***

Сергей Карчаганов




По  волне моей памяти






Рассказы  и  очерки













От автора
Напишу о себе просто. Появился я на свет божий в 1963 году в городе Чистополе. Учился в обыкновенной средней школе № 16. С любовью и признательностью вспоминаю моих дорогих учителей М.С. Тухватуллину, А.К. Матвееву, А.Т. Видяйкину, Н.С. Харитонову. Окончив пединститут, пошел по их стопам и более двадцати лет преподавал русский язык и литературу в школе.
Как река может изменить свое русло, так бывает и с жизнью: работал начальником пионерского лагеря, председателем исполкома сельсовета, избирался народным депутатом. Но с литературой никогда не расставался. Занятие ей не терпит баловства – дело сложное.
Течет времечко! Не думал, не гадал, что буду писать книги. Жизнь не всегда шла ровно: были взлеты и падения, удавалось радоваться, были горести. А победы, бывало, соприкасались с неудачами. Я стал глубже чувствовать людей, обостреннее видеть мир. Сюжеты моих произведений жизненны, многие автобиографичны. Они проплыли по волне моей памяти. Удачна ли книга? Судить не мне. Я только учусь и стараюсь расправить крылья, чтобы стремительно лететь дальше.















Рассказы

Проводы любви
 Скарятинский сад утопал в осенней листве. Подует слабый ветерок, и вновь идет разноцветный дождь.
Ира сидела в саду одна на покосившейся скамейке. Она похрустывала сухариками, которые купил ей Антон, ее любимый молодой человек. Антона вызвали в военкомат для прохождения призывной комиссии. Как быстро годы летят! Им обоим уже по восемнадцать. Да какие это годы. Жизнь только начинается. Дружили Ирина с Антоном по нынешним меркам долго – полтора года. Их роман завязался в одиннадцатом классе. Все началось с первого взгляда, первый свиданий, первого признания в любви и первого поцелуя. А много ли девчонке надо? Вскружил ей голову симпатичный, статный парень. Ирина ни дня не могла прожить без встреч с Антоном. Позади осталась школьная пора. Антоха получил аттестат зрелости с несколькими «тройками». Ирина же успешно закончила школу. На выпускном балу учителя их называли принцем и принцессой. А как грациозно они вальсировали! Встречали рассвет после выпускного на берегу Камы. Набережная, скамейка и эти два влюбленных голубка в первых лучах восходящего солнца. В эти минуты художнику бы только картины писать. Потягивал тихий прохладный ветерок. Антон аккуратно накинул пиджак на плечи Ирины. Девушка прижалась к своему возлюбленному, а парень бережно обнял ее, целовал, целовал. Чайки, пролетавшие над кромкой воды, громко кричали, как бы завидуя им. Ирина сказала Антону, что собирается поступать в педагогический, в Елабуге. Он одобрил ее выбор, но сам поступать со своими оценками никуда не собирался, нет желания учиться. Не за горами армия, лучше устроиться простым рабочим на «Автоспецоборудование», пойти по стопам отца.
 На очное отделение Ирине не удалось поступить, приняли на заочное. Она и сама обрадовалась этому: ближе будет к Антону. А он уже был учеником токаря под неусыпным контролем своего отца. Но вот пришла повестка из военкомата…
 Сухарики закончились, а Ирина все сидела на скамейке и поглядывала вглубь аллеи. Она посмотрела на часы: прошло два часа, а Антона все нет. Ирина обещала дождаться Антона, и потом они прогуляются по центру города, он ей купит букетик цветов, и они вновь посидят на набережной. Скучновато одной. Она прослушала все, давно поднадоевшие, мелодии мобильного телефона. Чтобы как то скоротать время, она направилась к хлебному магазину: там бабульки семечками торгуют. Купив пакетик семечек, она вернулась на место встречи. Стайками слетались воробьи, Ирина подкармливала их семечками. Вдруг из кустов шиповника выскочила кошка. Птицы мигом разлетелись кто куда. Кошка мягкими шажками прокралась к скамейке, осторожно на нее запрыгнула, а потом забралась Ире на колени и стала мурлыкать. Ирина насыпала в пригоршню семечек. Запах жареных семечек привлек кошку. Та с жадностью схрумкала две пригоршни.
 «Голодная», - вполголоса произнесла девушка. Прошло еще какое-то время. Ирина решила позвонить Антону, но его мобильник был недоступен. В голове мелькнула мысль: «Странно, он всегда был на связи. Что-то случилось? Изменились планы? Но он бы сообщил». Она сидела как на иголках, даже кошка, почувствовав нервозность Ирины, спрыгнула с коленей и убежала. Внутренний голос как бы подсказывал: «Иди к военкомату». Ирина достала из сумочки зеркальце и помаду, подкрасила губы. Ноги сами понесли ее на встречу с любимым. Оказалось, что уже почти все призывники прошли комиссию, Антона там не было. Она вновь набрала номер Антона – телефон молчал. Потоптавшись немного у ворот, она решила вернуться на аллею: вдруг они разошлись по дороге, и телефон мог отказать. Неожиданно из-за угла здания показался ее бывший одноклассник Игорь. Он также проходил медкомиссию. Узнав о том, что Ирина ждет Антона, он, помявшись немного, произнес:
 - А ведь он ушел с другой девушкой. И в наших кругах она известна как девица легкого поведения. Он тут и нам, знакомым, пригрозил: видели – забыли.
 - Как же так? Мы давно дружим, любим друг друга, он говорил, что мы – одно целое. Этого не может быть, что он ушел с другой, - прошептала Ирина, еле сдерживая слезы.
 - Все в жизни бывает, детка, бывай, - сказал Игорь и бодрым шагом направился по улице.
 И как Ирина не пыталась успокоить себя, слезы все же крупными каплями покатились по ее щекам. Она опять звонила по телефону, но номер абонента не отвечал. Вытирая слезы платком, она медленно побрела по тротуару. Путь до набережной показался ей вечностью. Она хотела снова посетить то место, где они вдвоем с Антоном когда-то были счастливы. Но, видимо, счастье оказалось недолгим. 
 Вот и набережная. Заветная скамейка занята молодой парочкой, которая хихикала и распивала что-то. Даже невооруженным взглядом в молодом человеке можно было узнать Антона. Ирина замерла, ее сердце учащенно забилось. Да, это был он. Девушка спряталась за дерево, прижалась к стволу и затаилась. У нее сильно разболелась голова, а в ушах зазвучала строчка из песни «А я не знал, что любовь может быть жестокой…». «Пластинка» набирала обороты, песня продолжала звучать. Так можно и с ума сойти. Что это? Они целуются?! Ничего не соображая, Ира со всех ног бросилась напролом через кусты, чтобы не видеть этой сцены. Выбравшись с набережной, она опять позвонила Антону. Бесполезно.
 Она не помнит, сколько слонялась по городу. Позвонила маме и сказала, что пойдет ночевать к подруге. Быстро темнело. И пока для нее подругами были только темные улицы. Так потихоньку добралась до дома Антона. Поднялась на третий этаж и вновь сделала звонок по телефону. Все было по-прежнему. В дверь стучать не стала, чтобы не компрометировать Антона. Просидела на подоконнике в подъезде часа два. Не дождавшись, голодная и уставшая, она пошла к подруге.
 Катя, подруга Ирины, даже опешила, не ожидая столь позднего визита.
 - Ты совсем продрогла, - сказала Катя.
 - И замерзла, и очень хочу есть, - стуча зубами, произнесла Ирина.
 Быстро вскипел чайник. На столе появился мед, бутерброды, печенье, чашки с душистым чаем. Ирине казалось, что она никогда не была так голодна. Она уминала все подряд, не понимая вкуса съеденного. Согревшись и вдоволь наевшись, Ирина о случившемся рассказала подруге. Ей надо было кому-то раскрыть душу. И теперь они обе сидели за столом и плакали.
 Катя постелила Ирине в маленькой комнате. В свете тусклого ночника она никак не могла заснуть. Кошмары мучили ее тогда, когда видела перед собой эту парочку на набережной.
 В замочной скважине повернули ключом. Вернулась с молодежной тусовки младшая сестра Кати Оля. Веселая, она прямо с порога выпалила сестре:
 - Отлично погуляли. А знаешь, кто на вечеринке был? Ни за что не догадаешься. Антон с какой-то девицей. Они потом в отдельной комнате развлекались. Ирина, интересно, где была?
 - Тс-с-с, она у нас, - шепотом сказала Катя.
 Ирина тут же вскочила с кровати, оделась и засобиралась домой. После услышанного ей в этом доме оставаться не хотелось.
 Моросил надоедливый дождь. Волосы девушки трепал ветер. Но ей уже было все равно. Ирина прошла полпути, как вдруг из подворотни вывалилась группа подвыпивших подростков и направилась ей навстречу. Повернуть обратно не было смысла. Со страхом в душе она продолжала идти. Подростки не упустили такой возможности, стали привязываться: а как зовут, куда идешь, пойдем выпьем и развлечемся. Один схватил ее за рукав куртки. Она стала вырываться и звать на помощь. Но кого докричишься в столь поздний час. Остальные молодчики тоже подоспели, стали выкручивать руки и насильно пытались напоить водкой. Что случилось бы дальше, одному только богу известно. К счастью, мимо проезжал наряд патрульной службы. Милиционеры вовремя заметили толпу и вмешались в происходящее. Нападавших удалось задержать. В милиции долго составляли протокол, спрашивали, что и как было. Налетчиков посадили в «обезьянник», а Ирину отпустили утром. Антон так и не позвонил. Ирина больше не решалась. «Привет!» - услышала Ирина за своей спиной. Она оглянулась. Перед ней стоял молодой сержант, который ночью был в наряде милиции. «У меня дежурство закончилось. Давай провожу, а то еще кто-нибудь привяжется», - предложил милиционер. Ира согласилась. Они познакомились. Звали его Иван. Простое русское имя и простая фамилия Иванов. По дороге Ирина рассказала ему историю прошедшей любви. Иван проводил ее до квартирной двери и как-то скромно сказал: «Я думаю, мы еще встретимся».
 Родители уже ушли на работу. Иринка плюхнулась на диван и вскоре заснула.
 Проснулась во второй половине дня. Вся подушка была мокрой от слез. На новый звонок Антон не ответил. Ирина отважилась не решительный шаг – встретить Антона у проходной завода и серьезно все обсудить. Сказано – сделано. Около четырех вечера она – у проходной. Вот и тот, кого она долго искала и ждала. Сердце ёкнуло. Но подойдя к Ирине, Антон тут же выпалил: «Что ты меня здесь пасешь?! Я тебе муж что ли? Я встретил другую, и считай, что мы расстались!» Крупными шагами Антон удалялся от Ирины. Она замерла на месте, как вкопанная. Удар был невыносимо тяжелым. Жить не хотелось, и слезы в ее глазах застыли.
 Только через несколько дней Ирина рассказала родителям о расставании с Антоном. Она еще ждала, верила, надеялась.
 У Антона скоро проводы в армию, у Ирины – проводы любви…
 Где-то через неделю в дверь ее квартиры позвонили. Ирина открыла. На пороге стоял сержант Иванов с алой розой в руке.
 - Здравствуй, Ирина! Я же говорил, что мы еще встретимся…
















Наши синие ночи
Приближалась середина июня. Заканчивались выпускные экзамены в школе. Молодой сельский завуч Сергей Владимирович готовился к отпуску, строил планы на лето.
В один из дней в школе раздался телефонный звонок, и Сергея Владимировича пригласили к телефону. Звонили из роно и сказали, что заведующий хочет с ним встретиться. Интересно, какова цель встречи? Эта мысль не давала покоя Сергею целый день, и во сне она продолжала крутиться в голове.
Утром рейсовый автобус умчал Сергея в город. В приемной заведующего посетителей не было, и секретарь разрешила к нему пройти. Александр Григорьевич тепло встретил Сергея, начал расспрашивать об успеваемости в школе, об итогах экзаменов. Ходил все вокруг да около и только потом перешел к основной теме разговора:
- Знаете, Сергей Владимирович, мы тут с коллегами посоветовались и решили направить вас работать летом начальником пионерского лагеря. Предыдущий руководитель не имел педагогического образования, а у вас все же опыт работы с детьми имеется. Молодой, перспективный, неженатый, я думаю, что вы справитесь.
- Александр Григорьевич, но ведь это такая большая ответственность, и летом я отдохнуть от всей суеты хотел, - начал было возражать Сергей.
- Вот там, на природе, и отдохнешь, - вынося вердикт, произнес заведующий.
Противостоять было бесполезно. Многие говорили, что это еще тот хитрый лис, уболтает, уговорит. Против батьки не попрешь. Александр Григорьевич крепко пожал руку Сергея и обещал лично приехать и посмотреть работу лагеря. Сразу же напугал проверкой. Сергей вышел из кабинета понурым. Накрылось медным тазом все задуманное. Настроение упало.
С этим потухшим настроением на водном трамвайчике прибыл на Черепашье, где располагался лагерь. Сойдя на берег, он увидел неописуемую красоту соснового бора. Его грудь вдохнула чистого воздуха, и как будто все встало на свои места. Вперед – труба зовет! Бывший начальник лагеря имени Павлика Морозова, переведенный в завхозы, встретил Сергея не очень приветливо. Он был зол, что с ним так поступили. А причем здесь Сергей? Не по своей воле сюда приехал. Завхоз неохотно рассказывал о лагере, показывал территорию, знакомил с прибывшим техперсоналом. Сергею лагерь сразу понравился: бревенчатые корпуса, столовая, клуб, медпункт, баня, кругом много зелени, а самое главное – настоящий шишкинский лес, который видел только на картинах. С крутого берега видна гладь красавицы Камы.
На утро следующего дня в лагерь приехали вожатые – студенты педвузов и педучилищ. К полудню подтянулись физрук и музыкальный работник. После того, как все устроились, начальник лагеря провел планерку, ознакомил с планом на оставшуюся половину дня. Работа у молодежи спорилась: из склада выносили и устанавливали в корпусах кровати, тумбочки, стулья, вешали занавески и мыли полы. На кухне столовой колдовали повара: из завезенных продуктов готовили ужин для всей честной компании. Ужинали уже в сумерках, а потом разошлись по своим комнатам. Необходимо хорошо отдохнуть, выспаться, так как утром предстояла встреча детей.
Чуть забрезжил рассвет, Сергей поднял свою команду, и она на первом трамвайчике отправилась в Чистополь. На пригородную родители приводили своих детей, нарядных, с алыми пионерскими галстуками. Здесь же сформировали отряды. Большая часть – городские дети, остальные из сельской местности. Всего 198 человек! Все разместились в трамвайчике. Звучит команда: «Отдать швартовы!» Забурлила вода под килем судна, «Ом-330» дает прощальный гудок, из динамика полились звуки «Славянки». Белогрудый трамвайчик огибает песчаную косу и движется вверх по реке. Волны шлепают о борт судна, чайки кружат над его мачтами. Ребята с палубы бросают им кусочки хлеба, птицы ловко схватывают их налету. По пути попадаются лодки на якорных стоянках. Заядлые рыбаки удят рыбу. Показались дачи Красного Яра. Первая остановка. Дачники спешат на свои фазенды. И вновь в путь. Еще несколько минут, и трамвай швартуется у дебаркадера. Шкипер Анатолий и его жена Валентина не первый год здесь на службе, привыкли к ватагам красногалстучных девчонок и мальчишек. Дорога в гору вправо ведет в пионерлагерь имени П.Морозова, влево – имени Л.Чайкиной. Несколькими днями раньше в него заехала первая смена. «Морозовцам» вскоре предстоит встретиться с соседями в различных конкурсах и состязаниях, межлагерной спартакиаде. Пионерлагерь радушно распахнул двери для своих полноправных хозяев. Отряды распределили по корпусам. Дети знакомились и обустраивали комнаты, а старшая пионервожатая собрала в беседке весь педагогический коллектив и ознакомила его с планом работы на смену. В соответствии с этим планом вожатые разработают планы работы с отрядами. Ребята начали самостоятельно оформлять отрядные уголки. В столовой шеф-повар Марат хочет порадовать пионеров праздничным обедом. Врач Эллина Алексеевна снимает пробу: на первое – борщ, на второе картофельное пюре с котлетой, салат из свежей капусты и, конечно, всеми любимый компот. Отменные блюда, пальчики оближешь! Она уже предвидит, что через несколько минут здесь прозвучит: «Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам!»
Жизнь в лагере начала набирать свои обороты. Соблюдался строгий распорядок дня. Вожатые ни на минуту не отлучались от своих подопечных, проводя с ними различные конкурсы, викторины, концерты, увлекали их в кружках по интересам. Физрук организовал футбольную команду, которая в товарищеских встречах обыгрывала команды пионерских лагерей имени Л.Чайкиной и «Космос». Не отставали и теннисисты, и волейболисты. Кстати, в то время очень популярным был пионербол. Лето выдалось сухим и жарким. Организованно под руководством плаврука и вожатых дети ходили купаться. Сколько радости и удовольствия доставляли всем водные процедуры! У воды за ребятами нужен только глаз да глаз! Скучать пионерам не приходилось, а забот у персонала было хоть отбавляй.
Утренняя и вечерняя линейки с поднятием флага и гимном Советского Союза, звуки горна и барабана, речёвки, сдача рапортов, отчеты о проделанной работе – все происходило торжественно, дисциплинировало ребят и, конечно же, на всю жизнь врезалось им в память.
Головную боль для начальника лагеря доставляли хозяйственные заботы: то выйдет из строя дизельный генератор, вырабатывающий электроэнергию, то откажет водяной насос, то дрова для кухонной плиты вовремя не подвезли. Хорошо, что хоть связь по рации с сельхозуправлением и райисполкомом исправно работала. Свяжется начальник лагеря по рации с заместителем председателя райисполкома Валентиной Семеновной, вскоре подмога прибывала. А без связи хоть «караул» кричи.
Полсмены пролетело. И снова у начальника головная боль – родительский день. Вроде бы все хорошо: мамы и папы встретятся с детьми, фотографии на память. Есть одно «но»: родители приедут, привезут полные сумки продуктов, а ребята напичкают желудки всем подряд, в итоге заболят животы, от сладкого – зубы. Вот и образуются очереди у медпункта. Некоторые родители так растрогают своих детей, особенно младшего возраста, рассказами о том, чем дома занимаются, кто в гости приехал. И ребенку вдруг домой захотелось, он начинает собирать чемодан. Тогда Сергею Владимировичу приходилось выступать в роли психолога, уговаривать, убеждать остаться. Порой неплохо получалось, и эти уговоры давали положительные результаты.
Тихий час. Малыши спокойно отдыхали, а те, кто постарше, особенно мальчишки, так и норовили улизнуть на рыбалку или в лес за ягодами. В это время вожатым приходилось быть на чеку, ведь когда дети без присмотра, может произойти непоправимое. Слава богу, все обходило стороной. Ребята крепко сдружились между собой и вожатыми, не нынешнее поколение.
Подкрадывался вечер незаметно. В клубе разноцветными огнями мигает цветомузыка – дискотека. Это, скорее всего, самое любимое мероприятие. Танцуют все! Если спросить пионеров того времени, какая песня особенно была популярной, то на сто процентов получишь ответ: «Обезьяна встала очень рано». Заводная мелодия, ноги в пляс идут! Одна запись сменяет другую. Самым удивительным был вальс на «пионерском» расстоянии. Музыка притягивала в лагерь, особенно по выходным, отдыхающих на берегу в палатках. Чаще всего это были подвыпившие парни, которым становилось скучно, и они, как мотыльки, слетались на огонек. Всем известно, что посторонним на территории лагеря находиться запрещено. И если нарушители не понимали слов, то в ход шла сила охранника и педколлектива, порой спускали с цепи сторожевого пса. Получив отпор, в дальнейшем такие люди боялись совать свой нос куда не нужно.
Когда на лагерь опускалась тьма, в траве появлялись большие земляные лягушки, страшные, гладкие, холодные. Гремели последние аккорды дискотеки. Мальчишки-озорники ловили лягушек и клали девчонками под одеяла. Довольные впечатлениями от дискотеки девчонки влетали в свои комнаты, не включая свет, раздевались и запрыгивали в кровати. А дальше – писк, визг! Пацаны разрывались от хохота. Постепенно все утихало. Лагерь засыпал. Но это только казалось. Была и своя, ночная, жизнь. Девчонки, сговорившись, решаются отомстить обидчикам. Из тумбочек достали «Поморин», была такая зубная паста, и маленькими стайками, под прикрытием тьмы,  просочились к корпусу мальчишек. Те, в свою очередь, предвидя ответный удар, в коридоре корпуса поставили стопкой пустые ведра. Дверь открыли без шума, сделали шаг-другой, и в темноте наткнулись на металлическую пирамиду. Ведра полетели в разные стороны, подняв своим грохотом пионеров и вожатых. Одно спасенье – ретироваться. Наполеоновские планы были провалены. Прошел небольшой промежуток времени. Надо же над кем-нибудь подшутить. Объект выбран – мальчишки помладше. Вновь марш-бросок. Носики-курносики сопят. Тут-то девчатам удалось нарисовать «картину» Репина на лицах мирно спящих. А при выходе из корпуса угодили прямо в руки вожатых. Влетело им тогда на линейке. Кто не баловался в их-то годы? Зато есть о чем вспомнить.
Около двух ночи Сергей проснулся от сильного хлопка. Его как будто подбросило на кровати. Он соскочил с постели, не одеваясь, босиком выскочил на улицу. Угрожающее шипение раздавалось где-то за столовой. «Титан», - мелькнуло в голове Сергея. И точно. Кто-то из кухонных работников забыл его выключить, он перегрелся, давлением выбило предохранительный клапан. Фонтан кипятка не подпускал на несколько метров. На шум прибежали охранник и вожатые. Сергей, быстро сообразив, попросил принести одеяло. Накрывшись им, он влетел под огненный дождь. Несколько секунд, и ему удается найти кнопку выключателя. Титан остановлен. Но грозный монстр еще долго шипел. Без небольших ожогов не обошлось. Утром титан удалось починить.
Кастелянша тетя Фая в своем домике штопала простыни, наволочки, пододеяльники. Удобно расположившись на стуле, она с головой ушла в свое дело. И кто же мог предположить, что крыльцо, освещенное солнцем, облюбует маленькая змейка медянка. Змейка свернулась колечком и грелась в теплых лучах. На миг оторвав глаза от рукоделия, тетя Фая увидела непрошенного гостя. Трусихой она была, подняла тревогу:
- Ребята, милые, помогите! – раздалось из домика кастелянши.
Валера и Ильдар из первого отряда услышали призыв о помощи. Моментально оказавшись у крыльца, они заметили свернувшуюся змейку.
- Тетя Фая, не бойтесь, мы ее прогоним! – чуть ли ни в один голос прокричали ребята.
Они сорванными ветками шугнули змею. Уползла в кусты за забор, и больше ее никто не видел.
У корпуса третьего отряда мальчишки играли в волейбол. Ромка сильно ударил по мячу, и он улетел на крышу здания, там и застрял. «Автор, автор!» – кричали ребята. Это означало, что Ромке придется лезть на крышу за мячом. Ромка мяч с крыши сбросил, а сам не удержался и свалился. «Больно, больно!» - всхлипывал Ромка, прижимая к телу левую руку. Сразу позвали врача и начальника лагеря. «Скорее всего, перелом, - неутешительно сказала Эллина Алексеевна, - необходимо срочно в больницу». Наложив шину, пострадавшего посадили на телегу и повезли к берегу, где был причален дежурный катер «Часовщик». Медик и пострадавший на борту. Капитан дал команду отчалить. Не успел Сергей на старой кляче въехать в ворота лагеря, как ему сообщили по рации, что ближайшим рейсом трамвайчика в лагерь приедет заведующий роно. Сдержал все же свое слово.
Александр Григорьевич приехал не один, а с председателем профкома сельхозуправления. Шеф-повар без указаний знал, что нужно делать. Как это было заведено у Александра Григорьевича, он не так интересовался документацией, ему нужна была живая беседа с детьми, пионервожатыми. Услышанным и увиденным оба проверяющих остались довольны. Не отказались они и от приготовленного обеда. 
Вечерним рейсом вернулись в лагерь врач и Ромка. Ему наложили гипс, но оставаться дома он не собирался. «Дома со скуки помрешь», - всю дорогу ворчал он.
Время неумолимо мчалось вперед. Вот и последняя линейка, награждение самых активных. На огромной поляне на берегу Камы пионеры старших отрядов разложили костер.
Счастливое детство было у пионеров 70-80-х, веселое, радостное, беззаботное. Как жаль, что все это в прошлом, и ничего не вернуть назад. Остались лишь одни приятные воспоминания.
…Пламя прощального пионерского костра поднималось все выше и выше к небу, озаряя все вокруг. А ребята танцевали под магнитофон, обменивались галстуками и адресами, девчонки даже всплакнули, и многие ребята говорили, что приедут в следующую смену. Начальнику пионерлагеря приятно было слышать слова благодарности.
Зазвучала знакомая мелодия. Все дружно подхватили: «Взвейтесь кострами, синие ночи…». Да, это были наши синие ночи.





















