Тревожные годы

Далёкое детство… Но я ещё его помню. Правды, уже не всё. Жили мы в Мануйлове. Это было большое село, где в основном бытовали чалдоны. Но имелись и переселенцы. Иногда я вспоминаю тридцатые годы…

Это были годы коллективизации. Вначале в селе организовалась коммуна. Затем крестьяне, которые не входили в неё, организовали артель, в которую затесалась и наша семья. Ещё позже не стало коммуны и артели, а были образованы два колхоза.

В эти годы у нас нередко убивали людей. Много пересудов, помню, вызвало убийство молодого парня, почтальона. Видимо, преступники думали, что у него водятся деньги… Сам парень был не из нашей деревни, а вот убийцы оказались мануйловскими и, естественно, понесли наказание.

Следом умертвили двух мужчин. Один из них являлся родственником моей бабушки. Его труп
нашли в лесу. За что убили, так и осталось неизвестным.  У него была лошадь. Говорят, по просьбе повёз каких-то людей и после этого не вернулся. А тех, кто пошёл на преступление, так и не нашли. Другого тоже убили в дороге, но только, совершившего это, удалось поймать.

…Жил со своей старушкой дед Астафий. Им одним приходилось нелегко. И решили они всё продать и податься к дочери. Как надумали, так и сделали: продали избу и всё, что можно было. Деньги Астафий зашил в пояс, который надел на себя. Поехали на своей лошадке к родной кровинушке, но только до неё не добрались… Старики, как в воду канули. Были слухи, что лошадь обнаружили в какой-то деревне… Загубили их души, конечно же, из-за денег.

Но самым громким преступлением было в те тревожные и не спокойные годы убийство председателя Мануйловского сельского Совета Кузьмы Сухих. Без кормильца остались жена и четверо детей.

Хоронило его всё село. Приезжали люди из района и как будто из области. Прошёл траурный митинг. Я не знаю, остался ли кто из его детей сейчас в живых, но тогда все они, исключая старшую дочь, получили среднее и даже кто-то высшее образование… Государство им помогало.

Две дочери были педагогами. Сын Виктор проживал недалеко от Новосибирска. После войны работал в райкоме комсомола. Умер рано.

…Помню, что в селе нашли приют семьи издалека, а также одинокие люди. Дед рассказывал, как один из них тайно поведал ему, что он бывший белогвардеец. Другой же, симпатичный интеллигентный мужчина с военной выправкой (временно проживал с одной мануйловской женщиной) иногда в праздники приходил к нашему деду. Вскоре он покинул село.
Отец мой говорил старику, чтобы он не водил дружбу с незнакомыми людьми, ибо время времена стояли тревожными, и всё могло случиться. А у нас семья. Не ведаю, внял ли дед совету сына, но знаю точно: дед был умным и осторожным.

             «Наши новости» (Болотнинский район Новосибирской области РОССИИ), №№37-39 от 24 марта 2004 года.

Провинциальный городок Болотное Новосибирской области России.


              ВОСПОМИНАНИЯ О МАНУЙЛОВСКОЙ ШКОЛЕ.

Школьные годы... Как не вспомнить о них, ведь это была самая светлая пора нашей жизни. 3десь, в Мануйловской школе, мы не только получали знания, но и общались с одноклассниками, находили себе друзей, много узнавали нового о своей Родине, жизни других стран и народов.

Незаметно пролетают учебные года, и вдруг ты замечаешь, что внутренне и внешне повзрослел, и тебе приходится с грустью оставлять стены своей родной школы.

Не знаю, как другие бывшие мои сверстники, но у меня о моей альма-матер и её учителях остались самые тёплые воспоминания.

В Мануйлове, где я жила и училась, начальная школа была ещё до революции. В первые годы Советской власти дети тоже учились. Моя мама часто вспоминала об учительнице Марии Алексеевне Однорог, которая в то время снимала у нас в доме квартиру. Впоследствии Мария Алексеевна с мужем переехали в Болотное, где она также продолжала учительствовать.

Из той давней поры, благодаря сестре, которая уже ходила в школу, я хорошо помню учителя Михаила Васильевича Кайдалова. Сельчане его уважали... И вообще следует отметить, что в то время преподаватели имели большой авторитет в деревне, так как учитель на селе считался одним из грамотных, культурных и авторитетных людей. Михаил Васильевич умер от туберкулёза… Не стало и его единственного маленького сына.

После Кайдалова преподавали в школе девушки и юноша Алексей по отчеству Сергеевич. Но работали они недолго, временно. Говорили, что это были практиканты. Правда, в то время никто не знал, что означало это слово.

3атем прислали Елизавету Васильевну Казанаеву. Вот она и была моей первой учительницей. Ещё Елизавета Васильевна мне запомнилась тем, что она четвёртый класс почему-то весь перевела в третий.

В школе за перегородкой готовила нам горячий завтрак очень добрая и вежливая женщина Анна Константиновна Коновалова. Ученики все слушали её и уважали.

