Новогодняя история

НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ.


Виктор ждал гостей. Хотя слово ждал, в этой ситуации было совсем неуместно. Он не ждал – он готовился, организовывал. А вот именно - ждать - было некогда. Для него, это была особенная встреча. Третий год уже пошел как он здесь. И вот – первый визит. И Виктор чувствовал – особенный. А, может, и последний. Но теперь уж от него все зависело.

Оставив свой «Буран» метрах в ста от заветной поляны, Виктор не торопясь брел по свежевыпавшему снегу, поминутно  останавливаясь и оглядываясь. Подошел к елке, еще раз оглянулся по сторонам и, наконец, окончательно одобрил свой выбор. Итак,  все в порядке. Остались мелкие технические детали и дальше, действительно, только ждать.

Довольно хмыкнув, Виктор вернулся к своему заслуженному снегоходу, оседлал, завел и отправился по рабочим делам.

А появился в этих местах он достаточно неожиданно, даже для себя самого. В том смысле, что такой вариант развития событий, Виктор не рассматривал никогда. Однако сложилось. Благодаря чему или кому? Действительно ли он к этому шел? Да и прав ли он был?

Все эти вопросы, постоянно возвращали Виктора на много лет назад и заставляли вспоминать. А вспомнить было что. Так с чего же все началось?

А началось все со знакомства с Кристиной. Тогда такое имя было достаточно редким и уже одно это обстоятельство вызвало в нем неподдельный интерес к обладательнице.
Лет,  Виктору было, около двадцати пяти. Сам он был парень хоть куда. Выпускник престижного Вуза, хорош собой, спортивен, обаятелен, открыт. И талант имелся - располагать к себе людей не прикладывая к этому никаких усилий. Причем, людей самых разных. Ну, просто душка, а не парень. Воздыхательниц вокруг него было более, чем достаточно и, естественно, Виктор пользовался моментом, но без фанатизма.
Кристина же была другой. Несмотря на неоспоримые внешние данные, больше полагалась не на случай, а на проектирование своей жизни. Знакомства заводила неслучайные, слыла недоступной и холодной. Внешностью не пользовалась, несмотря на многочисленные предложения.
Время тогда было смутное, но веселое. Особенно для молодежи. Начало девяностых. Перспективы рисовались самые радужные. Будущая жизнь казалась сказкой. Тем более, Виктору. Коренной москвич. Школа с медалью. Институт с красным дипломом. И все это – не напрягаясь.
С Кристиной же, все сразу пошло не так. Чуть ли не на первом свидании она его огорошила заявлением. Мол, не надо стараться произвести на меня впечатление – тратить последние деньги на цветы, кафе и прочие глупости. Ты -  Витя меня уже впечатлил. Так, что давай подумаем о более важных вещах. Она была – не москвичка, но и не из глубинки. Все-таки Воронеж. А еще важнее – она была взрослой. И совершенно сознательно выбрала Виктора. На всю оставшуюся жизнь.
Дальше воспоминания путались. Что и как? В какой последовательности? Событий и эмоций было много, даже, через, чур. От восторга, до ощущения надвигающейся катастрофы. Молодости свойственна эмоциональность. Но постепенно все обрело достаточно четкие очертания. Он – сила, энергия, куча идей, причем не бестолковых, умение привлечь, заинтересовать.  Она – надежный тыл, абсолютная поддержка  и здравый смысл. И неженская твердость, и хватка – тогда, когда было нужно. Иногда Виктор просто терялся, если жены не было рядом. А она, по ночам, когда было особенно трудно, засыпая, была уверена, что он обязательно что-нибудь придумает.
Такой союз был просто обречен на процветание. И оно наступило. И роли распределились и устаканились. Общий бизнес, который выдержал и дефолты, и кризисы. И не вырос сверх допустимых властью масштабов. И тучи стали рассеиваться, и страх за завтрашний день постепенно отступил и исчез совсем. И Кристина, по утрам, стала разглядывать свое отражение в зеркале с видимым удовольствием. Она достигла своей цели.
