Дорога из Цветов Плоти. За Стеклянным Дождем 12

(КАРАМЕЛЬ)

«Пока», – сказала я, коснувшись губами щеки Минорского на прощание.

«До скорого, киса», – ответил он, а затем извернулся и поцеловал меня в губы.

Поцеловал в последний раз. Но тогда я этого еще не знала.

В пустом доме я мгновенно почувствовала неимоверную тяжесть тишины и одиночества. Терпеть не могла оставаться одной, даже в своем собственном особняке. Мне обязательно требовалось общество людей, в особенности мужчин. Женщины мне всегда завидовали. Большую часть из них я ненавидела.

Прислуга уже давно спала в своих комнатах, и я прошла на кухню, желая выпить прохладной минеральной воды. Делая жадные глотки прямо из бутылки, внезапно сильно пожалела о том, что не дала Минорскому трахнуть себя в этот раз. Иногда моя гордость шла мне же во вред. С другой стороны, я особо и не хотела секса, хватило того, что Минорский полизал у меня, а я пососала у него. Я обожала сосать член.

Но, когда свежая вода лилась в мое горло, мне жутко захотелось трахаться. Очень-очень захотелось. Между ног буквально все охватил огонь желания. Решив отвлечься,  я вернулась в гостиную,  чтобы  взглянуть на свои  недавние  снимки и отобрать из них лучшие. Спать мне совершенно не хотелось, заниматься мастурбацией тоже. Я редко это делала. Мастурбировала.

Подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Мне нравилось любоваться своей внешностью. У меня было красивое лицо, все так считали и я сама в том числе. Я гордилась своей красотой и могла подолгу заниматься самолюбованием. Вытянув губы в поцелуе, рассматривала отражение – голубые глаза, длинные ресницы (ведь они тоже сводят мужчин с ума?), темные волнистые волосы, свисающие до лопаток, вырез на платье, глубокая ложбинка, разделяющая упругие груди. Они не слишком большие и не слишком маленькие, мои сиськи идеальные и вы поймете, что это значит, если знаете в этом толк и хотя бы раз сжимали такой идеал рукой. Если вам, конечно, позволяли его сжимать и вообще прикасаться.

Мое внимание привлек мигающий огонек на домашнем телефоне. Он отражался в зеркале размытой красной вспышкой.

«Кто бы это мог быть?» – удивилась я, обычно мне звонили на мобильный.

На автоответчике оказалось одно сообщение. Нажав на кнопку, я прослушала его. Звонил режиссер из театра в Ниаракамске. Он сказал, что в пятницу, то есть уже через два дня, его труппа ставит спектакль по пьесе Валерия. Той самой, о постановке которой он как раз и мечтал. В главной женской роли которой, Валера видел меня. Режиссер также сказал, что если я хочу участвовать в постановке, то прибыть нужно будет пораньше, чтобы провести генеральную (и единственную для меня) репетицию перед вечерним представлением.

Голос режиссера смолк, раздался сигнал, и я несколько минут сидела, словно оглушенная. Мысли о сексе сами собой испарились в неизвестность. Я моментально загорелась желанием сорваться с места и поехать туда. Но сначала нужно было сообщить обо всем Валерию. Мне не терпелось скорее обрадовать его, и я потянулась к сумочке за мобильником, но в этот момент раздался звонок домашнего телефона.

«Слушаю», – ответила я, сняв трубку.

«Привет, – проговорил отдаленно знакомый женский голос. – Как твои дела,шлюшка?»

«Кто…» – начала я, но прервалась.

Оторопела от услышанного и сначала не узнала звонившую, но потом поняла, что это моя младшая сестра Дашка.

«Дашка? Я тебя сто лет не слышала», – сказала, наконец, я.

«Ну, еще бы, тебе ж некогда. То члены сосешь, то ебешься с кем попало. А как там тебя величают сейчас? Карамель? – она противно хохотнула. – Идеальное имечко для такой шалавы, как ты. Оно словно говорит – «мои дырки круглосуточно открыты для всех желающих».

