Мейлах в октябре. Книга 2. Капитан, капитан

Незнание, не освобождает от знаний!

Капитан иностранного корабля был такой же, как и все капитаны морских лайнеров – строгий, умный, отважный и красивый, как пасхальное яйцо работы Фаберже. Правда, в отличие от наших, он мог учтиво разговаривать с дамой, курить трубку, начиненную великолепным турецким табаком, не сплёвывая слюну под ноги даме, а ещё -  не умел материться. А раз не умел материться, то полного порядка на корабле никогда не могло быть! Он чувствовал пробел в капитанском образовании и воспитании. К сожалению, в Гарварде этому не учат – правильно и деловито материться, а советских академий он не заканчивал, потому образование считалось неполноценным, ну, и, естественно, страдало дело. Когда ему доложили, что на борту лайнера оказалась интересная особа с медицинским санитарно-гигиеническим образованием, то он не захотел упускать случай и решил пригласить её для работы по контракту. Никто из работников соответствующих служб не сомневался, что Софью Борисовну в действительности ограбили жулики. Такое случалось постоянно и схема реагирования здесь была отработана до мелочей – потому никто, никогда не находил мошенников и всё заканчивалось смирением пострадавших. Учитывая случившееся, капитан прикинул, что Софья Борисовна, пострадав материально, будет податливей на любые предложения – деваться-то некуда! Так оно и вышло.
После предварительного собеседования с капитаном, Софья Борисовна прошла тестирование на детекторе лжи и на других мудрёных приборах, в том числе – тест на беременность. На детекторе лжи вопросы задавались самые непредсказуемые, например: – «При каких условиях СССР сможет догнать и перегнать  Америку по производству продуктов питания на душу населения» и что для этого нужно сделать: «Обуться», «Разуться», «Ваши условия». Здесь Софья Борисовна, взяв строчку «Ваши условия», предложила оригинальный вывод:
– Да, может, обогнать и перегнать, если Америкой будет руководить ЦК КПСС, во главе с её Генеральным секретарём. Ответ был принят умной машиной с оценкой «Верно». На вопрос: – «Кто в СССР живее всех живых», она вопреки общепринятому – «Ленин», ответила: - «Микробы»! На почти завершающий тестирование вопрос: – «Сколько наград у главы Советского государства»? – «Десять», «Двадцать», «Ваш вариант», она написала: - «Самосвал»! Машина долго бренчала шестерёнками и гудела электронными мозгами, пока не высветила: – «Ответ правильный». На дополнительный вопрос: – «Будет ли в ближайшее время в СССР завершено строительство коммунизма», она не задумываясь, ответила:
– Не будет, но по отчётам пройдёт, как завершенное!
 Психолог, проводивший тестирование уважительно посмотрел на Софью Борисовну и поздравил с успешной сдачей испытаний. В отделе кадров, как и у нас, в любом учреждении сидел старый отставник, возвышенный былыми заслугами, отягощённый человеческими пороками и болячками, но вынужденный продолжать посильную трудовую деятельность, не желая дома помогать жене по хозяйству – чистить картошку, а также воспитывать наглеющих внуков, отлынивающих от обязанности учить уроки. Отставники, как известно, если не много работы и нет материальной ответственности, сами со службы не уходят. Их выносят, вперёд ногами! Они умеют показать работу. Так вот, отставник в отделе кадров долго крутил-вертел документы, разглядывал через увеличительное стекло каждую буковку, но придраться было не к чему. Вообще - то, с его опытом, он мог бы найти всё, что угодно, что бы придумать зацепку, да толку – то.  Уже не то здоровье, что бы тратить силы на такую недоступную женщину по причине собственной хилости… «Были когда-то и мы рысаками», с душевной безнадёжностью подумал отставник и почему - то вспомнил оптимистическую фразу: «Есть ещё порох в пороховницах!», но сам себе ответил: -  Пороховница есть, а пороха уже не осталось! Он, поглядев в глаза знойной женщине, чуть не со слезами придавил круглую печать на аккуратно выведенную подпись в требуемом документе. Оформление контракта было завершено.