Праздники мы отмечали в школе. Вечерами с нами играла Ольга Васильевна, вдова учителя Кайдалова. Она прекрасно пела и учила нас различным играм. Детям с ней всегда было интересно и хорошо.

Во втором классе учила нас Мария Михайловна Дворецкая, затем Анна Степановна Потапова. 3аведующим был Пётр Ильич Субач.               

Когда я перешла в третий класс, то учащихся и взрослых селян пригласили на собрание возле школы. На нём выступал довольно молодой, худощавый человек, среднего роста, в строгом костюме.

Оратор говорил о том, чтобы все учились, так как советской стране необходимы грамотные люди. Сообщил об открытии пятого класса, а в последующие годы шестого, седьмого и так далее. Всех обрадовал тем, что планируется строительство новой школы.

Это был наш первый школьный директор Леонид Михайлович Сигаев. Он приехал в Мануйлово с женой из села Поперечное (ныне Кемеровская область, а тогда был 3ападно-Сибирский край).
Он и теперь, как живой, стоит у меня перед глазами. Особенно запомнилась его походка в красноармейской шинели по улице, когда он шёл, заложив руки в карманы.

Леонид Михайлович вёл себя достойно. Был строгим и требовательным руководителем, общительным с населением. Активно участвовал в художественной самодеятельности.

Все мероприятия молодёжи села проводились в народном доме. Иногда показывать немое кино приезжала к нам передвижка. Жизнь в селе кипела ключом. Проходили партийные и комсомольские собрания. Проводились торжественные праздничные вечера. А когда учащихся стало больше, клуб разместили в прежнем здании школы. И он служил долго на благо всех сельчан, пока не стали укрупнять хозяйства и заодно рушить и растаскивать бесхозные постройки нашего когда-то большого и многолюдного Мануйлова.

Леонид Михайлович сдержал слово. Школу действительно стали строить. Но когда я училась в четвёртом классе, он уехал опять в Поперечное. А к нам прислали нового директора Александра Гавриловича Пожарова.

Супруга его, Вера Дмитриевна, преподавала русский язык и литературу и была у нас классным руководителем. Это была живая, весёлая черноглазая женщина. Она много работала с нами во внеурочное время. Вела драмкружок, вечерами организовывала чтение художественной литературы. Вера Дмитриевна научила нас любить книгу, увлекла художественной самодеятельностью.

А вот Александр Гаврилович был другим: строгим и закрытым человеком. Я, например, стеснялась его спрашивать, если что-либо не понимала. Но он очень любил свою жену и при её виде весь преображался: становился как-то добрее.

Когда Леонид Михайлович уехал, строительство школы прекратилось, и вновь взялись за неё года через два.

К тому времени учащихся стало больше, и дело дошло до того, что классы пришлось размещать по домам, так как мануйловскими школьниками были не только дети из самого поселения, но и из окрестных деревень: Ачи, Елфимово, Большеречки, Кривояша и даже из далёкой Поперечки.

Коллектив учителей разрастался. Помню Д.Г. Мищенко, Л. Ходкевич, В.С. Лысенко, М.К. Сухих, Ивана Плотникова, Георгия Павловича Евсеенко из Егоровки...

Пожаровы уехали, когда я училась в седьмом классе. За ними покинул село и Д.Г. Мищенко. У нас долго не было педагогов на замену, так как их отбытие совпало с серединой, учебного года.

В дальнейшем мануйловскими школьными директорами работали Николай Тимофеевич Полещиков, Ефим Алексеевич Коновалов...

Незадолго до войны в армию стали призывать и педпгогов. В связи с этим покинул школу учитель биологии и химии Анатолий Александрович Тяжельников. Мы его очень любили и даже гордились тем, что такой человек учит нас. Он был горожанином и как видно из интеллигентной семьи. Вежливый, культурный... Одевался всегда со вкусом. Отлично знал свой предмет преподавания. Пользовался всеобщим уважением, а девчонки наши были просто-напросто в него влюблены.

Когда началась война, ушёл на фронт Ефим Алексеевич Коновалов . Он был кадровым военным и преподавал в школе военное дело.

В годы войны наша средняя к тому времени школа стала семилетней. Некоторые учителя были из эвакуированных, в том числе и новый директор Матросов.

Когда пришла долгожданная Победа, эвакуированные разъехались по своим родным местам, а директором стал Яков Павлович Никитин. Со временем школа вновь обрела свой высокий статус. В последующие годы её директорами были Тарасюк, Собин и другие.

Жизнь в школе, как говорится, кипела. Работали кружки: хоровой, музыкальный, драматический… Особенно славился музыкальный, когда его руководителем был Дементий Гордеевич Мищенко. Ученики всегда участвовали в районных олимпиадах. На высоте была пионерская и комсомольская работа. К нам часто приезжали учащиеся из Болотного и представители райкома комсомола. Они разучивали с нами песни, проводили игры, беседы.

Велась работа с пионерами. Летом пионервожатыми становились девушки из Болотного, а их помощниками - наши комсомольцы. Это Аня Таскаева, Вася Мануйлов и другие.