«Заткнись», – злобно бросила я, а Дашка рассмеялась в трубку.

«Как была проституткой, так ей и останешься», – произнесла она.

«Что тебе нужно?» – жестко спросила я, а она сказала:

«Я тебя четыре года не видела, а ты нисколько не изменилась, такая же шалава. Готова спорить, что сегодня ты уже успела пососать чей-то член».

«Что тебе нужно?» – повторила я, но после непродолжительной паузы Дашка повесила трубку.

Я достала из сумки пачку сигарет и закурила. Было необходимо снять стресс.

«Дрянь», – прошептала я, делая очередную затяжку.

У нас была разница в два года и Дашка всегда надо мной издевалась, как бы это смешно не звучало. Она, насколько мне было известно, трудилась бухгалтером в какой-то фирме. Сама того от себя не ожидая, я мысленно пожелала ей смерти. Всем сердцем захотела, чтобы эта мелкая дрянь сдохла. Как вонючая собака. Пепел обжег пальцы и я, бросив сигарету в пепельницу, зажгла другую. Дым колечками взвился к потолку. Прошла к окну и посмотрела на улицу. Было еще темно, и луна роняла мерцающие блики на оконные стекла.

Неожиданно для себя я вспомнила свой четырнадцатый день рождения, с наслаждением втягивая сигаретный дым. Гора подарков, радостные родители, море цветов и поздравлений. Первая ночь любви сразу же после праздника. Только я и он. Одни, в моей комнате. Мы заперлись ото всех, и он вошел в меня, лишив мою плоть девственности. Это было прекрасно. Тот парень стал моей первой настоящей любовью. И, скорее всего, последней.

А дальше все омрачилось смертью моего отца. У него случился инфаркт. С того дня в моей жизни началась длинная черная полоса, конца которой я не могла увидеть еще долгое время. Мучительно долгое. Прошло несколько месяцев со дня рождения и меня изнасиловали на улице. Ночью затащили в недостроенный дом, избивали ногами и трахали, куда только можно. Долго не могла свободно ходить из-за боли, а особенно противно было видеть и чувствовать вытекающую из моего тела холодную сперму, когда я уже оказалась дома.

После этого ужасного происшествия мне долгое время снились кошмары, но самое страшное заключалось в том, что инициатором и главным участником изнасилования стал тот самый парень, который подарил мне первую ночь любви и которого я нарекла своей первой настоящей любовью. Конечно же, мы расстались. Но разочарование это тяжело, слишком тяжело. У меня не было мыслей о самоубийстве, как это часто бывает в подобных случаях. Я захотела сбежать. От знакомых людей. От всего мира. От самой себя. И мне это удалось. Но не сразу. Потом.

* * *

Я смахнула со щек слезы и открыла окно. Взяв мобильник, набрала номер Валеры. Мне не терпелось сообщить ему прекрасную новость даже, несмотря на столь ранее утро. Пока ждала ответа и слушала монотонные гудки, бросила короткий взгляд в окно, заметив за ним продолговатые дождевые капли, которые падали с неба. Они застучали о подоконник, словно ледышки и я поняла, что начался град. И тут, вглядевшись в полумрак за окном, заметила серую фигуру, одиноко стоявшую за стеклянным дождем в глубине сада. Я не могла понять, кто это был – мужчина или женщина. Через мгновение в районе головы силуэта вспыхнул красный огонек сигареты.

«Да», – сонно ответил Валерий.

«Валер, это я. Слушай, у меня чудесное известие для тебя, – пролепетала я в трубку, сгорая от желания скорее все ему рассказать. – Сейчас не время спать, а время праздновать, пить виски и блевать в ванной».

Снова с опаской взглянула в окно, но огонек уже погас, а фигура растворилась в утренней мгле. Валера же вялым голосом промямлил:

«Подожди секунду, – в трубке повисло недолгое молчание, после чего я снова услышала его голос: – Я тебя слушаю, говори».