Путевка в ад
Человек – странное существо. Он не может не верить, в отличие от обезьяны, которая просто проживает свой день. Нам нужно верить в хорошего царя, барина, что придет и рассудит, в начальника, который хороший, и думает о благе народа. Поколение за поколением нас обманывают, а мы уверены, что уж новые точно все наладят. Сидят они где-то по деревням и селам, думу думают о всеобщей благодати и вдруг вот-вот появятся и как зауправляют.
Политиков и тех, кто им верит, еще можно понять. А как понять молодых девчонок, которые на полном серьезе отправляются в Таиланд или на Кипр подзаработать там танцовщицами в ночном клубе, и при этом верят, что все у них будет хорошо.
В 21 веке, как в доисторические времена, одним из самых доходных видов бизнеса становится торговля людьми. Основной поставщик товара – Россия и страны СНГ. В ассортименте – молодые девушки. Назначение поставок – секс-индустрия. Условия работы – рабство.
Перед вами история, кажущаяся совсем невероятной и откровенно дикой, которую рассказал мне приятель прошлой осенью.
Двадцатилетняя дочь его друга Виктора, Олеся, никогда не входила в так называемую группу риска. С мужчинами на улицах не знакомилась, вызывающе не одевалась, в студенческих пирушках не участвовала, коротала вечера с любимой книгой. Второкурсница Воронежского университета, будущий лингвист, она в совершенстве владела английским. Летом прошлого года Олеся засобиралась на Кипр. Виктор рассказал, что ее попросили переводчицей в танцевальную группу. Она всегда хотела быть самостоятельной и зарабатывать денег. Виктор вырастил Олесю один. Мать умерла, когда Олесе исполнилось семь лет. Сам старался изо всех сил, чтобы девочка ни в чем не нуждалась, даже купил ей отдельную квартиру в Воронеже. Но до благосостояния однокурсников Олеси по престижному университету им, конечно, было далеко.
Олеся уехала в середине июля. Позвонила отцу через неделю. Довольная и беззаботная, она сообщила, что все кругом улыбаются, и как там хорошо. Обещала позвонить снова. Долгожданный звонок с Кипра не прозвучал даже через месяц. Сердце терпеливого мужчины, любящего отца, разрывалось на части. Наконец ему позвонили. Незнакомый голос сообщил, что Олеся погибла. Причина смерти – утонула в бассейне. Полиция подробности не сообщила. Цинковый гроб с телом дочери, свидетельство о смерти и факсимильное сообщение – все, что он получил. Акта судебно-медицинской экспертизы не было. Виктор решился провести повторную судмедэкспертизу. Заключение врача с Кипра и бюро судмедэкспертизы Воронежа кардинально различались. Кипр утверждал: падение с большой высоты в бассейн – несчастный случай. Наши эксперты установили: на теле Олеси – следы побоев, ножевых ранений, сломанные руки. Не исключено, что раненую девушку выбросили из окна здания в бассейн, где она попросту захлебнулась. Несчастный случай или все-таки убийство – задавался вопросом отец девушки. Назанимав у друзей и родственников денег, Виктор решился поехать на Кипр и провести собственное расследование. Он встречался со следователем. От него не только заявления не приняли, даже с материалом предварительного дознания не ознакомили. Вот что он выяснил сам. Олеся действительно работала в кабаре, но совсем не переводчицей. Судя по всему, Олеся знала, что едет на Кипр танцевать. Отцу решила этих подробностей не сообщать, чтобы не волновался зря. Ее ближайшие подруги рассказывали потом Виктору, что хозяин кабаре обещал, что ни стриптиза, ни интима не будет, работа престижная. Олеся проработала в кабаре две недели. Затем исчезла, оставив записку: я устала, уезжаю в Россию. Она не захотела выполнять работу, не обговоренную контрактом, то есть заниматься проституцией. Просто сказать сутенерам, чтобы платили деньги исключительно за танец, а не за интим, невозможно. Методы устрашения девушек, как правило, весьма действенны. Олеся наивно полагала, что ее не станут искать, но уйти далеко она не успела. Ее заметила одна из девушек, работавшая в кабаре на того же хозяина, и, попросту говоря, сдала. Беглянку разыскали и поймали. В мансарде на крыше трехэтажного дома над ней жестоко издевались и глумились, а потом избавились от непокорной рабыни…
Долго бродя по улицам в поисках новых сведений о гибели дочери, Виктор зашел в православную церковь. Здесь он познакомился со священником, который открыл ему глаза на происходящую сексуальную эксплуатацию в ужасных условиях. Несколько лет назад к священнику в храм пришла на исповедь русская девушка – артистка кабаре, занимавшаяся проституцией. Священник посоветовал оставить ей ремесло и возвращаться домой. На следующий день он узнал, что девушка повесилась. Он винил себя за то, что он не мог предложить ей ничего, кроме проповеди. Замаливая свой грех, он решил помогать женщинам, попавшим в сексуальное рабство на Кипре. Создал приют при церкви. Сюда слетаются «ночные бабочки» из кабаре. Здесь вчерашние грешницы получают прощение и спасение. Они здесь живут бесплатно. Им помогают приобрести билеты, чтобы уехать на родину.
Весть о гибели Олеси священник воспринял как личную трагедию. С владельцами кабаре, где работала Олеся, у него давнее противостояние.
Олесю уговорила поехать на Кипр знакомая по университету, некая Светлана. Эта мразь, на удивление быстро, организовала контракт, разрешение на работу, билеты. Она просто Олесю подставила, за это заработала денег. Вербовщики получают комиссионные за каждую голову. Риск быть привлеченным к уголовной ответственности – минимален. Обычно это частные лица и что самое страшное – обычно это знакомые, которые знакомятся с той целью, чтобы отправить девушку за рубеж. Сейчас Светлана избегает общения с отцом погибшей сокурсницы, даже бросила учебу и куда-то уехала. Власти двух стран не смогли помочь отцу погибшей при странных обстоятельствах девушки. Шансов восстановить справедливость больше нет…
На могиле дочери скупые мужские слезы окропляют принесенные цветы. Глядя на фотографию Олеси, Виктор вспоминает, как в то утро отъезда дочь прижалась к нему и произнесла: «Папа, прости за все». Это были слова расставания, расставания навсегда.






И козел не полюбил депутата
В свой сад я хожу почти ежедневно. Замечаю старушку, которая часами сидит на раскладном стульчике около оврага. Сидит, думаю, ну и пусть себе сидит. А мне и невдомек, что в овражке козы пасутся, а она их караулит.
Зовут эту женщину Евдокия Петровна. Разговорчивой она оказалась. Ей уже 84 года. Жизнь оказалась не из легких: вся в труде и заботах. В молодости жила в деревне, вышла замуж, вырастила с мужем двоих сыновей. Они давно самостоятельные. Старший, Владимир, живет в Архангельске, а младший, Егор, - в Тюмени.
Как только вышла на пенсию, они с мужем Алексеем Степановичем решили обзавестись козами. Раньше до пятнадцати голов держали, а теперь вот только пять. Силы уже не те. Чаще всего их пасет муж; вторую неделю хворает, так самой приходится. О своих рогатеньких с ней долго можно беседовать. Все стараются приобрести зааненских коз, а ведь наши ничуть не хуже. Держит их Евдокия Петровна в небольшом сарайчике. Козы неприхотливы, привычны к условиям той местности, где выросли. Пенсию с дедом получают небольшую, так что покупать корма приходится редко. Летом они пасутся под присмотром хозяев. Едят лебеду, любой бурьян. Тыкву для них еще выращивают. Зимой – сено, солому, корнеплоды. Они беспородные, с трехлетнего возраста дают по три-четыре литра молока в сутки. Беленькой, что поедает листочки американского клена, шесть лет, так она три года подряд дает по четыре литра молока. А какое оно вкусное и полезное! Из молока хозяйка делает сметану, масло и творог. Излишки соседи покупают. Когда в гости дети и внуки приезжают, так молоко и молочные продукты на «ура» расходятся. Никакого кваса им летом не надо, только козье молоко подавай.
Пристально наблюдает за своим гаремом козел Васька. Козы оказались плодовитыми и хорошо разводятся. Молодняк рождается крепким и здоровым. Правда в прошлом году в одном из пометов родилась недоразвитая козочка – на ладони умещалась. Думали, что не выживет. Воля к жизни и заботливые руки Евдокии Петровны победили. Неподалеку живет местный депутат Борис Васильевич. На закате дед Алексей на лавочке читал газету. Васька лежал рядом на траве, поглядывая в разные стороны. От нечего делать Борис Васильевич вышел на улицу и подсел к деду.
- Что-то ты, Степаныч, какой-то неразговорчивый? Что нового в газете пишут? – не отставал сосед.
- Че с тобой разговаривать. Ничего нового, все по-старому, - пробурчал Алексей Степанович.
В это время его жена переходила дорогу с полными ведрами воды да чуть в лужу не плюхнулась.
- Вот, смотри, разве это дорога? Одна болотина и летом, и осенью. В этой жиже столько народу побывало! А ведь мы тебе давали депутатский наказ, чтобы ты посодействовал в асфальтировании дороги. Хоть бы щебенкой завалить и то хорошо будет, - с укором сказал дед.
- Я ведь стараюсь, - начал было депутат.
- Видим мы твои старания. К своему дому асфальт проложил, на этом все твои старания и закончились. Зато перед выборами золотые горы обещал. Зря мы поверили, зря голоса за тебя отдали. Думали, путевый ты мужик. Пустышкой оказался. Для себя живешь, а о народе забыл! – вскипел дед.
- Ну что ты завелся, сосед, - успокаивал Борис Васильевич.
- Молчал, молчал, а теперь вот завелся. Как ты правду-матку не любишь, ой не любишь. Случись что, ни пожарные, ни «скорая» до нас не доберутся. Забытый всеми уголок. Васька мой, и тот не раз по брюхо в этой грязи побывал, - с негодованием продолжал дед.
Васька навострил уши, как бы вслушиваясь в нелицеприятный разговор.
- Тьфу ты, что я тут без толку лясы точу, - плюнул дед и поплелся во двор.
Козел за ним.
- Скотина-то она и та понимает, - раздалось за воротами…
В конце июля Васька нашел лазейку в соседском заборе. А за забором – капуста. Как тут Ваське утерпеть! Капусту живо оприходовал. Сосед с бодуна был, отшлепал козла штакетиной. Так-то Васька никому зла не причинял. Соседские шлепки запомнил на всю жизнь.
Пас как-то Алексей Степанович. Шел откуда-то сосед. Выглядит всегда интеллигентно, портфель в руке носит. С Алексеем Степановичем даже не поздоровался. Но надо же такому случиться: у соседа развязался шнурок на ботинке. Тот остановился, поставил портфель на землю, наклонился шнурок завязать. Васька момент выбрал, разбежался и ударил обидчика рогами в мягкое место. Вот тебе за побои и невыполненный депутатский наказ! Сосед, испугавшись, и про портфель то забыл, дал стрекача. Пришлось Алексею Степановичу самому портфель соседу занести. Сели оба на крыльцо.
- Говорил я тебе, что скотина и та понимает, только сказать не может.
Дай-ка, Степаныч, портфель. У меня в нем бутылек есть, выпьем мировую.
- Вот дорогу пробьешь, тогда и обмоем, - поправляя на затылке кепку, сказал Степаныч.



















Светлой памяти отца

Убегающий август
Ночью прошла гроза. Сильный ливень освежил воздух. Наступило утро. Голубое безоблачное небо предвещало, что день будет прекрасным, солнечным. Вот, наконец, в отпуске удалось выбраться за Каму отдохнуть, порыбачить и просто понаблюдать за жизнью природы.
Белогрудый «ОМик» несет нас вверх по течению полноводной Камы. Удается пощелкать фотоаппаратом. Мягкая волна от набежавшего ветерка шлепает о борт судна. Вдоль берега тянутся лес и луга, почти затопленные водой. Старожилы говорят:
- Нынче большая вода.
Несколько чаек важно сопровождают трамвайчик, время от времени ныряя в речную пучину в поисках пищи. В трамвайчике мало народу: грибная пора в основном прошла, большая часть пассажиров едет на дачи. Мужчины и женщины в штормовках с корзинами и рюкзаками явно собрались в лес по грибы и орехи; трое проворных мальчишек с поплавочными удочками так же, как и мы с отцом, - рыбачить.
Через густые заросли деревьев замелькали разноцветные крыши дач – приехали на Красный Яр. Швартуется трамвай, и пассажиры устремляются на берег. Тут их дороги расходятся: дачники – налево, грибники по узкой тропинке в гору, мы же – вдоль по берегу. Сразу вдыхаешь аромат соснового воздуха, пейзаж радует глаз, уставший от городской суеты. Утихает утренний ветерок. Марит. Юркие береговые ласточки снуют у самой поверхности водной глади, издавая пронзительные звуки. Отец ворчит:
- Ишь, разлетались, опять дождь будет, лишь бы здесь не застал.
Живо приготовив удочки, насаживаю на крючок извивающегося червяка и забрасываю удочку около небольшого камыша. И сразу удача – красноперка трепещется на крючке. В скором времени мой улов пополняется полосатым окуньком.
Вездесущие мальки у самого берега подбирают крошки прикорма. Около пенька, торчащего из воды, притаился щуренок, наблюдая за мальками и выбирая удобный момент для нападения. В дальних камышах громко плеснула большая рыбина, вспугнув одинокую цаплю. Клева нет. Отец чертыхается, его мошки заели. Отставив удочку, он решил культурно отдыхать: включил радиоприемник и стал под легкую музыку волны «Маяка» уплетать бутерброд. Клюет плохо, видимо, не «рыбный» день. Со стороны города вновь поднявшийся ветер несет темную тучу. Бог милостив, туча проносится мимо, не испортив нам прекрасного настроения.
Нашим коллегам по отдыху – мальчишкам – надоело рыбачить, и они, как лягушата, с визгом плескаются около берега. Незаметно проходит время.
И вот мы уже около пристани в ожидании обратного рейса в город. Постепенно собираются дачники, грибники. У дачников полные котомки собранного урожая. Грибникам повезло меньше, набрали только на жареху, но они не расстраиваются, ведь скоро снова в лес – за опятами. Грибов мало, но зато лесных орехов вдоволь.
Разговорился с одной пожилой женщиной. Она поведала мне, что в единении с природой чувствует себя лет так на десять моложе, поистине омолаживающее действие оказывает целебный лесной воздух. Моя милая собеседница угостила меня горстью орешков, зерна крупные, не то, что в прошлом году. Люди стекаются со всех сторон. Кто устраивается на скамейках дебаркадера, кто просто на бревнышках. Кучкой собрались старички, изрядно уставшие от ходьбы по лесу; решили перекинуться в картишки. Не смолкали в этом кругу охотничьи и рыбацкие байки.
Народ зашевелился – явный признак приближающегося транспорта. Из-за мыса показался трамвайчик. И снова в город. А как не хочется расставаться с любимой сердцу природой. Я заметил плывущий по воде первый желтый лист – приближается осень. Бросаю в воду монетку в знак того, чтобы снова вернуться сюда.
Чистополь - Красный Яр