Дети то же получились на загляденье. Старшая, Катерина, копия – мать, но папина дочка. Сашка – такой же, как отец – красавец, спортсмен. А еще – раскрепощен, эмоционален, иногда через, чур, брызжет идеями, но критически настроен и всегда на стороне матери.

Вроде – жизнь удалась, но Виктору, как будто перекрыли кислород. Ездить в офис, на работу, заниматься спокойными, в основном, бумажными делами, когда ничего не рушится и не горит, стало неинтересно и, даже, противно. Места для подвигов не осталось. Теперь главное – учет и контроль. Никто от него ничего не ждет. И постепенно стало ясно – он лишний. Не по форме, а по сути. Сотни раз он задавал себе вопрос – зачем он здесь? А ответа не находил. Тянуть лямку? Радоваться достигнутому? Но ведь это – тупик. И не только в бизнесе. В отношениях с женой все то же пошло по - другому. Непривычно и непонятно. Ее довольство и радость – раздражали. Виктор искренне не понимал – неужели все невзгоды, проблемы и борьба были посвящены только возможности спокойно встретить старость? Но, он же не старый еще. Совсем не старый. Вон сколько сил, идей, желаний. А если жене поверить – так и есть. А что есть? – тупик. Все – приехали.
Вот поговорить бы с ней. Как раньше – по душам. Но то – раньше. Тогда было – единство. Один без другого ничего не стоил. А теперь? Видно же, как она радуется, что порядок в бизнесе наводит, прямо, как на кухне.
В результате он пошел договариваться. В первый раз в их совместной жизни инициатором такого разговора стал Виктор. Они были хорошими людьми. Чувства, конечно, остыли. Но, вот уважение и доверие – всем бы так. Они прекрасно понимали, что друг без друга, вряд ли бы справились. Они были благодарны друг другу. Но что поделать, если время рыцарей закончилось и наступило время управляющих.
Кристина, свалившиеся на ее голову новости восприняла внешне спокойно. Перевела разговор в деловое русло и больше слушала, чем говорила.
А договорились они хорошо. Каждый получил свободу. Свободу во всем. Бизнес решили не делить. Дивиденды поровну. Управляет Кристина. Дети, слава Богу, взрослые - свои семьи, свои дети. Все обеспечены. Все готовы помочь.
Поначалу, Виктор отрывался, как мог – путешествовал, развлекался, искал приключения. Скучал по детям, по внукам, по Кристине.  С удовольствием возвращался. Но видать не сильно помогло ему это перевоплощение. Постоянно прислушивался к себе, постоянно что-то сравнивал и совсем не заметил, как у жены в уголках губ пролегли две глубокие морщины, которые никак не хотели исчезать и глаза, прежде влажные и глубокие, высохли и стали плоскими. Потом ему стало ясно, что все эти развлекаловки хороши только для активных людей, в качестве короткого отдыха и, постепенно, стал тяготиться ролью пенсионера. Да и Москва с каждым его возвращением, становилась все больше и больше чужим неудобным городом.
А Кристина? Кристина просто не понимала, что ей делать. Муж никогда не был таким. Жизнь никогда не была такой. Ну как, скажите, заполнить прохудившийся сосуд? Ремонтировать? Но он никогда не нуждался в ремонте. В поддержке нуждался. В выборе цели. Во многом, но не в ремонте. Как разговаривать с разрушителем? Тем более, что разрушал он себя, в первую очередь.
А Виктор опять уперся в тупик. И какой-то лабиринт ему начал чудиться. И созрела убежденность, что недостаточно круто он изменил свою жизнь. А потом, уж, какая шлея попала ему под хвост доподлинно не известно, но однажды, светлым осенним днем, Виктор приобрел подержанный американский внедорожник и отправился в недалекое путешествие.
Подготовился он хорошо. По дороге не плутал и через несколько часов подрулил к одноэтажному бревенчатому зданию. Зашел в него, а вышел спустя буквально полчаса местным лесничим.
