Автор

Она любила позднюю весну и раннее лето, выращивать цветы и сочинять ребусы, играться с бездомными животными и кушать мороженное, танцевать под Вагнера и грустить под Непомнящего, целоваться на крыше и собирать воспоминания в корзину девичьей памяти. Ласкать свою нежную кожу лучами восходящего солнца и теплом ночного костра, обнимать взглядом пейзажи и случайных прохожих. А еще она любила подарки, но подарки не обычные: стихи, посвященные ей, или песни, нежные объятья по утрам, тепло любимого или просто милого человека, переданное вместе с курточкой или свитером в прохладный вечер, хорошее настроение в трудный день и лучистые улыбки в ее адрес.

Жила она на краю города в однокомнатной квартире. Хотелось бы рассказать об интерьере ее квартиры. Вдоль одной из стен стояло несколько шкафов, которые были разрисованы красками, и настолько интересно, что с одной стороны они все вместе составляли одну картину, и в то же время каждый шкаф отдельно был независимой композицией. По другую сторону, в углу, стоял письменный стол, и весь этот угол был завешан десятками фотографий друзей и знакомых, пейзажей и просто удивительных моментов, выхваченных из сумбурного потока реальности. Не новые, но все еще яркие обои были расписаны стихами, крылатыми выражениями, емкими фразами, написанными не ровно в ряды и столбики, а хаотично, под разными углами и в разных направлениях, к тому же, где ручкой, где фломастером, а где маркером. На потолке вокруг люстры нарисован был удивительный узор, если хотите, орнамент. Что в нем удивительного? - спросите Вы. Он имел поразительную глубину, и было впечатление, что посредине потолка некий портал в другой мир. Со стороны, противоположной окну, впритык к стене, посередине относительно ширины комнаты, располагалось зеркало. Да-да, огромное квадратное зеркало со стороной два с половиной метра. Зеркало было обрамлено в тяжелую раму. Поскольку рама тоже была разрисована, и рисунок переходил на потолок и стену, то ее почти не было заметно. Под зеркалом стоял диван, который в несколько мгновений превращался в кровать. А кухня у нее была вполне обычной, если это кого-то интересует.

Но вернемся к девушке. Какого возраста она была? Как бы это сказать... она была того возраста, когда уже никто не указывает, когда уже вполне самостоятельная, но пока есть возможность потратить время в свое удовольствие и не дорого расплачиваться за это. Когда еще знаешь, что весь мир у твоих ног, но при этом от мира тебе нужно совсем немного. Когда еще не возникает вопрос, существует ли вечная любовь. Как она выглядела? Она выглядела прекрасно! От нее нелегко было отвести взгляд, ее голос завораживал, жесты манили, походка очаровывала, а глаза поражали глубиной. Прямолинейная умиляющая детскость и прекрасная, возвышенная женственность - вот что действительно необьяснимо сочетала она в себе.

