-ный процесс наделен волей и способен самостоятельно выйти из-под контроля.
Кто создал Советское государство?
Конечно, Ленин, странный вопрос. Не ведь не зря ходила шутка: на самом деле его создал управляю-щий делами СНК Бонч-Бруевич. Именно управляющий делами определил такие материальные стороны бы-тия госаппарата, как зарплата, паек, квартира, дача, машина, телефон (Бурлацкий, 2002, с.327).
А что делал Ленин?

Ему было не до этого. Ведь он возглавляет «государство-коммуну» (Глава СНК = единственный Центр решений + Конечная реальность). Нужно давать ориентиры, нужно осмысливать происходящее, вста-вать над процессом. Разумеется, он с этим не справляется, приходиться штурмовать. А за его спиной разви-ли бурную деятельность его соратники. В свою очередь, за их спинами начали размножаться их назначенцы, они тоже что-то делили.
Этот ряд непрерывно удлинялся.
И очень скоро, удивительно скоро, обрел Лицо + Фигуру: "…несокрушимо победный вид, безупреч-ный френч, слева под мышкой внушительный портфель, справа – шикарная дама в каракулях" (Базаров, с.102).
Начался процесс создания коммунистического аппарата,
Прочее, насчет пролезших в Аппарат царских чиновников, отговорки.
Вернее, не просто Аппарата, но процесс рождения нового класса (если пользоваться терминологией Джиласа). Печально знаменитой Номенклатуры. Если бы не было Дениса Ивановича, не появился бы и Иван Денисович.
А если начался процесс рождения нового класса, что творится за «спиной»?
Отделение Государства от Идеала (= как мы отделились от идеала).
Теперь в путь, по 60-м.

Раздел 1

1.
"История советского общества – это картина неудержимого, стремительного движения вперед и выше" (Редакционная ста-тья, 1959, с.4).
Картина "прошлое-будущее", почему?
Стремительное движение вперед предполагает обратный процесс: столь же стремительное перетека-ние будущего в настоящее. И чем стремительнее движение вперед, тем быстрее перетекает будущее в на-стоящее. И это перетекание может быть столь быстрым, что поэзия будущего начисто затмевает прозу на-стоящего: "разбитая мостовая, очередь за картошкой, алкаши у пивной" (Вайль/Генис, 2001, с.16).
Разум уступает эмоциям, наслаждение.
Но будущее неизвестно. Тот же отец-основатель говорил в 22-м: "Мы сейчас отступаем (!), как бы (!) отступаем назад, но мы это (!) делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и сильнее прыгнуть вперед" (Ленин, с.434). И в этом весь Ильич, главное «разбежаться и прыгнуть», а «детали развития» уви-дим.
В 17-м прыгнули.
Увидели детали, Брест и НЭП, победили.

Да, мы не знали деталей, но это и не обязательно. Взамен мы знали иное, о себе. Мы готовы были вы-держать самые мучительные лишения и выдержали: "…жилось тяжко, мучил холод, мучил голод, даже мо-роженый картофель считался экзотическим фруктом. Но самый остов, самый костяк существовавшего в 1918 – 1920 года строя был прекрасным" (Валентинов, 1991, с.65). Выдержали, потому что "осуществили строй, намеченный Марксом" (Там же).
Правда, мы не знали, "что нужно нефть в Баку и Грозном отдать заграничным капиталистам" (Там же).
Узнали другое, неизбежное, "из России нэповской будет Россия социалистическая" (Ленин, с.439).
Что нам детали, если в наших руках будущее, а значит, и сами руки, из будущего.
Да, вечное = Предопределенность: "Нам тоже в юности внушали веру в предопределение, правда, оно называлось научно – закономерность" (Бурлацкий, 2003, с.36). Наша предопределенность = Законы разви-тия. На нашей исторической картине были нарисованы, железным цветом, законы развития. Кто их видел?
Не в этом главное, нам дано было Слово.

"Социализм уже теперь не есть вопрос отдаленного будущего, или какой-нибудь отвлеченной картины…" (Ленин, с.439).
История = Картина, ее краски = слова.
На картине уже есть и будущее, оно, это "прошлое-будущее", дано самими "словами-красками": "Слова эти отозвались в сердцах всех советских людей: зримыми, осязаемыми становятся контуры комму-нистического грядущего; развернутое строительство коммунизма – почетнейшая из почетных задача нашего поколения" (Редакционная, 1959, с.5).
Наше поколение – зримо, и наше завтра – зримое.
Это значит, мы знаем, каким оно будет, мы сами решаем каким ему быть.
Но решить = только слово, опять Слово. Наше Слово означает, что мы готовы, к чему? Внести наше Слово в нашу жизнь: "Жизнь сама подсказывает сюжеты, идеи, темы. Но она не придет к нам. Мы должны вторгаться в нее, вторгаться ежедневно, ежечасно, не жалея сил" (Там же, с.9).
Жизнь + Новое Слово = Новая жизнь, эта новая жизнь рядом, несколько лет.
Но идти нам, и нужно идти.
"Это наш святой долг, и нам еще раз напомнил о нем величественный, прекрасный и глубоко поэтич-ный рассказ о советском человеке, который называется «Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959 – 1965 годы»" (Редакционная, 1959, с.9)
Конечно, это не экономический документ.
Это рассказ о советском человеке, художественное произведение. Мы умели это, опьяняться Словом.
Не потому, что Литература делала (= творила) нас, но потому что мы всегда были готовы опьяняться Словом и потому ждали того, кто принесет нам Слово. И они приходили, один за другим: Рахметов, Петр Алексеев, Павел Власов, Безайс + Матвеев, Павка Корчагин. А еще лучше Данко: горящее сердце Данко – это и есть зримое Слово.
И мы пойдем, ведомые Словом.

Почему мы услышали поэтичный рассказ на рубеже 60-х?
На деле, это уже второй рассказ.
Те, кому на рубеже 60-х (1959 – 1961) исполнилось шестьдесят, в 20-м выслушали первый рассказ о "приближающихся контурах сверкающего коммунистического будущего" (Редакционная, 1959, с.3). Третий съезд РКСМ, выступление Ленина, вспоминал Безыменский: "Осторожно перешагивая через наши ноги, медленно приближается к Ленину воронежский делегат … Он ничего не видит, кроме Ильича. Он идет как зачарованный. Перед ним Ленин. … «Владимир Ильич!.. Неужели я? Я? Увижу коммунистическое общест-во?»" (Данилов, с.595). И Ленин делает сильный ход.
Вам 15? Конечно, увидите. "Именно вы, дорогой товарищ" (Там же).
Через "10 – 20 лет" (Там же)

"Воронежец по-детски всплеснул руками, мгновенно повер-нулся и ринулся вперед" (Данилов, Там же).
Поколение делегатов 3-го съезда, тридцатилетними они стали в 30-х.
Слово вторглось в жизнь: "Докладчик вышел на сцену без единой бумажки и говорил так красиво, что его, не дыша, слушали целый час. Он говорил, что уже к зиме 1931 года на Сталинградском трактором заво-де будет выстроен социалистический город" (Поколение, с.44). Понятно, в социалистическом городе воца-рится социалистический образ жизни. У каждого отдельная комната, комнаты "будут разделены передвиж-ными перегородками" (Там же). Дети отделены от родителей. Пылесосы, ванные комнаты, гигантские бас-сейны, купаться можно и днем и ночью.
Аплодисменты, на каждое заявление.
И дискуссии: город-сад, дом-коммуна, всеобщая автомобилизация.