Картофельные страдания
 Прошлой осенью бабка Прасковья увидела, как соседка Нюра привезла воз картошки, мешков десять. Поинтересовалась она, где это такую соседушка вырастила. Вечером Прасковья зашла в дом к Нюре. Та как раз чаевничала. За чашкой чая разговорились. Прасковья сетовала, что на ее маленькой огородишке капусту, огурчики, помидорчики посадишь, а картошке, глянь, уж и места нет. А Нюра ей тут и говорит:
 - Ты вот целую жизнь прожила, а не знаешь, что в клубе есть совет ветеранов, и весной всем желающим участки под картошку выделяют. Чё, ты разве не заслужила?
 Пришла Прасковья домой и долго не могла заснуть, заинтересованная беседой с Нюрой. Вроде кое-как заснула, а в голове целый сказочный сон: много картошки уродилось, и вот она, Прасковья, следующей осенью – с возом картошки. Пропели первые петухи, и сон как рукой смахнуло. Что тут загадывать: впереди глубокая осень и длинная зима. Потихоньку от каждой скудной пенсии начала она откладывать деньги на покупку семенного картофеля, своего-то нет. Шел уже февраль, а Прасковья жила весной, маем. Все только молилась, лишь бы здоровья Господь послал.
 Нюра сказала Прасковье, что на три сотки нужно семь ведер картофеля. И вот в апреле по ведерку покупала Прасковья на рынке картофель. И тут же, на рынке, прочитала объявление (а до этого от торговок слышала), что выделяют участки под картофель. Заплатила немалые деньги за небольшой клочок земли. Вскоре состоялась жеребьевка участков. Сама вытянула талончик -  участок номер тринадцать. Задумалась над цифрой, плюнула через левое плечо и все равно радовалась. Придя домой, развалила свою ненаглядную на солнышке, приговаривая: «Прогрейся, закались, а потом в земельку ложись».
 Племянник помог, нашел машину, и увезли они картошку и поле. Отдала шоферу поллитровку. Такса такая за доставку. Участок хорошо вспахан. Вдвоем сажали: племянник ямки копал, она в каждую лунку золы сыпала и картошку бросала. Добралась домой, спина ноет, руки, ноги болят. Поздним вечером прошел хороший теплый дождь. «К добру», - подумала Прасковья.
 Дни бежали своим чередом. Частенько навещала Прасковья первые всходы. Они были дружные. Обгоняли всходы только сорняки, которые женщина усердно пропалывала, мотыжила. Жарко, сухо. Эх, немного бы дождичка! В течение нескольких дней под палящим солнцем бабка окучивала картошку. Поздними вечерами, вдоволь наломавшись в поле, натирала себе суставы тройным одеколоном. Уж больно сильно ныли после тяжелого труда. Утром просыпалась и думала, каким средством избавиться от колорадского жука. Чем только не опрыскивала, а он, враг, живучий. Много пришлось собирать руками. День-два отдохнет и вновь в поле.
 Отцвел картофель, завязались клубни. Хотела как-то Прасковья подкопать немного картошки, да потом подумала, что еще рано, лучше с килограммчик на рынке купить.
 Середина лета. Прасковья возится в своем огороде, рыхлит грядки, уничтожает сорняки, поливает. Картошка с рынка быстро закончилась. Погожим утром Прасковья поехала накопать с ведерко своей картошки. Доехала до места. Пока шла от остановки до своего участка, заметила, что на многих наделах пробовали копать картофель. Когда дошла до своей картошки, так и онемела: на половине ее участка картошка была выкопана. Подкосились ноженьки, присела Прасковья на межу и долго плакала. Сколько труда вложила, денег вбухала, а двуногие колорадские жуки половину будущего урожая унесли. Погоревала она в поле, поплакалась вечером соседке, а утром следующего дня с племянником выкопали остатки еще только набирающей силу картошки и за те же пол-литра привезли домой.
 В какое трудно время живем! Прасковья вспоминает военные годы и говорит, что голодали, но чужого не брали. Что теперь с картошкой делать: храниться не будет, не дозрела, продать? Сейчас продашь за бесценок, а осенью по баснословной цене покупать? И как-то сразу после этого случая Прасковья еще больше постарела. Как будто у нее отняли самое дорогое. До чего же мы дожили, до чего докатились? Что же мы, люди, делаем?
 Прасковья живет своей жизнью, но уже безрадостной, тихой.

Жизнь с чистого листа
 Встав утром, пораньше, собрав все самое необходимое, Дмитрий попрощался с теткой и пошел на выезд из Чистополя «ловить» попутку. Долго на дороге стоять не пришлось – какой-то частник на «Жигулях» притормозил и согласился за полтинник довести до поворота на Базарные Матаки. «Жигули» шли ровно, за окном мелькали колхозные поля, в салоне почти не разговаривали.
 Расплатившись с водителем, Дмитрий вышел из машины. Солнце уже поднялось высоко и грело по-летнему. Он снял олимпийку и положил в дорожную сумку. На перекрестке «голосовало» несколько человек. Разговорился с пожилым мужчиной. «Автобус до Матак будет минут через двадцать», - поведал тот. Слово за слово и Дима случайному попутчику разоткровенничался. Мужчина слушал его внимательно, не перебивая. За двадцать минут жизнь Дмитрия была видна как на ладони. Как выяснилось далее, дядя Миша, так звали попутчика, сразу сообразил, что Марина, к которой торопился Дмитрий, живет через дом от него.  Им было по пути. Вот и долгожданный автобус. Пассажиров много, душно… Последний поворот автобуса на трассе, и на горизонте показались крайние дома. Остановка. Двое мужчин шагают по широкой дороге к дому Марины. Дверь в частном доме оказалась заперта – Марина на работе. Пришли в дом дяди Миши. Его жена быстренько собрала на стол. Откупорили бутылочку вина и выпили по рюмке с дороги. Дядя Миша рассказал Диме, что Марина работает у одного из частных предпринимателей, короче, торгует. Четырехлетний сынишка Илюшка находится в детском садике. О ребенке Дмитрий услышал впервые, но это его нисколько не напугало. Тетя Аня, жена Михаила, продолжала потчевать гостя. Из уст тети Ани сыпались только теплые слова о Марине: общительная, хозяйственная, добрая и нежная, никому никогда не нагрубит, ее здесь за это все уважают. Только вот муж, от которого Илюшка, связался с одной особой и укатил с ней. Третий год носа не показывает. Марина вычеркнула его из своей жизни, даже на алименты после его бегства не подала. Гордая. Все сама: и за домом, и сына растит, за садом и скотиной ухаживает.
 Поблагодарив хозяев за теплый прием, Дмитрий решил прогуляться по улицам, хоть как-то скоротать время. Слух о чужаке быстро разнесся по соседям, и кто-то успел сообщить родителям Марины о приезде Дмитрия. Как у нас водится, скоро начнутся смотрины.
 В небольшой торговой палатке Дима купил игрушечный танк для Илюши и у торговок букет цветов для Марины. Мать Марины сходила к ней на работу – принесла весточку. Отпросившись у своего работодателя, Марина, не чувствуя под собой ног, летела домой. Быстро переодевшись, она ждала его. Его, которого еще не знала, никогда не видела. Распахнув калитку, во дворе Дмитрий наткнулся на родителей Марины, смотревших на него недоверчивым взглядом. Тепло поздоровавшись с обоими, Дима присел на скамейку, закурил. Взгляд родителей Марины «сверлил» его, пытаясь глубже проникнуть в душу. Через некоторое время на крыльце появилась Марина. Как не странно, именно такой он ее представлял. Цветы в руках парня задрожали, он сделал первые шаги ей навстречу. И вот ее рука в нежном его пожатии. Марина обратилась к родителям, чтобы те перестали быть недоверчивыми. Марине показалось, что именно такого человека она и ждала. Что тут думать? Все прошли в дом, ведь за столом беседа ладится лучше. Дмитрию вновь пришлось вспомнить десять лет заключения, освобождение, картину, ожидавшую его дома. Маринины родители потеплели, взгляды становились мягче, добрее. Выслушав пространный, с болью давшийся Дмитрию монолог, отец Марины так сказал: «Ты, дочка, умная и самостоятельная женщина. Тебе все решать. Время покажет».
 А день уже клонился к вечеру. Родители пошли к себе домой. Марина с Димой отправились в детский сад. Даже когда Илюшка получил из рук Дмитрия танк, он не сразу доверился мужчине. Конечно, ему хотелось отцовской ласки, но ребенок понимал, что перед ним еще не знакомый ему человек…
 Вечером Марина и Дима сидели во дворе. Им было о чем поговорить, побольше узнать друг о друге. Мальчик играл на куче песка. Но вдруг, забыв о своем занятии, Илюшка подбежал к Дмитрию и забрался ему на колени, прижался к его груди. Дмитрий почувствовал что-то такое, ранее ему неведомое. Только теперь остается не потерять, развить чувства малыша к нему. Всю неделю Дмитрий занимался мелким ремонтом, ухаживал за садом и скотиной. А на днях устроился водителем на грузовик. Теперь он не нахлебник, а рабочий человек. Все прошлое постепенно забудется, зарубцуются раны. Будем на это надеяться и верить. И жизнь, действительно, начинается с чистого листа.





























Гоша
Пацаном я любил гулять по пристанскому лесу, наблюдать за всем живым, которое копошится и летает. Побродив по лесу, всегда спускался на берег красавицы Камы, пускал по воде «блинчики».
Однажды, поздней весной, возвращаясь с очередной прогулки, в кустах заметил выпавшего из гнезда галчонка. Всегда жалел любое живое существо. Я не мог оставить бедолагу на произвол судьбы. Завернув птенца в лист лопуха, я принес его домой. Мои родители, конечно, были не в восторге.
В то время я держал в сарае кроликов и решил в одной из пустых клеток смастерить наподобие гнездышка из соломы и пуха. Птенец широко раскрывал клюв и издавал жалобные звуки – голодный. Он нисколько меня не боялся, только все громче и громче издавал душераздирающие звуки. Чем же его накормить? Дома я выловил из супа кусочки вареной картошки и принес их малышу. Птенец открывал клюв, я сразу же клал в него небольшой кусочек картошки. Галчонок с аппетитом проглатывал кусочки до тех пор, пока не насытился. Притих, закрыл глазки – уснул. Теперь у меня на одну заботу больше: став «отцом», поднять птицу на крыло.
Ежедневно я сам стал варить ему картошку, приносить из дома остатки разнообразной еды. Он все это уплетал за милую душу, требуя постоянно добавки. Рос не по дням, а по часам. Оперился, стал бегать по клетке, взмахивать крылышками, сидеть на жердочке. Кролики с завистью поглядывали на вольготную жизнь своего нового соседа. Назвал я галчонка Гошей.
К середине лета оперившийся подросток научился самостоятельно клевать корм из кормушки. Теперь он выбирался из клетки, свободно прогуливался по сарайным стеллажам, а потом потихоньку стал перелетать с одного места на другое. Совсем ручной, откликался на кличку. Гоша понравился моим родителям, друзьям, которые частенько заглядывали в мой сарай. С пустыми руками они никогда не приходили. Каждый старался принести Гоше лакомый кусочек. Но из чужих рук он ничего не брал. Он был верен тому, кто его растил.
Каникулы – счастливая пора! Я ранним утром спешил к Гоше, зная, что он уже ждет меня. Птенец совсем окреп, превращался во взрослую птицу. Сегодня его первый большой полет. На руке я вынес Гошу на улицу и тихонько его подбросил. Гоша взмахнул крыльями, робко пролетел несколько метров и спланировал на яблоню в соседнем огороде. Он прохаживался по толстой ветке яблони, собирая каких-то гусениц и жучков – вот что значит свобода, самостоятельность. Ознакомившись с окружающей обстановкой, Гоша посмотрел в мою сторону. Я решил его позвать. В считанные секунды, не боясь ничего, он оказался у меня на плече. И тогда я понял: никакие невзгоды не смогут нас разлучить. 
По утру он теперь сам выбирался из сарая в небольшое отверстие, сделанное для вентиляции. Я знал, что Гоша будет ждать меня на крыше сарая, заборе или ветке дерева. И точно. Мне можно было не подзывать его – только издалека увидит и летит навстречу.
Днем несколько крольчат я выпускал пастись на лужайку перед сараем. Гоша чинно разгуливал рядом с ними в качестве «пастуха». Непослушных длинноухих он дергал клювом, чтобы далеко не уходили от своего жилища.
Ежедневно мы с отцом ездили косить траву на стадион. Мешок свежескошенной травы кролики уплетали за день. Около сотни голов – это не шутка. Взяв мешок, привязывал косу к велосипеду, и мы уже в пути. Гоше скучно одному оставаться, и он летит вслед за нами. На стадионе ему раздолье. Отец косил траву, я набивал в мешок, а что Гоша? Он нашел себе развлечение – погоню за кузнечиками. Временами настораживался, видя опасность. Тогда он взмывал ввысь и летел к нам. Со стадиона возвращались каждый своим ходом. Сена кроликам на зиму приходилось запасать много. Траву мы сушили прямо на крыше сарая. Один раз в день я ее ворошил. И что это… - «клад»: цветные стеклышки, металлические пробки, монетка и даже ложка – это все, что успел припрятать в траве мой озорник. Какой запасливый оказался.
Взрослея, он все чаще стал поглядывать в небо. Дождливым июльским утром он меня не встретил. «Сидит в сарае, прячется от дождя – думаю я. – Боится перышки намочить». В сарае я его тоже не обнаружил. Куда подевался? Что случилось? Весь день я провел в сарае, делая уборку в клетках. А Гоши все нет и нет. Выхожу из сарая, над головой пролетает из леса стая галок. И вдруг от стаи оторвалась одна птица и камнем упала вниз. Это мой Гоша! Он приземлился на мое плечо, пощипал за ухо, дергал за волосы, прося чего-нибудь вкусненького. Да как не угостить тебя, милый друг.
В последующие дни я не боялся за него. Постепенно он приобрел полную самостоятельность. Ему нужна спутница жизни. Улетая на утренней зорьке, он возвращался под вечер. Я был за него очень рад, что вскоре он вернется в дикую природу, но огорчался за то, что он может забыть меня. Забыть? По правде сказать, я об этом думал, но мало в это верил. Добрые люди удивлялись дружбе человека и птицы. Но были и завистники, и враги.
К концу клонилось лето… Гоша постоянно возвращался домой, а потом неожиданно исчез. Нет его два, три дня. Я стал серьезно беспокоиться. И не напрасно. На четвертый день нашел я своего любимчика под забором в бурьяне со смертельной раной в груди. Не дрогнула рука хулигана, убившего беззащитное существо. Слезы неумолимо катились из моих глаз.
Прошло более тридцати лет как его не стало. Я помню Гошу. Помню, как жизнь оборвалась на взлете.


 













А может, это любовь
Она вошла в 10 Б в сопровождении классного руководителя Людмилы Анатольевны. Людмила Анатольевна представила новую ученицу. Ее звали Юля. Отца Юли по служебной необходимости перевели в Чистополь из Казани годом раньше. После получения ведомственной квартиры отец и всю семью перевез в небольшой городок.
Первым уроком была алгебра, а ребята не столько слушали объяснения учителя, сколько старались тайком передать Юле записки с различными вопросами. Записки копились на ее столе, но она на это никак не реагировала, слушала монолог учителя. Когда закончился последний урок, Юля предложила одноклассникам выйти на школьный двор. Все расселись на лавочках, Юля начала рассказывать о себе.
Артему было не так интересно узнать подробности из прошлого Юли, и он пошел домой. Надо было выгулять чау-чау по кличке Барон, а потом пойти к репетитору на занятия по игре на гитаре. Занимался он третий год и уже свободно владел музыкальным инструментом.
Так полетели первые учебные сентябрьские денечки. Юля была в центре внимания, постепенно становилась лидером в классном коллективе. Парни из класса табуном за ней ходили. Начали заглядываться на нее и юноши из 10 А. Она не отвергала общения с ними, принимала комплименты и ухаживания. Училась она хорошо, многие учащиеся пытались у нее списать выполненные задания, но ей это не нравилось. Каждый ученик должен получать оценки, заработанные собственным умом, - это ее кредо.
Артем учился не плохо, только вот с алгеброй не дружил. Да и не нравился ему этот предмет, не по душе был. После уроков, когда было свободное время, он уединялся со своим четвероногим другом и семиструнной гитарой на небольшой полянке в лесопосадке около дома. Сентябрь и октябрь выдались теплыми. Артем сидел на пеньке, подбирая мелодию к только что написанным им стихам. Он от многих скрывал свое творчество, правда от родителей и репетитора этого не скроешь. Последнему стихи Артема понравились, и он предложил не останавливаться на достигнутом. Барон резвился на поляне, а Артем продолжал подбирать мелодию. Получилось. Парень в полголоса начал напевать…
Юле надоело сидеть в квартире, отвечать на телефонные звонки новоиспеченных друзей и подруг. Бабушка посоветовала ей прогуляться. Юля, не раздумывая, уже оказалась около подъезда. Во дворе подруг не было, и она потихоньку побрела по тропинке, ведущей на поляну. Что это: она слышит гитарный перебор, или это ей почудилось? Она остановилась. Но где-то там, за кустами орешника, кто-то действительно играл на гитаре и негромко напевал. Любопытство взяло верх, и она продолжала движение. Звуки все приближались и приближались. Но вот только совсем другой звук – рычание собаки – ее напугал. Она резко оглянулась и увидела Барона. Тот поднял лай. Артем услышал лай собаки и вышел на тропинку.
- Ко мне, Барон, - успокаивал он пса.
Пес завилял хвостом и прекратил бесполезный лай.
- Привет, Артем! – произнесла Юля. – Не ожидала тебя здесь увидеть.
- Привет, - засмущался Артем. – Я вот тут собаку выгуливаю.
- Я услышала звуки гитары и как завороженная шла на музыку, - сказала Юля. – Кто это играет на поляне?
Артем, было, пытался соврать что-то, но Юля увидела лежащую на пеньке гитару.
- Так, значит, это ты играл! – восхитилась она. – Мне мелодия очень понравилась.
- Немного учусь, - произнес Артем.
Барон вновь начал нарезать круги по поляне, временами останавливаясь и вороша носом пожелтевшие листья.
- А можно я рядом с тобой посижу и послушаю, - продолжала Юля. – Одной скучно.
Артем хотел отказать, но что-то в его душе перевернулось, и он не смог это сделать. Он напел Юле сочиненную песню, от которой она была в восторге. И ранее смущавшийся юноша вдруг разговорился. Беседа была теплой, дружеской. Взгляды юноши и девушки неожиданно встретились. Он и она поняли, что будут дружить. Долго они сидели на поляне, вспоминая и рассказывая друг другу каждый о себе что-то новое.
Ближе к вечеру Артем проводил Юлю до подъезда.
- Пойдем к нам, я познакомлю тебя с родителями и бабушкой, - сказала Юля.
- Как-то неудобно, еще я с собакой, - стал сопротивляться Артем.
- Ничего, у нас животных любят, - взяв за руку Артему, Юля потащила его за собой вверх по лестнице.
Дверь в квартиру на третьем этаже открыла бабушка. Родителей еще не было. Барон влетел в квартиру, как в свою.
- Вот это моя бабушка Катя, - сказала Юля. – А это Артем – мой школьный товарищ.
- Очень приятно, - вновь смутившись, еле слышно произнес парень.
Проходите, дети, я пирожков напекла, вот сейчас вас и угощу, - захлопотала на кухне бабушка.
Одним из первых у стола оказался Барон. Он получил теплый пирожок с мясом. Юля и бабушка угощали гостя горячим чаем и пирогами.
Поблагодарив за угощение, Артем с Бароном пошли домой. Юля им вслед помахала с балкона рукой.
- Как он тебе, бабушка? - спросила внучка.
 Симпатичный, скромный, даже слишком, - ответила бабушка. – Мне такие нравятся. Вот и дед твой в молодости таким был. Жили душа в душу…
Бабушка немного всплакнула.
Родители пришли поздно. Юля была в приподнятом настроении. За ужином бабушка невзначай обмолвилась о новом друге Юли. На что оба родителя ответили так:
- Учиться надо, аттестат хороший получить, а не с ребятами дружбу заводить.
- Что же я, дура старая, проговорилась, - виновато извинялась она перед Юлей.- Я ведь и не думала, что они так отреагируют.
- Не расстраивайся, бабуля, ничего плохого не произойдет, - шепнула Юля бабушке на ухо. – А о нашей начавшейся дружбе я бы им и сама рассказала.
Артем дома поделился с мамой о неожиданной встрече (отца у него не было, он трагически погиб десять лет назад). Рассказал, что у него, может быть впервые, настоящая дружба. Мама внимательно выслушала сына:
- Дружите, сынок, а может дружба перерастет в большее – любовь, - сказала она. – Возраст у вас такой – это самые лучшие годы.
Без четверти восемь Артем поджидал свою подругу у подъезда. Он взял ее портфель, и они вместе пошли в школу. На уроках в этот день и в последующие они сидели рядом. Юноши в классе стали завидовать Артему, но и сами не отступали, стараясь как можно чаще привлечь внимание Юлии.
В один из вечеров пацаны устроили Артему разборки. Подрались. Артему здорово попало. Узнав об этом, что все произошло из-за нее, Юля дала понять ребятам, что это ее выбор, и Артем ни в чем не виноват. Как-то все постепенно угомонилось само собой. Юля рассказала ребятам, что Артем сочиняет песни и исполняет их под гитару. Артем обиделся на подругу за раскрытие его тайны. Но она сумела его переубедить, дала понять, что талант не нужно скрывать, его развивать надо. Ей с трудом удалось уговорить Артема выступить с песней на концерте ко Дню учителя. Какой был успех! Далее ни одно мероприятие не обходилось без участия Артема. Юля и Артем повсюду были вместе: на прогулках, вместе учили уроки, культурно отдыхали. Их дружба на учебе никак не отразилась.
В зимние каникулы катались на лыжах по заснеженному лесу, вечерами пропадали на катке. Одна из лыжных вылазок окончилась неудачно. Юля подвернула ногу и целую неделю не выходила из дома. Артем навещал Юлю: приносил ей фрукты, однажды принес букетик цветов, купленный на сэкономленные от школьных обедов деньги, играл ей на гитаре, помогал делать уроки, чтобы та не отстала от школьной программы. Но родители Юли во всем обвинили Артема, что он не сумел оградить ее от этой травмы. Как это несправедливо! Нога быстро зажила, и боль уже не чувствовалась. Бабушка Катя не могла нарадоваться их отношениям.
Ближе к весне в школе заговорили о поездке летом в трудовой лагерь. Всем ребятам в классе это предложение пришлось по душе. Они стали уговаривать Артема.
- Это же как у студентов в стройотряде: днем работаем в поле, а вечером – с гитарой у костра, - твердили ему одноклассники.
Артем долго размышлял, а потом согласился. Но вот родители Юли наотрез отказали ей в поездке. Попытка встретиться Артему с отцом Юли и звонки по телефону положительных результатов не принесли.
А лето неумолимо приближалось. В мыслях Артема было одно: их пытаются разлучить, прервать крепкие отношения.
- Артемка, ты не переживай. Ведь поедете всего на месяц. Нельзя ребятам отказывать, - уговаривала Юля. – Они тебя предателем будут считать.
- Ну не могу я без тебя, мне очень трудно даже на небольшой промежуток времени расстаться с тобой, - отвечал Артем. – Как же без тебя-то?
Перед отъездом до полуночи сидели на лавочке в школьном дворе. Артем крепко обнимал Юлю, боясь потерять.
Около семи утра школьный автобус уже был полон ребятами. Юля пришла проводить Артема и друзей. Парень и девушка не могли наглядеться друг на друга, как будто расставались навсегда. Автобус взревел мотором, а Артем и Юля никак не могли распрощаться. Водитель посигналил. Ребята стали запихивать Артема в салон.
- Подождите, не уезжайте, - кричала женщина, бежавшая с сумкой.
- Да это же бабушка Юли!
- Поезжай, внучка, а твоим родителям я как-нибудь объясню, приму весь удар, будьте вместе, - переводя дух, выпалила бабушка.
Юля поцеловала ее в щеку.
- Вот мне бы такую мировую бабушку! – крикнул Пашка из окна автобуса.
Теперь Артема и Юлю, даже на время, никто не сможет разлучить.
Кто-то робко пальцем на запотевшем стекле автобуса написал: «А может, это любовь».




