Как мы играли Гамлета

«В каждом областном городе обязан быть областной  драматический театр» - это было постановление партии и правительства тех советских  лет, о которых я сейчас и поведу отсчет времени.

Во Мценске театра отродясь не было, но бывшие потомки Литвы  всегда мечтали играть на сцене. Мценск – самый древний из городов Орловской области упоминается в Ипатьевской летописи в 1146 году в составе Черниговского княжества, как город Мьченск;  после находился под властью Литвы, и поэтому, отчасти,  жители носили именно здесь фамилии - Ленсонис, Ченскенас, Орловунас, Воробайтис, Ивановунас, а так как  с начала шестнадцатого века Мценск вошел в состав Великого Московского княжества, то суффиксы сразу изменились, а суть осталась, и фамилии их уже как-то роднее и ближе были слуху и языку, а именно, - Ленские, Ченские, Орловичи, Воробьевы, Ивановские.

В XIX - начале XX вв. широкое развитие в Мценск получили ремёсла, особенно плетение кружев ; на кружевной фабрике Протасовой работало 1200 человек, нитки выписывались из Англии, кружева поставлялись императорскому двору, в Англию и Турцию. Ежегодно из Мценска вывозилось свыше 1 млн. метров кружев. Нередко мценские кружева, продававшиеся в магазинах крупных городов, выдавались за английские.

Вот вам и связь –  мценские кружева, упорно выдаваемые за англицкие и литовские суффиксы, сделали своё дело – театр.
 
«Во Мценске всё есть! Даже Леди Макбет, поговаривают, что проезжала мимо нашего города и поэтому вдохновила Лескова на это произведение. Одних памятников архитектуры немерено, церквей сколько! А Тургенев сам здесь имел честь родиться! А театра нет? Непорядок, товарищи мецняне!» -  произнес первый секретарь Мценска на торжественной встрече с горожанами  по случаю открытия памятника Ленину.

Сказать-то он сказал, а денег в партии как не было, так и не дал он. Но первый секретарь на то и был первым, что посмотрев на протянутую руку Ленина, указывающую на клуб и виноводочный магазин, как раз посередине, порешил, что театр будет в аккурат в клубе спиртоводочного комбината  «Мценская крепкость духа».

Директор клуба очень обрадовалась такому назначению. Дама она была чрезвычайного ума и железного характера. По тем временам, носившая костюм «джерси», выдавала такие шедевры на сцене под праздники, что мецняне  уходили довольные, как будто посетили столичный театр и Третьяковку одновременно.

Она была режиссером, казначеем, библиотекарем, первой стояла в хоре,  - на все руки мастерица!

Актеров подбирала сама. Если те сопротивлялись, вовремя не приходили на репетиции, то сразу на работу им писала докладные бумаги с просьбой лишить их квартальной премии и путевки в местный санаторий «Здоровый путь». Так что, актеры всегда приходили на репетиции, всегда с интересом слушали ее новшества в драматургии и пели в хоре под баян русские народные песни.

Энтузиазма было хоть отбавляй – искры так и сыпались из глаз, огонь в груди полыхал, в руках все горело, в ногах была правда. Вся самодеятельность стояла на правах человека без права на переписку с вышестоящим начальством.

- Ну, что дорогие, - произнесла Эдита Станиславовна Протасовская, - партия оказала нам честь и мы обязаны с совестью ее выполнить! Теперь мы – театр! А что главное, в театре?
 - После смены идти на репетиции? – спросил первый  актер Александр Орлович, отличный работник на спиртовом комбинате, зашедший однажды после смены в клуб, просто в туалет, вот  так и после был заарканен  Эдитой Станиславовной в свой театр.
 - Оставьте ваши шуточки потомкам! – воскликнула директор театра Эдита Станиславовна, - Мы будем играть! И как самый уважающий себя театр, в нашем репертуаре обязательно должен быть «Гамлет»!
 - Простите, Эдита Станиславовна, а кто будет играть Гамлета? – спросила молоденькая Ниночка Ленская, не поступившая в институт культуры и поэтому,  подрабатывая в этом клубе массовиком-затейником, всегда играла все роли во всех постановках, причем одновременно.
 - Вот! Учитесь у молодежи! Правильные вопросы задаешь,  Ниночка! – снова воскликнула Эдита, - Сейчас будем распределять роли!

