Дракон остался жив

                Новелла

     Утром двадцатитрехлетняя Наталия подкрасила заплаканное лицо и, проводив Юлечку в садик, направилась к отцу на работу.
- Наконец появилась моя шаловливая, непослушная дочь!.. – встретил радостно он, но, почувствовав что-то неладное, тут же посерьезнел. – Что ж, садись и рассказывай, как вы там поживаете.
- Долго рассказывать, папа. Новостей хоть отбавляй, - заставила себя улыбнуться, подойдя, чмокнула его в щеку. – О семейных делах, может быть, в другой раз… А теперь… теперь пришла просить сама, для себя самой. И надеюсь, поможешь, если хоть немного меня любишь.
- Что ты, милая, что ты?.. Не говори глупостей, - обнял и прижал к груди светловолосую головку дочери. – Ты же у меня единственная!.. Кто-то тебя обидел?
- Не то слово, отец, - отойдя, опустилась в глубокое, сбоку письменного стола стоящее кресло. – У тебя, наверно, очень и очень важные дела, а я тут со своими бабьими проблемами…
- Дела придется отложить, - глядя на нее озабоченно, продолжил разговор отец, - а ты сначала успокойся и соберись с мыслями. Безвыходных положений не бывает!.. – пододвинул поближе к столу и уселся на жесткий, удобный для работы стул.  – Может, чайку или кофе?..
- Да, пожалуйста, кофе, - вздохнула молодая женщина, - если есть, натурального.
- Хорошо. Я сейчас попрошу…
     Пока отец распоряжался, чтоб сварили и принесли кофе, Наталия мысленно представила те роковые сладкие мгновения, когда только что поступивший к ним Александр Набатов зашел в отдел и в первый, но, увы, в последний раз посмотрел на нее очень ясным, пронизывающим взглядом, от которого по телу пробежала дрожь, после которого мгновенно поняла, что будет и должна принадлежать владельцу этих лучезарных, уже проникших в нее глаз.
- Ну, что там у тебя стряслось? – снова заговорил отец. – Не приходишь, даже редко и звонишь. Мать уже извелась. – и попрекнул за невнимательность ее.
- Было бы чем порадовать… - опять вздохнула женщина. – Ты только не пугайся, папа, не принимай близко к сердцу… В конце концов ничего страшного и не произошло, все это – мелочи жизни. Итак, хочу этого или нет, но придется сказать, что уже две недели, как от меня ушел муж, наш милый славный Игорек. Собственно говоря, меня это не очень волнует, - и решив переждать, пока отец воспримет новость, Наталия замолкла.
- Да-а!.. – почесывая за ухом, задумался родитель. – Это что, окончательно?..
- Нет-нет!.. – воскликнула дочь. - Ты ведь знаешь меня!..
- Знаю, - произнес он медлительно, но тотчас обозлился, перешел в наступление. – И все же вы, достопочтеннейшие господа, совершенно забыли о дочери, вашей маленькой Юлечке! Или же вы считаете, что этот вопрос незначительный, не стоящий внимания и что можно его обойти, забыть как прошлогодний снег?
- Я-то тут при чем? – лишь пожала плечами Наталия. - Не я ведь бросила семью.
- Но ровным счетом ничего не сделала, чтоб сохранить ее! – продолжал злиться отец.
- Ни к чему тут меня поучать!.. – обиделась, надула губки та. - Я пришла к тебе за помощью, а не выслушивать упреки. И без того несладко!..   
- Ладно, доченька, ладно… - тотчас смягчился и стал похожим на того, с детства запомнившегося, любимого Наталией папочку.
     Неся поднос с кофе, вошла его секретарша.
- Вот, прошу… Пейте на здоровье!.. – будто догадываясь, зачем к отцу пожаловала взбалмошная дочь, хитро улыбнулась, поставив чашки, вышла из кабинета она.
     Во время этой небольшой паузы Наталия успела подумать, что вряд ли стоит изливать родителю всю душу полностью – это попросту убило бы его. Но кое-что, обходя самые неприглядные и острые моменты, решила все же рассказать. Пусть он будет ругать, возможно, влепит ей пощечину, но должна это сделать. В конце концов молчать, носить в себе всю тяжесть мыслей и чувств молодая женщина была уже не в силах, а отец, такой сильный и добрый, был для нее самым близким, всегда готовым ей помочь, вселяющим надежду человеком. Будь что будет, решила она.
- То, что ушел Игорь, всего лишь цветочки, - начала издалека.
- Ах так!.. – снова вскипел отец. – Интересно, что ж тогда не цветочки, что ты мне еще приготовила?!..
- Ты же сам мне всегда говорил, что необходимо всегда и везде побеждать, - глотнув горячего кофе, Наталия заметно ожила. - Вот я и старалась, во что бы то ни стало пыталась соблазнить одного женатого мужчину, в которого была безумно влюблена.   