Белый
В далеком 1968 году мои родители купили половину дома. Мне тогда было всего-навсего пять лет. Но я отчетливо помню все события. Вместе с домом нам достался его сторож – пес по кличке Белый. Старые владельцы дома по какой-то причине не захотели взять его с собой. Собака была крупной, чисто белой. Сначала пес скучал по своим прежним хозяевам, рвался на цепи. Но, видя доброжелательное отношение новых, вскоре быстро привык. Чаще всего он разгуливал по большому двору без цепи. Так как двор был на двоих хозяев, вся соседская скотина тоже находилась в нем. Но Белый всегда чувствовал себя во дворе главным.
Коза соседки тети Фени подкарауливала тот момент, когда почтальон просовывала газеты в узкую щель в заборе в развалившийся почтовый ящик. Если хозяева долго не забирали почту, то это рогатое создание быстро сжевывало и проглатывало последние новости. Когда коза «дочитывала» газетку, Белый не стерпел и стал зубами за хвост оттаскивать проказницу от почтового ящика. В дальнейшем это на козу подействовало: пес во дворе – почта будет целой.
Однажды на меня набросился петух. С испугу я упал на землю. Он до крови расклевал мне ухо, чуть не повредив барабанную перепонку. Я громко кричал. Вдруг откуда ни возьмись появился Белый; на крик из дома выскочила мама. Петух, чувствуя преимущество, отступил. Меня успокоили, обработали рану. Потом мама решила расправиться с налетчиком, но этого не потребовалось. Открыв дверь на крыльцо, она увидела на ступеньках задушенного петуха. Рядом сидел Белый, смахивая лапой со своего носа петушиные перья.
Часто ко мне заходил соседский внук Валерка. Мама напекла блинов, и мы с Валеркой, сидя на завалинке, с аппетитом их уплетали. Нет-нет да я подбрасывал кусочки блина Белому, а Валерка все время жадничал. Белый и так смотрел на соседа, и эдак, хвостом вилял, но лакомый кусочек от него не получил. Тут, изловчившись, пес прыгнул на пацана, пытаясь выхватить блин, и попал по его щеке огромной лапой. По сей день на лице Валеры сохранился небольшой шрам.
В то время у моего отца была большая моторка. Для меня – целый корабль. Если мы со двора с удочками, то Белый выскакивал из калитки впереди нас. Он любил ездить с нами на рыбалку, по ягоды.
У тети Фени квартировал Жорка – большой любитель спиртного. Выпив в очередной раз, он решил позабавиться с Белым. Жорка присел перед мордой собаки, схватил пса за загривок и начал ему что-то объяснять. Как известно, собаки пьяных не переносят. Белый укусил пьяницу за нос так, что помогла ему только «скорая». Отец решил на время, от греха подальше, спрятать Белого на другом берегу Камы. Папа отвез его туда на лодке, привязав, оставил его у знакомых рыбаков. Целый день еще был впереди, и отец решил порыбачить в заливе…
Солнце медленно опускалось за горизонт, когда лодка причалила к берегу. Собрав рыбацкие снасти, отец направился к дому. Открыл калитку и замер: навстречу ему, заливаясь лаем и виляя хвостом, бежал Белый. Остается загадкой: либо его кто-то перевез через реку, либо переплыл ее сам. А вот веревку он точно перегрыз.
Вскоре квартирант съехал с квартиры, не имея к нам и нашей собаке никаких претензий.

















И падали листья
 Алексей сидел за рулем своей «девятки» в приподнятом настроении. В такое раннее утро шоссе было совершенно пустым. Он прибавил газу, машина послушно помчалась вперед. Спидометр зашкалил за сотню. Дорога пролегала мимо леса. Ветер-проказник набрался силы и сорвал осеннее платье с деревьев. Разноцветные листья закружились в воздухе, исполняя оригинальный танец. Говорят, что осень навевает человеку какую-то хандру. Это неправда. Под впечатлением от увиденного Алексей вспомнил известную песню и стал негромко напевать: «Листья желтые над городом кружатся. С тихим шорохом нам под ноги ложатся…»
 Алексей, молодой предприниматель, ехал на выгодную коммерческую встречу, сулящую его, пусть и небольшой, фирме хорошую прибыль. В наше время, чтобы зарабатывать, каждый крутится как может. Кому-то везет в бизнесе, а кто-то быстро прогорает. Производство современных пластиковых окон – вот конек его работы. Вместе с ним трудятся восемь человек. У каждого семья, всем необходимо вовремя выдать зарплату. Вот и вертится он как белка в колесе, находя выгодных заказчиков. Не будешь с умом работать, быстро банкротом станешь.
 Дорога повернула влево и пошла по косогору.  Алексей домурлыкал песню до конца.
 Знак ограничения скорости, крутой спуск. Алексей потихоньку начал нажимать педаль тормоза, но скорость не убавлялась. Выжал педаль до упора – машина не подчинилась и продолжала лететь под уклон. Алексей не успел сообразить, что сделать, как буквально в нескольких метрах впереди на проезжую часть вышло стадо коров. Кое-как переключением передач ему удалось снизить скорость, но стадо разбрелось по всему асфальту и объехать его невозможно. Все попытки пастуха ударами кнута согнать коров с дороги оказались бесполезными. Считанные метры отделяли машину от животных. Столкновение неизбежно. Алексей вывернул руль вправо, машина слетела в кювет и перевернулась. С этого момента он ничего не помнил. Обескураженный пастух бросил своих буренок и подбежал к машине. Ему с трудом удалось вызволить окровавленного пленника из покореженной машины и оттащить на безопасное расстояние. Пастух нащупал пульс – живой. Алеша находился без сознания, и ему срочно требовалась медицинская помощь. Телефона у деревенского мужика не было. Растерянный, он рванул к трассе. Машин не было. Тот вновь к парню – дышит.
 - Потерпи, сынок, чуток, - причитал испуганный мужчина. – В больничку увезем, все будет хорошо.
 В мгновение ока, чуть притормозив, мимо них пролетела иномарка. Водитель видел происходящее, но не остановился, не помог.
 - Вот гад, и как таких людей только земля носит, - проскрипел сквозь зубы мужик.
 Через несколько минут перед размахивающим руками мужчиной остановился КамАЗ. Водила махом выпрыгнул из кабины. Опомнившись, вновь занырнул в нее за аптечкой. Вдвоем они, как умели, перебинтовали раны Алексею. Он потерял много крови. По мобильному шофер быстро набрал номер экстренной службы и сообщил ситуацию.
 - Все, отец, теперь остается только ждать подмоги, - задыхаясь произнес шофер. – Я бы на своей его отвез, да боюсь. Похоже, у него кости повреждены. Правда, в этом я не спец.
 Дрожащими руками шофер достал из спецовки пачку сигарет. Оба закурили. Стадо как ни в чем не бывало паслось у кромки леса. Алексей не приходил в сознание. Минут через тридцать послышался звук сирены. Дальнобойщик, потушив окурок, нашарил в карманах пиджака Алексея  водительские документы и паспорт и отдал их подъехавшим сотрудникам милиции. Тут и «скорая», и пожарные подоспели. Врачи тщательно осмотрели пострадавшего. Сказали водителю, правильно сделал, что сам не повез, мог хуже сделать. Проведя необходимые процедуры, врачи на носилках занесли Алексея в «скорую». Машина с включенными мигалками и сиреной удалялась в сторону города. Высокий лейтенант вызвал по рации эвакуатор, его напарник долго опрашивал свидетелей и составлял протокол. Потом все разъехались. Пастух рассказал шоферу о той иномарке, что не остановилась на просьбу о помощи. Еле успел только номер запомнить да цвет белый.
 Попрощавшись, пастух и шофер расстались. Взревел КамАЗ и покатил своей дорогой. Пастух еще долго укорял себя за то, что никак не смог справиться со своими буренками.
 Тем временем КамАЗ подъехал к автозаправке. У магазинчика при заправке водитель заметил припаркованную белую иномарку. «Да это же тот «мерс», о котором говорил мужик, и номер сходится», - полушепотом произнес шофер. Заправив машину, водитель КамАЗа подошел к «Мерседесу». В салоне никого не было. Из магазинчика вывалилось что-то наподобие колобка и покатилось к своему авто.
 - Вы аварию видели, почему не помогли?! – выпалил камазист.
 - Пошел ты, ничё я не видел, - огрызнулся мордоворот.
 В душе шофера заклокотало, закипело. Он не выдержал и врезал кулаком наглецу в нос.
 - Это тебе за брата-водилу!
 Пока расфуфыренный «интеллигент» очухался, КамАЗ скрылся в клубах пыли. Километров через пять его обогнал все тот же белый «Мерседес». Пара-тройка километров и пост ГАИ. Постовой жезлом приказал водителю КамАЗа прижаться к обочине и остановиться. На посту шофер вновь встретился с гаишниками, которые были на месте аварии. Мордоворот с носом-сливой жестикулировал руками перед милиционерами и указывал пальцем  на своего обидчика. Когда водитель КамАЗа «разрулил» ситуацию, лейтенант обратился к напыженному владельцу шикарного авто: «Греби отсюда, пока не добавили!..»
 В реанимации Алексею потребовалась для переливания большое количество крови. Одной из первых стала донором медсестра Марина. По данным паспорта разыскали родителей Алексея. Отец сразу же прибыл в больницу, но его не пустили к сыну. Мать в это время была на даче, и решили ее не расстраивать, потом все рассказать. Врач сообщил отцу, что ситуация тяжелая, но все под контролем. День и ночь отец провел у палаты сына. Жене позвонил только на вторые сутки. Теперь они дежурили по очереди. На четвертые сутки состояние пострадавшего стабилизировалось, и он пришел в себя. Открыв глаза, Алексей увидел белую комнату, будто покрытую инеем.
 - Как вы? – спросил врач.
 - Что со мной, где я? – невнятно вымолвил Алексей.
 - Вы в больнице, все страшное уже позади, - обрадовал доктор.
 На пять минут к Алексею пустили родителей, больше было нельзя. В последующее время за ним ухаживала медсестра Марина. Больному с каждым днем становилось лучше, он шел на поправку. Молодой организм боролся за выживание.
 Непогожим осенним вечером к Алексею заглянул доселе не знакомый ему лейтенант ГИБДД. Вернул ему мобильник, найденный в салоне машины. И тут Алексей вспомнил, что несколько дней назад он ехал на очень важную встречу. Он робко попросил Марину найти в телефоне номер Владимира, того человека, встреча с которым внезапно сорвалась. Владимир был на проводе и из уст Алексея узнал о том, что случилось на сто тринадцатом километре. Утром следующего дня, после обхода врачей, Владимир был в палате Алексея. И пришел не с пустыми руками и доброй вестью, что их договор с Алексеем остается в силе. А пока Алексей выздоравливает, он подпишет все необходимые документы на поставку товара с его заместителем. Алеша был несказанно рад: будет заказ, прибыль, будет зарплата рабочим.
 Родители Алексея рассказали о сыне Елене. Алеша с ней дружил. Повидавшись с Лешей, она долго в палате не задержалась, поскорее удалилась. На его звонки по телефону она не отвечала. «Кому, кроме родителей, я нужен, почти инвалид», - рассуждал Леша.
 Благодаря старанию медперсонала, поддержке родителей, друзей и коллег по работе инвалидом он не стал. Перед выпиской из больницы лечащий врач шепнул ему на ухо: «В тебе теперь есть частичка крови нашей медсестры Марины. Мотай на ус!»
 Дома до него дошло, что к чему. Лена по телефону ответила, что больше не хочет с ним встречаться. Все, что происходило раньше, было, по ее словам, ошибкой. Ни в чем оправдываться перед ней и жалеть о чем-то Алексей не стал. Ни в его правилах. Что ж, на ошибках учатся.
 Когда Алексей окреп, мама посоветовала ему купить букет цветов для Марины. Долго она его выхаживала. И так же тихо падали листья. А Алексей катил к медсестре Марине.




