Все потупили взоры в пол, но Эдита недаром была железной леди, она взглядом обвела всех присутствующих потенциальных  героев  «Гамлета» и начала в прямом смысле слова выкрикивать фамилии на ту или иную роль.
 - Гамлет – Орлович!
 - Я так и думал, – ответил Орлович.
 - Офелия – Ленская!
 - Какое счастье! - захлопала в ладоши Ниночка.
 - Клавдий – Ивановский!
 - Но, я не могу… У меня дочь замуж выходит,  – тихо произнес, почти про себя Ивановский Иван Алексеевич. Он работал главбухом на швейной фабрике, зарекомендовал себя человеком непьющим, отличным семьянином, все отчеты предоставлял в срок, -  очень положительный работник, тем более еще и член компартии с 1970 года.
Но его никто не расслышал,  и поэтому все сидели в ожидании своей участи «Быть или не быть».
 -  Горацио – Штольц! – продолжала Эдита Станиславовна.
 - Товарищи, я, конечно,  благодарен за оказанное мне такое доверие, но насколько я помню, Горацио был молодым, высоким и не лысым! А я, извините, совсем не брутален. Тем более, у меня дикция хромает,  меня же все засмеют после!  - и Штольц  Марк с нежностью посмотрел на Ниночку. Марк  Штольц работал в местном краеведческом музее, главным специалистом по древним раскопкам. Именно он изложил такую гипотезу, что логично искать происхождение мценских названий в иранских языках, так как дославянским населением здесь были иранцы, и поэтому, такое слово, как  мценск  означает – просачиваться на дорогу. Он даже начал писать диссертацию на эту тему, поэтому, до сих пор не был женат, но был тайно влюблен в Ниночку и только поэтому и пришел в труппу театра.
 - Я вам помогу, - с нежностью произнесла Ниночка, - я отлично делаю грим. И тем более, ничуть вы не картавите, я бы сказала, что это придает вам некий шарм и отличает вас от нас.

Штольц был так растроган словами Ниночки, что незаметно смахнул слезу и воскликнул с убедительностью оратора на трибуне:
 - Я готов! Если нужен череп, я его с гордостью отдам!

 - Гертруда  - Ченская!
 - Хм! А чего это я буду старух играть? – спросила Ченская Кристина Леонидовна, - Я еще в самом соку! Значит, как сшить костюм к празднику, так Кристиночка, вы сама красота! А как Офелию, так значит,  Нинке?  - крикнула Ченская Кристина Леонидовна. Женщина, она действительно была в соку, сорок пять – баба ягодка опять.  Работала на этой швейной фабрике технологом, подрабатывая в тайне ото всех еще и на дому, обшивала высшее руководство и была любовницей главбуха Ивановского. Поэтому, они здесь тайком  встречались, а у Ивана Алексеевича для жены было всегда алиби, что без него даже театр сгорел бы синим пламенем, как и весь годовой баланс швейной фабрики без его зачисток и подчисток.

 - Полоний – Воробьев!
 - Прекрасно! Достойная роль! Я готов, Эдита Станиславовна! Оправдаю все ваши надежды, а так же веру в светлое будущее!  - произнес Степан Воробьев. Работал он участковым в местном отделении милиции младшим лейтенантом. Вел службу исправно, подбирал всех подвыпивших гуляк с тротуаров, отвозил их после в медвытрезвитель, вел разъяснительную работу с местным населением его участка, рисовал стенгазеты на Новый год и День милиции для клуба, и был влюблен в Эдиту Станиславовну. Да чего там говорить,  влюблен! Он обожал её! Дарил ей подарки к каждому празднику и к следующему Дню милиции обещал жениться на ней. А раз обещал, то непременно женится, тем более на его участке всегда было спокойно, потому,  как спал он мало, пел все песни под гитару на кухне у Эдиты. Пел хорошо, поэтому пел еще и в хоре солировал на пару с Эдиточкой.  Эдита была немного старше его, да еще и два раза замужем, поэтому, она особо не спешила сделать запись гражданского состояния в ЗАГСе  с участковым, думая, что и так им отлично, чего еще обременять себя глажкой его мундира.

 - Призраком отца Гамлета буду я! – громко, железно назначила себя на эту роль Эдита, - Возражения есть? Возражений нет! Плюрализмов не вижу!
После этих «плюаризмов» были назначены на другие роли остальные работники мценского района, а в частности, - уборщицы клуба, сторожа его самого, баянист, кассирша – билетерша, дворник и сантехник ЖЕКа.
 - Так, а теперь вот вам книга «Гамлета», переписывайте каждый себе свою роль, да и по очередности. Последний,  верните в библиотеку. Он у нас один! Костюмы я доверяю, вам Кристиночка, смету – вам Иван Алексеич, грим – Ниночке, череп – Марку, декорации – тебе Степан, ну а вас, уважаемый Гамлет-Орлович, убедительно прошу,  во время репетиций и тем более на премьере постараться не принимать на грудь, иначе по статье пойдете за самодавлеющее произвольное действие! Всем все понятно? Понятно всем!
 - А можно, я дома перепишу свою роль? – задал вопрос Орлович, - У меня второй Гамлет завалялся! Чего я время здесь теряю!
 - Так вот где моя вторая книга завалялась!  - издала железный голос Эдита, - Завтра, чтобы была она на месте в библиотеке! Всё! Переписывайте здесь! После сразу репетиция, проверка, так сказать, проба ваших способностей на английские манеры! Да, и еще, кто медленно пишет, попросите товарища Ивана Алексеича, он вам поможет! Только, прошу вас, Иван Алексеич без ваших этих выкрутасов! Все мы женимся!  - и подумав, добавила, - На искусстве к прекрасному!