В новой для себя ипостаси - поначалу, иногда терялся. Пришлось читать книжки – самообразовываться. Раньше за него это делала жена. Теперь пришлось самому. И его такая ситуация даже подбадривала. Будучи талантом именно в данной области, Виктор быстро усваивал нехитрую науку общения с начальством, местными жителями и прочими, в основном несознательными элементами. Должность свою справлял по совести, а иногда по наитию. Местную криминальную шантрапу сразу поставил на место, что с его опытом было совсем не трудно. И начал обживаться. Потому как, появилось ощущение правильности именно такой жизни.
По весне – решил строиться. Выбрал кусок земли на окраине деревни, где квартировал с первого дня. Собрал все нужные бумажки и понеслось.
Надо сказать, встретили Виктора с недоверием, чужой все-таки, но быстро поддались его обаянию и препятствий не чинили. А уж на стройку попросились все трудоспособные. И никто не ушел обиженным, хотя деньгами Виктор не сорил. Принципиально. Были, конечно, наличные – от прошлой жизни. Но они быстро кончились. А что можно пожелать на зарплату лесничего, если не воруешь? Правда, была еще банковская карточка. С теми самыми дивидендами. Вот благодаря ей – карточке, а точнее Кристине стройка и состоялась.
Построился Виктор в рекордные сроки. К Новому году заселился и уже не один. Еще летом из-за какой-то пустяковой занозы чуть не получил серьезные проблемы – палец распух и угрожающе посинел. Пришлось ехать в местную больницу, а там и познакомился  с местной докторшей. Ольга решительно выбивалась из общего ряда деревенских жителей. И обликом, и образованностью, и поведением, и интересами. Так и вековать бы ей одной, если бы не этот случайный пациент. Ну не было у нее вариантов. Никаких. Потому как, сама Ольга, с презрением относилась к девицам, которые изо всех сил старались вырваться из их захолустья. Ни должной энергии, ни авантюризма, чтобы сделать решительный шаг у Ольги не было.  Хотя, во всех остальных отношениях, была очень привлекательной. Виктор давно успел  соскучиться по семейной жизни, благо другой уже и не помнил. В общем, обошлось без длинных ухаживаний, и в новый дом он вошел с новой хозяйкой.
Сейчас, правда, хозяйки дома не было и он, еще раз спокойно все обдумал. Новый год наступил вчера, но это календарно. Для Виктора праздник завтра. Завтра гости. Его дети. За тот год, что он прожил с новой для себя женщиной, очень многое  переменилось внутри. Два раза выбирался в Москву. Повидаться. С бывшей женой виделся один раз. Она была уже не одна и особо не интересовалась подробностями его нынешней жизни. А с детьми, с каждым по отдельности, разговор шел про их дела. Про себя отвечал уклончиво – мол, приедете и увидите все сами. Не был Виктор уверен в правильности своего выбора, хоть и осел на новом месте основательно, но все равно. Нужно ему было одобрение. От самых близких людей. Потому и готовился так, чтобы все учесть. А с Ольгой  было хорошо – уютно, размеренно, как и подобает сельским жителям. Только, все равно – тупик. И, опять та же проблема. Но если дети одобрят, значит не тупик, а пристанище, место отдыха, и для них, детей, и для их семей.
Поднялся Виктор еще затемно. Быстро позавтракал, переделал все нехитрые домашние дела и замер в ожидании. Дети, по дороге, несколько раз звонили – уточняли маршрут. Ольгу, вдруг, позвали по какой-то неотложной медицинской надобности, и Виктор уже в полном одиночестве предвкушал момент встречи.
Машина остановилась прямо на площадке перед домом и первой из нее выскочила Катя. В расстегнутой куртке подлетела к отцу, прыгнула, уцепилась за шею, чмокнула в ухо и замерла. Александр не торопился. Очистил заледеневшие дворники, постучал ногой по заднему колесу и, увидев, что сестра, наконец, отцепилась от отца, улыбнулся ему и, не доходя буквально одного шага, остановился и, глядя прямо в глаза протянул руку. Виктор, нарушив всю мизансцену, шагнул вперед  и заграбастал сына в объятия.
