Пока она одна

   Сигаретный дым окутывает ее мысли. Ей не хочется думать, и сегодня она бы с радостью проспала всю ночь, но сна нет. Как нет ничего, кроме пустой комнаты, и едкого дыма. И она с жадностью выкуривает одну сигарету за другой, пытаясь дымом заполнить ночную темноту.   
     Она сидит у открытого окна, и смотрит на безлюдную улицу. Внизу, на деревьях, дрожат листья, обдуваемые прохладным городским сквозняком. Деревья рассажены вдоль всей улицы, и шелест слышен повсюду. Словно рокот морского прибоя, он вытисняет остальные звуки, и кажется, что во всем городе не осталось ничего, кроме этого мерного, наполненного ветром, шума. 
     Светлые, прямые волосы спадают на мужскую рубашку, белую и мятую. Небрежно накинутая, рубашка застегнута всего на пару пуговиц, и почти совсем не прикрывает оголенные, нежные плечи. И хоть ночь холодна, девушка этого не замечает. Ей приятно чувствовать, как мороз бежит по коже.   
     Иногда она представляет, как чья-то теплая рука обнимает ее за талию, и тогда девушка вздрагивает, и на мгновение ей кажется, что рядом стоит кто-то. Но это чувство длится лишь одно мгновение, и ей даже не приходится оборачиваться, что бы убедиться в том, что рядом никого нет. Один, неуверенный, летучий миг счастья, в бездне неподъемного одиночества.   
     Своими тонкими губами, девушка медленно обхватывает сигарету, и глубоко вдыхает ее терпкий аромат. Сигарета вспыхивает, и отражается двумя тусклыми огоньками в светлых, печальных глазах. Эти огоньки изменчивы и коварны. Как бы глубоко не пытаться их втянуть, они не проникнут в сердце, и не составят компанию одинокой искре души. Они способны блестеть лишь на поверхности сухих глаз. И только пока горит сигарета. Стоит ей затухнуть – они исчезнут, пепел остынет, глаза погаснут, губы сожмутся, и в пепельнице станет на один окурок больше.   
     И девушка про себя заметит, что прошлый окурок она положила суда всего пару минут назад. И решит, что не стоит этой ночью больше курить. И пожалеет о том, что сигареты так быстро выкуриваются. Так подло и быстро.   
     Девушка горько улыбнется, рассматривая пачку сигарет. Они как дни в моей жизни, подумает она. Чем глубже их вдыхаешь, желая наполнить себя их ароматом, тем скорее они сгорают. Чем ярче они горят, тем чаще приходится начинать заново. И каждое такое начало это шаг к концу. Стоило только привыкнуть, почувствовать вкус, и этот блеклый огонек остался со мной на всегда, медленно сжигая всю мою сущность. То вспыхивая при вздохе, то замирая на ветру. А то и вовсе ожидая невыносимым воспоминанием, не давая думать ни о чем другом.   
     Каждый раз, открывая новую пачку, обещаю себе, что это последняя. Каждый день, просыпаясь, я жду чего-то. Но докуривая старую пачку, неизменно покупаю новую. И прожив день, успокаиваю себя мыслью о том, что завтра все обязательно изменится. И ничего не происходит. Я все так же курю, и все так же жду. А ждать нечего. И я могу быть уверенной только в новой сигарете, и могу надеяться только на то, что рак легких обойдет меня стороной. Я могу верить только в новый день, и молить лишь о том, что бы смерть забрала меня молодой, сбив мое красивое, и пока еще здоровое тело, быстрой и дорогой машиной.   
     -Глупая дура, - говорит себе девушка, перестав улыбаться. – Что за идиотские мысли на ночь? Я не для того худела, что бы меня сбила машина!   
     Именно подобных размышлений ей так хочется избежать. Она достает новую сигарету, и закуривает. Дым успокаивает ее, отгоняя ненужные мысли.   
     Проведя рукой по животу, она думает о том, что похудела все же недостаточно. Это напоминает ей, как пару дней назад, знакомый ущипнул ее за бок.   
     -Козел, зачем он это сделал? – возмущено восклицает она, насупив брови. – Словно прощупывал меня. Ведь до этого все было почти идеально.   
     Она вспоминает, как они гуляли в парке, как уселись на крыше старого гаража, и долго рассматривали звезды, и говорили ни о чем, и смеялись с того, что говорят ни о чем. Как ей стало холодно, а он ее обнял. И они сидели так довольно долго, но время не чувствовалось, оно текло мимо. Но за тем начал дуть ветер, и стало холоднее, и знакомый хотел дать ей свою кофту. Она отказалась, иначе он бы замерз сам. И правильно сделала что отказалась. Парень, подумав, предложил ей надеть свою кофту вдвоем. Сначала это показалось абсурдом, но за тем, когда молния кофты сошлась на них двоих, стало тепло и уютно. А главное близко. Очень близко. И спустя пару коротких фраз, спустя несколько дрожащих вздохов, они уже целовались. Сначала страстно, затем нежно, потом снова страстно.   
     -А потом этот урод ущипнул меня, - приходя во все большее негодование, почти выкрикивает девушка. Но успокоив себя, она задумывается.   
Ведь не считай он меня стройной, он бы не предложил мне одеть свою кофту вдвоем. Он бы побоялся ее растянуть. Следовательно, еще до того как мы одели его кофту, он был уверен в том, что у меня отличная фигура. Иначе мы бы не оказались в одной кофте, и, вероятно, не стали бы целоваться, и он бы меня не ущипнул. Значит, он меня ущипнул именно по тому, что считает меня стройной!   