И она железным взглядом после этой тирании слов взглянула на своего Воробьева. Воробьев страстно посмотрел на Эдиточку, запечатлев на ее губах неуловимый поцелуй.

После переписи ролей, как и подобает хорошо набранной труппе, все расселись в кружок, где в центре восседала сама Эдита Станиславовна.  На коленях лежали листочки агитации за право называться труппой Мценского драматического театра с ролями по очередности.
Первым задал свой вопрос   Бернардо – сантехник ЖЕКа:
Кто здесь?

Франсиско  - сторож Васюков:
Нет, сам ответь мне; стой и объявись.

Бернардо:
Король да здравствует!

Франсиско:
Бернардо?

Бернардо:
Он.
 - Стоп! – воскликнула Эдита, - Это что это мы так вяло говорим? У вас король здравствует! А вы как будто и не рады? Ну, как, улыбку изобразите!  Так, давайте дальше! Кто там следующий по очереди идет?
 - Мы, Эдита Станиславовна! – ответили  Штольц и сторож Васюков.
Франсиско:
Я их как будто слышу. - Стой! Кто тут?

Горацио –Штольц:
Друзья стране.

Марцелл – сторож Васюков:
И люди датской службы.

Франсиско – сторож Васюков:
Покойной ночи.

Марцелл:
С богом, честный воин;
А кто сменил тебя?
 - Подождите! Васюков, ты чего две роли взял? А кто тебе право такое дал?  - задала свой железный вопрос Эдита.
 - Так, Эдита Станиславовна, я же сказал вам, что я на две ставки буду работать. Мне деньги по зарез нужны! Я же учусь заочно, у меня дома – жена в декрете.
 - Васюков! Не путай общественную жизнь с декретами! И к чему мы это примазываемся? Две ставки! Это же мой месячный оклад! Метишь на мое место? Давай, Васюков! Вот тебе ключи от клуба, вот тебе от библиотеки, вот тебе от подсобки!
И немного успокоившись, Эдита оловянным голосом сказала:
 - Хорошо, Васюков. Но только на полторы ставки! Но играть, смотри у меня, будешь за троих!
Дальше кто там появляется? Ну, живее, живее, товарищи, всем домой уже надо!
 - Вы, Эдита Станиславовна! – произнес Штольц.
 - Без вас знаю, что я! – уже железным голосом издала свой ангельский голосок Эдита.
 - Значит, я вхожу! Призрак!  - добавила Эдита.
 - Призрак коммунизма по Европе! – шутливо издал кто-то реплику из кружка труппы.
 - А вот не надо намеков! Призраки бывают разными! И где это указано, что призрак обязан быть мужчиной? Да! Я считаю, что призраки бывают и вот такими – красивыми, умными и в теле! – дала отпор Эдита голосу из кружка, - И знаешь, Орлович, попрошу без дальнейших комментариев!
 - А чего все, Орлович?  - воскликнул сам Орлович, - Моя очередь еще далеко! Я вообще, роль изучаю!
И снова на сцене должен появиться призрак, но Эдите Станиславовне надоело вставать каждый раз с кресла, поэтому она начальственным голосом произнесла:
 - Я не понимаю, чего этот призрак так зачастил? Так, дайте подумать! Вместо второго раза свет дадим на сцену! Воробьев, запиши, что второй раз вместо моего появления свет включишь и лампу  в центр направишь! Ну, дальше, дальше…,живее….
Встали  -  Король,
Королева, Гамлет, Полоний,
 вельможи и слуги- хор Мценска.

Ивановский – Клавдий - король:
Смерть нашего возлюбленного брата
Еще свежа, и подобает нам
Несть боль в сердцах и всей державе нашей
Нахмуриться одним челом печали,
Однако разум поборол природу,
И, с мудрой скорбью помня об умершем,
Мы помышляем также о себе.
Полоний – Воробьев:
Он долго докучал мне, государь,
Настойчивыми просьбами, пока
Я не скрепил их нехотя согласьем,
Я вас прошу, дозвольте ехать сыну.

Гамлет – Орлович:
 - Племянник - пусть; но уж никак не милый.

Королева – Ченская:
Мой милый Гамлет, сбрось свой черный цвет,
Взгляни как друг на датского владыку.
Нельзя же день за днем, потупя взор,
Почившего отца искать во прахе.

