Лирика

Легкое дыхание осеннего ветра приятно играло с волосами, шелестело листьями под ногами, навевало меланхоличное настроение. Да еще и музыка – приятный фолк-рок. Легкая усталость второй половины дня, свинцовое небо, вот-вот разрывающееся дождем. Необычно, странно, спокойно…  Прошел ровно месяц как он расстались. Теперь уже легко, но слегка странно, что он не звонит, не пишет в контакте, не присылает сообщений с нежным и теплым смыслом, и с налетом психодела. Да и встреч с ним не было. Хотя это ему свойственно: исчезать весной и осенью в каких-то творческих полетах. Хотя, что он творил никто не знал. То ли мало интересовались, то ли он всегда уходил от расспросов. Ну и пусть это будет его маленькой тайной, если он так считает нужным.
Их отношения длились вообще около двух лет. Простые, ненавязчивые знаки внимания с его стороны увлекли ее. Да и умение его вести себя в любой компании были интересны: как непринужденно и без труда он общался с «блондинками» и спортсменами, так и на уровне держался на заседании молодых поэтов и прозаиков. То появляясь, то исчезая, незаметно он стал частью ее жизни. Приходили и уходили парни, очаровывали и разочаровывали книги и фильмы, появлялись новые и предавали старые друзья, сменялись компании и круги общения, сменялись времена года и какие-то важные люди, в музыкальных киосках сменялись песни устаревая… А он как появился так и был, вечно свободен и вечно с ней, став фоном картины ее жизни. Ей было приятно осознавать, что он есть, просто есть в ее жизни: больше чем друг и иначе чем любовь… Он был полным олицетворением важной черты желания всех женщин – поддержкой. Он принимал ее вот такой, какая она есть, и радовался ее изменениям, и не позволял грустить при поражениях. Принимал все странности, как черты характера. По происшествии времени он знал о ней больше, чем ее брат, родители и все вместе взятые друзья, коллеги по работе, соседи, знакомые и те кто имели право называться ее парнями. Но при этом даже он ни разу не позволил себе фраз: «Я знаю о тебе все» и «ты для меня открытая книга». И никогда не использовал этих знаний против нее или на пользу себе. Но всегда использовал для милых шалостей, что всегда приносило ей смех, удовольствие и радость. Только с ним она позволяла себе так улыбаться, радоваться и чувствовать себя беспечно. И, судя по всему, это приносило ему удовольствие.
Но месяца 3 назад она вдруг решила, что хочет быть с ним не только изредка, а всегда. Чтобы он был только ее, совсем. И это стало причиной  ссоры. Первой и последней. Он пытался мягко объяснить, почему это неправильно и к чему это приведет, но она предпринимала попытки привязать его к себе, используя все известные женские хитрости и способы. По началу это было забавно, потом начало раздражать и просто злить. И он таки сорвался: в последний их разговор не удержался, повысил голос, перешел на грубости и, объявив конец отношениям, просто ушел. Просто исчез. Впервые от него вообще никаких вестей. Его никто не видел и не слышал. Никто из друзей и знакомых. Пришла пустота – тяжелая и темная. Она уже начала корить себя – хотела все и сразу, и потеряла все, что было.
Но теперь уже было проще. Как легко все начиналось, так легко и кончилось. Просто образ их отношений растворился в осеннем воздухе легкой дымкой, дрожащей при еле заметных осенних порывах ветра. И если, по началу, она стремилась сохранить эту дымку, то теперь ей стало все равно. А безразличие – худшее из чувств. Но встретиться с ним она хотела. Попытаться понять, что в ней изменилось, что пришло на смену всем тем чувствам, которые приносили цветные краски в ее жизнь…
Начал звонить мобильный. Легкая, почти приятная вибрация в области груди. Остановилась.
- Привет.
- Привет.
- Ты сейчас стоишь?
- Да.
- Присядь.
- Зачем?
- Есть тяжелые новости…
Она присела на бордюр ближайшей аллеи.
- Вчера утром в 7 часов Его нашли мертвым возле Покровского собора. Покончил жизнь самоубийством, прыгнув с колокольни. Похороны завтра в 12.00 на 3-ем кладбище. Держись.
В телефоне раздались короткие гудки и тишина.
- А мне почти не больно, - еле слышно прошептали губы, а из глаз предательски хлынули слезы…