- Вы свободны! - сказал отставник, вручая Софье Борисовне оформленный контракт. Она попрощалась и пошла к выходу. Он внимательно смотрел ей в след со щемящим чувством упущенных возможностей…

                *  *  *

В элегантной форменной одежде морского флота иностранного государства Софья Борисовна приступила к исполнению своих должностных обязанностей – санитарного инспектора на борту судна «ЛИЛИ МАРЛЕН». Накинув поверх формы белоснежный халатик,  она вторглась в совсем неизученную руководством корабля систему хозяйственного пищевого и вещевого обеспечения, которое находилось в руках «коренного» американца, недавнего эмигранта  из Одессы. Александр Баксенбаум – так звали этого пронырливого человека, во многом повторяющего качества известного одессита Гриши.  Он был таким же хорошим организатором любого дела, где пахло деньгами для личного кармана и не отчётливо пахло тюрьмой не предполагая, что в принципе, эти два запаха были неотделимы друг от друга. После первой отсидки за мошенничество он, Александр, в Москве, на Тверской купил по случаю, диплом врача и поступил на работу в службу скорой помощи, но работа не пошла. Как-то на вызове, Баксенбаум  у симпатичной женщины ни с того конца начал искать гланды, но ей это не понравилось. Он, чтобы загладить свой поступок, слёзно спел популярную в интеллигентной среде песенку «Мурка». Не помогло.  Дошло дело до начальства и ему предложили переквалифицироваться в отоларинголога. Он не согласился. Решил, что пусть лучше купленный диплом пропадает, чем всю жизнь ему в лицо будут чихать пациенты, извергая сопливым носом облако всякой гадости, а он должен будет терпеливо кому-то заглядывать в пасть и выслушивать невнятное хриплое «А-а-а-а»! Он, опять покрутившись на Тверской улице, купил документы капитана второго ранга, а затем попросил политического убежища в большой, наглой стране опекающей жуликов любого профиля. Правда, он немного промахнулся. Это у нас для хорошей должности нужно было иметь две книжечки – синюю и красную, то есть диплом и партбилет, хорошие связи и никаких знаний. У них было несколько иначе – диплом и знания нужны, к тому же упорный труд, а красных книжечек не требовали и не признавали. Для знакомства с его деловыми качествами, Александра Баксенбаума, учитывая его морскую квалификацию, как выпускника шагнувшего к диплому от Тверской, поставили на уборку палубы. Но «отважный капитан», не покоривший, ни одну из многих стран, не спешил проявлять себя в работе имеющей конкретные задачи – навести чистоту на палубе от «сих и до сих». Панически не любивший  физической работы, он прилюдно брал швабру и когда люди расходились по делам, ставил её в тихое, неприметное место, а сам прятался  подремать в тени каких-то надпалубных построек. Спустя некоторое время, перед обходом ответственного лица за чистоту и порядок он доставал швабру и с такой энергией труженика начинал ею шуровать палубу, что сомнений в его добросовестности ни у кого не возникало. Ход был идеально продуман – все видели, как он брал швабру, никто не видел, как он прятался от работы, но в нужное время он выходил из убежища и демонстрировал свою деловитость! Выходило, что на работу он тратил минимум сил, не сравнимых с теми, которые ему приходилось расходовать на отлынивание от неё! Это удел каждого хитрого лодыря. На этом этапе, его хитрости, к счастью, не были обнаружены. Он полыхающий своим успехом запел под звон гитары песни, которые звучали в каждой подворотне и на него сразу же обратили внимание. Пригласили в ресторан. Пьяным посетителям всё равно о чем поёт этот лысый, очкастый человек, но задушевность его голоса располагала.  Иностранцы его не понимали, но кто на них обращал внимание? Тон задавали бывшие наши. И вот, когда прозвучала любимая песня, лучших людей нашей страны стоящих у власти, а  именно «Гоп – стоп», то признание Александра Баксенбаума было безоговорочным. С этого случая  карьера «капитана второго ранга» сложилась. Его продвинули на палубный ресторан в качестве главного барда, а затем назначили шефом, ответственным за всю ресторанную и музыкальную  службу. Он брал по доллару за каждую пропетую нотку и по два, за паузу между ними. Его, потомственного лодыря в седьмом поколении, а также лодыря по призванию, кроме  интересов связанных с «баксами», гитарой и своих песен ничего не волновало, поэтому, остальные дела ресторанного хозяйства шли на самотёк. Затесавшийся по рекомендации  Баксенбаума на борт лайнера трудолюбивый китаец, привёл, как вспомогательную силу умеющую готовить морковку по корейскому рецепту небольшого, но производительно работающего корейца. С горячительными напитками морковка пошла и создала успех на дальнейший приток дефицитных корейско - китайских кадров. Отставник, ведающий притоком рабочей силы,  осторожничал. Русских брать опасался  – всё пропьют, своих, тоже не брал – не пойдут за такую зарплату, а китайцев с корейцами не брал потому, что расплодятся, как тараканы – не избавишься. Он правильно всё высчитал, но не учёл одного. Раз уж в команде попались по одному экземпляру – кореец, китаец и русский, то на благополучный исход этого содружества рассчитывать бессмысленно, тем более, что руководил этим сотрудничеством гражданин Америки эмигрант из СССР Александр  Баксенбаум! При выходе на берег, китаец брал кроме своего удостоверения, удостоверение коллеги корейца, а кореец – проносил удостоверение китайца. При возвращении на борт, каждый из них приводил корейца или китайца. Поскольку все китайцы были на одно лицо с остальными китайцами, а корейцы все похожи на корейцев, то по удостоверениям они натащили на судно столько своих соплеменников, что из-за каждого угла, ящика, кладовки и кучи хлама можно было обнаружить неучтённого в корабельном журнале труженика с узкими глазами и сумасшедшим трудолюбием.