 - Ну, с вами все ясно! Скучно с вами! – стальным голосом произнесла Эдита, - Что это такое, Король?  Иван Алексеич?  «Смерть нашего возлюбленного брата….» как вы это говорите? У вас же улыбка с лица не сходит! Ваши глаза все время не на месте! Куда вы все смотрите? На, что, главное?
 - Не на что, а на кого!  - произнесла Ченская Кристина–Королева, - Представьте, на меня! А на кого ему еще смотреть? Кто здесь достойный?
 - А вы не путайте, Кристиночка,  вашу личную жизнь с драмой всей жизни! – воскликнула Эдита, - Знаете, за кулисами мы все умеем играть! Вот, вы попробовали на кухне хоть раз щи да кашу изобразить!
 - А на что, это вы намекаете, уважаемая? Что я не умею готовить, что ли? Да, я так умею курицу с грибами изображать, что вашей подруге и не снилось такое!
 - Не надо реплик! Про куриц мы уже наслышаны! Подумаешь грибы! По лесам мы все мастерицы бегать!  И Орлович, перестаньте вы по карманам стучать при диалоге! С вами королева ведет речь, а вы как провинившийся школьник, не знаете, куда руки засунуть! Что там, у вас в карманах? А  ну ка, дайте, я гляну?

И Эдита стала ощупывать Орловича, не стесняясь Воробьева – Полония. Воробьев, видя все это, уже черти чего себе вообразил, и уже подумал об акте мести Орловичу, но про себя: «Хорошо! В следующий раз, Орлович, я тебя на пятнадцать суток упеку, дворы подметать у меня будешь, Гамлет Хренов!»

 - Вы, за старое, Орлович! Пить или не пить? Вот в чем вопрос! Что это такое?
 - Это реквизит! – съязвил Гамлет – Орлович, -  Это мой амулет! Я без него не могу шагу ступить!
 - Хорош, юродничать, Орлович! Эту фляжку я у вас с прошлой премьеры еще репрессировала! Так! Кто пособники? Кто выкрал ее с моего стола в библиотеке?  - и чугунным  взглядом Эдита обвела весь этот кружок, как сковородой, направленной разрушительной силой в  самый эпицентр, то есть, верно  указала путь, устремив его на Штольца.
 - Эдита Станиславовна,  вы же знаете, я веду размеренный образ жизни, - возразил друг Гамлета Штольц, - Я даже не знаю, где мой череп с прошлой раскопки лежит, не то чтобы выкрасть из самих недр вашего чистилища, пардон, библиотеки этот редчайший экспонат.
 - Заговор! – воскликнула Эдита, - Всех премии лишу!  Смотрите, у меня! Доиграетесь! Разрушу я вашу берлинскую стену! Сделаю вам вход и выход в Европу! Нашлись, мне, умники! Играааать! Продолжааааем! Офелия, Ниночка! Чего глаза на Штольца таращишь? Твой выход! Иди уже!

Лаэрт – баянист:
Мой скарб уже на корабле; простимся;
И если ветер выдастся попутный
И будет случай, то не спи, сестра,
И весть пришли.

Офелия – Ниночка:
Ты сомневался в этом?

Лаэрт:
А Гамлет и его расположенье -
Так это лишь порыв, лишь прихоть крови,
Цветок фиалки на заре весны,
Поспешный, хрупкий, сладкий, неживучий,
Благоухание одной минуты;
И только.

Офелия:
Только и всего?

 - Только и всего! – издала голос походная труба Эдиты, - Нина, что это на вас надето? Я вижу, что колготки не отечественного производства? Что за вид? Ты, как ночная бабочка Интердевочка! Вся в блестках! Ты же лицо всей нации! А вид у тебя, как, прости,  у куртизанки из подворотни! И чего ты все глаза съела, глядя на Штольца? Ты же должна на Гамлета смотреть! На принца Датского! А ты?
 - Я и смотрю на принца! – впервые огрызнулась за всю свою карьеру массовик-затейник, - Вот тут так и написано, нечаянно взглядом обвела друга датского короля! Читайте сами….
 - Что мне читать? Я это уже проходила на первом курсе вуза. Ладно, с вами все ясно. Ну, а это кто?  - спросила Эдита у баяниста.
 - Я Лаэрт, - ответил баянист, - Честно, не помню, кто это, но уверен, что не последняя скрипка в хоре! 
 - Вижу, что не последняя! А вы правильно ноты, то есть роль переписали, Олег вы наш Вещий?
 - Я пишу медленно. Мне Иван Алексеич все это изобразил. Вы, же, знаете, я только пальцами перебираю по кнопочкам быстро.
- Так, я не поняла, Олег, а вы кто Офелии будете-то? – спросила так лукаво Эдита.
 - Я по жизни ей товарищ,  друг и соратник! А по пьесе, кем бы я не был, все равно – друг, товарищ и соратник! – дал четкий ответ Олег-Лаэрт.
 - Мне нравится ход ваших мыслей, Лаэрт!  Учитесь, товарищи,  у нашего баяниста. Он даже вне сцены умеет подобрать нужные слова к своему ритму! – издала барабанную дробь Эдита.
 - А я их мать! – отчеканила Клавдия Петровна, уборщица в клубе, а по совместительству -  бывшая жена Ивана Алексеича.
 - А по роли вы кто, Клавдия Петровна? – спросила ее Эдита.
 - Я и по роли мать!
 - Подождите, что же это получается, что у нас здесь две матери? – воскликнула Эдита.
 - Я по роли единственная мать! – издала голос первая скрипка Ченская-королева.
 - Да, какая ты мать? – возмутилась Клавдия Петровна, - Ты кукушка! Гуляешь с моим бывшим мужем и называешь себя матерью?
 - А вас это уже не касается! Вас бросили десять лет назад,  так вам и надо! – ответила наглым образом  Кристина-королева.
 - Так! Хватит реплик! Сейчас мой выход! – грозно, почти как иностранная сталь прокричала Эдита, - После разберемся, кто кукушка, кто мать! Тихо мне! Призрак выходит!
 