Каждый посланный – чувствовал себя героем.
В поэтическом угаре они пережили комсомольские мобилизации, призывы, трудовые батальоны. Плюс "массовое распространение бытовых коммун" (Там же, с.45). Все общее, одеяла, рубашки, ботинки и даже клопы. Покупки тоже в ведении коммуны: "Он ответил: – Это брюки не мои, их купила коммуна. И я не знаю, кто их будет носить завтра" (Там же).
Жизнь в коммуне = Нивелировка личных склонностей.
А техника? Нужны молодые руки + политическая сознательность, достаточно, чтобы быстро овладеть (= освоить) заморской техникой. Итог? "Хаос царил во всем" ; "Вся наша беда заключается в том, что мы поплыли в этих волнах голого энтузиазма" (Там же, с.47).
Вернее, утонули.
Затем, куда деваться, приобщились к реальности, отказались от общих штанов, от штурмовых мето-дов и «научились давать правильный удар» (Там же, с.46). Теперь (= 60-е) пришло новое поколение, роди-лись в начале 30-х, в начале 60-х стали тридцатилетними.
Далекие 20-е вернулись, вернулись и «сияющие глаза» Ленина.

2.
Пришло время выслушать новый поэтический рассказ.
Если объявлено строительство коммунизма, кому его строить? Раньше строили социализм, все были строителями социализма, кроме вредителей, естественно. Появился новый объект, появилась новая профес-сия – строители коммунизма. Состоялось "рождение борца наших дней" (Строева, 1959, с.74).
Их отличие от строителей социализма, те ведь тоже были борцами?
Теперь речь уже не шла об общих штанах. Нет, отдельная квартира, место в ресторане, совместные туристские походы. И конечно, песни. Но сначала трудовые подвиги, потом досуг, который есть продолже-ние все того же труда. В этом порыве уже виделась последняя станция, на которой остались тунеядцы, алко-голики и стиляги.
И что важно, никого не надо бить.
Осталось только закопать.

Между тем, в 1959-м почти неизвестная страна бросила вызов СССР (= Россия).
Новый руководитель новой Кубы заявил: "В течение ближайших лет жизненный уровень кубинцев превысит уровень жизни в США и России…" (Вайль/Генис, с.333). Что им двигало? Революция, но револю-ция кубинская. Получалось, что в СССР революция уже закончилась.
Ответ, Третья Программа КПСС, строительство коммунизма:
Творческий гений Партии + Народ-победитель + Безграничные возможности + Обреченность буржу-азного строя = "Будущее принадлежит миру социализма" (Редакционная, 1959, с.7). Будущее уже здесь, ша-гает. Первый шаг этого будущего = Догнать + Перегнать. Подтверждение? Вот цифры: "…в ближайшие пятнадцать лет ведущие отрасли социалистической промышленности увеличат свою продукцию более чем в два-три раза" (Редакционная, 1959, с.5).
За 15 лет вдвое, почему мы так любим сразу «вдвое»?
И Горбачев начинал с удвоения, за те же 15 лет.
Что же на самом деле мы создавали?

«"Черно-белая гамма. Ничего цветного" (Строева, 1959, с.75).
Черно-белое кино, черно-белая природа, черно-белые люди.
Люди ; Природа: «Я тебя покорю», голос звенит, конечно, голос молодой.
"Природа – непокоренная, движущаяся, живая – должна подчиниться человеку. Должна!" (Там же, с.76). Разумеется, это не просто. А разве должно быть просто, легко? Речь идет "не о будничном труде толь-ко, а о боевом подвиге, о сражении, которое ведет  п е р е д о в о й (разрядка автора – В.Л.) отряд" (Там же).
Где же логика?
Если есть передовой отряд – есть и Революция.

Естественно, обозначилась полярная точка зрения, как-никак, 60-е.
Другой автор "спорит с тем, что строить тяжело. Он предлагает благополучный вариант темы. Да, ра-зумеется, трудности бывают, как не быть, но в общем строить весело, легко, спокойно, если вовремя разум-но все предусмотреть и рассчитать" (Там же).
После штурмов 30-х, кажется, дошло: рассчитать, обеспечить, создать условия.
Нет: "Неужели ради теплых комнат и спокойной жизни едет комсомольская молодежь на  в е л и к и е  стройки коммунизма!". Так не будет условий, не поедет. "Обыватели – да, не поедут. Но молодежь  с о в е т с к о г о (разрядка везде автора – В.Л.) племени всегда, во все времена мира и войны отличал не покой, но энтузиазм" (Там же).
Хорошо подмечено, племя.
Конечно, в лучшем смысле слова, сгрудились вокруг отца-патриарха (= партия), ждут.
И вот он, страстный, подлинный Призыв = Подвиг + Величие + Необходимость + Восхищение.

Нужны два героя, обязательно, если не конфликт, то хотя бы видимость такового.
Есть такая пьеса! «Трасса», уже из названия видно, на современную тему, для 60-х.
Постановка Товстоногова.
Главный герой = партийный работник. Образование, рабфак + четыре дня в институте. Почему? Рай-ком комсомола, выбрали секретарем, не отказался. Далее по восходящей. Сибтяжмаш, комсорг ЦК. Затем война, «партия поставила генералом». И вот теперь новое дело – Трасса. Дело новое, нелегкое, а работа при-вычная, «близкая сердцу» – «руководство строительством» (Строева, 1959, с.76), до победного.
Где логика?
Есть коммунист – есть единый партийный стиль.

"…он будет делать все то же самое, потому что жажда власти и денег – залог выживания человека!" (Товстоногов. Цитирую по: Кравчук)
И где этот стиль?
В характере героя, "в его умении смело, крепко,  р е в о л ю ц и о н н о (разрядка автора – В.Л.) вести и перестраивать дело, когда это особенно необходимо партии, государству" (Там же).
Наверху Партия-Государство.
Внизу партийный работник: Партия – это мы. То ли Партия выковала такие «независимые от време-ни» характеры, то ли сами эти характеры сублимировались в столь монолитную Партию.
И что сделал с этим характером Товстоногов? Сначала потрет.
"Короткий, круглый, с низким лбом, двойным подбородком и бычьей шеей, он как будто впрямую символизирует тот «пробивной кулак», о котором говорят его недруги" (Строева, 1959, с.77).
И такое бывает удвоение.
Следует явление второго героя, если первый – начальник строительства, этот технарь, главный инже-нер. И вот этот технарь, верящий в науку, "видит в нем только «хама», невежду и прямолинейного тупицу, способного лишь как «тупой костыль», идти напролом, не щадя, не жалея людей" (Там же).
Напролом, прямо к цели – таков единый революционный стиль жизни, в дни «мира и войны».
Издержки? Есть, чуткость и «неожиданное благородство».

"Он (смысл – В.Л.) состоит в том, чтобы двигаться вперед и не просто в движении, а в том, чтобы двигаться вперед с макси-мально возможной скоростью" (Прошутинский, с.5).
А дальше начинается жизнь.
То есть жизнь государства, а все мы, грешные – люди государственные.
Надо ли радоваться? Надо, было время, были заложниками у всемогущего государства.
Обычная ситуация. "…государство  в д в о е  сокращает срок строительства" (Строева, 1959, с.78). Технарь, помешанный на организации, называет вещи своими именами, авантюра. Но для начальника строительства, идущего напролом, – "это не авантюра, а  б и т в а, которую надо выиграть в ряду боев за коммунизм" (Там же). Ломка проекта, трудности, риск. "В этих условиях людям строить не легко, но победа приходит  б ы с т р е е (разрядка везде автора – В.Л.). И люди понимают это, они идут на жертвы ради вели-кой цели, они встают в строй бойцов…" (Там же).
К счастью на «Трассе» не надо жертвовать жизнью, достаточно только уровнем жизни.
Но даже это временно, заветная цель рядом, близка: "Нам предстоит пройти решающий этап в мирном экономическом соревновании с капитализмом, в  к р а т ч а й ш и й (разрядка автора – В.Л.)  срок выиграть это соревнование" (Там же). Конечно, обгоним, но что потом? "И когда мы решим эти задачи и выйдем на новые просторы, тогда будет легче идти вперед" (Там же).
Мы выиграем соревнование, никто не сомневается, победа за нами.
И что нам обещано? Идти будет легче.

