Хроники тропы Глава 3

                Засвистал как Соловей тут по-соловьему,
                Закричал Разбойник по-звериному.
                Маковки на теремах покривились,
                А околенки во теремах рассыпались.
                От него, от посвиста соловьего,
                А что есть-то людушек - так все мертвы лежат,
                А Владимир-князь-от стольно-киевский
                Куньей шубонькой он укрывается…

     Заменим всего одну букву в тексте былины в слове «Соловей», а именно: «е» на «ы». Получим «Соловый». Таким термином обозначается цвет масти – шерсти некоего существа. Не оно ли производило эти оглушительные звуки? Да такие, что, если «куньей шубонькой» не укрыться…
     Почему же просто «соловый» - определение без подлежащего?
     Но так было всегда! Существо, приносящее пользу, именовалось полностью – почтительно.
     Например, «конь вороной», «лебедь белая», «голубь сизокрылый» и так далее.
     Но, что касается того, от кого только проблемы…
     Лиса – просто «рыжая», волк – «серый». А этот – «соловый». Такую категорию соседей по планете лучше не называть по имени – чего доброго беду накличешь.
     Рассуждая подобным образом далее, выходим на слово «осоловеть», означающее смотреть мутным, невыразительным взглядом, подобным  тому, каким глядит «соловый».
     Что же касается соловья, как птицы отряда дроздовых, то этимология этого слова, возможно, и восходит к слову «соловый», так как эта пташка тоже свистит, но никак не могло произойти слово «соловый» от «соловей». В цвете окраски оперения музыкального импровизатора июньских ночей нет рыжих тонов. И вообще: слово «соловей» не происходит ли от итальянского «solista», что означает исполнитель музыкального произведения или отдельной партии?
     Примерно такого характера умопостроения проносились в моей голове, между тем, как я продолжал лениво возлежать на берегу, вместо того, чтобы подняться и идти дальше. Подспудно я понимал, что этими рассуждениями я сейчас, как бы стараюсь убедить себя в возможности  ЕГО существования, укладывая доказательство за доказательством в сооружаемую стену уверенности. Зачем? Ведь однажды, как в песне поётся «я себе уже всё доказал»! И не только я и не только себе. И всё же…
     Сколько себя помню, я всегда был такой. Если большая часть образованного человечества заявит в один голос, что «на Марсе есть разумная жизнь», я буду утверждать, что это абсурд, но когда они со мной согласятся, я немедленно докажу себе  возможность этой жизни.
    Доказать можно, как присутствие чего угодно, так и его полное отсутствие. Видимо, чтобы обрести настоящую твёрдость убеждений в чём либо, необходим солидный компонент веры, а его-то у меня и не хватает. Я стараюсь смотреть на всё только с позиций логики. И, наверное, напрасно. Всё-таки нужна и вера, она хоть и бездоказательна, но зато логика лукава. И с помощью только одной логики никогда не справиться  с серьёзной проблемой.
     Ладно! Сейчас вот что делаю: открываю глаза и смотрю: если туча над моей головой сгустилась, значит, мне ЕГО встретить «не светит», если же стала менее густой, тогда…
     Я открыл глаза и взглянул вверх. Там, сквозь рваные клочья тумана проступало окошко целомудренной синевы. 
     Опять продолжаю лукавить! Ведь понял же, что туча рассеивается ещё с закрытыми глазами – умножившийся свет проник сквозь веки.
     Но настроение, тем не менее, приподнялось, а, как следствие, добавилось и веры.