 И сразу после слов Гамлета,  призрак по сцене,  плавно покачивая бедрами, стала обходить свои владения, задевая всех бедром, плечом и ногою, левою.

Гамлет – Орлович:

                Зачем? Чего бояться?
                Мне жизнь моя дешевле, чем булавка,
                А что он сделает моей душе,
                Когда она бессмертна, как и он?
                Меня он снова манит; я иду.

                Горацио – Штольц:

                Что если вас он завлечет к волне
                Иль на вершину грозного утеса,
                Нависшего над морем, чтобы там
                Принять какой-нибудь ужасный облик,
                Который в вас низложит власть рассудка
                И ввергнет вас в безумие? Останьтесь…



                Входят Призрак-Эдита и Гамлет – Орлович.

                Гамлет – Орлович:

                Куда ведешь? Я дальше не пойду.

                Призрак:

                Так слушай.

                Гамлет:

                Я готов.

                Призрак:

                Уж близок час мой,
                Когда в мучительный и серный пламень
                Вернуться должен я.

                Гамлет:

                О бедный призрак!

                Призрак:

                Нет, не жалей меня, но всей душой
                Внимай мне.




 
                Входят Полоний - Воробьев и Рейнальдо – Клавдия Петровна

                Полоний – Воробьев:

                Вот деньги и письмо к нему, Рейнальдо.

                Рейнальдо – Клавдия Петровна:

                Да, господин мой.

                Полоний:

                Ты поступишь мудро,
                Рейнальдо, ежели до встречи с ним
                Поразузнаешь, как себя ведет он.

                Рейнальдо:

                Я так и думал сделать, господин мой.

 - Я чего-то не поняла? – задала вопрос Эдита, - Почему, вы, Клавдия Петровна играете мужчину? У нас, что мужики все перевелись?

 - Это мне написал мой бывший муж, Иван Алексеич, я еще полы домывала, так он мне вот эту бумажку и подсунул! – издала голос Клавдия Петровна – Рейнальдо.

  - Так! Вот она преемственность! Мало того, что ее Олег от Афгана здесь скрывается, Нинка так вообще, прости господи, бывший развел курятник, так еще и сама Клава-мать решает, думать ей или нет! – воскликнула Ченская-королева.

 - Молчаааать! – издала голос крейсера Эдита, - Я здесь решаю, кто будет кто!
Так, если вы сейчас не перестанете выяснять ваши личностные отношения, я …я….
Я вас всех………
 - Ой, Ой, ой! -  съязвил Орлович, - Тридцатые годы слава богу уже потеплели!
У нас гласность уже на телевизоре! Перестройка! Вон, прожектор всю мне душу вымотал! Спать не могу! Так и хочется кому-нибудь морду набить!

 - Аполитично рассуждаешь, друг! – это уже вторил ему Штольц, - Морду! Кто так говорит нонче? Одни с Урала! Мне дядя с Западной Украины так и сказал -  Марк, не боись, прорвемся к закромам матери!

- Я прошу вас, не ссорьтесь! - это их стала добивать своей нежностью Офелия-Нинка, - Я вам всем грим сделаю. Ни одна родная мать вас не отличит!
- Воробьев! А ты зачем свет на сцену наводишь? Я еще не вышла! – проорала Эдита.
 - Так я, это, Эдита Станиславовна, так, на всякий случай, как бы чего не вышло! - возмутился Полоний-Воробьев.
 - Продолжаем, родненькие,- сбавила на три ноты ниже и уже фальцетом заголосила Эдита,- мы же так до двенадцати не доберемся.

 - Трубы горят! – заорал Орлович-Гамлет, - Даешь продолжение банкета!

 Входят король, королева, Розенкранц, Гильденстерн и слуги.

                Король – Ивановский:

                Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!
                Не только тем, что вас мы рады видеть,
                Но и нуждою в вас был причинен
                Столь спешный вызов. Вам уже известно
                Преображенье Гамлета: в нем точно
                И внутренний и внешний человек
                Не сходен с прежним. Что еще могло бы,
                Коли не смерть отца, его отторгнуть
                От разуменья самого себя,
                Не ведаю. Я вас прошу обоих,
                Затем что с юных лет вы с ним росли
                И близки с ним по юности и нраву.
               