Выясняется, мы снова пойдем вперед, куда? В коммунизм, в светлое будущее, куда-нибудь. Вечный передовой отряд, вечная революция. Смысл нашего бытия в этих коротких словах – «победа приходит быст-рее». Наше будущее + Победа, и оно с нами. Возможно, но за одной победой понадобится следующая побе-да.
Поскольку истинная наша цель – вечная гонка.
В 17-м мы выбрали не просто Вперед + Победа (Маяковский = Время, вперед!). Мы выбрали самый короткий путь, чтобы двигаться со скоростью недоступной всем другим народам. Оказалось, мы ринулись назад, в прошлое.
Все мы оказались в тени великой цели.
Муравьями в непроницаемой тени.


Раздел 2
3.
Слово, великое, предстало в ослепительном сиянии:
Слово = Призыв (= Обращение + Приказ) + Облик будущего (= Зримый + Осязаемый).
Дружно пойдем в будущее, все вместе.

"Хорошее время! Особое, великое время, когда все, что тво-рится в стране, рассчитано не только на века, но и на светлую, прекрасную жизнь каждого труженика сегодня…" (Редакци-онная, 1960, с.29).
Уже сегодня, творится вечное, и мы на краешке вечности.
Характерные приметы того времени? Героические дела + Подлинный демократизм + Живая ленин-ская мысль + Разум Партии = Все возможности для роста народной инициативы (Там же).
Действительно, грандиозная панорама.
Но если ограничиться данной панорамой, общая картина будет неполной. Есть еще одна деталь (= замковый камень), исключительно важная для народного самосознания, следовательно, для роста его ини-циативы – это человек, "стоящий у кормила нашего государства" (Там же).
Кто он? Человек, вышедший из народа + Человек, бесконечно близкий к народу + Борец за торжество ленинских идей + Воспитатель характеров = Воспитатель "молодого революционного поколения" (Там же).
Хорошо быть! Советским рабочим. Советским художником. Советским человеком.

Странно, что слышны сетования (= сожаления).
Конечно, "некоторых наших литераторов", какие раньше были человеческие судьбы, "ломающиеся и складывающиеся". Конфликты и столкновения, романтика.
Ломали себя. И начинали складываться, от судьбы не уйдешь.
С чистого листа, была бы точка отсчета. А их было немало: индустриализация, коллективизация…
"Да, уже давно нет ни кулаков, ни саботирующих спецов, да, зеленая улица открыта всем рабочим и колхозникам, обгоняющим своим трудом и время, и нормы, и темпы, и даже законы природы" (Редакцион-ная, 1960, с.29).
Обогнать законы природы?
Надо постараться.
Хотя нет кулаков и вредителей из числа упертых интеллигентов, борьба стала труднее. Потому что "противник невидим" (Там же, с.30). Это пережитки в сознании, это родимые пятна капитализма. Бог ты мой, по ходу триумфальго марша в светлое будущее обнаружилось нечто неожиданное: люди овладели «ве-ликой техникой коммунизма», но все еще не в ладах с «новой моралью».
Производительные силы опередили сознание?

Как бороться с таким противником?
Лучше всего на два фронта: за человека + против человека. Как это выглядит на практике? Есть люди, профессионально занимающиеся такой борьбой. То есть способные видеть невидимое. Среди них почетное место принадлежит особым людям, владеющим словом: Газетчики + Критики.
Вот тому наглядное подтверждение,
письмо из Таджикистана, от учительницы: "Мне нравится мой ученик. Он на пять лет младше меня. Но я не знаю, серьезно ли мое чувство к нему" (Аджубей, 1959, с.38). Молодая учительница не знает, как поступить, поэтому: "Хочу, чтобы ответ был напечатан в «Комсомольской правде». Хочу почитать советы" (Там же). Хочу посоветоваться с народом, но пусть я останусь неизвестной.
Где же Слово?
Вот оно, Слово = Ответ + Решение проблемы.



Каких-то десять лет назад все было иначе.
Аскетический стиль. Полупустые квартиры, у тех, у кого они были. Мебель тяжелая, унылая, однооб-разная. Ни ковров, ни люстр, не говоря уже о картинах и гравюрах. Переполненные коммуналки, там юти-лись те, у кого квартир не было. Плюс постоянные ссоры на общей кухне и постоянные очереди в общий туалет, он «в конце длинного коридора». И Слово тогда звучало совсем по-другому: Вопрос решен! Или в развернутом виде:
Вопрос решен + Кадры = Активно громили.
Например, "ленинградские кадры". А в качестве громил, Маленков + Абакумов.
Результат?
Сначала кто-то выпадал, затем кто-то "врывался в плотно сцепленную обойму соратников вождя" (Аджубей, 1989, с.289). Нужно было следить, внимательно. Вождь обращался, сколько раз. Звал или при-глашал, как часто. Подшучивал, над кем. Какая это была жизнь?
Жизнь, в которой все "было расписано очень точно" (Там же).
Слово = Приговор (= Окончательный).

4.
Неожиданно возникла отдельно взятая жизнь, с отдельно взятыми проблемами. Обычно решают такие отдельные проблемы в индивидуальном порядке, сами носители проблем. Здесь же странное, в своей откро-венности, желание переложить свою проблему на аудиторию «Комсомолки».
По сути, на весь народ.
Как отреагировал Аджубей, в начале 60-х очень влиятельный человек?

Борьба за человека.
Обычный техникум, выпускной бал.
Как часто бывает, рядом крутятся хулиганы. Одного такого (= Зигмар) уже поймали «молодые дру-жинники». Но волей автора "он встречается с Викой, случайно зашедшей в полутемный вестибюль. Наивная слабенькая девчонка" (Вишневская, с.49). Это не мешает ей вступить в борьбу, пусть даже это «поединок взглядов». Результат? Твердое решение «помочь», спасти человека.
Не подвиг, но что-то героическое в этом есть.
И вот "Вика открывает Зигмару дверь техникума, взяв с него слово, что он исправится, будет рабо-тать" (Там же, с.50). Начинается диалог, они разговаривают, но не слышат друг друга. Еще бы, у них разные глаза:
Он = раскаявшийся грешник, из романа.
Она = нудный агитатор, из жизни.
Но "Вика готова и дальше помогать Зигмару, ведь он дал слово!" (Там же). Есть такое Слово!

"Будет людям счастье, счастье на века / У Советской власти сила велика" (Из популярной песни начала 60-х).
Дальше жизнь.
Она совершает благородные поступки, он – новые подлости.
Учителя и подруги пытаются открыть ей глаза. А в ней крепнет гордость, "она отогрела ожесточив-шееся сердце" (Вишневская, с.50). Наконец, Зигмар уезжает из города и оставляет Вике письмо: побольше бы таких дурочек. Сгорбившая, подавленная, «уходит Вика из спектакля» (Там же). Вот и вся история.

Выводы?
Их сделает критик.
Обидно, почему? "…дело не в том, что ошибающиеся должны непременно исправляться на глазах у зрителя" (Там же). В чем же тогда гвоздь вопроса? В том, что автор "даже не оставляет своим героям этой возможности, этой перспективы" (Там же).
А раз так, то Подвижничество = Бессмысленность.
Что нужно человеку, в данном случае советскому зрителю? Тоже Слово = Концепция, которая "на-правлена к сердцу человека" (Там же, с.51). Если перевести на обычный язык? Борьба за человека оказалась борьбой против человека, вон их сколько, злорадствующих. Между тем борьба советского человека, а он не может оставаться в стороне, должна быть доведена до конца. Лучше до победного конца.
Но может быть, этот хулиган, изначально, и не был человеком, не был советским человеком?
Был чужим, остался чужим. И автор, на то его воля, изгнал его.