Полынья
 Добротный пятистенник на берегу Камы у самого затона достался Витьке в двадцатипятилетнем возрасте. Виктор к тому времени работал каменщиком на стройке, неплохо зарабатывал. Убедившись в самостоятельности сына, родители уехали за «длинным» рублем в Нижневартовск. Пусть, дескать, здесь самостоятельно ведет хозяйство да семью создает. Раз в полгода приезжали проведать: все ли у него в порядке. Витька, кроме основной работы, еще немного шабашил. Кому не пригодятся руки каменщика? Одному трудновато жить. За всем сразу не углядишь: здесь и огород, и поросенок, и куры, да и в избе дел хватает.
 Решили как-то у него в доме пивка попить с дружками, а те с собой девчонок с последнего курса педучилища прихватили. Где пивко, там и водочка. Музон современный, натанцевались вдоволь. Припозднившись, пошли девчонок до дома провожать. Трое были чистополки, а одна из Камских Полян. Вот она-то, Татьяна, так «прилипла» к Виктору, что пришлось оставить ее на ночлег. Да и не спали они вовсе, всю ночь о жизнь друг другу рассказывали. А под утро Виктор предложил Тане остаться жить у него. Чего по квартирам мотаться. Долго думать Татьяне не пришлось. Небольшой чемодан с ее вещами тут же перевезли в Витькин дом.
 Когда Таня уезжала на выходные к родителям, Виктор очень скучал, не находил себе места. Через три недели после встречи они вдвоем поехали в Камские Поляны. Таниным родителям Виктор очень понравился: симпатичный, стройный, работящий. «Живите с миром, наши дети», - благословили родители Татьяны. Виктор сразу же предложил написать письмо и его родителям, и заявление в ЗАГС подать. Но Таня предложила сначала пожить в гражданском браке. Что значит штамп в паспорте? Виктор втайне от Татьяны с переговорного пункта по телефону оповестил отца и мать о повороте в его личной жизни. Они обрадовались: хоть не один жить будет, да лишь бы хозяйка хорошая попалась.
 А время летит… Татьяна закончила педучилище и поступила на работу воспитателем в детский сад. Виктор трудился, исправно приносил в дом хорошие деньги. Татьяне нравилась такая жизнь. По хозяйству ей только сварить, убраться в доме и постирать. Все остальное: огород, скотина, двор и многое другое – на надежных плечах Виктора. Витька получит зарплату – в дом. Заработает на шабашке – в дом. Пивка с друзьями попить было некогда. Друзья подарили лайку по кличке Байкал – пусть дом сторожит. Деньги есть. Татьяна тут быстренько всю обстановку в доме поменяла, личный гардеробчик обновила. А у Витьки что было, в том и ходил. Куда ему наряжаться?
 Уже не первый год живут. Виктор вроде бы все доволен. Татьяна – подавно. Чуть ли не каждую субботу ездят к ее родителям, где она блещет перед родней и подругами своими нарядами и украшениями. Все завидуют – какого парня отхватила. За спиной сочувствуют Виктору. Часть денег она ежемесячно откладывала на свою сберкнижку. Соседи тоже стали замечать странности Татьяны. Зашел как-то к Виктору друг детства Коля. Присели на лавочке в огороде, закурили. Колька первым начал разговор:
 - Слушай, Витек, смотри как твоя Татьяна одевается. На нее уже другие ребята начинают заглядываться. Тебе бы хоть что-то дельное приобрела. А то вон брюки до дыр изнашиваешь. Танька твоя, небось, сейчас валяется на диване и видик смотрит, а ты с лопатой в огороде торчишь.
 - Да что ты, Коля, в самом деле. Пусть наряжается. Мне много не надо. Люблю я ее, поэтому многое позволяю, - ответил Виктор.
 - Тут уже соседи судачат, что она и убираться у тебя в доме перестала. Все сам делаешь, скоро и ее белье стирать будешь.
 - Неправда это, - прошептал Виктор.
 Колька никак не мог угомониться.
 - Смотри, уже сколько лет живете, а детишками так и не обзавелись.
 - Не доросли, значит, - ухмыльнулся Виктор.
 На крыльцо вышла Татьяна. Разговор быстро свернули…
 Проходят весна, лето, осень, наступила зима. Декабрь выдался ужасным: то снег идет, то мороз, то опять оттепель. Кама еле успела затянуться ледком. В пятницу Виктор пришел позже обычного – задержался на работе. Поужинали с Татьяной. Он сказал ей, что с утра займется ремонтом своего старенького «Урала» и в гараже порядок наведет. На что она не произнесла ни слова.
 В половине пятого утра, пока его «принцесса» нежилась в мягкой постели, Виктор уже ковырялся в моторе мотоцикла. И только около девяти услышал протяжный голос жены: «Витя, ты где?!» По уши в солидоле, пропахнувший бензином, он влетел в дом. Татьяна была при наряде.
 - Собирайся быстрее, поедем к моим родителям, - властно произнесла она.
 - Но мы же договорились… Мы же… Да мы каждую неделю у них бываем, - чуть переведя дух, вымолвил супруг.
 - Хочу и сегодня!
 - Поезжай одна. Я вот с мотоциклом закончу и на рыбалку слетаю. Окуньков на уху наловлю, - виновато сказал Виктор.
 - Ах, так! Ну и провались ты пропадом! – вскрикнула Татьяна, захлопнув дверь перед носом у Виктора. Наспех вытерев руки тряпкой, одевшись во все рыбацкое, Витя схватил рюкзак с удочками и червями, ледоруб, спустил с цепи Байкала и быстрыми шагами направился в сторону Камы. В сердце клокотало. Оно как бы говорило: «Где же твоя мужская гордость». По пути зашел к Коляну, объяснил всю ситуацию, звал с собой рыбачить. Лентяю Кольке рыбалка была не по душе. Он страсть как боялся воды.
 - Говорил я тебе о Таньке, говорил?! А ты люблю, люблю… Долюбился! Никуда она не денется. Очередная бабья выходка, - с пеной у рта кричал Колька.
 Вынес в сени пол-литра. Они выпили по рюмке, по второй…
 Вот уже Виктор с Байкалом идут по льду к песчаной косе, обычно он там рыбачит. Байкал радуется, бегает вокруг хозяина, ковыряет носом снег.
 У Виктора из головы не выходит фраза «провались ты пропадом». Настроения никакого. Добрел до косы. Виктор пробурил лунку у небольших кустиков. Что-то и рыбаков поблизости не видать. Насадил червя, опустил наживку в лунку. Прошло немного времени. Первая поклевка, вторая, третья… и поехало. Как-то про все плохое сразу забыл. Начал охватывать рыбацкий азарт. Кучка окуней заметно росла. Налимчика небольшого зацепил. Рыбник можно испечь. Байкал, выбрав самого большого окуня, играл с ним, как кошка с мышкой.
 Погода резко стала меняться. Потемнело. Откуда-то подул сильный ветер, и поднялась поземка. Байкал заскулил. «Э, друг, пора сматывать удочки», - подумал Виктор.
 Сложив весь несложный рыбацкий скарб, Виктор привязал крепкий поводок Байкала к своему поясному ремню. Они медленно начали двигаться в сторону городского берега. Ветер дул в лицо, мокрый снег облепил одежду, идти было трудно и неприятно. Появились очертания первых домой. До берега оставалось рукой подать. Вдруг резкий треск. Кромка льда обломилась, человек и собака провалились в ледяную купель. Полынья. Виктор боялся одного, чтобы собака не набросилась на него, а плыла в сторону берега. Скуля, она все же плыла и тащила за собой хозяина. Виктор сбросил с себя ледоруб, рюкзак, удалось даже стянуть валенки. Хорошо, что хоть под плотной одеждой образовался воздушный пузырь, вот он-то и держал рыбака на поверхности воды. Витя, что было силы, звал на помощь, а черная дыра старалась все быстрее и быстрее сожрать обоих. Виктор не переставал кричать. Но вот его окоченевшие руки уперлись в край льда. Байкал дотянул его до конца полыньи, и сам еле вскарабкался на лед. Рыбак продолжал звать на помощь. Он вспомнил о ноже, что в кармане. Его он втыкал в кромку льда, подтягивался и, таким образом, его тело постепенно выходило из воды. Отлежавшись, он начал медленно ползти. Он уже не чувствовал пальцев рук и ног. Байкал тянул свою лямку. Витя не решался приподняться и не смог бы он: ползком, ползком.
 …Крик о помощи услышала девушка Аня, возвращавшаяся от подруги. Она тут же позвала деда, еще не старого и крепкого человека. Дед полз навстречу утопающим, толкая перед собой деревянную лестницу. Внучка и дед видели силуэт собаки и слышали ее лай, но уже не слышали голоса мужчины. Сил кричать не было. Витя лежал, уткнувшись лицом в снег. Байкал не мог сдернуть его с места. Вдруг что-то твердое уперлось Виктору в голову. Лестница. «Хватайся, если можешь, сынок!» - крикнул дед. Удалось ножом, как крюком, зацепиться за ступеньку. Дед стал осторожно отползать к берегу, таща за собой лестницу. Заминка – люди устали. Найдя в себе силы, Виктор перерезал поводок собаки. Байкал то скулил, то лаял…
 Виктор очнулся только в бане, которую истопил дед еще в полдень. На полке рядом с ним лежал голый дед Матвей, на полу мокрый, но довольный Байкал.
 - Ну что, очухался, парень? – просипел дед. – Вот такая она, рыбалка, в жуткую пору. Из-за малявки можно богу душу отдать.
 Виктор ничего не мог ответить, только Байкал что-то прорычал. В бане хорошенько прогрелись, но в глазах еще стоял черный омут. Аня сбегала за Колькой и Витькиной женой. Но Витин дом был на замке. Значит, уехала красоваться. Коля помог Анне проводить Витю и деда в дом. Байкал плелся следом. Аня растерла мужиков спиртом, дала принять вовнутрь. Пили чай с малиновым вареньем. Разговор не клеился. Но слова благодарности прозвучали из дрожащих губ Виктора. Коля довел Виктора до дома, уложил в постель, накормил скотину. Хозяйка дома так и не появилась. Не появилась она и в последующие дни. Виктор сильно простыл, Байкал чихал. Аня навещала их ежедневно, так привязалась, влюбилась. Вызвала врача, ухаживала за животными. Дед лечил Виктора народными средствами. Больной быстро поправился и вскоре вышел на работу.
 Погожим солнечным днем к Витиному дому подъехала машина, их которой вышла «принцесса» Татьяна в сопровождении молодого человека. Коля видел как из дома выносили и грузили какие-то вещи. Да так много! Он не стал вмешиваться, руки марать не хотелось. Пусть подавится. Он только плюнул вслед уезжающему автомобилю.
 Вернулся с работы Виктор и теперь уже ничему не удивился. Вот так полынья разъединила две судьбы. Может быть к лучшему. Но не нам об этом судить…
 Крепчал мороз, и полынья затянулась, соединив судьбы Ани и Виктора…
 С Байкалом во дворе играет их сынишка Андрюшка.









Как друзья поросенка спасали
Живет семья Липиных в небольшой деревне в Самарской области. Старший – Федор Липин – тракторист, его жена Нина – доярка, а сын Васька – ученик седьмого класса. Деревня хоть и небольшая, но народу живет прилично. Под одной крышей расположились школа-девятилетка, детсад, есть клуб с библиотекой, магазин и медпункт. Возле деревни, в овражке, протекает речка, которую в деревне прозвали Овражкой. Перейдя через мосток, попадаешь в дубовую рощу. Из зверей местные жители в ней видели лосей да зайцев. Никаких хищных животных давно в помине рядом нет. Ушли они из этих мест в дальние леса за десятки километров отсюда. Да это может и к лучшему, хоть спокойно можно, без опаски, по лесным тропинкам побродить. А кругом – колхозные поля.
Как в деревне без скотины? В каждом дворе по одной-две коровы, овцы, свиньи, кролики, гуси, утки и куры. У Липиных в то время было две коровы, здоровенная свинья Глашка, десятка два кур и с полсотни кроликов. С раннего детства отец научил сына  косить траву, ухаживать за скотиной. Больше всего Василию нравилось ухаживать за неуклюжей Глашкой. Старался ей как-нибудь лакомый кусок из дома втихаря вынести. Прямо скажем, оп своему развитию свиньи входя в первую десятку самых умных животных. Они легко привыкают к определенному распорядку дня, что значительно облегчает уход за ними. Все привыкли считать свинью животным грязным, а на самом деле это не так. Она очень чистоплотна и уступает в этом только кошке и собаке. Глашка у Липиных всеядная: любит траву, фураж, овощи, зерно, остатки кухни и стола – прекрасный полноценный корм для нее. Видно как ее разнесло от разнообразной еды. Глашка летом плохо переносит жару и, действительно, лезет в лужи или зарывается в ил, но это не просто любовь к грязи, а вынужденная необходимость.
Как-то Васька со своим другом Валеркой без дела болтались по свалке за деревней и наткнулись на большой металлический поддон для приготовления цементного раствора. У Васьки появилась идея: вот будет бассейн для Глашки. В поддоне оставался тонкий слой раствора, окаменевший от времени. Вдвоем они чуть перевернули это железное чудовище. Стали колотить палками по дну поддона, чтобы отбить окаменевший слой. Это им удалось. Но вот беда: поддон в нескольких местах проржавел. Но и это дело поправимое – в мехмастерской заварят. Васька по-хозяйски, шагами, измерил длину и ширину находки. Когда отец вечером вернулся с работы, он увидел в Глашкином загоне неглубокий котлованчик размером где-то два на полтора метра. Федор почесал в затылке – странное сооружение.
- Батя, да это я такой проектик разработал, - отозвался из сарая Вася. – Понимаешь, мы с Валеркой на свалке поддон нашли. Думаю его сюда вкопать. Налью воды, пусть Глашка имеет свой бассейн, чем в жиже-то валяться. Только он дырявый…
- Неплохо, сынок. Завтра покажешь то место, а я на тракторе на сварку свожу, а потом домой доставлю, - одобрил отец.
В полдень следующего дня Глашка, похрюкивая благодарно, нежилась в чистой воде.
К слову, свинья – прекрасный пловец. Мне известен такой случай. В далекие шестидесятые на реке Каме ночью тонула баржа со свиньями. Так члены команды хватались за их хвосты, и свиньи благополучно вытащили всех людей на берег. И такое вот бывает.
По весне Глашка начала рыть солому, таскать ее в зубах, строить гнездо. Федор с Ниной никуда от нее не отходили. Здесь же крутился и Васька. Наступает самый интересный момент: сколько их, поросят, в животе у матери? Когда появлялся поросенок, Федор стоял около свиньи и отдавал новорожденного Нине. Она вытирала ему пятачок, уши, снимала с него пленку, отрывала рукой пуповину, чтоб оставалось пять-шесть сантиметров, прижигала кончик пуповины йодом, перевязывала ниткой. А Вася сажал малыша в ящик с соломой. Так на свет появились десять поросят. Как родятся, они сразу хотят есть. Приходится делать два дела: принимать поросят и кормить их. Дело в том, что они начинают драться из-за сосков, так как еще не знают своих мест, визжат, а свинья беспокоится. Поросята росли на глазах. Через месяц Федор восемь поросят отвез на рынок в райцентр. Удачно продал. Двух оставил в своем хозяйстве. Ваське понравился самый шустрый, с черным пятнышком на правом боку. Назвал он его Пятачком и только сам за ним ухаживал. Глашка отошла на второй план. Бывало, Васька прибежит из школы и сразу к своему Пятачку. А тот, как собачонок, за ним бегает, ласкается, играет. Они с Валеркой выпустят его на лужайку перед домом, бросят ему мяч. Что он только с ним вытворял. Был похож на нападающего футбольной команды. Так постепенно складывалась дружба человека с животным. Соседские девчонки подтрунивали: «Надо бы с нами заигрывать, а эти два друга – со свиньей». Пятачок вмиг разгонял этих хохотушек.
Лето было в самом разгаре. Пятачок стал упитанным. Вечером, ложась спать, Вася невольно подслушал разговор отца и матери.
- Нин, через неделю брат с женой приедут на мой юбилей и теща с тестем. Надо будет Пятачка заколоть, а то другой-то не такой упитанный, - шептал отец.
- Ой, Федя, каково Ваське без него будет. Он так к нему привязался. Но ведь скотину на мясо держим, что же поделаешь, - промолвила мать.
Всю ночь Вася не мог уснуть, ворочался с боку на бок. А чуть забрезжил рассвет, соскочил с кровати, наспех собрал удочки. Мать ему:
- Ты куда спозаранку?
- На рыбалку с Валеркой договорились, - соврал сын.
Он во весь дух летел к Валерке. Тот ночевал на сеновале.
Ты чё в такую рань приперся? – продирая глаза, испуганно спросил Валерка.
- Отец хочет Пятачка на мясо пустить, - выпалил Васька.
- Стали кумекать, что делать.
- Его надо на время спрятать, но куда? – сказал Валерка.
- А помнишь, в прошлом году мы с тобой землянку в лесу выкопали? – ответил Вася.
Друзья рванули по мостику в дубовую рощу. Осмотрелись: земляника была цела. Три дня они укрепляли, обновляли новое жилище для Пятачка. От заброшенного Валеркиного сарая тайком оторвали дверь и приладили ее на новом месте. Даже нашли старый замок с ключом. Все вроде готово: жилище есть, травы вдоволь, а все остальное незаметно от людских глаз носить будут.
Родители Васи заметили, что он как-то охладел к своему питомцу. Часто пропадал с другом на рыбалке, то за ягодами ходил. Но это была только видимость, хитрый ход.
В один из дней перед приездом родственников, когда родители ушли на работу, друзья увели Пятачка в лес. Да так тайно, что никто из окружающих не заметил. К приходу родителей с работы Васька сидел на крыльце весь зареванный. Он сказал им, что Пятачок исчез. Искали все и везде, но тщетно. Василий ходил сам не свой – хорош артист. Погоревали. Пятачок так и не появился.
Приехали долгожданные родственники. Мать наготовила всякой всячины: кур отварных и жареных, запеченного кролика. Они гуляли дома, а Васька, Валерка и Пятачок веселились на лесной поляне. Но если замечали что-то неладное, прятались в землянке. Народу в доме прибавилось, и Васе пришлось ночевать на сеновале. Да, ждите, ночевал он там! Он брал свечу, накладывал полное ведро корма и огородами пробирался к мостику, а далее к своему питомцу. Пятачок хоть был и веселым, но никогда не визжал громко, тихонько похрюкивал. А так бы давно мог себя выдать.
Неделя отдыха для гостей пролетела незаметно, а для Васьки это было целой вечностью. После их отъезда еще четыре дня не приводил Пятачка домой. Договорились с Валеркой, что тот на пятый день, утром приведет Пятачка к мостику и там оба укроются. Когда Валерка увидит, что кто-нибудь выйдет из Васькиных ворот, отпустит Пятачка. Тот живо полетит домой.
План был удачным. Все так и произошло. Нина пошла на дойку, и вдруг откуда ни возьмись… Пятачок. У нее аж ноженьки подкосились.
- Вася, Федя! – во все горло закричала она. – Пятачок объявился. Нагулялся, оболтус!
Федор с Васей выскочили из сеней, а Пятачок их чуть с ног не сбил. Васька играл сцену счастливой встречи. Вот так Васька с другом спасли Пятачка…
Проездом я недавно был в Самарской области. Поинтересовался в деревне у старушек, что стало с Пятачком Липиных. В сентябре в райцентр приезжал цирк-шапито. Всех учеников школы возили на представление. В одном из номеров выступала дрессированная свинья. К Новому году Федор бы все равно Пятачка заколол. Вася набрался смелости, нашел директора цирка и предложил ему забрать Пятачка.
На следующий день к дому Липиных подъехал цирковой автобус. Приехал, как и обещал, сам директор. Отец сопротивлялся, ругал Васю за принятое им решение. Директор цирка отвел в сторону Федора и сунул ему в руку пачку денег. Отец как-то обмяк. Вася долго прощался с любимцем:
- Зато жить, Пятачок, будешь, артистом станешь.
Директор цирка по-отцовски обнял парня:
- Не горюй, Васек, скоро твоего Пятачка весь мир узнает.


