     -Вот черт, тоже мне - комплимент! – говорит девушка. Она докуривает сигарету, и бросает окурок в окно. -Ой, - невольно осекается девушка, прикрыв губы ладонью.   
В окно она обычно окурки не кидает, и в этот раз получилось случайно. Обрадовавшись такому приятному объяснению, которое пришло ей в голову, она совсем забыла про пепельницу. Окинув улицу беглым взглядом, она почти сразу забывает про досадную случайность.   
     Девушка смотрит на часы. Половина третьего. Это рождает мысли о том, что скоро нужно будет собираться, общаться, учится, работать, улыбаться. И все вроде бы хорошо. Но все неважно и ненужно. Все бесполезно и бессмысленно, потому что одиноко.   
     Нет, у нее есть подругу. У нее есть родители. Конечно. И ей еще повезло, у нее хорошая родня, солидный вуз, веселые друзья. И она это понимает. Но все как-то не о том и не с теми. Все как то мимо. И с одной стороны жалеть особо не о чем. Хоть она и совершала ошибки, но они ее сделали такой, какой она есть. И ее это устраивает. И она не жалеет. Но все не то.   
     И теперь она сидит у окна, не потому что не хочет спать. Нет. Она не спит потому, что не хочет просыпаться в одиночестве. Она не хочет чувствовать холодную свежесть наполовину пустой, утреней постели. Не хочет, что бы ее будила затертая мелодия мобильного телефона. Не хочет, что бы ее грело безжизненное одеяло. Не хочет видеть сны о том, как она любит. И, проснувшись, чувствовать глубокое разочарование, осознав, что любила она только во сне.   
     Она не хочет засыпать. Если она заснет, она уже никогда не захочет просыпаться. Не захочет просыпаться холодным утром, в котором она одна.   
     И она продолжает сидеть у окна, и курить сигареты. Мимо проедет первая утренняя машина, но девушка будет все также сидеть, и мечтать о том, как могла бы называть кого-то «любимый». Она будет думать о том, что могла бы дарить кому-то свою улыбку, свою нежность и ненависть, свою ласку и грубость. О том, что она просто могла бы дарить кому-то себя.   
     И ей ведь не нужно много взамен. Надежные объятия, понимающие глаза, и готовность принять и сохранить ее любовь. Это все. Больше она почти ничего не попросит. Ей не нужно даже слов. Она поймет все так, по взглядам, по жестам. Она сама скажет что нужно, и уйдет, когда пора будет уйти, и придет, когда ее будут ждать. Ей только нужно знать, что ее будут ждать. Ей очень  нужно знать, что ее будут ждать. И что когда ей будет плохо, за ней кто-то придет, возьмет за руку, и поведет за собой, и просто будет рядом.   
     Просто, да не просто совсем. Совсем не просто. Так не просто, что она и спать не может. Так не просто, что и думать об этом не может. И не думать не может. И снова она берет в руки новую сигарету, и снова ее окутывает дым, и на пару мгновений ей становится легче. Но затем сигарета вновь гаснет, и девушка вновь думает.   
     Вновь она чувствует позади себя пустую комнату. И ей так холодно сидеть здесь, у открытого окна одной. И она видит перед собой холодный город. И ей так хочется верить, что там, среди всех этих сонных домов, есть кто-то, кого она всегда сможет называть на «ты», и кто сможет остаться рядом.   
     Она вспоминает, как каждую ночь она смотрит в темное небо, и мечтает. Как сигарета за сигаретой уходит ее жизнь, и как она тихо молчит о том, чего ей так не хватает. И она так боится, что бы все это, все эти мысли, дни, окурки, слова… Что бы вся ее жизнь, вся ее переменчивая и бесконечно длинная, и неописуемо короткая жизнь, не оказалась прожита в пустую.   
     Она так этого боится…. Так боится… Ей страшно представить, что это все никому кроме нее не нужно. Ей больно думать, что она, пускай даже простая, обычная, но хорошая и красивая девушка, просто никому не нужна.   
     Нет. Конечно. Она многим нужна. Многие ее любят. Многие и ей нравятся. И ей могло бы быть с ними хорошо. Но ведь это не все! Это не все, ради чего она каждое утро заставляет себя жить. Это далеко не все. И будет так обидно, так непереносимо обидно, если никто не оценит ее подвиг. Если никто не поймет, что фарс ее жизни, на самом деле – трагедия. И что те декорации и костюмы, которыми она украсила сцену, сшиты из полотна ее души.   
     И господи, она знает, что она не имеет права так думать, и что у нее все хорошо. Она знает! Но пошло оно все к чертям, если оно не так, как должно быть! Она росла, читая детские, красочные сказки. В которых добро всегда побеждает зло, и принц всегда спасет очаровательную принцессу, и они живут в любив и долго. И пускай горят в огне своего старческого разочарования все те, кого переломала жизнь, и забрала у них их идеальную сказку. Она молода, и пока у нее еще есть силы верить, она будет сидеть у окна, и курить свои сигареты, и ждать.   
     То, что ждать нечего, и что зря она столько курила, она поймет потом. Если и ее сказка сгорит в закате реальности. А пока она будет с меланхоличной улыбкой верить в то, что в ближайшее десятилетие найдут средство от рака, и что завтра она встретит Его. Именно Его.   
     Пока она молода, она может позволить себе оставаться наивной и мечтательной. Пока она молода, и пока она одна...