Борьба против человека.
Редакция «Комсомолки», заказное письмо.
Автор молодой человек, у него маленькая жена, был ребенок, умер. Автор уверен, умер потому, что люди не помогли. Конкретно, не помогли с жильем, "семья моталась из одной «комнатухи» в другую, пока мальчик не простудился и не слег" (Аджубей, 1959, с.41). И дальше полная безысходность: "И вот сидим сейчас с женой в холодном мезонине, а завтра надо убираться…" (Там же).
Журналист, срочно выехал.
Маленькая холодная комната, маленькая женщина.
Журналист бросился на завод, выплеснул свое негодование. И тогда ему начали рассказывать. Образ начал тускнеть. Действительно, тяжело, действительно, сын умер. "Он обратился к товарищам за помощью, и они  х о т е л и (разрядка автора – В.Л.) ему что-то сделать" (Там же).
Квартира, нужно ждать полгода.
"Завком помог им получить сборный трехкомнатный домик" (Там же). Выделили участок. Товарищи вызвались помочь, он отказался. Дальше он "утверждался в своем нежелании получить помощь от товари-щей" (Там же). И вот здесь появился журналист. Комсомольское собрание, удивительное решение: "…комсомольцы в течение недели своими силами поставят ему сборный домик" (Там же, с.42). Решили и начали строить. Зачем-то автор письма пришел на стройку, стоял, молчал.
Последний аккорд: "И уже под вечер, по какому-то молчаливому согласию, без слов и без сочувствий кто-то сунул ему в руки лом, и он начал строить, как и все, дом для себя" (Там же).
Слово = Дело.
Слово (= Журналист) + Дело (= Коллективизм).

Как это ни странно, здесь борьба против человека, пусть даже это родной коллектив, обернулась борьбой за человека. На чем останавливается Аджубей? Как и положено советскому человеку, на оптими-стической ноте. Он фиксирует наши успехи: "…встречаются еще парни и девушки невысоких жизненных идеалов, люди малообразованные, малокультурные, такие, которые ограничивают свой мир дешевенькими пластинками типа «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?»" (Там же, с.38). Но таких «чрезвычайно мало», эти люди "не составляют даже существенного штриха в общем портрете молодого человека наших дней" (Там же).
Неучи + Стиляги + "иные деятели театра", что делать? "Все вместе – с театром как главным атакую-щим – мы вычистим из рядов молодежи последнего такого неуча и стилягу. Вычистим очень скоро" (Там же, с.42). Страна переполнена высокопоставленными оптимистами.
Слово = Ирония истории, вычистили самого главного атакующего.
За ним последовал его родственник, Аджубей.

"Но шли годы, и на место открытых классовых боев приходи-ли бои мирные. Уничтожение постепенно сменялось убежде-нием" (Строева, 1960, с.71).
Куда же несло автора письма? Важнее, откуда. Он ходил по инстанциям, писал десятки писем. «При-ходили ответы, приезжали комиссии». Он начал врать, отец убит, мать умерла, на деле родители живы. Ка-кие уж там подвиги, сначала мелкое вранье, потом дикие угрозы.
Он протестует, против чего? А еще, он не хочет ждать.
Подобно тому, как "чеховские герои находятся в борьбе не столько между собой, сколько с жизнью" (Туровская, с.18), так и этот обиженный и обойденный бросается на жизнь, воображая, что борется с нею. Борется против жизни, которая его окружает, которую он должен принять и вести. Имя ей – "обыденность" (Там же), теперь уже советская обыденность.

"…в античной драме течение и развитие конфликта определялось  р о к о м" (Там же).
Течение жизни = Рок.
Рок надоел, люди устали от его диктата, освободились. Чтобы тут же попасть (перейти?) в новую за-висимость. От характера: "… конфликт стал приводиться в движение столкновением мощных человеческих индивидуальностей" (Там же). Иначе говоря,
появились титанические характеры. Не Человек, а воплощенное Добро. Или Зло. Или Ненависть.
Видимо, так оно и есть. Достаточно вспомнить наших вождей: "Он бешено их всех ненавидит, хочет им «дать в морду», налепить «бубновый туз», оскорбить, затоптать, оплевать. С таким ражем он сделал и октябрьскую революцию, а чтобы склонить к захвату власти колеблющуюся партию, не стеснялся называть ее руководящие верхи трусами, изменниками и идиотами" (Валентинов, ДГ).
Дорогу в новую жизнь проложила Ненависть.
А для того, чтобы она укрепилась в душах, люди должны пройти школу ненависти ("окружающая не-нависть, бывало, разливалась черными океанами". Коротич, с.44). И Владимир Ильич не колебался, заставил своих соратников пройти прекрасную школу ненависти.

60-е, от чего зависит советский маленький человек?
Или иначе, откуда такая вспышка ненависти?
Партия (= Государство).
Воля ЦК.
Титанический характер, Вождь. Не слишком ли их много, этих волящих.

"…выслушивал истории об обвалившихся потолках и испор-ченных сортирах, обещал достать дефицитные лекарства, по-ходатайствовать о пенсиях" (Волков, с.604).
Главное, где же главное?
Вот оно: "Он требовал. Он хотел, чтобы ему  д а л и (разрядка автора – В.Л.). И все больше и боль-ше…" (Там же, с.42). Наш советский маленький человек требует: хочу, чтобы дали. Дайте немедленно, в новом доме, новую квартиру. Он орал и устраивал истерики.
Дайте.
А чего мы хотели. Ведь с детства ему твердили, прилежно трудись. Трудись, и у тебя будет все, а ты будешь развивать себя самого, всесторонне. Это будет счастье, и оно будет уже сегодня. Правда, забыли сказать, если сделаешь карьеру и станешь начальником. Хотя бы небольшим.
Чем же характерны 60-е?
Революция принесла плоды: родился Человек советский. Откуда же он взялся? Он вышел из-за спины "передового советского человека" (Редакционная, 1956, с.5). Выход состоялся, началось победное шествие. Но тридцать лет назад текло время противоположное, "приход человека в революцию" (Товстоногов, 1956, с.87). Выход человека советского = Уход его же из революции. Если есть приход, рано или поздно состоится уход, печалится ли?

Для сравнения
"Люди сельского труда, волшебники земли вызывали у Никиты Сергеевича чувство приподнятого умиления. Он вообще ценил яркие способности, таланты. Поддерживал их, увлекался. От этого и его вера в чудо" (Аджубей, 1989, с.291). Яблоки, сирень, кукуруза, гидропоника, мульчирование, торфокомпосты, сколько чудесных вещей в этом доступном мире. Еще немного, мир тоже будет чудесным. И вдруг озаряет: и я могу.
Можно вспомнить.
Поддерживал, Лысенко; разносил, Вознесенского; мариновал, Зощенко; поучал Эренбурга.
Чудо, как часто мелькало это слово, кто только не тянулся.

Нет, в начале было Слово, то есть вера в чудо.
И тому, кто обещал чудо, да еще быстро, чуть ли не завтра, адресовалось «приподнятое умиление». 
Еще одна наша традиция.
А насчет того, что "единственной его целью было улучшить жизнь" (Аджубей, 1989, с.292), так разве Ленин не хотел улучшить жизнь, чему было порукой чудесное средство, способное "одним ударом удесяте-рить наш государственный аппарат" (Валентинов, 1991, с.37). И Сталин обещал, Россия будет самой хлеб-ной страной, через три год, сам должно быть поверил в свои чудотворные способности. Да тот же Брежнев, наглядно расписал в «Целине», как сражался за улучшение жизни: продолжал "делать опыт революции" в "самые сжатые сроки".
И что значит сотворить чудо?
Помощникам Хрущев поручал "собрать дополнительные сведения о тех или иных новинках техники, изобретениях, интересных людях. Увы, не всегда то, что пропагандировалось на экране, существовало" (Аджубей, 1989, с.293). С виртуальными изобретениями проблемы были еще у Ленина, как всегда, за госу-дарственный счет.
Да так ли это важно, реально – виртуально.
Важно, чей спутник в космосе.