Всё было бы хорошо для слаженной, высокоорганизованной компании как было прежде, но на борту появилась женщина облечённая властью. Человек, привыкший работать с микробами, так же тщательно относился к работе с другими особями, в т. ч. и с людьми. Софья Борисовна налетела на новую работу с такой же энергией, как сумасшедшая порожняя электричка,  неожиданно оказавшаяся на центральной магистрали при разрешающем движение светофора. Она была деловита, решительна  и неподкупна. Во все скрытые пристанища корейско - китайского поселения на борту теплохода она вторглась без промедления и сразу же разобралась, что к чему. Для начала провела инвентаризацию всех скрытых от начальства тружеников восточного вида. Для неё было приятно обнаружить главное их качество – аккуратность, трудолюбие и высоко организованность в любом деле. Это русские любую команду будут оспаривать – «Зачем, да почему? И так сойдёт!», а эти бегут сломя голову выполнять предложенное, не пытаясь сопротивляться. Они не пили, не курили, не прятались от работы. К еде были неприхотливы, и кушали так мало, что  одной замутки «саппогетти» из  матросского сапога с банкой соуса хватало на всю их компанию. У Софьи Борисовны к ним претензий не было, и она сразу же оставила их в покое.
Претензии были к бывшим соотечественникам. Где - бы они не перекрутились, следы их пребывания сразу будут приметны: то водочная бутылка, оставленная на месте распития, то исчезнувшие вещи, то разбросанные окурки, то характерные надписи с рисунками в общественных туалетах! Надписи носили в основном рекомендательные слова:
«Если здесь, ты был, зараза, - дёрни ручку унитаза». Или, выведенная красивыми буквами над фарфоровым устройством под названием писсуар:
«Мужик! Не лей на пол бесстыже – не льсти себе и подойди поближе!»
Были надписи,  специально оставленные для советского сатирика, собирателя всякой пакости, а именно, на двери туалетной кабины было выведено: «Угадай мелодию!»
 По опрятным стенам были  размещены и обличительные слова:
«Опять, очередной придурок, прилепил к стене окурок!». Поскольку иностранцы не умели лепить окурки на стенах и потолках, то надписи были не на иностранном языке. Кто лепил,  рисовал, писал и читал – были люди одного племени!
Судя по настенным рисункам и надписям, которые были только на русском, но с разным языковым оттенком создавалось впечатление, что пассажиры судна состояли из поэтов и художников- оформителей по серпам, молоткам, а так же по бытовым сценкам разной сексуальной направленности. Короче – где наши, там,  в туалетах как у нас, во всяком случае,  не хуже. Некоторые посетители впервые попавшие по нужде в этот информационный оазис долго изучали представленную графику и порой даже забывали,  зачем пришли. Но отдельные словосочетания, без рифмы, были скудны и лаконичны, поэтому художественного интереса не представляли…
Софья Борисовна быстро справилась с последствиями всеобщего среднего образования бывших наших граждан и поставила одного китайца на борьбу с надписями и рисунками. Не успеют наши написать, как выскочивший неизвестно откуда китаец всё отчистит и спрячется неизвестно куда!