Да, много интересного было в школе. Но почему-то Мануйлово стало вдруг неперспективным. Возвысилась Баратаевка, и центр управления переместили в неё.

Когда дошло дело до школы, то население стало покидать родное село, особенно молодые семьи. 3дание бывшего учебного заведения разрушили и растащили. Теперь здесь пустырь, где тихо шелестят себе деревья, посаженные когда-то учащимися в надежде на большое будущее. Они напоминают о прошлом, о невозвратной юности и добрых счастливых временах.

         «Наши новости» (Болотнинский район НОВОСИБИРСКАЯ ОБЛАСТЬ РОССИИ), № 133-135, 3 ноября 2004 года.

Провинциальный городок Болотное Новосибирской области России.

Из фондов Болотнинского музея РОССИИ.


                СТАРШИЙ БРАТ

Мой старший брат Александр родился в 1914 году в деревне Мануйлово Болотнинского района. Он с ранней поры познал крестьянский труд: в то время жили единолично и брат, будучи подростком, помогал отцу и деду. Учился Александр мало, ибо в деревне была только начальная школа. Но когда шла борьба с неграмотностью, то за книгу взялись не только молодые, но и пожилые люди. Учились в вечернее время. Стал посещать занятия и мой брат.

Я помню, как он был рад появлению возможности просвещаться. Я, как теперь его вижу, возвращавшегося домой с самодельной папкой в руке, в крестьянском полушубке и со счастливым лицом.

 Вскоре он был направлен на курсы в город Томск, а после их окончания поехал работать учителем в Верх-Тайменскую начальную школу, ныне Юргинского района.

 Кемеровская область в то время ещё не была образована, и Александр на конференции, совещания и учёбу ездил в Болотное, а в свободное время приходил к родителям. У нас проводил и свой отпуск.

 Мы с братом были большими друзьями. Он мне уделял много внимания: придумывал интересные игры, занимался со мной. Александр был весёлым, общительным человеком.

 Когда он стал учителем, то его приезд к нам был большим праздником. Я ему рассказывала о своих успехах в школе, читала стихи, пела песни.

 Проходили годы… Брат в Верх-Тайменской школе, уже числившейся семилетней, начал исполнять обязанности завуча. У него появилась своя семья, и он стал посещать нас всё реже и реже.

…Это было накануне 1941 года. Мы навестили брата в дни школьных каникул, и думал ли он, провожая нас, что видит меня и бабушку в последний раз? Александр стоял на дороге и смотрел на нас. Таким он и остался в моей памяти.

 Началась война. Директора школы призвали в армию, а мой брат вынужден был исполнять его обязанности. Но вскоре настал и его черёд идти на фронт.

 «Мы провожали Александра Васильевича всей школой. Шли с нами и жители села. Все плакали, прощаясь с ним, а он говорил: «Не плачьте, мы обязательно вернёмся… Вернёмся с Победой!» - рассказывала позже одна из учениц.

 Да, действительно, солдаты, кто остался в живых, вернулись с Победой. Но мой брат не вернулся: он погиб в самом конце войны.

 О нём долго не было никаких известий, несмотря на то, что война уже окончилась. На запрос ответили, что Александр Васильевич Мануйлов не вернулся с задания.

 У брата остались жена и две дочери. Остались также письма… О чём он писал? О военных буднях, о том, что сделали фашисты с нашим народом… а ещё старался вселить веру в Победу.

 В самом конце войны приснился мне сон. Или это было какое-то забытьё (я так всего этого не поняла, не разобралась): у меня в руках письмо от брата Александра на двух листах, которые развёрнуты и залиты кровью, но уже высохли и почернели... Он пишет в послании, что его подвергают мучениям, и просит, чтобы с ним быстрее покончили.

«Меня измучили, и я стал тенью», - писал он.

 Когда я очнулась, то мои руки находились в таком положении, как будто они что-то держали. Подушка была вся в слезах.

 Я долго помнила содержание письма, но со временем почти всё забыла. Из всего происшедшего после я поняла одно: моего брата больше нет в живых.

 И вот теперь, вспоминая войну, я беру в руки старую фотографию моего дорогого Александра и долго смотрю на его лицо, стараясь запомнить дорогие родные черты. Мне становится так тяжело и больно от того, что он был ещё так молод: мог, как и все, растить детей, жить, любить, трудиться. Но брат, как и многие, ушедшие на войну, не вернулся назад. Мы не знаем, где его могилка… Может быть, далеко, на чужой земле… А может там, где, как писал Александр Трифонович Твардовский:

           «…И в глуши, в бою безвестном,

           В сосняке, в кустах сырых

           Смертью праведной и честной

           Пали многие из них…»
               
          «Наши новости» (Болотнинский район Новосибирская область России), №9 от 2 марта 2000 года.

Провинциальный городок Болотное Новосибирской области РОССИИ.

Из фонда Болотнинского МУЗЕЯ России.