"Великая битва в казахстанских степях началась" (Брежнев, с.11).
А на земле?
Не забывайтесь, полковник!
А на небе? «Сияющие глаза» Ленина. Из ссылок возвращаются старые коммунисты, «большевики-ленинцы», к кому они идут? "Люди все же пробивались в Центральный Комитет" (Аджубей, 1989, с.297), то есть к Хрущеву. Он узнавал о гибели «многих товарищей». Почти классика: пепел стучит в сердце. Хрущев, немалая смелость, организовал заговор против Берии, сам обрабатывал коллег + военные. Характерна тер-минология Аджубея, и это в 89-м: обезвредить Берию, арестовать авантюриста. Должно быть, в 57-м соби-рались, а в 64-м тоже обезвредили Хрущева.
Потом арест Берии + Подельники, расстрел.
И вот оно чудо явленной воли, воли одного конкретного человека? "За этим рубежным для нашей ис-тории поворотом стояла воля Центрального комитета партии" (Там же). Умный человек, прошло тридцать лет (точнее, тридцать пять), упорно держится за призрак коллективной воли.
Видимо, не зря ЦК дрожал перед Берией.

Слово = Страх, слов просто нет. И здесь Слово конкретного человека = Спасение. В сентябре 53-го награда нашла героя: "Хрущев был избран Первым секретарем" (Там же, с.298). Усиление позиций Хруще-ва? Вот где чудо. Не только личное мужество, но и личная скромность: избрание Никиты Сергеевича свиде-тельствовало об "усилении роли партии в жизни страны" (Там же). И усилить эту роль можно было единст-венным способом – расстрелять несколько человек. А если, отправить за решетку, куда-нибудь на холодный Север, на далекий Восток?
"Год 1953-й шел к концу" (Там же).

Сколь многое начинается в конце года.
В декабре 22-го Ленин диктовал письмо съезду.
В декабре 49-го Аджубей + Рада готовились к экзаменам.
В декабре 61-го Войнович + Редактор пили водку и ели жареную картошку. Сколько людей, в 22-м, в 49-м, тем более в 61-м желало, чтобы хоть что-то сдвинулось. И когда началась Перестройка, как-то сразу поверили: сдвинулось. Вы представляете, сдвинулось. "А ведь сдвинулось" (Аджубей, 1989, с.296).

В 54-м Хрущеву 60 лет.
Казалось, сдвинулось (54-й ; 85-й, те же тридцать лет).
Вот она великая цель: «накормить страну» (Там же, с.299). Началась очередная, и грандиозная, эпо-пея. Освоение целинных земель. Снова терминология, «взять хлеб». Очередное «взять» закончилась очеред-ным неурожайным годом. За год до своей великой цели, Хрущев прошел через шок, в марте 53-го, он пла-кал, "и не стеснялся своих слез" (Аджубей, 1989, с.306). Куда Хрущев, отчаянные усилия, за два года (1954 – 1955) десять поездок по стране, сдвинул страну? Куда он продолжал сдвигать страну в 56-м?
Он заставил ее испытать шок.
Слово = Ужас.

Методология – 2

Рекемчук, имя известное с 60-х. «Молодо-зелено». «Нежный возраст». «Скудный материк. «Мальчи-ки»... Воспользуюсь его наблюдениями, изложил как раз в 61-м.
Что такое фиксация сознания?
Три человека отмечают юбилей, одного из них. Вдруг звонок, вам телеграмма, распишитесь.
Обычная житейская ситуация. Но юбиляр как будто выпал из юбилейной атмосферы, задумался, в глазах отрешенность. А за столом пустует место, друзья держат бокалы, понятное нетерпение. Нужно вер-нуться, тост: Давайте выпьем, за прошлое. Должно быть, вспомнил что-то хорошее.
Неожиданно резкая реакция, не будем, почему?
"У нас нет прошлого" (Рекемчук, с.38). Но разве такое возможно? Любой человек вспомнит, школа, прием в пионеры, разряд по шахматам. Разве это прошлое, если оно "укладывается в одну страницу авто-биографии" (Рекемчук, с.39). И сознание соглашается, кивок головой: нет прошлого. Вернее не возражает, поскольку внутри колебание: нет значимого прошлого.
Только начни, потянет продолжать.
Лучше остановиться.
"Мы выпьем за будущее" (Там же). Да, наше сознание устремлено в будущее. Да так стремительно, что, можно сказать, будущее уже в нашем сознании. Оно здесь, в настоящем. Отсюда, сомневаться в буду-щем все равно, что вызывать несуществующее прошлое. Или в будущее, или в прошлое, весь выбор. Скажи-те, как попасть в будущее?
Рекемчук напоминает: заклясть прошлое.

"Скрябин был убежден в том, что однократный творческий акт – исполнение «Мистерии» – преобразит, преобразует мир" (Рекемчук, с.51).
Зачем нужно переворачивать мир?
Перевернуть = Переустроить.
Переворачивание – волшебный ключик для всех преобразователей мира.
Но чтобы осуществлять переворачивание, требуется пространство. Обычно оно задано – двумя полю-сами (понятно, есть методология, основанная на трехэлементной модели = три полюса). Хотя бы в простей-шей форме, старый мир – новый мир. Старый мир разрушить, на освободившемся месте возникает новый мир, больше нечему.

Возник совершенно новый мир, просто потому, что старый был перевернут. Ведь не может же быть такого, все перевернуто, а мир остался старым. Люди останутся прежние? Так оно так, но те, которые пере-ворачивали мир, они уже суть новые люди. Хотя бы потому, что видят этот новый мир, еще до всякого пе-реворачивания.
Конечно, будет создан новый мир.
Этот новый мир будет прекрасным. Сколько слов было потрачено в 60-е, чтобы передать величест-венную красоту неотвратимо надвигающегося будущего (= историческая необходимость).
Что же такое фиксация сознания?
"Екатерина Алексеевна Фурцева, призывая писателей, художников, киношников изображать в своем творчестве современность, уточняла на всякий случай: «Современность – это после XX съезда партии!»" (Рекемчук, с.41). Ограничение, частный случай. Даже доступ к собственному времени (= прошлое) пролега-ет через высший орган партии (на практике, Президиум/Политбюро). Доступ к чему угодно, это уже обоб-щение, лежал через Политбюро. Будущее? Нет проблем, проходите. Прошлое? Забыть, вернее, получать в отфильтрованном виде.
Почему мы так фиксированы на будущем?
Вайль/Генис подобрали хороший индикатор: «цена слова». Если слово-свобода = свобода выбора, как это вышло в Чехословакии, в 68-м, то: "Метафизическая цена слова оказалась выше любого действия" (Вайль/Генис, 1990, с.132). Иначе говоря, было покончено с фиксацией сознания. Будущее начинает осуще-ствляться словами – через слова –; в  словах –; в головах? Увы, помимо голов, Чувства + Страсти.
Если кратко, Пражская весна = Духовная эйфория + Праздник.

Раздел 3

5.
"Отсюда призывы встать «контролерами» у входа в будущее, «чтобы не пропустить никакой грязи в его чистые и светлые залы»" (История России, с.543)
А ведь было же «Русское чудо», немецкий фильм.
Чудо состоялось, а Русская равнина все так же пестрела скудными полями, разъезженными дорогами, да постепенно теряла свое население. Но ведь Россия приросла Сибирью + Дальний Восток? Как выясни-лось, Сибирь тоже стала терять население.
И началось это как раз в 60-е.
После первой шоковой терапии страна весьма мирно прожила тридцать лет, если отсчитывать от 56-го. На рубеже 1959 – 1961 годов произошел перелом. Страна обрела, вместе с Программой = Идеалы + Вера + Великая цель. Еще страна желала успокоения, может быть, советским людям просто надоело разрушать.
На мой взгляд, из жизни уходило революционное поколение.
Способ движения вперед, поставить мотор помощнее, что было в духе Хрущева, обожавшего инжене-рию, или снять препятствия, что он понимал, как проломить (или хотя бы закопать). Ждать, пока препятст-вие развалится само по себе (+ содействовать этому), нет, Хрущев органически был не способен на это. Вместе с «пеплом» он унаследовал «прах прошлого».
Его формула: не могу ждать –; требуется немедленно –; нужно заставить.
А заставлять людей или «заставлять поля», детали.