                Королева –Ченская:

                Он часто вспоминал вас, господа,
                И, верно, нет на свете двух людей,
                Ему любезней. Если вы готовы
                Быть столь добры и благосклонны к нам,
                Чтоб поступиться временем своим,
                Придя на помощь нашим упованьям,
                Услуга ваша будет не забыта
                Монаршею признательностью.

                Розенкранц:

                Ваши
                Величества своей державной властью
                Могли б облечь не в просьбу вашу волю,
                А в приказанье.


 - Господи, а это еще кто такой? – и Эдита стала тыкать в грудь Абрамкину.
 - Я Розенкранц! Абрамкин, то есть. Я тут недавно, проездом. Контуженный я. У вас в санатории лечусь после Афгана. Мне врачи прописали покой и медитации побольше. Зашел случайно в ваш клуб, думал, найти соратников по части. Так мне ваш главбух сказал, что здесь само оно!
 - Почему со мною не согласовали на эту роль? – снова завопила Эдита, уставившись на главбуха короля.
 - Так мужиков не хватает! Катастрофа! Все мрут, как мухи от спирта голландского. Этому бумагу подписывал в наш санаторий. Он сам напросился помедитировать. Тем более, он больной, и по-моему, на всю голову, - тихо, в самое ухо сказал главбух Иван Алексеич Эдите.
 - Продолжаем…,продолжаем…, - уже спокойно произнесла призрак-Эдита.


                Входят королева-Ченская и Полоний – Воробьев:

                Полоний:

                Сейчас придет он. Будьте с ним построже;
                Скажите, что он слишком дерзко шутит,
                Что вы его спасли, став между ним
                И грозным гневом. Я укроюсь тут.
                Прошу вас, будьте круты.

                Гамлет
                (за сценой)

                Мать, мать, мать!

                Королева

                Я вам ручаюсь; за меня не бойтесь.
                Вы отойдите; он идет, я слышу.

                Полоний прячется за ковром. Входит Гамлет.

                Гамлет

                В чем дело, мать, скажите?

                Королева

                Сын, твой отец тобой обижен тяжко.

И в это время Орлович – Гамлет поставил ногу на стул и заржал.

 - Это что было? – спросила Эдита, - Я вас спрашиваю, Орлович, что это было?
 - Да, я, Эдита Станиславовна, анекдот вспомнил, - рассмеялся еще раз Орлович.

- Так расскажите нам! Мы посмеемся над вашей дуростью вместе, ну, я жду! – отрапортовала Эдита.
 - Да, он похабный! Вообщем, дело бы так – шел один еврей к отцу, а мать его….
 - Не продолжайте! – перебила его Эдита, - Здесь есть уши!

 Штольц посмотрел со злобой на своего друга Орловича и уже в его мозгу зародился коварный план: «Смеешься, сволочь, быдло над моей матерью! Ну, я тебе устрою на премьере! Я тебе покажу твою кузькину мать!»
 

Горацио – Штольц:

                Он должен скоро получить из Англии
                Известие о положеньи дел.

                Гамлет – Орлович:

                Должно быть, скоро; промежуток мой;
                Жизнь человека - это молвить: "Раз".
                Но я весьма жалею, друг Горацио,
                Что я с Лаэртом позабыл себя;
                В моей судьбе я вижу отраженье
                Его судьбы; я буду с ним мириться;
                Но, право же, своим кичливым горем
                Меня взбесил он.

                Горацио:

                Тише! Кто идет?

                Входит Озрик.

                Озрик:

     Приветствую вас, принц, с возвратом в Данию.

                Гамлет:

     Покорно благодарю вас, сударь мой. - Ты знаешь эту мошку?

                Горацио:

     Нет, мой добрый принц.

 - Камень мне на голову, пепел мне в мозг! – снова труба к бою взревела Эдита, - Кто такой Озрик?
 - Йорик! То есть, прошу прощения, Жорик, подождите, еще раз прощу прощения – Юрик!  - ответил заядлый шахматист на свежем воздухе Юрик Шульга.
 - И!? – Эдита снова взглянула на Короля – главбуха.
 - Это не мой стиль игры! Я не играю на свежем воздухе, исключительно в помещениях, да и то с женским полом! – ответил спокойно главбух.
 - А я играю! И что с того? Я, знаете ли, этим живу! Мне вашей зарплаты хватает только лишь на носки!
 - Кто привел посторонних в культурное помещение? – завизжала Эдита.
 - Я! - ответил до сих пор молчаливый отец семейства Васюков.
 - Продолжаем…, - взяв себя в руки, спокойно произнесла Эдита.
 - А чего продолжать? Где тут матом крыть? Кто пешка, кто туз бубей? – спросил Юрик-Озрик -Йорик.
 
 Гамлет – Орлович:

     И все-таки, по-моему, очень душно и жарко для моей комплекции.

                Озрик

     Чрезвычайно,  мой  принц; так душно, как будто... Не могу даже сказать.
Но,  мой принц, его величество повелело мне уведомить вас, что оно поставило
на вас большой заклад. Дело в том, принц...