На входе в дом они столпились, уступая друг другу дорогу, но так и ввалились в сени всей гурьбой. Виктор сразу начал демонстрировать свои хоромы, но пошла за ним только дочка. Сын в это время изучал розетки на первом этаже в поисках интернет разъема. Катерине дом понравился. Просторный – целых два этажа, все комнаты большие, без изысков. Все деревянное. Виктор, когда затевал стройку, мечтал, что гостей будет много, человек по десять за раз. Но сегодня – только двое. Зато какие.
Пока таскали вещи, выбирали – кто, где будет спать, болтали обо всем подряд, наступил вечер. Вернулась Ольга, собрала на стол и все угомонились. Поужинали быстро. Разговор за столом не удался - Сашка почему-то надулся, сделал кислую мину   и все быстро разошлись по своим комнатам.
Утром Виктор всем дал поспать вволю. Сам встал ни свет, ни заря. Расположился на кухне и каждого вновь прибывшего кормил завтраком. Завтрак прошел шумно. Всем было весело, и только Сашка при виде Ольги замолкал. Вообще-то, дети собирались уехать пораньше, но отец, видимо, что-то заготовил, судя по хитрому выражению лица и, ни Катя, ни Саша, так и не решились сказать ему о своих планах. А потом Виктор велел детям одеваться, а сам вышел.  Когда они появились во дворе, отец уже сидел за рулем своего снегохода, а рядом стоял другой, который он заблаговременно взял на прокат в городе.
День выдался тихий, несмотря на свинцовые тучи, то и дело закрывавшие солнце и отец с сыном пару раз устраивали гонки. Но протестующие крики Катерины, которая пристроилась сзади Виктора, охлаждали их пыл и они сбавляли ход и размеренно рассекали белые пушистые волны. Примерно через полчаса добрались, не успев устать от дороги и спешились. А еще минут через пять вышли на ту самую поляну, которую Виктор присмотрел загодя.
Они пошли вокруг елки. Остановились. Виктор сказал – «Смотрите. Красивая какая».  А поляну накрыла очередная туча – иссиня черная, большая. Все замерли. Стало жутковато. Среди белого дня - почти ночь. И тут, внутри темного, припорошенного снегом силуэта, возникла серебристая с голубым оттенком точка. Точка стала расти, удлиняться вверх и вниз и елка, подсвеченная изнутри, предстала перед зрителями эдаким призрачным чудом. А потом раздалось шипение, как будто из под снега полезли змеи и где-то вверху послышались хлопки, а под самым основанием тучи стали раскрываться диковинные цветы розоватых и зеленоватых оттенков. Цветы возникали, росли, исчезали, а на смену им уже спешили новые. И Виктор, и дети так и стояли не дыша. И даже, когда стало понятно, что все кончилось, оцепенение не спало. А потом, они разом шумно вздохнули и, посмотрели друг на друга.
Обратный путь до снегоходов проделали молча. Катя шла, чуть приподняв прямые опущенные руки, то ли изображая из себя птицу, то ли помогая себе преодолевать невысокие сугробы. А потом, устроившись за спиной у отца, крепко обняла его, прижалась, да так и просидела всю дорогу.
По прибытии, они сбросили с себя заторможенность и чуть ли не на крыльце устроили кучу малу с киданием снежков, громким смехом и беготней. А тут и Ольга появилась и сообщила, что баня протоплена и ждет. Катя и Виктор прекратили закидывать друг друга снегом, остановились и с интересом посмотрели на Ольгу, потом на Сашку. Катя хихикнула, Виктор озабоченным голосом произнес – «Как бы не заболел твой братец. Гляди, каким снеговиком стал. Точно. В баню его. А поедете завтра». Сашка насупился, не оценив иронии, а потом повернулся к сестре и начал громко обвинять ее в безответственности, в том, что  все их обещания так и остались пустопорожним трепом. Что они и так уже везде опоздали. И, вообще, все его проблемы, по жизни, только из-за нее. Катя, в ответ, стала виновато хлопать ресницами, искренне не понимая, в чем она виновата именно сейчас.