- Ты влюблена?!.. – с сарказмом произнес отец. – А я-то думал, что моя дочь на это неспособна, что любит только себя.
- Хватит язвить, папа, - демонстративно, будто желая встать, поставила чашку она, - а не то, я уйду.
- Эй-эй, Наталка, не пугай!.. И вообще, не дай Бог, если тебе когда-нибудь самой подобное придется испытать!
     В это время зазвенел телефон. Родитель поднял трубку, а дочь, направив невидящий взор на полированную поверхность стола, опять представила себе необычайно умное и часто грезившееся  лицо Александра Набатова. На этот раз оно казалось немного взволнованным, как тогда, когда Наталия, строя из себя порядочную, никаким уговорам не поддающуюся женщину, возмутилась прозрачным, слишком прямолинейным намеком мужчины на то, чтобы стать его пассией.
- Ну а что было потом, - дав какие-то указания, этим завершив короткий разговор по телефону, опять к ней обратился отец, - уже после того, когда с этим своим переспала?..
- Увы, не спала, папа, - улыбнулась она.
- Неужто устоял?!..
- Нет, не устоял. Наоборот, даже ни разу не обняв, ни разу не поцеловав, начал мне излагать свои сексуальные стремления, свои эротические фантазии. А я, дура, подумала, что он какой маньяк и в отношении его позволила себе непростительно резкий, можно даже сказать, грубый тон… Он чертовски обиделся. С того момента я для него перестала существовать, стала пустым местом. А когда спохватилась, мой любимый мужчина, о каком я могла лишь мечтать, уже обхаживал, пудрил мозги другой. Тут, конечно, взбесилась!..
- Видно, он очень-очень неглупый мужик, - задумался родитель.
- Да, неглупый, но мне интересно, почему ты так думаешь?..
- Полагаю, что он просто-напросто тебя раскусил, вовремя распознал твое истинное лицо, ты для него перестала быть тайной. Поверь мне, что когда женщина перестает быть тайной, она и в самом деле может интересовать только какого-нибудь маньяка или нечистоплотного бабника.
- Тебя послушать, я такая дрянь!..
- Я этого не говорю… я просто не могу понять, почему ты такая, чрезмерно тщеславная и порой совершенно бездушная.
- С волками жить, по-волчьи выть…
- Отчасти ты, быть может, и права, но всего лишь отчасти!.. Что ищешь, то в конечном итоге найдешь. Животным стать немудрено, а быть человеком надо учиться всю жизнь.
- Все это лишь слова, папа. А они, даже самые правдивые, казалось бы, красивые, остаются словами. И не надо твердить, что я очень противная, мерзкая дрянь. И сама это знаю прекрасно. То, что я творила потом, когда возлюбленный начал меня игнорировать, попросту говоря, отверг, иначе как подлостью и не назовешь, - тут Наталия замолкла, в глазах ее появились слезы.
- Эй, пожалуйста, не надо! Не вздумай мне здесь сырость разводить! – предупредил отец. – Вместо того, чтобы жалеть себя, лучше подумала бы о других, о тех, которых ты обидела, быть может, и смертельно ранила сама… Ну да ладно, рассказывай дальше, облегчай свою душу, глупышка. Я – как-никак, отец и кому как ни мне обо всех своих тайнах и своих неразумных поступках поведать.
- Ладно, - и взяла себя в руки, достав из сумочки платок, высморкалась Наталия. – Прежде всего хочу рассказать, в каком состоянии в те мрачные минуты, дни, недели находилась. Никто, конечно, в этом и не виноват, а верней, виноват только дикий, совершенно безудержный нрав, живущий во мне, как ты верно заметил, дракон тщеславия, которого я, во что бы то ни стало, пыталась загнать в угол, усмирить, выжечь своим же внутренним огнем. К сожалению, тщетно, в таком безумном состоянии я еще не находилась никогда! И когда окончательно, уже совсем бесповоротно убедилась, что мне и впрямь не получить того, чего страстно желаю, мой дракон стал намного сильнее, сошел с ума совсем. И тогда, можно сказать, умышленно отдалась чуть ли не первому попавшемуся, небритому и грубому мужчине, да еще при каких обстоятельствах!.. – в это время родитель поднялся и начал мерить кабинет шагами, на его же лице угрожающе, ничего хорошего не предвещая, заходили желваки, но Наталия продолжила: - Увы, дракон остался жив, ну а я, кроме чувства стыда, жгучей ненависти к себе, никакого облегчения так и не испытала. Дракон остался жив! Гонимая обидой и совершенно необузданным, прямо-таки животным неистовством, сблизилась с его любовницей, стала для нее чуть ли не лучшей подругой. Много позже, абсолютно случайно подслушала, как мой, мне предназначенный мужчина ей, этой дуре, у которой ни сисек ни попы, по телефону назначает встречу, любовное свидание в ее же собственном доме, во время отсутствия ее мужа. И взбесилась совсем. Выяснила, что у него выходной и тогда… и тогда позвонила его же жене…
- Но ведь это подло, Наталка!.. – не выдержав, вдруг воскликнул отец.