                Гамлет

     Я вас прошу, помните... (Понуждает его надеть шляпу.)

                Озрик

     Право  же,  мой  добрый  принц;  мне так удобнее, честное слово. Принц,
здесь  недавно ко двору прибыл Лаэрт; поверьте мне, совершеннейший дворянин,
преисполненный  самых  отменных  отличий, весьма мягкий обхождением и видной
внешности;  поистине,  если  говорить  о нем проникновенно, то это карта или
календарь  благородства,  ибо  вы  найдете в нем совмещение всех тех статей,
какие желал бы видеть дворянин.

                Гамлет

     Сударь  мой, его определение не претерпевает в вас ни малейшего ущерба;
хотя, я знаю, разделяя его перечислительно, арифметика памяти запуталась бы,
да и то мы бы только виляли вдогонку, в рассуждении его быстрого хода. Но, в
правдивости  хвалы, я почитаю его душою великой сущности, а его наделенность
столь драгоценной и редкостной, что, применяя к нему истинное выражение, его
подобием  является  лишь  его  зеркало, а кто захотел бы ему следовать - его
тенью, не более.

                Озрик

     Ваше высочество говорит о нем весьма непогрешимо.

                Гамлет

     Но  касательно,  сударь  мой? Ради чего мы обволакиваем этого дворянина
нашим грубым дыханием?

 - Это что за отсебятина? – спросила голосом бубна Эдита.
 - Это вольный перевод! Это моя импровизация! Это…, - осмелев Гамлет-Орлович, сел демонстративно в кресло Эдиты, когда та привстала на минуту.

 - Встать! Когда перед вами женщина стоит! – завизжала Эдита.

 - Перед призраками не встаю! – огрызнулся Орлович, показывая всем язык.
 - Хам! Возомнил себя крутым специалистом по градусам?
 - А я еще и станцую! – завопил Орлович, - Имею право! Я будущий принц Датский!
И Орлович пустился в пляс, заковыристо размахивая руками и ногами, присвистывая и притопывая, подпевал своим выкрутасам: « Опа, опа, на-на-на, фаина, фаина, дрынца-а, ца –ца-ца!
 - Все, товарищи! Освободите меня от этой наглости! Лучше в монастырь! Лучше на паперть! Лучше в деревню! Не могу больше терпеть этого Орловича! – завопила Эдита голосом раненой птицы.

Воробьев подошел к Орловичу и что-то сказал в самое ухо.
Орлович успокоился, извинился, поцеловал даже ручку Эдите и присел на свое место. После стал читать свои слова.

Гамлет – Орлович:

                Я умираю;
                Могучий яд затмил мой дух; из Англии
                Вестей мне не узнать. Но предрекаю:
                Избрание падет на Фортинбраса;
                Мой голос умирающий - ему;
                Так ты ему скажи и всех событий
                Открой причину. Дальше - тишина.
                (Умирает.)

                Горацио – Штольц:

                Почил высокий дух. - Спи, милый принц.
                Спи, убаюкан пеньем херувимов! -
                Зачем все ближе барабанный бой?

                Марш за сценой.

Входят Фортинбрас и английские послы, с барабанным боем, знаменами, и свита.

                Фортинбрас:

                Где это зрелище?

                Горацио – Штольц:

                Что ищет взор ваш?
                Коль скорбь иль изумленье, - вы нашли.

                Фортинбрас:

                Вся эта кровь кричит о бойне. - Смерть!
                О, что за пир подземный ты готовишь,
                Надменная, что столько сильных мира
                Сразила разом?

                Первый посол:

                Этот вид зловещ;
                И английские вести опоздали;
                Бесчувствен слух того, кто должен был
                Услышать, что приказ его исполнен,
                Что Розенкранц и Гильденстерн мертвы.
                Чьих уст нам ждать признательность?

                Горацио –Штольц:

                Не этих,
                Когда б они благодарить могли;
                Он никогда не требовал их казни.
                Но так как прямо на кровавый суд
                Вам из похода в Польшу, вам - из Англии
                Пришлось поспеть, пусть на помост высокий
                Положат трупы на виду у всех;
                И я скажу незнающему свету,
                Как все произошло; то будет повесть
                Бесчеловечных и кровавых дел.
               
               
               
      

                Фортинбрас

                Поспешим услышать
                И созовем знатнейших на собранье.
                А я, скорбя, свое приемлю счастье;
                На это царство мне даны права,
                И заявить их мне велит мой жребий.

                Горацио –Штольц:

                Об этом также мне сказать придется
                Из уст того, чей голос многих скличет;
                Но поспешим, пока толпа дика,
                Чтоб не было ошибок, смут и бедствий.