Обратной дороги нет
 Лишь выйдя из колонии, Олег понял, какой никчемной была его жизнь, и эти пять лет заключения пошли коту под хвост. Он сидел на остановке и ждал автобус до железнодорожного вокзала. Мало ему было на размышление этих лет. Память вновь и вновь возвращала его в прошлое. До сих пор не может понять, как его жена оказалась в постели с другим мужчиной, и как он, сдержанный и спокойный, в порыве ревности схватил нож. Какое-то помутнение разума, вызванное создавшейся ситуацией. Хорошо, что тот парень, сосед по общаге, жив остался. Могли бы осудить на полную катушку. Жена на суде не была, сбежала. Щелкнули наручники, а далее кроме высокого забора, решеток и колючей проволоки ничего не видел. Единственной отдушиной была часовенка на территории колонии, в которой заключенные замаливали свои грехи. И Олег, ежедневно обращаясь к образам, просил у Господа прощения. Постоянно в голове вопрос: что делать дальше?
 Скрип тормозов, открылись двери автобуса. В кассе железнодорожного вокзала приобрел плацкарт до Казани.  Отправление поезда через три часа. Купив в киоске чебуреков и бутылку лимонада, Олег вышел на перрон. Там было многолюдно. Вдохнув воздуха свободы, он направился в привокзальный скверик. Присев на лавочку возле цветущей сирени, он с аппетитом уминал чебуреки, запивая лимонадом. Закончив трапезу, Олег облокотился на сумку и задремал. Очнулся он от того, что кто-то тормошил его за плечо.
 - Что? Пьяный? – раздалось из уст милицейского патруля.
 - Разве с лимонада, - усмехнулся Олег.
 Проверка документов – дело привычное. Он протянул милиционерам справку об освобождении и билет на поезд. Стражи порядка долго вертели в руках сей странный документ.
  - Ну, давай, парень, доброго пути! – сказал старший сержант.
 Часы на здании вокзала показывали без четверти три вечера. Голос из громкоговорителя объявил посадку на поезд. Олег уже в вагоне. Состав тронулся. Через двое суток – дома. А может чуть меньше.
 Казань встретила утренней прохладой. Накинув на голову капюшон, он пошел искать транспорт до Чистополя. Микроавтобус быстро покинул пределы Казани. Проходит совсем немного времени, и вот остается позади мост через Каму. Полусонные пассажиры. В салоне тихо. Этот отрезок пути для Олега показался одним мгновением.
 Вышел он у часового завода, решил немного размяться. Все по-старому в его уютном городке, больших изменений не заметил. Перед дверью подъезда остановился – кодовый замок. Подождал, подождал – никого ни в подъезд, ни из него. Олег постучал в окно квартиры на первом этаже. Выглянула соседка тетя Маша. Она поначалу его не узнала, а потом бросилась открывать дверь. Мать и отец были дома. После долгих объятий усадили сына за стол, накормили досыта. Отец засобирался в огород.
 - Погоди, батя, я с тобой, - заторопился Олег.
 - Куда ты? Отдохни с дороги, - запричитала мать.
 Разве Олега удержишь, и отцу нужно помочь. Руки по настоящей работе соскучились. К вечеру так «напахались», что чуть домой приползли. Скорее в душ, а потом дрыхнуть крепким сном.
 Утром, открыв глаза, Олег увидел перед собой сидящую на стуле маму.
 - Мам, ты что так рано проснулась? – спросил сын.
 - А я уже блинчиков напекла… Никак на тебя наглядеться не могу, - ответила мама.
 Олегу предстояло утрясти дела с документами, а то кроме справки у него ничего нет, и работу необходимо подыскать. За пару дней с документами все уладил. Вот с работой намного сложнее. Прочитал массу объявлений в газетах, на столбах и заборах. Но куда не сунься, бывший осужденный приходился ни ко двору. Случайно в центре города встретил бывшего одноклассника Серегу. Поведал ему о своих мытарствах. Сергей, недолго думая, повел Олега на судоремонтный завод, где работал сам. Там люди были нужны, никто не побрезговал. Приняли слесарем, и Олег постепенно освоился, прижился. Работу свою знает хорошо, и дело в его руках спорится. Вечерами подолгу засиживался в Интернет-салоне. Нет, не в компьютерные игры баловался. Пропадал на сайте знакомств, переписывался с понравившимися интересными девушками.
 Прошел год. На личный компьютер пока денег не накопил. Субботним вечером вновь заглянул в Интернет-салон. На сайте неожиданно наткнулся на фото очень симпатичной девушки. О себе она писала, что ей 25 лет, живет в Таганроге, простая, добрая, мечтательная, одинокая. Олегу - 27 лет. И как-то с первого взгляда Тамара ему приглянулась. Завязалась переписка, но уже не по интернету, а по почте. Каждую неделю Олег писал письма Тамаре и незамедлительно получал ответ. О своем знакомстве и впечатлениях  от переписки с Тамарой Олег рассказал маме. Он доверял ей, делился самым сокровенным. Мама всегда его понимала и поддерживала. Отец слова против никогда не вставлял.
 Дождавшись отпуска, Олег собрался в гости к Тамаре. Надо отдохнуть от рутинных забот. Родители были не против…
 Частный дом на улице Черняховского благоухал цветами. Их запах кружил и дурманил голову. Олег осторожно приоткрыл калитку. Навстречу ему выскочил лохматый дворовый пес и поднял лай.
 - На место, Волчок, на место, - услышал Олег женский голос.
 Женщина заперла собаку в конуре и подошла к калитке.
 - Здравствуйте, -  негромко сказал Олег. – Я к Тамаре.
 - А я мама Тамары, Зинаида Ивановна. Проходите в дом, - пригласила женщина.
 Дверь веранды открылась, и Олег увидел воочию Тамару, сидевшую в инвалидной коляске. Он потерял дар речи.
 - Привет. Не такой ты меня представлял? А я вот неполноценная, инвалид, - начала она, прервав затянувшуюся паузу. – Я думала, что мы будем друзьями по переписке… А ты как снег на голову…
 - Подумал и приехал, - пробило Олега.
   -Хватит в дверях-то. Давайте в комнату, - вмешалась Зинаида Ивановна. – Поговорите там, пока я чего-нибудь на стол соображу.
 Окинув взглядом комнаты, Олег заметил, что здесь не хватает мужских рук. Около часа Зинаида Ивановна колдовала у кухонной плиты. Закончив, она услышала громкий смех из дальней комнаты. Молодежь сидела у окна. Олег и Тамара увлеченно беседовали, улыбались и смеялись, не обращая внимания на приглашение к столу. За угощеньем засиделись до позднего вечера. Зинаида Ивановна постелила Олегу на веранде.
 - Знаешь, Олег, ведь я такой счастливой Тамару поди лет десять не видела. Все постоянно в компьютер пялится, - всплакнула Зинаида Ивановна.
 - Ничего, ничего, тетя Зина, все, думаю, будет хорошо, - успокаивал Олег.
 Проснувшись спозаранку, пока женщины крепко спали, Олег в саду облился колодезной водой. Сразу взбодрился, посвежел. Надев футболку и джинсы, Олег отправился на поиски рынка. Через некоторое время к дому подкатило такси. Олег быстро выгрузил из багажника банки с краской и рулоны обоев.
 - Мы тебя, Олежка, обыскались, - выйдя ко двору, сказала Зинаида Ивановна. – Не сбежал ли?
 - Ремонтом займусь, - указывая на краску и обои, сказал Олег. – Вы с Тамарой будете помощниками.
 Зинаида Ивановна расплылась в улыбке.
 Закипела работа: за день одну комнату оклеили, на второй – другую, до кухни добрались. Когда Олег полы покрасил, пришлось день-другой у брата Зинаиды Ивановны пожить. В доме все засияло. В саду ковырялись вместе с Зинаидой Ивановной. Тамара давала ценные указания.
 Олег докрашивал последний пролет забора. Соседка откуда-то нарисовалась.
 - Стараешься, в зятья набиваешься. Зачем тебе Тамарка такая-то, - ехидно процедила она.
 - Идите своей дорогой, - попросил Олег.
 Много чего на их подворье можно было поправить, изменить, только вот отпуск не резиновый…
 - Не провожайте, не люблю я этого. Я вернусь, - твердо заверил Олег, обнимая Тамару и Зинаиду Ивановну.
 Парень быстрым шагом направился к автобусной остановке.
 - Не приедет он, - грустно произнесла Зинаида Ивановна.
 - А я в него верю, мама.
 Своему лучшему другу, маме, Олег рассказал правдивую таганрогскую историю. И что за последний месяц прикипел сердцем и душой к Тамаре. Такого еще с ним, пожалуй, по-настоящему не было. Родители долго не могли заснуть, все шептались, но по обрывкам фраз сын понял, что о нем. На утреннем семейном совете первым начал разговор отец:
 - Сынок, ты взрослый, самостоятельный, тебе самому устраивать жизнь. Решай сам. Только прежде все взвесь и обдумай, не руби с плеча. Обратной дороги не будет.
 - Ты, Олежка, такое испытание перенес и хочешь взвалить на плечи тяжелую ношу. Это ведь на всю жизнь, - вклинилась мама. – Мы тебя уговаривать не собираемся. Знаем, что решать тебе.
 И Олег правильно решил. Вскоре уволился с работы. Родители дали денег на первое время из своих скромных сбережений. Сын попросил не поминать лихом.
 На этот раз Олег ехал в купейном вагоне: других билетов в кассе не было, пришлось раскошелиться. Стучали на стыках колеса вагонные. Попутчиком оказался солидный мужчина, лет пятидесяти. За ужином в вагоне-ресторане Олег откровенно рассказал о своей жизни, делая акцент на встрече с Татьяной. Говорят, что чудес не бывает. Но в дороге произошло настоящее чудо. Николай Васильевич, попутчик Олега, - известный врач-хирург, который практиковал в Ростове. Из его речи Олег понял, что у Николая Васильевича много друзей-коллег в крупных российских городах. На ростовском перроне Николай Васильевич вручил парню свою визитку:
 - Позвони. Чем смогу, помогу.
 Попутная легковушка подъезжала к дому. Зинаида Ивановна катила в инвалидной коляске дочь вдоль свежевыкрашенного забора. Шофер нажал на тормоз. Олег выскочил из машины:
 - Я же сказал, что вернусь!
\ Глаза женщины заблестели капельками слез, а потом они вовсе разрыдались.
 Олег устроился работать на стройку. В его отношениях с Тамарой царили взаимопонимание и любовь. Они счастливы. Зинаида Ивановна в Олеге души не чаяла. В Чистополь, родителям, Олег постоянно звонил и просил за него не беспокоиться. Все, как в сказке, даже не верится. В один из воскресных вечеров Олег осмелился позвонить Николаю Васильевичу. Тот сразу узнал Олега. На неделе он приехал к ним с группой врачей. Слов на ветер не бросил. Настоящий мужик! Врачи долго осматривали пациентку, потом совещались на кухне, где пирогами угощала Зинаида Ивановна. Николай Васильевич отозвал в сторонку Олега:
 - Пойдем в сад, свежим воздухом подышим. Все не так плохо. Ты не поверишь, Тамаре можно помочь. Требуются, конечно, деньги.
 - Денег постараюсь найти, у родственников, друзей попрошу. Не откажут, - сказал Олег.
 - Добре. Ну и я что-нибудь подброшу, - пожимая руку Олега, произнес Николай Васильевич.
 Вот так неожиданно в трудную минуту чужой человек стал роднее родного. Мир не без добрых людей.
 Долгие месяцы лечения в лучшей петербургской клинике дали свои обнадеживающие результаты. Тамара дома. Передвигается при помощи костылей. Это уже большая победа. Прогнозы врачей положительные: Тамара будет ходить. Олег от счастья на седьмом небе. Позвонил родителям поделиться радостью. На другом конце провода услышал, что они за него и Тамару очень переживают.
 Мать и отец долго советовались и решили переехать к единственному сыну. Теперь они будут рядом… А Тамара с Олегом всерьез подумывают о ребенке! Дай-то Бог!
 











Я хочу быть с тобой
 Бракоразводный процесс Ольга выиграла. Четырехлетний сын Миша остается с ней, на что и надеялась. Из зала суда Ольга и Володя, теперь уже ее бывший муж, вышли молча. На крыльце остановились, Володя закурил. Он сильно нервничал, понимал, что вскоре у Миши будет новый отец. Но с этой мыслью не хотел мириться. Володя даже не заметил, как Ольга тихо удалилась. Чтобы как-то развеяться, успокоиться, он побрел к Коле, они работают в одном цехе, утопить душевную боль в вине.
 Мокрый снег лепил в лицо. Ему казалось, что прохожие своими взглядами укоряют его. Мнительность. В такие минуты всякое может померещиться. Он посмотрел на часы: рано, Коля еще на работе. Ноги все равно продолжали нести его к Колькиному дому.
 Частный дом на «кирпичке». Торкнулся в ворота – заперты. Кольки нет. Ветер утих, перестал идти снег. Володя присел на скамейку у ворот, прижался спиной к забору. Сигареты из пачки исчезали одна за другой. Темнело. Вот и Колька. Коля был обрадован приходу товарища. В нашем маленьком городке шило в мешке не утаишь, и Коля знал о разводе Володи и Ольги. Отперли замок, вошли в дом.
 - Раздевайся, будь как дома, - скомандовал Николай.- Сейчас что-нибудь на ужин сварганим.
 - Да ты, Коль, не беспокойся, кусок в горло не идет, - произнес Володя.
 - Ничего, ничего, подкрепиться, хоть через силу, надо, а то с катушек совсем слетишь, - подбадривал Коля. – У меня все по-холостяцки, уж не серчай, ты теперь тоже нашего роду-племени.
 На сковородке зашипела картошка. Хозяин заправил лучком селедочку, достал из погреба соленья. На столе появилась бутылочка.
 - Сегодня можно, завтра – выходной, -  заметил Коля.
 - Наверное, даже нужно, - поддержал Володя.
 Между первой и второй – промежуток небольшой. Колька наяривал обжигающую губы картошку. Володя занюхивал каждую выпитую рюмку кусочком ржаного хлеба. Бутылка быстро опустела, и Николай быстро сгонял за второй. Вновь выпив и съев пару ложек картошки, Володя захмелел, язык развязался:
 - Слышь, Коль, чем я ей не угодил? Жили четыре года нормально, по-человечески. Зарплату в дом приносил, для Миши все покупал, по дому все делал. Если и выпивал, то чуть-чуть по праздникам.
 - Эх, Вовка, Вовка, им, женщинам, всегда чего-то не хватает. А я вот с одной три года дружил, а она, бац, за другого замуж вышла. До сих пор в холостяках, - вяло произнес Колян.
 «Зеленый змий» делал свое дело – дурманил голову. Взгляд Володи упал на висевшую на стене пожелтевшую фотографию. Он на какое-то время ушел в себя. Перед глазами поплыли кадры старого кино, кино его жизни: беззаботное детство, страшная автокатастрофа, в которой погибли его родители, и в которой он чудом остался жив. С тринадцати лет воспитывался у тетки по материнской линии; окончание школы, служба в армии, работа на часовом заводе; любовь, рождение сына, работа и семья… развод…
 Коля похлопал товарища по плечу:
 - Очнись, а то весь загрузился.
 - Колян, мне только двадцать шесть. Жизнь, казалось бы, только начинается, и такой облом. Мишку жалко, без родного отца будет расти, и Ольгу я любил и буду любить. Ты, брат, должен меня понять, как мне тяжело.
 - Понимаю все я, Володька, вот помочь не знаю чем. Ладно, ложись спать. Утро вечера мудренее. Завтра соберем твои вещички и прямиком ко мне. Живи у меня, сколько хочешь, и мне веселее. Давай тихонько на диванчик, - сказал Коля.
 В приюте холостяков погас свет, слышно было только протяжное похрапывание. Настенные часы отсчитывали минуту за минутой, час за часом…
 Утро для товарищей, ставших теперь друзьями, наступило ближе к одиннадцати. Коля опохмелился, Володя не стал. В магазине Володя купил для Миши шикарный игрушечный автомобиль. Собирали Володины пожитки не долго. Отец никак не мог расстаться с сыном: обнимал, целовал, сказал, что ненадолго ему нужно уехать. Первый раз в жизни пришлось обмануть свою кровиночку. У Ольги попросил одного: хоть редко, но встречаться с Мишей. Она никак не отреагировала.
 В ближайшее время Володя выписался из унаследованной от тетки квартиры, оставив жилплощадь сыну и Ольге.
 - Уважаю, чисто по-мужски поступил, - приветствовал Коля.
 Потянулась холостяцкая жизнь: работа, дом, работа, регулярное выплачивание алиментов, от которых Ольга впоследствии отказалась. Два раза в неделю Володя пытался увидеть сына, приносил подарки, гулял с ним, выдумывал различные истории о том, что у него такая сложная работа, и поэтому ан не может часто приезжать домой и жить вместе с ними. Наивный маленький человек рассказы отца принимал всерьез. И только через год не сама мама, а бабушка сказала Мише, что папа больше с ними жить не будет. Миша не сразу все понял, но, осознав сказанное бабушкой, долго плакал.
 В выходной, позвонив в дверь до боли родной ему квартиры, Володя был удивлен, когда открыл ему совершенно незнакомый мужчина. Из его уст он узнал, что квартира продана, и хозяйка с сыном съехали. Володя, не раздумывая, направился к бывшей теще. Анна Петровна была дома. Увидев на пороге взбудораженного Володю, поначалу даже испугалась.
 - Мама, - выдохнув, произнес Володя. – Извините, Анна Петровна.
 - Говори, как есть, сынок, ведь я тебя не бросала, это моя дурочка так поступила, - негромко сказала она. – Проходи, присаживайся. Вот теперь, не смотря на Ольгины запреты, я обязана рассказать правду. Давно была обязана, но никак не решалась.
 Оказалось, что Ольга не первый год встречалась тайно с неким Ильясом, проживающим в Альметьевске и очень часто приезжавшим в наш город. Володя ничего подозрительного в поведении Ольги не замечал, никто ему не шепнул, и теща, боясь упреков дочери, держала язык за зубами. Володя надеялся, что жизнь идет своим чередом, как положено, и не мог подумать, сто скандалы и ссоры в семье Ольга просто инсценировала, добиваясь расставания с ним. Теперь, свободная, она мигом сплавила квартиру и ускакала со своим новым избранником. Может, она с этим Ильясом будет лучше жить. Только сердце ныло о Мише.
 - Прости, господи, слушала я ее, нет чтобы сразу тебе все рассказать. Скрывала, авось приструнится. Ты, Володя, не держи на меня зла. Старая бестия, - всхлипывая, продолжала Анна Петровна.
 - А что-нибудь известно, например, адрес или телефон? – спросил Володя.
 - Да, вот запиши номерок ее сотового. Ольга мне сказала, чтобы я не вмешивалась в ее личную жизнь. Как хочу, так и живу. Адрес не оставила. Будет время от времени звонить. Такой вот непутевой оказалась.
 Выйдя из подъезда, Володя сразу набрал номер телефона:
 - Оля, здравствуй, это я, Володя.
 - Не смей мне никогда звонить!- прозвучал из трубки металлический голос.
 Телефон отключился. Вторая, третья попытки, но Ольга не отвечала. Тайное стало явным. «Пусть живут счастливо, раз так получилось, лишь бы Мише хорошо было. Все перемелется, ничего изменить нельзя», - бормотал всю дорогу Володя.
 «Годы летят, наши годы, как птицы, летят…» - так вроде бы поется в песне. И все те же рутинные заботы: работа, дом. В июне Володя получил отпуск. Перекрыли с Колькой крышу у дома. Забивая последний гвоздь, Колька сказал:
 - Поезжай-ка ты, Володька, в Альметьевск, может что разузнаешь.
 - Как разузнаю? – спросил Володя.
 - Иди сразу в паспортный стол, найдешь! – утвердительно сказал Коля.
 Отпускные в кармане. Володя взял такси и прямо в Альметьевск. Колька как в воду глядел: удачно все вышло, молодая паспортистка помогла найти адрес Ильяса. Хорошо, что хоть его фамилию Володя смог узнать от Анны Петровны. Попытка – не пытка. Володя пришел по указанному адресу. На звонок в дверь никто не открыл. Позвонил еще – тишина. Позвонил в соседнюю дверь. Открыла женщина лет шестидесяти. Володя представился знакомым семьи. «Ильяс и Ольга вместе с дочуркой и сыном уехали отдыхать в Сочи, я вот цветочки у них поливаю», - выпалила соседка и закрыла дверь. С дочуркой?! А что он хотел? Время течет, как песок сквозь пальцы. «Не тормоши новую семью, не береди свои раны», - твердо сказал себе Володя и вернулся в Чистополь.
 Время, времечко! Как же ты скоротечно. С Колькой вновь приложили свои руки: провели в дом водопровод, сделали в комнатах ремонт. Хоть невесту приводи! Так оно и вышло.
 - Володя, знакомься. Это Аленка. Мы уже в ЗАГС заявление подали, - не сдерживал эмоций Коля.
 - Я рад за вас. Как говорится, совет да любовь, - дружелюбно ответил Володя.
 И сыграли свадьбу. Володя свидетелем был. Мешать супружеской жизни не стал, снял однокомнатную квартиру.
 Звонок Ольге с нового места жительства, а на том конце провода – детский голос:
 - Алло.
 - Сынок, Мишенька!
 - Папа, па…
 Связь быстро оборвалась, и попытка восстановить ее не увенчалась успехом. Скорее всего, кто-то из взрослых отключил телефон у любопытного пацана.
 Чисто случайно оказавшись у дома Анны Петровны, Володя решился зайти. Он оставил ей номер своего телефона и новый адрес. Вдруг приедут в гости к бабушке, а она обязательно организует встречу отца и сына.
 Время–птица улетает вдаль. Воскресенье, 18 сентября, - Мишкин тринадцатый день рождения. Как хочется Володе поздравить сына. Под вечер – телефонный звонок. В трубке встревоженный голос Анны Петровны: «Володя, родной, одна моя подруга, учительница, ездила в Альметьевск к своей дочери, я ее попросила зайти к Ольге и кое-что передать. Ильяс-то Ольгу бросил. Да, да, поматросил и бросил, а сам уехал куда подальше. Они ведь даже не регистрированы. Сунул ее с детьми в какую-то общагу. Ей стыдно ко мне возвращаться. Подруга нашла Ольгу в окружении пьяных мужиков. Кругом грязь, дети не кормлены. Сообщила в милицию. Помоги!»
 В понедельник утром кое-как у начальника цеха удалось получить отгул. Еще нужно захватить из квартиры сумку и деньги на дорогу. Автобус чуть плелся. Скорее, скорее! Вот Володя во дворе своего дома.
 - Папа, папа! – услышал он за своей спиной.
 Он мгновенно обернулся и не поверил своим глазам. Навстречу ему, шлепая по лужам, с распростертыми руками бежал Миша. Бабушка за ним не успевала. Сын вцепился в отца, стараясь как можно крепче прижаться к нему и, захлебываясь от слез, сумел вымолвить: «Папа, я хочу быть с тобой».