Соблазн, перед которым Хрущев не мог устоять = Точные цифры.
Нужно дать точные цифры, а дальше "форсированный марш «вперед-вперед»" (Аджубей, 1989, с.340).

"Хрущев был из породы людей, созданных чрезвычайными положениями и для чрезвычайных положений. Это люди для разовых дел, решения отдельных проблем авральными мето-дами" (Стреляный, с.192).
Пришла Оттепель, и прошла.
Нам бы радоваться, государство смягчило свой железный нрав, мы же озаботились.
Кто заменит его? Кто возьмет на себя роль «злой собаки»?

"В памяти всплыло, как я десять лет назад копал с друзьями картошку на грязном, заснеженном поле, как весело мы обе-дали возле телеги с дымящимися бачками, как пели хором под гитару на сцене тесного колхозного клуба…" (Нуйкин, 1963, с.141).
Понятно, не только клуб, но и поле колхозное.
Возможно, колхозники тоже приходили в клуб, а вот на картофельном поле не показывались.

Обычный школьник, любит длинные и звонкие слова.
Как все пишет диктанты, учит историю, говорит иностранные слова.
История, полагает он – это очень просто = цепь случайных событий. Но однажды школьник, благода-ря учителю истории, прозрел. Учитель оказался необыкновенным, «преданным истории и коммунизму». Он рассказал о «законах развития общества», о большевиках, об истории большевиков. Запомнилось школьни-ку: "о коммунизме он говорил любовно, как о своем личном, притом, самом сокровенном" (Нуйкин, 1963, с.136).

Прозрение = "Коммунизм неизбежен!"
Состоялось открытие коммунизма, личное.

Но то было в школе.
За окном 60-е, школьник стал публицистом.
Что нужно, чтобы мечта (= коммунизм) стала явью? Нужны, конечно, партия и народ = Деловой под-ход + Энтузиазм масс. Нужны были «полки Разина и Пугачева», спасибо учителю истории. Еще большеви-ки-ленинцы, тюрьмы, в которых они "гнили", чахотка, от которой они "таяли". Теперь все гораздо проще, нужны не подвиги, а бухгалтерские счеты. Нужно посчитать "сколько стали надо" выплавить, "сколько пше-ницы" вырастить.
«Мир, Труд, Свобода, Равенство» завоеваны. На очереди Братство + Счастье.
"Будничная суета", перешедшая в праздник.
Имя этому празднику = Программа. "Месяцы, прошедшие после опубликования проекта Программы, так и воспринимаются сейчас – как большой праздник, как великое переосмысление жизни и себя самого" (Там же).
Состоялось второе открытие коммунизма,
в тридцать с небольшим лет.

6.
Но главное борьба.
Ибо мы "не мыслим своего счастья без борьбы" (Там же, с.137). С кем же бороться в 60-е? Капитали-сты, хапуги, бюрократы, тунеядцы, бандиты, "так победим!" Но с кем бороться, когда не будет "классовой борьбы, войн и революций?" (Там же). Дело не в объектах борьбы (= враги), а в нас самих, для чего мы рож-дены? Или иначе, зачем мы призваны в этот мир?
Наша жизнь = Порывы + Подвиги + Самопожертвование.

Коммунизм = Счастье, для всех.
Но есть некоторые сомнения. Каждый будет счастлив. Хотя бы потому, что будет свободен в выборе занятий. Выбирай сам, вплоть до самых экзотических увлечений: "…решил где-нибудь на Мадагаскаре по-загорать да на акул поохотиться" (Там же, с.139).
И вот всей компанией махнули…
А как же родной цех, закрывать завод?
Кто-то должен работать. Следовательно, Долг. Следовательно, Принуждение? Неужели в лучшем об-ществе сохранится принуждение? Дела обстоят не столь мрачно, достаточно будет "дисциплины и добро-вольного подчинения личных интересов общественным" (Там же, с.140).
Каким же образом состоится добровольное подчинение?

"Лойола «был убежден, что общество только тогда что-нибудь сделает, если проникнется  о д н о ю  в о л е ю»…" (разрядка автора – В.Л.) (Давыдов, с.283).
Свобода + Порядок + Сознательность + Чувство долга = Структура общества.
Где-то здесь скрыта чудодейственная сила.
Есть такая сила,
"…уже сейчас можно не сомневаться – основу и главную действенную силу коммунистической орга-низации общества составит коллектив" (Нуйкин, 1963, с.140). Но каким образом коллектив станет силой? Благодаря воле, но это особая воля: "Воля коллектива – вот высшая справедливость, самая полная свобода, самая мудрая правда на земле" (Там же, с.141). Там, в коллективе, люди станут братьями, а от братьев разве куда-нибудь скроешься?
В 1869-м это подтвердил своей трагической судьбой студент Иван Иванов.
А что он себе позволил?
Усомнился в наличии одной воли.
Всего лишь, вот эта Воля и была ему явлена.
О чем забыл Нуйкин в своем пафосном манифесте коммунистического коллектива? Если есть одна (= единая) воля, то обязательно найдется и носитель этой единой воли. Скажем, Сергей Нечаев, был такой че-ловек сильной воли. А уж человек сильной воли найдет «сильные приемы».

"…мои тезисы: есть только личный интерес и нет инте-реса дела" (выделено автором – В.Л.) (Литвак, 2005, с.30).
Действительно, если все Субъекты (= Права + Сила) = Коллективы?
Если все социальное пространство заполнено Коллективами и все эти коллективы созданы "по Мака-ренко"? И любой человек чуть ли не с пеленок отправляется в родной коллектив, который устанавливает нормы поведения и строго следит за их соблюдением?
Куда податься индивиду?
"…при коммунизме ты будешь не в шалаше жить, а в коллективе" (Нуйкин, 1963, с.142). Против всех не попрешь, кто бы спорил. Но можно уйти, уехать в другое место? "Но то же самое с тебя и в другом месте спросят. … А с тех, кто коллектив не уважает, будет самый строгий спрос в любой точке земного шара. Об-щественное мнение! Это, брат, такая сила, от которой никуда не спрячешься" (Там же).

Какое настоящее теряется в этом пафосном словоблудии?
Основной принцип социализма: от каждого – по способностям, каждому – по труду. Хочешь получить больше, пусть твой трудовой вклад будет больше. А если кто-то захотел ограничить свое потребление? Пусть я получу поменьше, меня это устраивает. Сам решил, сам уменьшил свой трудовой вклад, получит соразмерно. Разве здесь нарушен основной принцип социализма? А если найдутся последователи?
Начнут сами решать, чего и сколько.
При социализме мы сами определяем свое настоящее, по крайней мере, теоретически. Именно здесь проходит разделительная линия между Индивидом и Государством, которое определяет будущее (посредст-вом установления плановых заданий, на весьма приличную дистанцию).

Практика разошлась с теорией?
Индивид разошелся с Государством. Государство, на которое возложена забота о будущем (всех ин-дивидов), стало определять и настоящее Индивида, каждого. Оно стало определять, сколько он должен от-работать «здесь и сейчас». Государство = Сила, оно передвинуло разделительную линию в своих интересах. Тем самым оно запустило обратный процесс: каждый индивид стал скрывать свои возможности (= способ-ности), свой потенциал. От Государства, в лице его представителя – Предприятия (= директор).
Куда было деваться предприятию (= коллектив)? Стало скрывать свои возможности от Государства.
В предлагаемом (= Нуйкин) варианте коммунистической организации мы определяем не свое настоя-щее, а будущее. Как долго (= предел) мы можем определять свое будущее?

