Воскресение

        Новелла

      «Жаль, под Ваш интеллект и моральные качества подходящего тела на сей день у нас нет, - бюрократ этот хренов компьютерный. – Вам придется немного, может, месяца два подождать».
      «Меня ждет много дел! Неужели и впрямь ничего?.. Я согласен в любое, пусть хоть самое скверное!..»
      «Если Вам все равно, то могу предложить облик крепкого, но на вид совершенно безмозглого парня».
      «Что ж, давайте, согласен!..»
      И второе рождение в другом, вероятно, с пороками теле и была б только чистой душа!.. Ощущение слабости; сердце… оно билось ритмично, воскресив все подвластные органы, стало движущей силой ожившего и отныне уже в оболочке, настоящего «я».
- Все в полнейшем порядке, - подтвердила машина.
- Да, - и совсем, и совсем незнакомым, самому неприятным фальцетом произнес свое первое слово, - в порядке, спасибо!..
      И придирчивым взглядом уставился на свое отражение в зеркале… Не красавец, конечно. Непривычно тяжелую поступь, интонации речи можно было легко изменить, а что делать с дурацким, совершенно тупым и без признаков жизни выражением лица, в густых рыжих ресницах и без всякого смысла глазами?.. Можно, правда, одеть и очки, хотя их  в наше время и не носит никто.
- Гардеробная прямо за дверью, - и напомнили мне безучастным, будто видя лишь кролика, тоном, - не пойдете же голым. Вам же надо одеться.
- Да, действительно, надо, - и ответил на сей раз уже более нормальным, не гаремного евнуха голосом.
      Тут же, рядом и ванная комната, в ней и гидромассаж. Только выбор костюмов в чрезмерно огромном шкафу был совсем невелик. Снова взгляд на себя в полный рост и попытка впервые, все ж таки снова жив, улыбнуться себе. Получилось не так уж и плохо, вполне сносно, скажу.
- Не берите так близко все к сердцу, - вновь вмешалась машина, - ко всему очень скоро привыкнете.
- Может быть, может быть…
      Документы на имя Наркиса Львова – как-никак, а сотрудник Международного Космического Центра; и последней модели – превзошел и «Тойоту» – наш российский «Жигуль»; большой дом на окраине города, адаптация в полной ото всех прежних связей и от всех злободневных забот изоляции. Правда, был в этом новом и довольно комфортном жилище лучшей марки компьютер, средства связи, так далее, только не было близких, дорогих и любимых людей, только не было прежней, много лет окружавшей и, должно быть, насквозь пропитавшей меня атмосферы любви и доверия, прежней ауры вокруг. Дом практически пуст, только жили в нем души строителей, души тех, кто заботливо создал весь этот уют – в каждой вещи частицы их душ, а собрать все в единый ансамбль предстояло, естественно, мне.
      Получил сообщение: «К Вам направлен слуга».
      На кой хрен он мне нужен, хотя… Будет с кем хоть обмолвиться словом, опрокинуть стаканчик вина.
      На меня, на меня, на меня в Интернете скупое досье: видный ученый-экспериментатор по парапсихологии, трансгалактическим перемещениям, инкарнации душ… погиб в возрасте 49-ти лет…
      Больше нет, больше нет, больше нет!.. Зато есть совершенно другой, но живой человек. Слава Богу, что есть, как-никак, а такое не со всеми случается!.. За что можно и выпить, а потом позвонить уже бывшей и, естественно, тоже не юной, лет которой за сорок, жене… и сказать: добрый день, моя радость, не плачь, мне отныне всего двадцать пять!..
      Освежающий добрый, с очень-очень богатым букетом и не резкой кислотности Рислинг – то, что надо для полного счастья вновь рожденному жить и, быть может, еще долго-долго творить… Проникал в капилляры, пьянил…
- В МКЦ сообщили, что за Вами какое-то время нужен будет практически беспрестанный уход, - человек средних лет и приятной наружности. – Может быть, приготовить поесть?..
- Да, действительно, можно, - в самом деле проснулся, одолел аппетит, - но сначала присядьте, пригубите со мною вина.
- Хорошо, но сначала, - видно, парень с характером, - я таки поищу что-нибудь закусить.
      Пусть поищет, а мне можно каплю еще… и при этом подумать, может, грош всей затее цена, зря к чему-то, куда-то стремлюсь, может, лучше все бросить и, уйдя в мир иной навсегда, превратиться в ручей или в певчую птицу в безмолвном, но присутствием предков обогретом пространстве?..
- Вот, нашел неплохой, с белой плесенью сыр, - и вернулся с подносом слуга, - а еще есть орехи и кусочек корейки, и хлеб…
- Все прекрасно, садитесь, - и налил человеку приятному почти полный бокал, не забыв о себе, - и за Ваше здоровье, прошу!..
- И за Ваше, спасибо!.. – чуть смутился мужчина, вскоре выпил-таки… и хотел было встать.
- Нет уж, нет, не спешите, пожалуйста, расскажите хоть что о себе!..
- Ничего интересного в жизни моей, к сожалению, нет, - и задумался он, отломив кусок хлеба, есть пока что не стал. – Я простой человек, просто жил и живу, хоть какая-то польза от меня окружающим...
- Все понятно, вот только… не у всех так, увы, получается…
      Как всегда, как всегда…Чем богаче своими стремлениями, интеллектом, душой человек, тем труднее ему в этом мире живется и тем больше в течение жизни его возникает преград. И уж раз замахнулся достичь и прийти к чему-либо большому, будь готов к постоянным сомнениям, будь готов к постоянным терзаниям.
- Еще раз Вам спасибо, - поднялся без больших притязании, очевидно, счастливый слуга. - Я, наверно, пойду, найду дело себе.
- Что ж, спасибо и Вам…
      Может, счастье не есть покорение вершин, а умение найти весь смысл жизни лишь в том, что ниспослано сверху?.. И возможно, что в этом простом, без особых талантов мужчине есть значительно больше рассудка, больше здравого смысла, просто-напросто мудрости, чем у многих и многих заумных и довольно богатых господ. И на сей раз, быть может, слуга превзошел господина…
      И направил свой взор на изящный и опять-таки полный бокал.