Новогодние визитеры
Тетя Галя последние десять лет после смерти мужа жила одна. Перед выходом на заслуженный отдых работала дворником, но и выйдя на пенсию, свою работу не бросила. Все какое-то подспорье. Дети и внуки живы и здоровы – все хорошо.
31 декабря, как всегда, она отгребла снег от своей и соседней пятиэтажки, расчистила и посыпала песком пешеходные дорожки. Свою работу она отлично умеет делать. Многие из молодых могут позавидовать ее силе и сноровке. Накануне как раз выдали зарплату, и пенсия подоспела – в одну кучу.
Переодевшись в чистую одежду, она взяла сумки побольше и направилась в магазины и на рынок. «Один раз живем, - подумала тетя Галя. – Дети, внуки, сестра и брат придут – всех угостить надо». На продукты не поскупилась: купила хорошего мяса для пельменей, сыра, селедку, фруктов, шампанского и водки. Гулять так гулять! Две увесистые сумки чуть дотащила до квартиры. Поднялась до двери и вспомнила, что хлеба забыла купить. Пришлось вновь «сбегать» в магазин. Выгрузив покупки из сумок, надела кухонный наряд, включила радиоприемник и принялась готовить фарш для пельменей. Самих пельменей налепила много, сделала разнообразные салаты, винегрет, поставила на стол соленья, фрукты. Напекла пирогов, зажгла гирлянду на елке. Настроение праздничное. В суете не заметила, как быстро пролетело время. Третий час дня. Первыми заглянули поздравить маму и бабушку дети и внуки. Ели пироги, пили чай. Внуки стреляли хлопушками, зажигали бенгальские огни, наперебой рассказывали стишки. Бабушка дарила новогодние подарки. Долго гости не засиделись – дома ждали новогодние хлопоты.
Часа через два пришли брат и сестра. После поцелуев и поздравлений на столе появились горячие пельмени. Выпив по рюмке водки, гости закусывали. После второй, третьей, четвертой на столе стали опустошаться тарелки. Поговорили о том, как прошел год, вспомнили, как в военное голодное детство все равное весело отмечали этот праздник. А сейчас-то радости больно никакой нет – годы берут свое. Даже немного всплакнули. Сестра Валя запела «В лесу родилась елочка…», и все потихоньку допели песню до конца. Новый год принято встречать в семейном кругу. Выпили на посошок, пожелали друг другу здоровья и счастья. Уже навеселе родственники уходили от Галины.
Прибрав немного в комнате, помыв посуду, она решила прилечь отдохнуть. Хотелось еще новогоднюю программу по телевизору посмотреть. До Нового года оставалось пять часов.
Непутевый двадцатилетний племянник Галины Гришка с двумя собутыльниками раздобыли костюм Деда Мороза, собаки, Бабы-яги. Нарядились в этот новогодний вечер и ходили по квартирам поздравлять детей. Естественно, в каждом доме «артистов» угощали. Наугощались они хорошо. Васька точно стал как собака, Федька и без грима Баба-яга, а Гришка, выкурив одну за другой две сигареты, предложил поздравить его тетку, но чтобы она их не узнала. Сказано - сделано. Ваську и Федьку узнать было невозможно. Гришке же пришлось натянуть до глаз бороду, изменить голос – не узнать.
Ровно в одиннадцать вечера в квартиру тети Гали позвонили. За дверью раздавались веселый смех и шутки изрядно подвыпивших визитеров. Не раздумывая, женщина распахнула дверь. В комнату ввалилась целая компания.
«С Новым годом, с новым ща-а-стьем!» - еле смог вымолвить Дед Мороз. Тетя сразу подумала, что поздравление, наверное, заказали ее родственники. Вот это сюрприз! Языки у поздравлявших еле шевелились, и вид был какой-то потрепанный. Но это не смутило хозяйку дома. Увидев на столе выпивку и хорошую закуску, незваные гости повеселели. Тетя Галя предлагала выпивать, закусывать, а сама пошла на кухню поставить кипятить воду для пельменей. Гришка старался опрокидывать рюмки так, чтобы тетка его не узнала. В этот момент его бы родная мать не узнала: седой парик, густые брови, борода, натянутая почти до глаз. Голос изменил – где тут узнать! Маски приподнимались с лица лишь в момент поднесения ко рту очередной рюмки или закуски. Не старалась хозяйка пристально наблюдать за ними.
Выпив всю водку, у Гришки помутился рассудок. Он стал нагло требовать еще водки, но в доме ее больше не оказалось. Окончательно распоясавшись, рассвирепев, Гришка схватил тетку за плечи, стал трясти, вновь требовать водки или денег. Вообще-то тетя Галя не из робкого десятка, но в этот момент трухнула здорово. Она не ожидала такого поворота события. Гришка знал, что у тетки должны быть деньги, и под натиском трех архаровцев она их отдаст.
В кастрюле на кухне закипела вода… Немного очнувшись от происходящего, тетя Галя сказала, что деньги у нее в сумке на кухне. Гришка отпустил ее, чуть передвигая ногами, поплелся следом. Закрыв своей крупной фигурой газовую плиту, Галина, выждав момент, схватила тряпкой кастрюлю и выплеснула кипяток на налетчика – необходимая самооборона. А что ей оставалось делать?! «Дед Мороз» лишь успел закрыть лицо руками, заорал от боли. И вот вся свита удирает по лестнице. Мгновенно тетя Галя закрыла дверь ключом. Сердце ее учащенно билось, готовое вырваться из груди. До встречи Нового года оставалось около четверти часа.
Звонок в дверь. Галина даже вздрогнула. Она прильнула к дверному глазку и увидела стоящего по ту сторону двери своего соседа Михаила – обратил внимание на шум и прибежал. Быстро впустив соседа, захлопнув дверь, она долго ничего не могла объяснить. Потом все рассказала. Милицию в праздничный вечер вызывать не стали.
Дядя Миша – одинокий человек – включил телевизор, усадил соседку за стол, откупорил бутылку шампанского. Часы пробили полночь. Они выпили по бокалу шампанского за Новый год и за мужество Галины. Всю новогоднюю ночь они провели вместе. Женщине стало спокойнее, чувствуя рядом надежное мужское плечо.
… Прошла неделя, Галина решила навестить на Рождество сестру Валю. Утречком после работы напекла пирогов и прямиком с гостинцами к ней. Дверь ей осторожно открыл племянник Гриша. Кисти его рук были забинтованы. Он тут же скрылся в своей комнате. Сестра объяснила, что у этого балбеса по пьянке в руках петарда взорвалась. В голове у Гали мелькнула мысль: вот он, какой а-ля Дедушка Мороз-налетчик. Долго не засиживаясь, оставила тетя Галя при себе домыслы и отправилась домой. В подъезде своего дома ее догнал Гриша. Он во всем честно сознался, долго просил прощения, дескать, черт попутал, и по сей день совесть мучила. Галя – добрая душа, простила оболтуса, все-таки какой-никакой родственник. И родителям его ничего не рассказала, сохранила в тайне. Бог рассудит…
А тетя Галя и дядя Миша теперь живут вместе.
Помолитесь за студента
Быстроходная «Ракета» мчалась по просторной камской глади, оставляя за кормой родной чистопольский берег. Яркое восходящее солнце слепило глаза. Через несколько часов на горизонте появились очертания башни Чертова городища. Крылатое судно мягко причалило к пристани города Елабуга. Андрей и его мама спустились с трапа на песчаный берег.
Андрей – абитуриент Елабужского пединститута. Еще со школьной скамьи он мечтал стать учителем русского языка и литературы. Пока это только мечты, впереди вступительные экзамены, которые необходимо успешно сдать, и пройти по конкурсу. А конкурс, по слухам, большой – пять человек на место.
Вскоре приехал «пазик». Пассажиров в него набилось, как селедок в бочку. Двери кое-как закрылись, и автобус поплелся в город по узкой дороге, поскрипывая рессорами на каждой колдобине.
Родственников и знакомых в Елабуге нет, так что напрямую в гостиницу. В такую пору в гостинице аншлаг. Пришлось побродить по старой части города, стучась чуть ли не в каждый дом, ища пристанища. К вечеру удалось снять небольшой дом – есть хоть где переночевать, а дальше видно будет.
После завтрака Андрей, удобно расположившись на лавочке в палисаднике, начал готовиться к первому экзамену – сочинению. У мамы другая забота – найти боле подходящее, комфортное место для проживания. К полудню она вернулась с улыбкой на лице. «Собирайся, сынок, - торопила она. – В гостинице номер освободился». Это только потом она призналась сыну, что подарила флакончик «Красной Москвы» администратору, и сразу нашелся свободный номер. Здесь было, конечно, удобнее. Обедали в городской столовой, правда, меню разнообразием не отличалось.
Сочинение Андреем было успешно написано, литература сдана на пять баллов, за историю он не переживал, а вот английского побаивался. В школе-то всего «троечка» была по этому предмету. Он упорно зубрил, повторяя: « My name is…», «I live in…», «My home…». В голове была каша из обрывков английских фраз. Мама беспокоилась за сына, уговаривала его не нервничать, сосредоточиться, не падать духом.
Проводив Андрея на заключительный экзамен, она долго читала молитвы, прося Господа помочь ее чаду.
Абитуриенты  толпились у дверей аудитории. Не раздумывая, Андрей пошел на «эшафот» в первой тройке. Что там ждать, переживать. Чему быть, того не миновать. Он облегченно вздохнул, когда увидел, что задания в билете ему по плечу. Прошли томительные минуты подготовки, и вот он перед комиссией держит ответ, правда, с дрожью в голосе. Экзаменаторы почувствовали волнение абитуриента и попросили не волноваться, сконцентрировать внимание, все хорошо. Андрей ответил на несколько дополнительных вопросов. Преподаватели посовещались и вынесли решение: экзамен сдан на «хорошо». Андрей повеселел, на лице появился здоровый румянец. Обрадованный успехом, он пулей подлетел к двери: дернул за ручку раз, дернул второй, но дверь не открывалась. В аудитории некоторые захихикали.
- Молодой человек, дверь открывается в другую сторону, - произнес седоволосый председатель комиссии. – Это хорошая примета, по всей видимости, будете зачислены.
- Спасибо на добром слове, - сказал Андрей и исчез за дверью.
Он не шел, а несся по широкой улице, чтобы поскорее сообщить приятную новость маме. Только через два дня будет известно, кто прошел по конкурсу. Эти два дня – целая вечность.
Час пробил! Андрей читал списки зачисленных. От волнения буквы сливались в глазах. Стоп! Вот его фамилия. Он просмотрел списки еще: не обманулся ли? Нет. Теперь он студент. У многих молодых людей ликование, у некоторых разочарование, слезы.
На проживание в общежитии рассчитывать не приходилось: места чаще всего выделяли студентам из малоимущих и многодетных семей, тем, кто приехал по направлению, или по великому блату. Полные радости и надежд, мать и сын остаток дня искали хорошее жилье. Фортуна оказалась на их стороне. Подвернулась комната с отдельным входом, для троих, на улице с красивым названием Снежная. Добродушные  хозяева: бабка с дедом. Мама оплатила комнату за месяц вперед, и они уехали в Чистополь.
Зачисление Андрея в институт стало праздником для всей родни. Расслабляться долго не пришлось. Вскоре Андрея вызвали на придуманную институтским руководством отработку. Помогал в столярной мастерской строгать доски, ремонтировать рамы и двери, вставлять стекла в общежитии. Началась самостоятельная жизнь вдали от родных и близких.
Первый учебный день ничем особо не запомнился: небольшое поздравление ректора, знакомство с деканом, куратором, преподавателями. В группе из двадцати пяти человек – всего два парня: Андрей и елабужанин Эдик. Слушали вступительные лекции. А через две недели загнали в колхоз.
Село Новая Мурзиха находится в тридцати километрах от Елабуги. Всех ребят расквартировали. Андрея и еще пять девушек поселили в доме бригадира. Подъем в шесть утра. Фронт работ: уборка картошки и капусты. И с песней в тракторной тележке студентов увозили в поле.
Особенно нравилось убирать капусту. Кочаны здоровенные, ими тележки быстро наполнялись. В обед покормят в столовке, которую студенты прозвали харчевней «Три пескаря», и вновь за работу. Молодые усталости не чувствовали. Вечерком поджарят картошки на маргарине, попьют чайку с деревенским хлебом и в клуб. Старенький проигрыватель трещит, скрипит, но все же играет песни ансамблей «Песняры», «Синяя птица», «Машина времени». Молодежь задорно танцует. На фильмы редко ходили, показывали старые, смотрели по нескольку раз. Приятно было отдыхать у небольшой речушки, где жгли костер, пекли картошку, пели под гитару, ели черемуху.
Как-то пастух заболел, и бригадир попросил Андрея попасти лошадей.
- На лошади-то верхом умеешь? – спросил бригадир.
- Откуда, я же городской, - ответил Андрей.
- Да ладно, без лошади. Вот возьмешь кнут, выпустишь их с карды да ходи, посматривай. Они около посадки пастись будут. Смирные, никуда не уйдут. На обед пойдешь, оставь пастись, - дал распоряжение бригадир дядя Толя.
На этом и сошлись. Лошади спокойно паслись на лугу у посадки. Андрей лежал в густой траве, наслаждаясь запахом луговых цветов… Пора червячка заморить. По совету бригадира, новоиспеченный пастух не стал загонять лошадей. Через час вернулся на луг. Табун на месте. Стал пересчитывать лошадей. Странно как-то получается: было десять голов, стало двенадцать. Обсчитался, наверно. Пусть больше, чем меньше. Он вновь развалился на лугу, время от времени поглядывая за своими подопечными.
Солнце катилось к горизонту, становилось прохладнее. Андрей стал загонять лошадей на карду, но они не слушались его кнута. После долгих мучений он плюнул на все и пошел докладывать бригадиру. Дядя Толя на своем видавшем виды «Восходе» попался ему на околице.
- Ну как дела, пастух? – вытирая руками пыль с лица, спросил бригадир.
- Да никак, они не слушаются меня! – вспылил Андрей.
Мотоцикл заурчал и растворился в пыльном облаке. Прошло немного времени, и дядя Толя подъехал к дому.
- Загнал я твою десятку вороных, - произнес бригадир.
- Как десять, их двенадцать было, - возразил Андрей.
- Э, милый, ты где лошадей пас после обеда?
- На краю посадки.
- А я наших за посадкой нашел. Так, ты дружок, после обеда армалинских лошадей пас, вот у тебя их и прибавилось, - рассмеялся бригадир.
Вот такая оказия вышла.
После колхозных работ каждый студент получил по двадцать рублей с копейками – половина стипендии…
Потянулись студенческие будни: обряд посвящения в студенты, четыре пары в день, еще самостоятельные занятия в читальном зале и дома. Одно окно комнаты выходило в сад, другое – в загон для свиньи. Сядут ребята за стол заниматься, а свинья тут как тут. Запрыгнет на завалинку и тычет своим рылом в стекло, выпрашивая чего-нибудь съестного. Соседи Андрея оказались порядочными парнями из Сармановского района. Учились на третьем курсе инфака. Они уже ни один пуд соли съели. Вместе из привезенных из дома и купленных продуктов готовили, помогали Андрею по английскому, ходили в кинотеатр «Кама», единственное из развлечений, которое могли себе позволить. По пути в кино в маленьком ларечке покупали молоко в бумажных треугольных пакетах и по какой-нибудь кулебяке с морковью или капустой. Пирожки с мясом только снились. В зрительном зале гас свет, и они начинали уминать за обе щеки. Что поделаешь? Вечно голодный студент.
В старой студенческой столовой, располагавшейся в подвальном помещении, кормили скудными обедами. Мясное рагу – редкость. Как выяснила потом комиссия студенческого комитета комсомола, мясные блюда в столовой готовили, только почему-то они отправлялись в интернат для душевно больных. По понедельникам вместо занятий юношей-первокурсников привлекали на строительство новой столовой: замешивали раствор, подавали кирпичи.
Первая сессия особенно запомнилась Андрею. Сложнее всего было сдать зачет по старославянскому языку. У Элесы Абдулловны шпаргалку не достанешь. Зоркий взгляд из-под очков в роговой оправе насквозь пронизывал любого студента. Мало кто сдавал с первого, второго, третьего захода. В ее понятии зачет – это вопрос и ответ студента через минуту. Не ответил дважды – гуляй. Так, по ее мнению, воспитывается настоящий студент, не халявщик. Андрею, хоть и не с первого захода, удалось взять эту, казалось бы, неприступную крепость. Бывало, накатывало что-то, и хотелось бросить все, уехать домой.
Закаленный студенческой жизнью Андрей без «хвостов» закончил первый курс. Вся группа после сессии отправилась в диалектологическую экспедицию в село Костенеево Елабужского района. Жили в заброшенном бараке, но дружно и весело. Под бдительным контролем бабушки Чагиной (так они любовно называли своего руководителя). Студенты встречались с местными жителями, в основном пожилого возраста. Удавалось их разговорить, услышать от них слова, интересные выражения, употребляемые только в этой местности, пословицы, поговорки, байки и рассказы. Все записать и проанализировать в научной работе. У девчонок еще хватало времени флиртовать с местными парнями.
Ах, как быстро пролетают каникулы. Бабка с дедом пустили на квартиру двух девушек, те обещали за проживание платить больше. Поиски нового жилья заняли много времени. Хозяйка с киношной фамилией Польских предложила комнату два на два метра. Ее комнатой трудно было назвать, уголок за занавеской с топчаном, столиком и стулом. В печку зимой положит пять полешков, два вынет. Холодно было. Голову помыть, постирать не разрешала, а уж после пяти вечера обязательно быть дома. Почти спартанская жизнь. Женщиной она была очень набожной, но духовной теплотой от нее не веяло. Ни с кем из соседей не общалась, была замкнутым человеком. Долгие вечера Андрей проводил за чтением художественных произведений русских и зарубежных классиков. Программа была объемной, и все необходимо успеть.
Когда старушка уходила в магазин за продуктами, Андрей хитрил и переводил ее ходики на два часа назад. Телевизора и радио в доме не было, так что о времени узнать больше неоткуда. Хоть эти часы Андрей мог находиться вне этой конуры, побыть с друзьями или дополнительно позаниматься в читалке.
Однажды, когда Андрей был на занятиях, в дом приходили электрики проверять счетчик и проводку. А уходя, пока старушка замешкалась в комнате, не побрезговав, прихватили продукты студента. Через несколько месяцев произошла почти детективная история, о которой модно написать целый отдельный рассказ. Старушка обвинила квартиранта в пропаже денег из сундука. Это уже ни в какие рамки не лезло. Амбарный замок на сундуке не каждый специалист откроет, не то что бедный студент. Терпение лопнуло. Андрей вспомнил, что у его одногруппницы есть друг – курсант Школы милиции. Саша в форме, под видом милиционера, пришел к Андрею. Пригласил соседей в качестве понятых и попросил хозяйку отпереть сундук. Замок щелкнул, крышка открылась, из-под газетки выглядывала пачка советских пятидесятирублевок. Никакого криминала не было. Диагноз старухе был поставлен незамедлительно – старческий маразм. Соседи все удивлялись, как это Андрей умудрился прожить у Польских довольно долго. У нее больше месяца никто не задерживался, измором возьмет…
По-настоящему домашняя обстановка царила в уютном домике тети Стеши, куда Андрей попал случайно, там и остался. «В тесноте, да не в обиде, - говорила она. – Живи спокойно, а самое главное – учись хорошо». Работала Степанида Ивановна вахтером во втором здании института. Пускала на квартиру только парней, с девчонками забот полон рот. А пацаны неприхотливые и какой-никакой мужик в доме. Наварит кастрюлю щей, картофельного пюре. Иной раз пельменей налепит. Пригласит соседку и вот они уже втроем за одним столом. «За внука у меня», - указывая на Андрюшку, постоянно повторяла тетя Стеша. За время просмотра фильма по телевизору она могла сгрызть целый килограмм жареных семечек – ее любимое занятие. В зиму пустила нового постояльца – Кольку из ПТУ. Отвела ему комнатку за печкой. Паренек стеснялся с ними за стол садиться – скромняга. Так она ему: «Ну-ка вылезай, сверчок запечный, давай-ка вылезай. Много тебя кормят в ПТУ твоем? Садись вместе с нами, не убудет».
Позади у Андрея пионерская практика, заканчивается педагогическая в лучшей школе города. Крепко-накрепко сдружился он со своим 8 В. По будням – занятия в школе, а в выходные ученики сами ему устраивали экскурсии по историческим местам и музеям. И не было для него большего счастья, чем взаимопонимание.
Написаны курсовые работы. Впереди последняя сессия и госэкзамены. Андрей вспоминает, с какой душевной теплотой две бабушки студента-выпускника на каждый госэкзамен. Утром накормят, посмотрят, чтобы во все чистенькое был одет, а на дорожку перекрестят. К полудню сидят на лавочке и ждут его прихода. Как только Андрей появлялся в их поле зрения, они в один голос кричали: «Сдал?» Да сдал, конечно. Зацеловали Андрюшку. Стол ломился от всяких вкусностей. Тетя Стеша достала бутылочку красненького: «Тебе, Андрюша, только рюмочку. У тебя голова должна быть светлой. А мы с Нюрой – пока не запоем».
Сданы госэкзамены, вручены дипломы. Гремят последние аккорды выпускного бала. На квартиру Андрей пришел под утро. Тетя Стеша и тетя Нюра глаз не сомкнули. Чемодан собран. Хочется поскорее к родителям и жаль расставаться с прекрасными, милыми бабушками.
Облобызали дипломированного специалиста, а слезы из глаз так и лились ручьем. Андрей подарил на память тете Стеше настольные часики. «Спасибо, родной, они годочки мои будут отсчитывать», - всхлипывая, произнесла она.
Женщины махали платочками Андрею вслед, а он шел по дороге в новую жизнь, доселе ему неведомую.