Можно воспользоваться чем-то вроде скрытой миграции, коллективов много, "из зала в зал переходя".
И затем всю жизнь искать подходящий коллектив.
Все предусмотрено. С чего начинается наша коллективная жизнь? С вхождения в коллектив. "Каждый сможет получить «прописку» там, где хочет. Но, выбрав коллектив, он будет вынужден подчиняться всем его законам" (Там же, с.148). Эти законы = Дисциплина + Сплоченность + Патриотизм.
Иначе вместо коллектива – толпа.
Каждому придется сделать выбор, и что будет означать такой выбор?
Не просто выбор места приложения способностей, это будет выбор в пользу одного коллектива (= на-всегда = выбор будущего): "Я убежден, что при коммунизме у каждого будет один коллектив" (Там же). Прочие коллективы (клубы + театры + студии + домовые комитеты…) будут помощниками трудовых кол-лективов "в деле воспитания всесторонне развитой личности" (Там же).

Если быть последовательным, то прописку по месту жительства лучше заменить пропиской по месту работы (= по месту расположения коллектива).
Круг замкнулся.
Звучит окончательный приговор.
"Некуда будет податься бунтарю-одиночке" (Там же). Ключевое слово? Некуда.

"…коммунисты уже усвоили урок политической терпимости" (Улам, с.411).
По ходу статьи,
Нуйкин спорит, разрешает возражать, поощряет сомнения. Действительно, почему бы не ввязаться в спор, исход которого известен. На деле, он играет с самим собой. Естественно, в поддавки.
С чего начинается социализм?
Кто-то до сих пор: учет и контроль.
Сколько оленей на подведомственной территории? Или лосей. Или кабанов. Надо считать, неужели бегать за каждым? Никто, разумеется, не бегает. Достаточно найти подходящее место, это может быть водо-пой. Егерь маскируется и ждет. Пусть бегает, рано или поздно придет. Ибо водопой – то место, которое нельзя обойти. Здесь объект учета и будет взят на учет.

Старый революционер?
Был когда-то, ныне старый партиец. Разве моя воля не вливается, не находит свое (достойное?) место в воле Партии? Однажды он написал: «ЦК – это вы». Тут же последовал медицинский (вернее, классово-медицинский) диагноз: вам нужно отдохнуть, лучше где-нибудь за границей. Разве не устами Ленина гово-рит ЦК? Обращаясь к воле Партии, невозможно обойти ЦК, то есть Ленина.

"Отсмеявшись, он (Ленин – В.Л.) погладил меня по голове и сказал: «Толковые мальчики, очень толковые…»" (Улам, с.441).
Недотепа решил уклониться от работы, скрылся, спрятался. Никто его не искал, не бегал, не звал. Прошло время, пришел, куда? В то место, которое невозможно обойти, в столовую. Его уже ждали, коллек-тив наготове. Начался спектакль с большой ложкой, которую изображал дуршлаг. Потешились. Поистине коллективное удовольствие, несколько веселых минут.
Поощрять лодырей? Вовсе нет.
Надо просто соблюдать основной принцип социализма, есть вещи поважнее.
Важнее показательная порка, пусть все видят, пусть все знают, прочувствуют.
Разумеется, недотепу сразу сломали. Урок усвоен. Но кто-то делает выводы. Путь один – наверх. Там наверху – воля Коллектива. Пока внизу, он в ряду тех, за которыми следят. Оказавшись наверху, в команд-ном составе, он перейдет в разряд тех, которые следят.
Там воля Коллектива.
Там Власть.
Ради власти можно потерпеть, а можно устроить раскол. Недотепа сразу вспомнит, как над ним изде-вались.


Некоторые итоги

1.
"Прошлое в советской историографии отнюдь не было не-предсказуемым: прошлым пытались управлять…" (Пихоя, с.5).
Должно быть, это увлекательно,
вычеркивать «целые страницы прошлого» (Пихоя). Мы хотели, напротив, оживить прошлое, наше ре-волюционное прошлое. Вернуть революцию (или хотя бы ее знамя), но при этом обойтись без «науки нена-висти». Оставить ненависть в прошлом, ведь все внутренние враги давно повержены. Возможно, поэтому начался перелом, переход к обществу потребления, к его величеству Потребителю.
Да, 60-е годы – переломные.
Признак такого перелома передают известные слова, сказанные в те же самые 60-е: "Безработица, по-рождаемая автоматизацией, не является более предметом предположений – она стала одной из животрепе-щущих проблем современного общества" (Винер, с.227). Иначе говоря, Автоматизация перестала быть сло-вами (например, прогноз, сделанный некогда Марксом), и стала действием, от которого зависит наше Буду-щее.
Рядом с Человеком (за Человеком?) появился Робот (= Голем).
С переломом в техническом базисе совпал перелом социально-политический: достаточно вспомнить два важнейших события того десятилетия – Майская Революция (та самая автоматизация) +Пражская весна (то самое человеческое лицо коммунизма). Это были индикаторы: коммунистические идеалы стали отодви-гаться в прошлое, автоматизация стала представлять будущее.
Позднее, в 1983-м, Юрий Андропов, ставший к тому времени генсеком, объявит: "Предстоит осуще-ствить автоматизацию производства, обеспечить широчайшее применение компьютеров и роботов…" (Анд-ропов, с.287 – 288). Говорил не только о словах (= идеалы), но и о делах: обеспечить "соединение на деле преимуществ социалистического строя с достижениями научно-технической революции" (Там же).
Говоря коротко, задавал сдвиг.

Именно тогда, перед всем миром, зримо, предстал человек советский.
Человек как человек, если чем и отличается, так это непомерной гордостью: "Советские люди стали образцом бескорыстия, трудолюбия, жизнерадостности и высокой культуры для всех народов мира" (Нуй-кин, 1963, с.143). Кто бы спорил, эталон (скажем, референтная группа) нужен, но здесь эталон возведен в статус Абсолюта. И вот, рядовой советский человек, устами того же Нуйкина, начинает примерять Абсолют к себе.
Он готов к труду.
Он готов к жизни в коллективе, к работе на общую пользу.
Одно было плохо: его отношение к самому себе. Он еще позволяет себе отклонения от твердо уста-новленных норм общественного поведения. Опоздания, а то и вовсе прогулы. Пьянство, а то и вовсе хули-ганство. Тем самым он наносит вред себе самому: замедляется профессиональный рост, сужается кругозор, девальвируются духовные ценности, он выпадает из потока общественной жизни.

Личная жизнь, свободное время, туда еще не дотянулась "рука" Абсолюта.
Вернее, там присутствовало (= ворочалось + топталось) Государство: "Государство взяло на себя не-посильные функции связывания экономики в единое целое" (Рогалина, с.277).
Слово из НЭПа.
Результат государственных усилий известен, Государство едва не похоронило самое себя. Выжило, но Цена =  Жизнь миллионов подданных. Напрашивается естественный вывод, пусть Государство освободит себя от функций, с которыми не справляется. Теперь этими вещами (= свободное время) пусть занимается Коллектив, коллектив будет ценить жизни своих членов.
Почему? Коллектив связан, непосредственно, с каждой своей составляющей.
История = Путь человека к самому себе. А когда человек вернется к себе?

Досуг = Продолжение трудовой жизни.
Личная жизнь = Продолжение жизни коллективной.
В свободное время – развитие способностей, коллектив позаботится об их реализации.

Как будто ожили все эти бессчетные:
«Союз спасения», «Народная воля», «Народная расправа», «Союз борьбы…».
Впрочем, на дистанции Нечаев – Нуйкин было промежуточное звено: Макаренко, разработчик новой социальной технологии. И эта технология гарантировала нужный результат. А именно, требуемое поведение всех без исключения. Нужно лишь начинать коллективную жизнь (= коллективизм) с детства, со школы, нужно охватить всех, чтобы некуда было податься.
Наметился сдвиг.
"Народник боготворил Мужика; марксист – Пролетария" (Давыдов, с.291).
Теперь объектом обожествления стал Коллектив, носитель последней мудрости.