«Вино – источник жизни. Вот вечность в чаше. Пей!
В нем сила молодая, в нем юность наша. Пей!
Сожжен его огнями, омыт живой водой,
Воскреснет мир пред нами – светлей и краше. Пей!»*

      И не стоит-таки обольщаться, что ты лучше, сильнее и умнее других – гениальный младенец, а такими рождаемся все, может стать совершенно безвольным, бестолковым, ничтожным созданием или, хуже того, гениальным преступником.
      И хотелось увидеть детей. Только в данный момент старший, сын, уже старше немного меня и так далее, так далее. Сотни, тысячи лет величайшей мечтой человека была вечная молодость, жажда вновь стать совсем молодым, оставаясь с тем прежним, давным-давно сформировавшимся сознанием, уже зрелым умом, снова стать совершенно здоровым и крепким, и красивым, конечно. Ради этого многие сильные и небедные мира сего, несомненно, готовы пожертвовать всеми благами личными, всей в течение жизни судьбой данной им  властью, положением в обществе – доктор Фауст продал душу свою...
      Ну а я?.. Разве это не нонсенс, обрести оболочку юнца и при этом еще проявлять недовольство, дескать, рожей не вышел?!.. Поиссяк, так сказать, фанатизм?.. Он бывает двояким: может быть очень слеп и жесток – Бонапарт, позже Сталин и Гитлер, может быть созидательный – Пифагор, Менделеев и Пушкин… Выбирать, разумеется, нам. Там где нет фанатизма вообще, там, естественно, нет и ни капельки веры в добро – без последней любой, самый сильный и умный, потеряет вкус к жизни, станет скучным и серым, и простым обывателем.
      Вновь машина, дорога, вода… много-много воды под зеркальной поверхностью озера; никаких катаклизмов в душе, никаких катаклизмов в природе… И откуда-то девочка… прямо Ангел-спаситель…
- Глянь-ка, дядя, она порвалась, - указав на скакалку свою; и глядела наивными, в то же время серьезными глазками. – Помоги мне ее завязать.
- Да, конечно, сейчас!.. – значит, все-таки нужен в этом мире кому-то, этой девочке нужен!..
- Молодец!.. – похвалила, сияя, она.
- Это ты молодец!.. – улыбнулся в ответ.
      Ускакала… оставив же мне небольшую частицу своей непомерно огромной, непомерно богатой души; и не мог я, естественно, этот дар не принять… И обратный путь к новому, на окраине города дому…

*Стихотворение Омара Хайяма.

1999 г.