Надо сказать, что между братом и сестрой с малых лет установились очень близкие отношения. Катя, хоть и были они – погодки, на правах старшей, заботилась, направляла, копируя мать, но без обычных детских эксцессов, а как будто со стороны, не ввязываясь в склоки, на которые брат был горазд.  А Сашка, как младший, пытался, конечно, пользоваться своим положением, но регулярно пасовал, сталкиваясь, с мудрой мягкостью сестры. И даже повзрослев, они остались, практически неразлучны. Интересы и друзья-приятели были на двоих. Виной тому и, небольшая разница в возрасте, и позиция родителей, которые всегда предпочитали одну большую компанию нескольким мелким. Потому  круг общения  у детей получился общим.
 Сашка, захлебнувшись эмоциями, замолчал, метнулся в дом, на ходу отряхивая с себя снег, выскочил обратно спустя, буквально пару минут, обвешанный сумками, добежал до машины, кинул поклажу в багажник и, уже не спеша подошел к отцу. Обниматься не стал. Протянул руку. Стиснул отцовскую ладонь, приблизил лицо и отчетливо произнес – «Пап. Ты бы себе хоть интернет провел. А то живешь тут как в лесу». Потом отстранился и быстрыми шагами вернулся и сел за руль.
Катерина, как будто этого и ждала. Подбежала, прыгнула, уцепилась за отцовскую шею и, чуть слышно, на самое ухо сказала – «Папка. Я люблю тебя. Ты самый лучший» Потом освободилась от объятий и пошла не оглядываясь.
Задние фонари автомобиля, который увез детей, давно скрылись за ближайшим поворотом, а Виктор все стоял и смотрел вслед. И, несмотря на весь сумбур, который происходил у него в голове, одна мысль звучала отчетливо – « Хватит тебе ерундой заниматься, Виктор Александрович. Твое место, там, где дети и внуки. Ольгу жалко. За что же ты так ее? Ну, оставишь ты ей дом, хозяйство.  И оправдаешься тем самым?» Заходить в дом, не ответив на эти вопросы, он не решался, вот и топтался бесполезно около кривой березы как незваный гость.
А Ольга сидела за пустым столом, в сотый раз, разглаживая нервными пальцами, идеально отутюженную скатерть и думала о том, что за полтора года так и не удосужилась узнать человека, с которым делила и кров и постель. И еще, так ей курице и надо. И будет ей все – наукой. Хотя, какая тут наука? Где он – следующий шанс?
А в роскошном Рейндж Ровере бушевали страсти. Сашка почти кричал, обращаясь к сестре. – « Ты что думаешь? Не люблю я его? Да я. Да не меньше тебя люблю отца. Только ты не видишь ничего. Не хочешь видеть. Ну, кто он здесь такой? Клоун заигравшийся. А Ольга эта? Она, вообще, ни о чем. Да стыдно мне за него».
Катя, улучив момент, когда Сашка набирал воздух для очередной гневной тирады, спокойно и очень мягко произнесла – «Маленький ты еще, братец. Вот папа, он нас с тобой всегда любил, такими, какие мы есть. Помогал, когда надо было. Советовал. Но никогда не пытался изменить или переделать нас. Просто любил. И любит. И доверяет. Ты, Сашка, такой же будешь. Я в тебя верю». Повернулась к нему. Уткнулась носом в плечо. И замерла.
Сашка сразу обиженно засопел. Захотел было дернуть плечом, но не отважился. Вместо этого, чуть погодя, осторожно нащупал на руле кнопку, нажал на нее и, наступившую было тишину, заполнила нехитрая мелодия. Потом он начал негромко подпевать. Катя, чуть отстранившись, присоединилась к брату, а спустя пару минут они, наконец, выехали на асфальт и увидели в свете фар указатель – « Москва. 189км.»