Адагумка - речка отходчивая

  Адагумка – первая речка в моей жизни – сбегает с Малого Кавказского хребта и, не успев толком разогнаться, впадает в самую большую кубанскую реку – Кубань. Говорят, там, в горах Адагумка очень своенравная, прямо необузданная. Но мне в это не верилось: когда смотришь, с каким важным видом  стелется она по станице – иногда только по соломинкам на воде и догадаешься, что течёт.

  Мы с бабушкой Наташей (Натальей Антоновной) живём в самом центре – «на квартире» у Кузьминичны (комнатка такая из самана, к дому прилеплена). Двор наш на косогоре и огородом – к самому краю высокого берега. Глянешь с обрыва вниз: вода далеко-далеко, а всё равно видно, как в глубине стайками носятся юркие пескарики. Вверх по речке, рукой подать - мостик пешеходный, а рядом с ним - брод.  Рано утром, когда ещё очень тихо,  слышно, как вода на перекате журчит - как будто перешёптывается с кем-то. «Ласковая речушка» - говорит бабушка об Адагумке.

  Но, хотя бы раз в году, Адагумка обязательно напоминает станичникам, откуда она родом. Для местных весенний паводок - штука привычная, а мы – люди приезжие, из-под Одессы. Я, правда, родился здесь, в станице, но тоже – недавно. Очень уж мне хотелось  поскорее увидеть «большой паводок».

  И вот, в одно «прекрасное» утро проснулся я и слышу: не журчит Адагумка! Небо всё в тучах, а самая большая и чёрная – прямо над нашим обрывом…  Выскользнул я во двор: со стороны моста гул какой-то странный. Глянул, а моста-то и нету!  Как не бывало! Куда делся? Вместо него на перекате - огромные буруны. Вода дыбится- пенится: вот такущие камни переворачивает…  Вот это да! Паводок!!

  ...Уже прямо под нашими огородами, мимо нас несутся «бешенные» потоки. Чего там только нет: какие-то обломки, брёвна, ветки, мусор всякий … Мне даже показалось, собака прямо на крыше, как на плоту, плывёт – лает и лает, бедная…  Подошел я ближе к краешку обрыва: а вода совсем уже высоко, и грязная-прегрязная! Вдруг прямо подо мной огромный кусок берега «отошёл» и – плюх в реку! И как только я успел отскочить? Чуть сердце не выпрыгнуло! Представил я, что было бы, если бы… Ой! Бедные пескарики…  Они-то как там?...

  Ветер налетел. Припустил дождь. Весь день дома сидеть. В окошко много не увидишь. Зато можно и рисовать что-нибудь, и на реку поглядывать…  Того берега уже невидно. Раньше было «рукой подать», а теперь  вместо речки – море настоящее…

  У нас на юге  темнеет очень быстро. Только что ужинали – светло было. А тут -  раз, и ни зги не видно! Бабушка на ощупь ладит коптилку (гильза такая от снаряда, сверху сплющенная). Фитиль у коптилки как будто бы из тряпки, горит плохо – то, вдруг, вспыхнет, а то – чадит, его все время «подправлять» надо. Бабушка, наконец, справилась с фитилём – коптилка горит почти ровно, без дыма – и  взяла в руки «Конька-Горбунка». Мы всегда читаем с бабушкой по очереди: она - очень интересно, «с выражением», а я –  так себе, по слогам.
  «Та-ра-ра,та-ра-ра!
  Выш-ли ко-ни со дво-ра…
  Читаем мы, а сами прислушиваемся: где гром гремит, где река бушует, а где – дождь по крыше…
  «Горбунок летит, как ветер…»
  Огонёк коптилки колеблется, срывается, снова выпрямляется, а по стенам и потолку наши с бабушкой тени колышутся… Мне страшно, а бабушке – хоть бы что: читает себе и читает…
  «… Поперёк его лежит
  Чудо-Юдо, Рыба-Кит.
  Все бока его изрыты,
  частоколы в рёбра вбиты
  На хвосте сыр-бор шумит,
  на спине село стоит…»
  ... Мы с бабушкой замерли: со стороны реки какие-то крики – как будто кто-то на помощь овёт. У меня аж мурашки везде…  Постепенно крики стихают…  Бабушка первая приходит в себя и снова берётся за книжку. Она нарочно читает громко-громко:
  «…Тут поднялся шум такой,      
  что проснулся Царь морской.
  Пушки медные палили,
  в трубы кованы трубили…»
  В этом месте вдруг, прямо чуть ли не возле нашего дома раздались выстрелы, потом ещё и ещё… Бабушка бросилась к двери: крючки все наброшены, занавесочка на окошке задёрнута. У бабушки, наверное, что-то с нервами: она с размаху бухается на табуретку и…  как ни в чём ни бывало продолжает чтение:
  «Белый парус поднялся,
  флаг на мачте развился…»
  Наконец, бабуля спохватывается, захлопывает книжку и быстро гасит коптилку: «Всю комнату зачадили!» В полной темноте мы укладываемся в кровать, накрываемся с головой и затихаем. Слышно, как стучит дождь по крыше, и где-то всё дальше и дальше - раскаты грома…

  Как всегда перед сном и, чтобы совсем успокоиться, бабушка начинает загадывать мне загадки. Но у меня  мысли уже «засыпают»… Я слышу очень знакомый голос Царя морского – он, по-моему, с каким-то бандитом  разговаривает: «Сто одёжек и все без застежек! Отвечай, лопоток,  когда тебя Царь спрашивает!...» Царский голос  «ласково грохочет» - всё тише и тише. Царь гладит меня «по головке» и нежно целует… Он тяжко вздыхает, глаза его слипаются…

  Утром ярко-ярко светит солнце. Теплынь! Всюду лужи. К обеду вода в реке «как пришла, так и ушла!», а к вечеру мужики уже и мост на место вернули. Вот чудеса! Где они его нашли? Адагумка  весело журчит на перекате. Даже веселее, чем раньше. И пескарики  опять под  под  нашим обрывом резвятся. Вот молодцы – выжили, все-таки!
 
  Вот так Адагумка! Тихая-тихая, а как разбушуется…  Но, правду взрослые говорят: отходчивая! А люди - тоже хороши:  чего стрелять-то? «Слава Богу, - вздыхает Кузьминична – никого не убили».

  Зато мы с бабушкой - молодцы: учимся читать «с выражением» в любую погоду! И Царь морской совсем не страшный, а  очень даже добрый – совсем как бабушка!