- Да, конечно же, подло, - и спокойно сказала она, немного помолчав, продолжила: - И кстати, у него довольно симпатичная, я бы даже сказала, весьма красивая жена, что он только нашел в своей тощей любовнице, этой глупой мартышке?.. Итак, я позвонила раз. Рассказала ей все, даже более того… А потом, и уже без предлога, опять… И эта телефонная игра стала больно мне нравиться, затягивала все больше и больше, и в каждый раз выдумывая новые, невероятнейшие пакости, начала им звонить ежедневно. И меняя свой голос, то просила позвать к телефону, то просто клала трубку… словом, мутила воду. Эти мои усилия скоро дали плоды – не прошло и полгода, как они развелись.
     И Наталия снова замолкла и была наготове, вся съежившись, ждала, что отец ей залепит пощечину, хотя к этому времени тот опять же уселся на стул. 
- Ты даже и не дрянь, доченька, - неожиданно мирно, спокойно, заговорил он, - ты прямо чудовище.
- Все ж таки интересно, куда ж в это время глядел твой когда-то любимый и доблестный, увы, лишь бывший муж?
- Нет, не бывший, отец, повторю, что его никогда, ни за что не отдам и просто так не отпущу!.. Хотя он озабочен карьерой, работой, и ему на всех нас глубоко наплевать.
- Может быть, он усердно стремится обеспечить семью, дать вам очень красивую, блажную жизнь?.. Ну да черт с ним, сама говоришь, никуда далеко не уйдет… Так о чем ты хотела просить?..
- Понимаешь, отец, не могу его видеть.
- Игорька?
- Нет же, нет, Александра Набатова! И который все время, постоянно мелькает, без конца продолжает крутиться вокруг!.. А вчера, как ни в чем не бывало, опять подошел и ехидно спросил: «Может, вам очень хочется знать, позвонить по другому, давным-давно данному моей подруге номеру телефона?..» И готова была провалиться сквозь землю, не могу даже вспомнить, что ему и ответила. Убери его из нашего отдела, папа, - вдруг подскочила, подошла к отцу и взяла его за руку дочь. – Умоляю тебя, убери!..
- Ты предлагаешь сделать то, - в сей момент вырвал руку и опять резко встал, заходил, - чего не смогла сделать сама, предлагаешь добить, уничтожить его окончательно мне?!.. Сокрушить и уволить ни в чем неповинного парня, вероятно, очень и очень хорошего специалиста, который всего-навсего не захотел трахнуть мою дочь?!.. До чего же я дожил!.. – и дрожащими пальцами вытащил, прикурил сигарету родитель.
- Ой, не будь примитивным, отец, - вновь подошла и обняла его. – На кой черт нам его добивать, увольнять?.. Институт он закончил заочно, до того был рабочим, очень и очень грамотный мужик! Переведи его куда-нибудь, может, даже начальником. Он потянет, уверена! В конце концов можешь оставить и у нас, лишь бы подальше от меня.
- Ишь, какая ты шустрая!.. – наконец успокоился он и похлопал ее по спине. – Очевидно, считаешь, что умные люди прямо рвутся в начальники.
- А это уж твоя забота, папочка!.. – и довольная явной победой, засияла Наталия.
- Лупить тебя некому было!..
- Вернее сказать, некогда, ты ведь делал карьеру!..
- Делал вам благодатную жизнь!.. – напоследок ей хлопнул по заднице. – Все вопросы исчерпаны и теперь уже можешь идти, у меня куча дел… Я запомнил, Набатов!..
     Неторопливо шла Наталия по улицам горняцкого, холодным зимним солнцем освященного города и впервые заметила, обратила внимание на то, как игриво сверкают чудесные, увы, недолговечные снежинки. Ничего долговечного нет, в том числе и любви… Солнце светит, не греет… Не успеешь и глазом моргнуть и снежинки растают, весна… Время новых надежд, время новой любви…
     Потом вдруг вспомнила о том, что пора заплатить за детсад, а у нее в сумочке только мелочь, что упустила случай попросить денег у отца, что пора бы купить себе новые, на изящные ножки, колготки… И хорошо знакомая «восьмерка» Игорька… Да, действительно, он… Подошла… Рядом с ним, на переднем сидении весьма интересная и красивая женщина… Улыбалась лукаво, любовница. И Наталия вспомнила, где и с кем ранее видела эту впрямь очень-очень эффектную женщину, можно сказать, заочную знакомую. И померкло вдруг солнце, и исчезли снежинки, озноб…

                1992 г.