                Фортинбрас:

                Пусть Гамлета поднимут на помост,
                Как воина, четыре капитана;
                Будь призван он, пример бы он явил
                Высокоцарственный; и в час отхода
                Пусть музыка и бранные обряды
                Гремят о нем. -
                Возьмите прочь тела. - Подобный вид
                Пристоен в поле, здесь он тяготит. -
                Войскам открыть пальбу.

Похоронный марш. Все уходят, унося тела, после чего раздается пушечный залп.

 - Подождите! – успокоившаяся Эдита Cтаниславовна, лукаво произнесла, - На кого пал выбор?

Но актеры уже собирались по домам, сделав вид, что не расслышали её.

 - Диточка! – воскликнул Воробьев, - Так ты выйдешь за меня замуж?
И он потащил ее за кулисы в самый темный угол.
 - Да, подожди, ты! – тихо прошипела Эдита, - Слышишь? Мыши скребутся?
 -Откуда здесь мыши? – целуя ее, проговорил Воробьев, - Так возятся только крысы!
 - Я боюсь крыс! – тихо взвизгнула Эдита.

 А за другой стеной кулис Кристина и Орлович вовсю целовались, как в последний раз.
 - Слышишь? – спросила Орловича Кристина, - Кошки, кажется?
 - А может это твой бывший главбух? За тобой следит? Сейчас пойду его напугаю! – ответил ей Орлович.
 - Да, ну его, мой Король! Пусть идет с миром! Ты лучше ответь мне, чего тебе этот Воробьев сказал?– спросила Кристина Орловича.
 - Что сказал? Сказал, если не прекращу безобразия, то он скажет твоему мужу, что видел меня с тобой. А ты, знаешь, моя Афродита, что я тобою дорожу!
 - Вот, сволочь! А Фаина, это кто? Ты ее два раза в своей песенке упомянул?
По татаркам пошел? – отодвигая его подальше от себя, ревниво спросила Кристина.
 - Кто? А я знаю, кто! Так, что-то вспомнилось…, Да, ну, Крис, ты же знаешь, мне никто не нужен! Я же из-за тебя здесь торчу в этом театре! Если бы не ты, хрен два бы эта Эдитка меня затащила на сцену. Всё терплю из-за тебя, Моя Кисуня!
 - Ладно, прощен, мой принц!  - издала стон Кристина и….., занавес опустился.
 
Эпилог.
Премьера прошла успешно! Присутствовали все – первый секретарь райкома, важный гость из столицы, вся свита при нем, простой люд Мценска и непростой.
Все получили огромное наслаждение от игры, декораций, грима, костюмов.
Но случился небольшой казус, когда во время монолога Гамлет должен был держать в руках череп, то черепа не нашли, а вместо него был череп не древнего человека, а череп барана. Череп древнего человека принес Штольц и положил на костюмерный столик. Его там не обнаружили, и Гамлету-Орловичу пришлось в руках держать эту баранью черепушку. Штольц хохотал громче всех, Эдита показывала ему кулак, а зрители ничего не поняли, думая, что так и надо по сценарию.

Все получили премию в размере двадцати пяти рублей.

Орлович сразу на всю эту премию купил цветов – сто алых роз своей Кристинке и пластинку «Все могут короли».

Та, от счастья чуть было не ушла от мужа, но вспомнила, что у нее от него двое детей, продолжая тайком встречаться со своим Орловичем. Орлович бросил пить. Он ревновал Кристинку к Ивану Алексеичу, но вида не подавал, разбогатев немного на своем бизнесе, купил себе автомобиль, и в нем он встречался с Крис.

Штольц женился на Нинке и уехали в свой Израиль.

Нинка, правда через год возвратилась во Мценск и вышла замуж за Юрика.

Эдита, так и не пошла замуж за Воробьева. Она быстро постарела, вышла на пенсию и начала писать мемуары.

Воробьев уехал в Москву, там женился на важной особе и сам, говорят, стал большим начальником в милиции.

Васюков рожал почти каждый год, вернее, его жена. Им дали квартиру двушку. После окончания своего вуза, он с семьей уехал в Германию и там  они все стали настоящими бюргерами.

Клавдия Петровна снова ушла к мужу Ивану Алексеичу, они уехали в деревню и зажили долго и счастливо. Иван Алексеич, после того, как его бросила Кристинка, совсем одряхлел и перестал интересоваться женским полом. Клавдия Петровна была счастлива от таких перемен в его организме.

Неродной сын Ивана Алексеича, Олег, стал знаменитостью Мценска. Он создал группу, и они давали гастроли, даже в других городах России.

Абрамкин поправился и дослужился до полковника.

Сантехник ЖЕКа стал сантехником ДЕЗа, чему был рад немерено.

Вот и всё, кажется!
Гамлет Шекспира всех вывел в люди!

Правда, остался один неразрешенный вопрос – а кто же, это такой Фортинбрас и еще несколько персонажей -  Гильденстерн и слуги.
Но, об этом история умалчивает, как впрочем, и всегда. Она заговорит только через двадцать лет.
А пока – Во Мценске всё есть, да и то - Слава Тебе Господи!