                * * *

     Подкрепившись чаем с шоколадкой, я продолжил свой спуск по ущелью.
     В последующие два часа пути мне пришлось преодолеть несколько курумников, где составляющие их каменные плиты шатались под тяжестью шагов, производя громкие характерные звуки. Наверное, их можно было бы услышать даже с плато, если бы кто-нибудь рискнул подойти к самому краю трёхсотметрового скального обрыва.
     Дальше была уже хорошо набитая тропа, петляющая меж искривлённых стволов карликовых «каменных» берёз. Теперь идти стало значительно легче, хоть и, как всегда к вечеру, заметно «потяжелел» рюкзак.
     По мере дальнейшего спуска, берёзы «подрастали», и вот уже между ними стали появляться отдельно стоящие ёлочки. Значит, скоро дойду до «Семиречья» - так я окрестил в позапрошлом году это место в ущелье Чивруая из-за того, что на одном километре пути мне пришлось тогда пересечь целых семь ручьёв, почему-то проигнорированных составителем топографической карты данной местности. 
     Ну, вот! Дошёл до первого ручейка. А тропа уверенно ведёт дальше.
     Интересно, ходят ли ОНИ по тем же тропам, что и мы? Или предпочитают какие-то свои, особенные?
     Попробуем рассуждать чисто с позиций логики, взвесим, как говорится, все «за» и «против».  Хотя, сейчас мне почему-то просто хочется верить, что ОНИ по нашим тропам не ходят.
     Доводы в пользу хождения вне троп:
     Как существу скрытному, избегающему людей нашему «подопечному» лучше держаться подальше от проторенных дорог. Зачем ему нежелательные встречи?! Если говорить конкретно о данном  регионе, (я сейчас имею в виду район Сейдозера и прилегающие к нему ущелья и склоны плато) здесь бывает не так мало людей, как кажется на первый взгляд. По некоторым подсчётам район посещает около пятисот человек в сезон. Это, преимущественно, туристы, а также местные рыбаки и охотники. И основная масса этого люда, за исключением только, может быть, охотников-браконьеров, строго придерживается правила: перемещаться и располагаться для отдыха и ночлега только на тропах или в непосредственной близости от них.
     Почему?
     Причина банальна – человек просто не приспособлен в течение сколько-нибудь длительного времени передвигаться в этих ландшафтах вне троп. И делает это только в случае крайней необходимости.  Для большинства туристов такая необходимость никогда не наступает, а рыбаки – те и вовсе не отходят от  воды.
     Существо же, подобное, тому, на встречу с кем я рассчитываю, может спокойно обходиться и без троп. С его-то силой, сноровкой, да в родных-то угодьях, да всегда налегке! Если, движимый любопытством, он захочет незаметно подобраться к стоянке человека – что для него может быть проще?! Особенно, когда человек устал от физической нагрузки и спит, завернувшись с головой в спальный мешок. Тут не только «снежный человек», тут и танк проедет в трёх шагах ни кем не замеченный.
     Теперь ряд соображений, касающихся приверженности ИХ к тропам:
     Во-первых, по тропам любят передвигаться все известные нам животные. Ведь каким бы животное не было ловким, всё же, идя по тропе, оно производит меньше шума. Вот сейчас я иду, и мне постоянно в низменных местах попадается след лося. Иногда встречается медвежий помёт – огромные лепёшки, резко пахнущие давленой черникой. Вообще медведи предпочитают тропы бездорожью зачастую потому, что на тропах всегда можно обнаружить оставленные человеком съедобные предметы. Что же касается необходимости в нужный момент скрыться от человека, то это тоже не проблема. Ведь он – человек – обнаруживается зверем издалека, и стоит только отступить в сторону от тропы на несколько шагов и затаиться – и ты в полной безопасности. Правда, в этом случае есть вероятность быть замеченным сопровождающими людей собаками или лошадьми. С другой стороны, зная кое-что о возможностях, так называемого реликтового гоминоида, надо согласиться, что ему «до лампочки» собаки и лошади. Ведь они его панически боятся. Лошади захрипят, встанут на дыбы или понесут. Собаки же будут жалобно скулить и жаться к ногам людей. И теперь он снова недосягаем. Если же принять во внимание приписываемую ему способность к суггестии – бессловесному воздействию на психику, то здесь возникает вообще необъятный простор для вариантов остаться незамеченным.
     Пофантазируем?!
     Стоит на тропе ОН, иду по тропе я. ОН меня чувствует, я его нет. В какой-то момент я замечаю рядом с тропой бурого цвета валун.
     Ну и что?! Камень, как камень – их здесь много!
     Я делаю десяток шагов вперёд и ничего не знаю о том, что теперь ОН находится сзади меня на тропе и внимательно смотрит вслед. Только в затылке ощущается нечто неясное…
     Стоп! Если мои рассуждения логичны, то кто кого сейчас выслеживает?


                * * *
 
     Вскоре  впереди показался очередной ручей. Кажется, четвёртый.
     Думаю, стоит здесь попить!
     Я отцепил от карабинчика кружку и, опустившись на колени, наполнил её водой из ручья. 
     Вот так, вот и хорошо! Какая же вкусная здесь вода! Только очень холодная – ломит зубы.
     Теперь решаю так - дойду до последнего ручья, и там остановлюсь на ночёвку. Помнится, возле русла есть уютная полянка, покрытая сочным ягелем и вокруг много сушняка.
    А теперь надо уходить отсюда. И поскорее – что-то уж очень мрачно в этой низине! Тишина какая-то густая и ощущение некоего присутствия. Будто кто-то тебе в затылок…
     Размечтался, фантазёр! Страшно – так гуляй в парке! А то понесло его, бог весть куда. Гиперборею ему подавай!
     О-хо-хо, ноженьки мои многострадальные, в особенности та, что правая!
     …
     А, кстати, где мои часы? Нет их! Потерял-таки! Ясно – износилась застёжка браслетика, и он расстегнулся. Только вот когда? Теперь ведь лежат где-то часики-то. Но не искать же! Затея явно бесперспективная, тем более, уже вечереет. Чёрт знает, где они отстегнулись!
     Чёрт-то, возможно и знает!
     Жалко! Хорошие были часы. «Командирские», новейшей модели. Сами механические и с принудительной подсветкой. И неудобно теперь – на мобильнике часы есть, но он отключён, так как всё равно здесь сеть отсутствует.  На фотоаппарате таковые тоже имеются, но они не активированы. Придётся теперь жить «по солнышку»!
     А всё-таки жаль!