Что делать?

Я стою на кухне и курю возле окна…
Скоро выборы и я невольно думаю о таких шалых, революционных понятиях как Свобода, Равенства и Братство. Да-да, человек так уж устроен!.. Простодушно спокойная мысль, предопределяющая галочку в избирательном бюллетене, проплывая по извилинам человеческого мозга, рано или поздно наталкивается на всклоченную, революционную баррикаду с полуголой, вооруженной красоткой на ее верху.
 
Мой взгляд скользит по кухне и замирает на холодильнике. Есть хочется!.. Мысль о Свободе, Равенстве и Братстве вздрагивает, замирает, но не уходит. Что получается в итоге? Я невольно думаю о том, что — черт бы все побрал! — но даже еда тоже должна быть свободной! Потому что если свободен я, тогда почему я должен порабощать свою еду?!..
 
Запертая в холодильнике еда — узник в темной камере. Пока я наслаждаюсь своей свободой, еда мучается и — вне сомнения — пишет революционные воззвания к моему желудку. Несвободная еда — опасна. Если я — человек и царь природы, то еда — всегда революционер-подпольщик. Она исподволь завоевывает симпатии организма и устраивает небольшие теракты в виде забытого на кухонном столе кусочка колбасы или хвоста селедки. Несвободная еда — коварна. Она разжигает аппетит и провоцирует воображение. Она рисует саму себя в настолько ярких красках, что обычная тарелка с салатиком оливье, украшенном куриной ножкой, кажутся морем блаженства и островом грез.

Да-да, еда должна быть свободна!..
 
Я хлопаю дверцей холодильника. Через пару секунд тарелка с салатом и куриной ножкой занимает свое законное место на столе.
 
Теперь поговорим о равенстве.

Я и еда — равны. Иначе, зачем я вытаскивал из холодильника эту тарелку?!.. Я же чувствовал, как еда страдает там, в холодильнике — в темноте, холоде и одиночестве. Но в чем заключается наше теперешнее равенство?.. Пока только в том, что я смотрю на еду, а еда смотрит на меня. А как я смотрю?.. Тарелка стоит на столе, и я смотрю на еду сверху. Еда завоевала свободу, но теперь ей пришлось столкнуться с высокомерием своего бывшего господина.
 
Сядь, болван!.. Равенство — не отвлеченное понятие. Равенство предполагает равенство прав. Еда имеет полное право смотреть тебе прямо в глаза. А сейчас она косится вверх и рассматривает твое лицо, окруженное ореолом электрического света лампочки. Тоже  мне, полубог нашелся!.. И учти, пожалуйста, что равенство это, прежде всего равенство отношений. Возьми вилку и немного  — хотя бы из вежливости — поковыряйся в салате… Он этого хочет! А потом потрогай куриную ножку… Чувствуешь, как в тебе загорается страсть к этой «рабыне Изауре», бывший рабовладелец?!..

Свобода и Равенство — просто удивительные вещи. Они свергают с Олимпа богов и заставляют царей жениться на крестьянках…
 
Кстати, не чавкай! Жена услышит. А ты дал ей честное слово, что больше не будешь есть после семи вечера. Салатом не подавись!..

Через пять минут на кухню приходит жена.

Я сижу за столом, ковыряюсь в зубах спичкой и рассматриваю пустую тарелку.

Жена улыбается и спрашивает:
— А салат где?
Я лениво говорю:
— Я не страж брату своему…
О чем это я?.. Уже о Братстве. То есть о своем брате-салате и его сестре куриной ножке. Удивительно, но теперь мои мысли совершенно спокойны. Из революционеров они вдруг превратились в самых обыкновенных обывателей жаждущих покоя, дивана и телевизора.

Поняли, да?.. Все и всегда начинается со Свободы и Равенства, но рано или поздно заканчивается Братством.
 
Короче говоря, мне опять придется давать честное слово своей жене…