Балтийский рынок

В Балтийском рынке Калининграда появились двое музыкантов. Один играл на гитаре, другой на аккордеоне.

 Живая музыка с ненавязчивым, чистым пением плыла над миром торговли, над миром, где все старались обмануть друг друга; хозяин продавца, продавец покупателя, а покупатель, обнаружив обман, мстил продавцам своим умением неожиданно сказать какую-нибудь гадость и быстро уйти. Но редко в спину ему не летело в ответ такое же хамство!

 Покупатель пришел, ушел и забыл, а продавец…Он за свой рабочий день столько услышит! Без спиртного не забудешь. Выпивали по-разному. Кто целый день понемногу, кто уже к вечеру никакой, а кто и на всю неделю.

 На этом клочке жизни иногда  спасались падшие ангелы: безработные, бомжи, нелюбимые дети и просто голодные люди. Одни подрабатывали, другие просили милостыню, третьи подворовывали.  Худо-бедно им  помогали  все: и хозяева, и продавцы, и покупатели.

 В этот день  хозяин прилавка в рыбном отделе  Николай Васильевич (военный на пенсии) после обеда привез рыбу. На вторую половину дня он не стал вызывать  продавщицу,  сам решил торговать.

Крупный, высокий, всегда серьезный, он надел маленький фартучек, нарукавники, косынку (вещи своей продавщицы) и сразу превратился в милого обаятельного Чебурашку. Лица продавщиц мгновенно расцвели улыбками.

Николай Васильевич был в прекрасном настроении. Он разгладил фартучек на большом животе, повернул косынку так, что бы  узел с бантиком очутился у него над ухом и весело во всеуслышание заявил.

- А что, девчонки, пойдем по мальчишкам!

- Лучше давайте пригласим их к себе, - засмеялась Ирина, которая всегда свой рабочий день начинала с коньяка. Она пила его маленькими глотками из маленькой бутылочки, но никто и никогда не видел ее пьяной.  Аккуратная, сдержанная, приветливая, она всегда с улыбкой  предлагала товар.

- А что…рядом музыканты играют… позовем их к себе. Еще раз отметим мою официально замужнюю жизнь. – Молодая, веселая Лариса, совсем недавно отыгравшая  свадьбу, стала пританцовывать с большущим лещом, изображая томность на лице. – Ну, что!  Сделаем себе переменку!

Музыканты, удивленные неожиданному заказу, сразу согласились. Над провонявшим рыбой помещением полетела хрупкая, беззащитная песня. Живая музыка ласково прикасалась к сердцам… обезоруживала … вызывала слезы.

- Ребята, давайте что-нибудь повеселее – попросил Николай Васильевич.

Веселее, так веселее! … Рынок вздрогнул от ошалевшей отчаянной пляски! «Мурка! Ты мой Муреночек!»
 
Танцевали все! Как будто вырвались из плена! И даже Танька – Белый пароход с большим прекрасным телом вышла из-за прилавка и стала плавно покачиваться. Ее белые полные руки, изгибаясь,  мягко двигаясь, пытались имитировать что-то  восточное.

У входа собрались покупатели.

-Рыбный-то загудел. Ишь, пляшут как!
- А чего им не плясать! На воровались за день, вот и гуляют.
- А ты поворуй, как они. Может и не так запрыгаешь!
- Нашел кого жалеть! Раньше такого безобразия не было!
- Раньше и рыбы не было!
- Да ты чего говоришь!
-  А ты раньше никак плохо жил со своей головой!
- Коммунистическая партия хорошо заботилась о моей голове.
- Партию ты не трогай! … Понял!
- Да пустите вы меня, психи ненормальные!

   Покупатели, в основном пожилые люди, переругивались устало, без всякой злобы. Эти люди победили фашизм, подняли страну из пепла и  были преданы этой страной.
 
   Когда музыканты закончили играть, покупатели стали расходиться, и продавцы вернулись на свои места.

- Граждане! … Подходим!... Подходим!... Покупаем  свежую скумбрию! – полетел звонкий голос Таньки - Белый пароход.


 Осипова. 2002 год.