2.
Советский мир = Пространство. Его социально-политическое пространство образовано полюсами –; «Ленинизм (= Ленин)» ; «Сталинизм (= Сталин)».
Ленинизм сложился в годы Гражданской.
Одновременно, стал формироваться второй полюс, Сталинизм. Окончательно он обрел свое сталин-ское лицо в 30-е годы. От Ленина – к Сталину, жизнь страны предстала, как колебания (= сдвиги?) между полюсами. Именно такие колебания позволяли Государству осуществлять движение вперед. Наращивать военную мощь, создавать инфрастуктуру. И даже повышать жизненный уровень некоторых групп населе-ния.
50-е, знаменитая Оттепель – отодвинуться от Сталина, слишком опасно находиться на этом полюсе.
Плюс некоторые бытовые удобства. Например, можно уйти от жены (или от мужа), не спрашивая мнения партийной организации. Разумеется, путь один – к Ленину. Но слишком близко приближаться к Ле-нину тоже нельзя, новый класс не приемлет бросков в неизвестное будущее, он уже научился дорожить ре-волюционным прошлым.
Середина 60-х. Оттепель заморожена, начинается движение к Сталину. Опять-таки, подходить слиш-ком близко опасно, никому не хочется рисковать жизнью. Лучше просто любоваться революционным про-шлым, издалека. И как следует устраивать настоящее. Эпоха Брежнева началась со слова «стабильность».
Короче, надо взять под контроль настоящее.
Ибо будущее уже известно.

3.
Связка «прошлое-будущее» = отношение между прошлым и будущим.
Какое звено ведущее?
Мы в России, конечно, будущее: будущее диктует настоящему. А далее обычный переход: "…экономисты и политики, по-видимому, другой раз путают, когда законы, определяющие взаимоотноше-ние между людей, устанавливаются природой, и когда они устанавливаются руководящими общественными органами" (Капица, с.105).
Природа = Прошлое, материал.
Орган власти = Будущее, воздействие.
Для нас характерна особая напряженность этого отношения. Воздействие должно быть небывало ин-тенсивным, мощным, сокрушительным. Такому воздействию требуются «исключительно большие возмож-ности», «небывалый простор», «небывалый масштаб». Если эти условия обеспечены, процесс осуществляет-ся «гигантскими шагами», следует рывок, скачок, прорыв. А как будоражило и ласкало слух:
«широкое применение роботов» (Андропов, с.288).

Далее, нужно скрыть подмену: "…основные принципы, на которых строилось наше социалистическое хозяйство … настолько правильны, что могут сами по себе уже создать более здоровую экономику в стране, чем капиталистическая" (Там же).
Не люди создают, а принципы.
Принципы оказываются двух видов: прогрессивные и реакционные.
У нас прогрессивные принципы – это переложение Волей смысла своего существования (= смерть диалектики) на язык действий. Я нужна – ибо без меня все рухнет. Мое присутствие благодетельно – ибо дает людям счастье. Тем самым автоматически заданы "оценки, что хорошо и что плохо" (Пихоя). Далее начинаются детали: Единая воля, воля Партии, воля Государства, воля Коллектива.

Что происходит, когда Воля обретает признаки Абсолюта?
Воля начинает стирать некоторые несущественные различия, с высоты ее положения, это сущие пус-тяки.
Природа = Мертвая + Живая, но переделывать будем всю Природу (= объект), в том числе и людей. И где же критерий? В самой Воле –; историческая необходимость исчерпывается самой Волей. Если она дос-тигнута, большего от Истории не требуется –; История завершена.
По этой логике, в 17-м мы завершили Историю, а не предысторию (как полагал бородатый классик).
А на деле? На деле мы начали новую Историю (= заново), начали по решению Воли, ставшей Абсо-лютом. Это была уже история не народа, а история абсолютной Воли, "вторая сила" творила собственную историю (= преемственность). И как складывался вектор этой истории? Да, точно так же: от конницы гуннов – до Большой Берты.
За семь десятков лет мы еще раз прошли дороги цивилизации.
От стен Ниневии – до Капитолийского холма.

Литература:
1. Аджубей А. Молодой человек в зрительном зале // Театр, 1959, № 7.
2. Аджубей А. Те десять лет. – В кн.: Никита Сергеевич Хрущев: Материалы к биографии. – М.: По-литиздат, 1989.
3. Андропов Ю.В. Речь на Пленуме ЦК КПСС. 15 июня 1983 г. – В кн.: Избранные речи и статьи. – 2-е изд. – М.: Политиздат, 1984.
4. Базаров В. Последний съезд большевиков и задачи «текущего момента» // Вопросы экономики, 1991, № 2.
5. Бурлацкий Ф.М. Никита Хрущев и его советники. – М.: Изд-во Эксмо-Пресс, 2002.
6. Бурлацкий Ф.М. Никита Хрущев. – 2-е изд. – М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003.
7. Вайль П., Генис А. Культ личности. Прага // Искусство кино, 1990, № 10.
8. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. Изд. 3-е. – М.: Новое литературное обозрение, 2001.
9. Валентинов Н. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: годы рабо-ты в ВСНХ во время НЭП. – М.: Современник, 1991.
10. Валентинов Н. Неизвестный Ленин // Демократическая газета, 1991, № 8, июль.
11. Винер Н. Творец и Будущее: Пер. с англ. / Н. Винер. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
12. Вишневская И. «Первый бал Вики» // Театр, 1960, № 9.
13. Волков С. Шостакович и Сталин: художник и царь. – М.: Изд-во Эксмо, 2005.
14. Давыдов Ю. Победитель // Континент, 1995, № 4 (№ 86).
15. Данилов Е. Ленин: тайны жизни и смерти. – М.: АСТ: Зебра Е, 2007.
16. История России. XX век / А.Н. Боханов, М.М. Горинов, В.П. Дмитренко и др. – М.: ООО «Изда-тельство АСТ», 2001.
17. Капица П.Л. «Нельзя переделывать законы природы» // Известия ЦК КПСС, 1991, № 2.
18. Караганов А. Критик и современность // Театр, 1959, № 11.
19. Коротич В.А. От первого лица. – Харьков: Фолио; М: «Фирма «Издательство АСТ», 2000.
20. Кравчук З. Диктатор должен быть умным и злым // Российская газета, 2005, № 103, 18.05.
21. Ленин В.И. Избранные произведения. В 4-х т. Т.4. – М.: Политиздат, 1985.
22. Литвак М.Е. Командовать или починяться? Психология управления. – Изд. 8-е. – Ростов н/Д: Фе-никс, 2005.
23. Нуйкин А. Ты, я и счастье // Сибирские огни, 1963, № 2.
24. Пихоя Р.Г. СССР: История власти. 1945 – 1991. – М.: Изд-во РАГС, 1998.
25. Поколение первой пятилетки // Коммунист, 1988, № 15.
26. Прошутинский А. Смысл жизни. – М.: АСТ, Астрель, 2006.
27. Редакционная статья. Партия ведет // Театр, 1956, № 2.
28. Редакционная статья. Наше зримое завтра // Театр, 1959, № 1.
29. Редакционная статья. Перед новым этапом // Театр, 1960, № 9.
30. Рогалина Н. Историк читает Бруцкуса // Новый мир, 1992, № 12.
31. Рекемчук А.Е. Мамонты. – М.: Издательство «МИК», 2006.
32. Соловьёв С. Три разговора. – М.: ЗАХАРОВ, 2000.
33. Стреляный А. Субъективные заметки о Хрущеве. – В кн.: Никита Сергеевич Хрущев: Материалы к биографии. – М.: Политиздат, 1989.
34. Строева М. Спор о современном // Театр, 1959, № 6.
35. Строева М. Чехов и советская драма // Театр, 1960, № 1.
36. Товстоногов Г. Человек или его копия? //Театр, 1956, № 2.
37. Туровская М. На разломе эпох // Театр, 1960, № 1.
38. Улам А.Б. Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004.