В то утро свет заливал ее комнату чрезвычайно ярко. Хотя за окном была зима, яркий белый свет почему-то весело освещал все достопримечательности комнатки и ее хозяйку. Что касается хозяйки, то она неохотно просыпалась, сладко потягиваясь на шелковых простынях цвета черничного мороженного. Открыв глаза, она туманным после сна взглядом увидела расплывчатый силуэт, сидящий за письменным столом и что-то пишуший на листах формата А4. "Странно, - подумала она. - Засыпала одна..." Но, приняв происходящее за продолжение сна или за само собой разумеющийся факт, она не то что испугаться, а даже удивиться толком не сумела.
начала тереть глазки, но силуэт по-прежнему был нечеткий, хотя все предметы вокруг четкость уже приобрели. Присев на кровати, она хотела было что-то спросить, но силуэт сказал:
- Сначала покушай! - и перед ней возник небольшой столик-подставка, на котором стояли апельсиновый сок, яичница с зеленью и белое мороженное с вишневым джемом.
Вместо удивления она проронила:
- А еще по утрам я люблю фрукты, - и не успела она досчитать до трех, как на подставке возникли виноград и несколько персиков.
- Спасибо, - сказала она и начала трапезничать, параллельно задавая вопросы. - Расскажи о себе, ведь твой расплывчатый вид мне ничего конкретного не говорит.
- Я выгляжу расплывчатым? Погоди минутку...
И действительно, через некоторое время силуэт начал становиться четче, а через минуту он уже был нормально виден.
- Не присоединишься ко мне? - спросила она.
- Нет, я уже покушал.
Она начала его рассматривать: черные джинсы, светлая рубаха с воротником апаш, несколько фенечек на правой руке, немного грязные спутанные волосы и щетина недельной небритости - собственно, весь нехитрый портрет странного утреннего гостя.
Гость неожиданно шумно вздохнул и встал из-за стола.
- Пока можно отложить ручку (?), - сказал он. Подошел к кровати и сел на ее уголок. - Теперь можно пообщаться, если ты не против, конечно.
- Да не против... У меня к тебе два вопроса. Первый: кто ты? И воторой: зачем здесь?
- Я - автор этой истории. Второе немножко сложнее...
- Подожди, как автор? Какой истории?...
- Вот так вот, автор, а история с печальным концом. Но об этом попозже.
- Хорошо, если ты - автор, докажи это! Если ты пишешь эту историю, то ты знаешь все наперед и можешь предугадать мои слова и действия, - заявила она, при этом схватив вазочку с мороженным, с желанием запустить ее в лицо собеседнику и, если попадет, доказать обратное.
- Ты не права. Не все автору известно, и уж далеко не все от него зависит.
- Как это?
- Да вот так. Я создал образы, наделил их индивидуальностью, некой формой сознания, и они действуют практически самостоятельно, остается только перенести их действия на бумагу. Хотя, сюжет, конечно, выстроен мной, и персонажи изначально выбирались под него.
- То есть, что произойдет со мной, ты знаешь, но пообщаться тебе все равно приятно...
- Где-то так... А еще, этот мир в данном случае является упрощенным образом моего, но без деталей, ненужных для сюжета и каких-то основных идей, - сказал гость, подумав о хорошем сравнении вышесказанного с некоторыми компьютерными программами и отсутствии компьютерной техники в описываемом мире.
- Но все-таки, ты можешь что-то вписать в этот мир и сейчас же доказать свою правоту не только на словах.
- Ох, да что ж вам всем все доказывать надо... Пойдем к окну. Сейчас вокруг твоего дома в радиусе трех километров наступит весна.
- А почему только трех километров?
- Блин, зима мне дальше по сюжету нужна, а такой приход весны назовем весенней аномалией дома номер тринадцать.
- Но у меня семнадцатый дом!
- Забудь, утром переименовали! Смотри в окно...
Он сел за стол и начал активно писать. А за окном выглянуло солнце, и снег начал таять буквально на глазах. Там, где он только что сошел, начали появляться травы и цветы, и за каких-то десять минут на деревьях распустились листья, зацвели абрикосы и вишни, выросли и раскрылись цветы, высох асфальт, стало тепло. Удивленные дети и взрослые начали сбрасывать с себя одежду. Кто-то побежал за велосипедом, кто-то - за мячом... Людей охватила всеобщая эйфория.
Он остановился и спросил:
- Теперь веришь?
- Да, теперь второй вопрос: зачем ты здесь? И вообще, что делает автор в своей истории?
- Общается с образом. Я тебя огорчу: по сюжету ты исчезнешь, а я уже как-то привязался к тебе и не хочу расставаться...
- Я тебе нравлюсь?
- Да.
- Почему я исчезну?
- Я не отвечу на этот вопрос, чтобы тебе было интересней.
Он повернулся к столу, и через несколько мгновений в комнате возникли два кресла, журнальный столик, алебастра и кофейник.
- А теперь давай пообщаемся. Какой твой самый дорогой подарок?..
Так они сидели и общались несколько часов кряду.

...Открыв глаза, он увидел белый потолок. Нос щипал запах хлорки, на теле - больничная пижама. Руки безотчетно гладили простыню, истрепанную постоянными стирками.
- Доктор, доктор, он пришел в себя! - послышалось где-то.
Фигура человека в белом халате крепкого телосложения рухнул на стул возле кровати.
- Ну здравствуйте, юноша. Задали вы нам хлопот... Как себя чувствуете?
- Честно говоря, даже не знаю, как сказать...
- В смысле?
- Как сказать, насколько плохо, чтобы не выразиться матом.
- Чувство юмора возвращается, значит все не так плохо. Вы хоть помните, что с вами произошло?
- Нет...
- Ну, родственники расскажут, скажу только, что если еще раз примете этой дряни, мы вас с того света не вытащим.
- Понятно, доктор...

Врач ушел, а он лежал и думал, что она таки исчезла, и никогда не появится в этом мире. Поскольку не надо было писать историю вымышленными чернилами на вымышленной бумаге в вымышленном мире... Все исчезло в один момент перехода сознания в реальность. Даже ее тонкий хрупкий образ почти совсем стерся из памяти... Хотя, нет, не полностью. Некоторые крохи остались, ведь она, как и он, любила позднюю весну и раннее лето, мороженное и фрукты по утрам...