Дорога без начала и конца
Поздним июльским вечером по обочине шоссе шел мужчина, небритый, в грязном плаще, стоптанных ботинках, со старой котомкой за плечами и палкой в руке. Легковушки и большегрузы со свистом обгоняли его, но он не обращал на них внимания. Большую часть своей жизни он провел в дороге, в дороге без начала и конца.
Впереди была слышна музыка, и светились огоньки придорожного кафе. Ноги у него затекли, и было одно желание – где-нибудь отдохнуть. На стоянке припаркованы несколько фур. Мужчина почувствовал запах жареного мяса.
За столиком ужинали дальнобойщики, одновременно громко разговаривали и смеялись. Сглотнув слюну, бродяга поплелся к мусорным контейнерам в надежде отыскать в них что-нибудь съестное. Медленной тенью прошел он мимо столиков, но вдруг услышал за своей спиной:
- Эй, мужик, поди-ка сюда.
Он не подал вида, что услышал голос.
- Ты что, глухой? Это я тебе, - прозвучало вновь.
Мужчина нехотя обернулся. Круглолицый шофер, уплетавший кусок курицы, поманил его пальцем. С видом нашкодившего мальчишки он подошел к столику.
- Ты откуда такой взялся? – спросил бугай, вытирая губы салфеткой.
- Да так хожу, брожу, не обижайте, - плаксиво произнес скиталец.
- Типа бомжа что ли?
- Не типа, а так и есть, - ответил мужчина.
- Зачем нам тебя обижать, тебя и так судьба обидела, голодный, небось? – спросил шофер, сидевший по правую руку от бугая. – Давай бери стул, подсаживайся. Мы не нелюди, понимаем и сочувствуем, брат.
Шофер подозвал официантку и что-то шепнул ей на ухо. Минут через пять она принесла на подносе большую тарелку жареной картошки, шашлыка и чекушку водки.
- Уминай и выпей за наше здоровье; нам в дороге не положено. Не бойся, за все заплачено, - приказал водила.
Миша, так звали бродягу, залпом выпил полстакана и набросился на картошку с шашлыком. Шашлык с трудом поддавался его зубам, которых почти не осталось. Несколько кусочков мяса и хлеба он бережно завернул в салфетку и положил в котомку. Как Михаил и ожидал, начались расспросы: что да как? Он этого не любил, но деваться было некуда. Времени на разговор было хоть отбавляй.
Михаилу пятьдесят пять лет. Ни паспорта, ни жены, ни детей, ни жилья у него нет. Очень часто от скитальческой жизни мучают болезни, устроиться на постоянную работу не может, перебивается редкими заработками, подаяниями добрых людей, объедками из мусорных баков. Ходит по городам и весям, иногда шофера из жалости подбрасывают. Ночует, конечно, где придется. Вот такая жизнь-жестянка.
- Слышь, Иван, и это мы, называется, живем в двадцать первом веке. Кто-то деньги лопатой гребет, хоромы строит, лимузины покупает, у них все схвачено, а помочь убогому никто не хочет! – стукнул кулаком круглолицый шофер. – Мы с тобой, поди, лет двадцать баранку крутим. А что имеем? Будь она проклята такая жизнь! Поехали!
Водители вышли из-за стола. Круглолицый достал бумажник и вынул сторублевку. Протянул Мише купюру, сказал:
- Бери, пригодится. Прощай, может, еще свидимся.
Кивнув в благодарность головой, захмелевший Миша собрал со стола остатки еды и сложил в сумку. Зарывшись в картонные коробки за мусорными контейнерами, сытый, он еще долго думал об этих ребятах, не побрезговавших им, отнесшихся к нему по-человечески. А потом крепко заснул.
Проснулся он от какого-то шума: уборщица мусор в контейнер высыпала. Выбравшись из-под коробок, Михаил поднялся во весь рост.
- Тьфу ты, напугал как! – вскрикнула женщина. – Ты разве вчера не ушел, ночевал здесь?
- Ага.
- Слушай, сейчас машина с продуктами придет, хочешь заработать? – спросила она.
Через несколько минут Михаил носил на склад разные коробки и ящики. Хозяйка кафе за работу дала ему хлеба, консервы и курева. Затянувшись дешевой сигаретой, мужчина спустился в овраг к неширокой речушке. Кругом ни души, только птички поют да вода журчит на перекатах. Котелок, кружка, ложка, перочинный нож – всегда при нем.
Под старой ивой развел костер, сварил похлебку. Постирал в речке одежду, кое-как побрился, искупался. Потом развалился в густой осоке и задремал. За это время одежда просохла, и снова в путь-дорогу.
Через несколько километров – небольшой поселок. Это его новое пристанище на какое-то время. На краю поселка, в полуразрушенной ферме, он и устроился: есть хоть крыша над головой. На житье-бытье собирал в округе алюминиевые банки, стеклянные бутылки, макулатуру. Сдавал в приемный пункт, на эти гроши и жил. Слава богу, краюху хлеба в день имел. Со свалки притащил старый матрац и табурет, даже стол отыскал. Постепенно оборудовал свое жилище. Так день за днем и месяцы пролетели. В поселке жители привыкли к бродяге, швыряющемуся в мусорных контейнерах. Кто-то брезгливо обходил стороной, а были и сочувствующие: давали картошки, хлеба, овощей. Ничего не понимающие мальчишки дразнили его и старались всячески обидеть, но Миша не обижался на их шалости. Погалдят и отстанут, глупые еще. От собак было труднее отбиться, они так и норовили за ноги укусить…
В сентябре в магазин привезли арбузы. Есть все любят, разгружать никто не хочет. Миша вызвался помочь, это ему не впервой. За работу – арбуз. Вцепился в него Михаил и понес к себе. За околицей, как на грех, двое местных парней навстречу попались. И давай над ним издеваться: откуда несешь, где взял, украл? Начали они у него отбирать арбуз. Михаилу никак не хотелось расставаться с честно заработанным. Да разве пожилому человеку справиться с такими варлаганами. Парни выхватили арбуз и бросили на землю. Кровавыми брызгами арбуз разлетелся во все стороны. От горечи обиды у Миши прихватило сердце, он присел. «Чего ты тут перед нами кривляешься?! Зачем к нам пришел, грязная свинья?!» - нанося удары кулаками в голову, кричали молодчики. От боли Михаил повалился на землю. Видя свое преимущество над беззащитным человеком, они били его ногами в живот и грудь. Михаил потерял сознание и уже не чувствовал боли.
Очнулся он от запаха нашатыря, сильно ударившего в нос. Он лежал в чьем-то доме, незнакомая женщина смоченным в воде бинтом вытирала кровь с лица. Рядом стоял мужчина. Сознание вновь покинуло Михаила, он закрыл глаза.
- Надо участковому и врачу сообщить, - произнес незнакомый мужчина.
- Да что ты, Вась, потом в милицию затаскают. Сейчас я все без врача сделаю, он оклемается и уйдет, - воспротивилась женщина.
Только через сутки Михаилу стало немного лучше.
- Ну что, бедолага, как ты? – спросил Василий.
- Ничего, - приподнимая голову с подушки, вымолвил Миша.
- Что случилось-то? Мы тебя на околице нашли.
- Пьяные парни меня избили.
- За что?
- Было бы за что, а то просто так, ради развлечения, - прошептал больной.
- Эко тебе досталось-то, - сказал Василий. – Ну-ка тихонько приподнимайся, и я тебя в баньке от всей этой грязи отмою.
После бани хозяйка дома Татьяна вновь обработала раны. По всему телу Михаила появились синяки.
- Хорошо отделали, отморозки,-  негодовал Василий. – Несколько дней у нас поживешь, подлечим.
Михаилу дали чистую одежду, благо Васина подошла.
- Спасибо вам, добрые люди, - вытирая слезы, не переставал повторять Миша.
- Спасибо после выздоровления скажешь. Может, чего хочешь? – спросила хозяйка.
- Арбуза.
Целый месяц Михаил залечивал раны в доме своих спасителей. «В Чистополь пойду, недалеко осталось, зимую я там», - сказал Михаил. Задерживать его никто не стал. Василий из шифоньера достал свое старенькое пальто, отдал Михаилу. Зима на носу. Поблагодарив за все, Михаил откланялся и ушел. Он заглянул на заброшенную ферму, забрал свою котомку и направился к большаку…
Как странно устроена наша жизнь. Кому-то все, а кому-то ничего. Одни люди добропорядочные и созидающие, другие – насильники, грабители и разрушители. И Дорога без начала и конца
Поздним июльским вечером по обочине шоссе шел мужчина, небритый, в грязном плаще, стоптанных ботинках, со старой котомкой за плечами и палкой в руке. Легковушки и большегрузы со свистом обгоняли его, но он не обращал на них внимания. Большую часть своей жизни он провел в дороге, в дороге без начала и конца.
Впереди была слышна музыка, и светились огоньки придорожного кафе. Ноги у него затекли, и было одно желание – где-нибудь отдохнуть. На стоянке припаркованы несколько фур. Мужчина почувствовал запах жареного мяса.
За столиком ужинали дальнобойщики, одновременно громко разговаривали и смеялись. Сглотнув слюну, бродяга поплелся к мусорным контейнерам в надежде отыскать в них что-нибудь съестное. Медленной тенью прошел он мимо столиков, но вдруг услышал за своей спиной:
- Эй, мужик, поди-ка сюда.
Он не подал вида, что услышал голос.
- Ты что, глухой? Это я тебе, - прозвучало вновь.
Мужчина нехотя обернулся. Круглолицый шофер, уплетавший кусок курицы, поманил его пальцем. С видом нашкодившего мальчишки он подошел к столику.
- Ты откуда такой взялся? – спросил бугай, вытирая губы салфеткой.
- Да так хожу, брожу, не обижайте, - плаксиво произнес скиталец.
- Типа бомжа что ли?
- Не типа, а так и есть, - ответил мужчина.
- Зачем нам тебя обижать, тебя и так судьба обидела, голодный, небось? – спросил шофер, сидевший по правую руку от бугая. – Давай бери стул, подсаживайся. Мы не нелюди, понимаем и сочувствуем, брат.
Шофер подозвал официантку и что-то шепнул ей на ухо. Минут через пять она принесла на подносе большую тарелку жареной картошки, шашлыка и чекушку водки.
- Уминай и выпей за наше здоровье; нам в дороге не положено. Не бойся, за все заплачено, - приказал водила.
Миша, так звали бродягу, залпом выпил полстакана и набросился на картошку с шашлыком. Шашлык с трудом поддавался его зубам, которых почти не осталось. Несколько кусочков мяса и хлеба он бережно завернул в салфетку и положил в котомку. Как Михаил и ожидал, начались расспросы: что да как? Он этого не любил, но деваться было некуда. Времени на разговор было хоть отбавляй.
Михаилу пятьдесят пять лет. Ни паспорта, ни жены, ни детей, ни жилья у него нет. Очень часто от скитальческой жизни мучают болезни, устроиться на постоянную работу не может, перебивается редкими заработками, подаяниями добрых людей, объедками из мусорных баков. Ходит по городам и весям, иногда шофера из жалости подбрасывают. Ночует, конечно, где придется. Вот такая жизнь-жестянка.
- Слышь, Иван, и это мы, называется, живем в двадцать первом веке. Кто-то деньги лопатой гребет, хоромы строит, лимузины покупает, у них все схвачено, а помочь убогому никто не хочет! – стукнул кулаком круглолицый шофер. – Мы с тобой, поди, лет двадцать баранку крутим. А что имеем? Будь она проклята такая жизнь! Поехали!
Водители вышли из-за стола. Круглолицый достал бумажник и вынул сторублевку. Протянул Мише купюру, сказал:
- Бери, пригодится. Прощай, может, еще свидимся.
Кивнув в благодарность головой, захмелевший Миша собрал со стола остатки еды и сложил в сумку. Зарывшись в картонные коробки за мусорными контейнерами, сытый, он еще долго думал об этих ребятах, не побрезговавших им, отнесшихся к нему по-человечески. А потом крепко заснул.
Проснулся он от какого-то шума: уборщица мусор в контейнер высыпала. Выбравшись из-под коробок, Михаил поднялся во весь рост.
- Тьфу ты, напугал как! – вскрикнула женщина. – Ты разве вчера не ушел, ночевал здесь?
- Ага.
- Слушай, сейчас машина с продуктами придет, хочешь заработать? – спросила она.
Через несколько минут Михаил носил на склад разные коробки и ящики. Хозяйка кафе за работу дала ему хлеба, консервы и курева. Затянувшись дешевой сигаретой, мужчина спустился в овраг к неширокой речушке. Кругом ни души, только птички поют да вода журчит на перекатах. Котелок, кружка, ложка, перочинный нож – всегда при нем.
Под старой ивой развел костер, сварил похлебку. Постирал в речке одежду, кое-как побрился, искупался. Потом развалился в густой осоке и задремал. За это время одежда просохла, и снова в путь-дорогу.
Через несколько километров – небольшой поселок. Это его новое пристанище на какое-то время. На краю поселка, в полуразрушенной ферме, он и устроился: есть хоть крыша над головой. На житье-бытье собирал в округе алюминиевые банки, стеклянные бутылки, макулатуру. Сдавал в приемный пункт, на эти гроши и жил. Слава богу, краюху хлеба в день имел. Со свалки притащил старый матрац и табурет, даже стол отыскал. Постепенно оборудовал свое жилище. Так день за днем и месяцы пролетели. В поселке жители привыкли к бродяге, швыряющемуся в мусорных контейнерах. Кто-то брезгливо обходил стороной, а были и сочувствующие: давали картошки, хлеба, овощей. Ничего не понимающие мальчишки дразнили его и старались всячески обидеть, но Миша не обижался на их шалости. Погалдят и отстанут, глупые еще. От собак было труднее отбиться, они так и норовили за ноги укусить…
В сентябре в магазин привезли арбузы. Есть все любят, разгружать никто не хочет. Миша вызвался помочь, это ему не впервой. За работу – арбуз. Вцепился в него Михаил и понес к себе. За околицей, как на грех, двое местных парней навстречу попались. И давай над ним издеваться: откуда несешь, где взял, украл? Начали они у него отбирать арбуз. Михаилу никак не хотелось расставаться с честно заработанным. Да разве пожилому человеку справиться с такими варлаганами. Парни выхватили арбуз и бросили на землю. Кровавыми брызгами арбуз разлетелся во все стороны. От горечи обиды у Миши прихватило сердце, он присел. «Чего ты тут перед нами кривляешься?! Зачем к нам пришел, грязная свинья?!» - нанося удары кулаками в голову, кричали молодчики. От боли Михаил повалился на землю. Видя свое преимущество над беззащитным человеком, они били его ногами в живот и грудь. Михаил потерял сознание и уже не чувствовал боли.
Очнулся он от запаха нашатыря, сильно ударившего в нос. Он лежал в чьем-то доме, незнакомая женщина смоченным в воде бинтом вытирала кровь с лица. Рядом стоял мужчина. Сознание вновь покинуло Михаила, он закрыл глаза.
- Надо участковому и врачу сообщить, - произнес незнакомый мужчина.
- Да что ты, Вась, потом в милицию затаскают. Сейчас я все без врача сделаю, он оклемается и уйдет, - воспротивилась женщина.
Только через сутки Михаилу стало немного лучше.
- Ну что, бедолага, как ты? – спросил Василий.
- Ничего, - приподнимая голову с подушки, вымолвил Миша.
- Что случилось-то? Мы тебя на околице нашли.
- Пьяные парни меня избили.
- За что?
- Было бы за что, а то просто так, ради развлечения, - прошептал больной.
- Эко тебе досталось-то, - сказал Василий. – Ну-ка тихонько приподнимайся, и я тебя в баньке от всей этой грязи отмою.
После бани хозяйка дома Татьяна вновь обработала раны. По всему телу Михаила появились синяки.
- Хорошо отделали, отморозки,-  негодовал Василий. – Несколько дней у нас поживешь, подлечим.
Михаилу дали чистую одежду, благо Васина подошла.
- Спасибо вам, добрые люди, - вытирая слезы, не переставал повторять Миша.
- Спасибо после выздоровления скажешь. Может, чего хочешь? – спросила хозяйка.
- Арбуза.
Целый месяц Михаил залечивал раны в доме своих спасителей. «В Чистополь пойду, недалеко осталось, зимую я там», - сказал Михаил. Задерживать его никто не стал. Василий из шифоньера достал свое старенькое пальто, отдал Михаилу. Зима на носу. Поблагодарив за все, Михаил откланялся и ушел. Он заглянул на заброшенную ферму, забрал свою котомку и направился к большаку…
Как странно устроена наша жизнь. Кому-то все, а кому-то ничего. Одни люди добропорядочные и созидающие, другие – насильники, грабители и разрушители. И как нам не хватает доброты, взаимопонимания, милосердия и сострадания.
Эту несуровую зиму Михаил прожил в маленьком сарайчике. Питался, чем придется, делился едой с кошками, которые были с ним на равных – бездомными. Занимался теми же заботами, что и раньше, чтобы как-то выжить в этом прекрасном и яростном мире. И лишь одному Богу известно, как дальше сложится его жизнь, которую он называет существованием. Но ясно одно: пригреет весеннее солнышко, появится трава и первые цветы, и он вновь пойдет измерять шагами землю-матушку.

















Символ мудрости
Дело было поздней осенью. Мама, папа и бабушка Поля рубили капусту в сарае. Я постоянно крутился рядом: обрывал вялые капустные листья с кочанов, подавал кочаны в корыто, мыл, чистил морковь и грыз кочерыжки. Вдруг в сарай влетели мои друзья: «Серега, хватай мешок или сумку и давай с нами. Мы раненую сову у родника нашли». Недолго раздумывая, я взял мешок, и мы побежали к роднику.
Спустившись под откос, я заметил в грязной жухлой траве серый комок. Сова почувствовала приближающегося человека, зашевелилась и начала издавать шипящие звуки. С трудом удалось засунуть сову в мешок. У нее очень сильный клюв и острые когти. Чудом она меня не поранила. Добрыми и милосердными мы были в детстве и старались выручать любого, попавшего в беду.
Сову я принес домой. Мой друг Андрюха, надев старые кожаные перчатки, держал птицу, а я осматривал рану. Она оказалась не опасной. Мама посоветовала промыть пораненное место слабым раствором перекиси водорода и помогла нам смазать его какой-то мазью. Сова почти не видит днем, она – ночной хищник. У нас под домом, в подвале, есть небольшой сарайчик, и папа разрешил поселить сову там. Я надеялся, что птицу мы вылечим. Но чем ее кормить? Кормили, прямо скажу, «всем миром». Соседи приносили различные мясные и рыбные отходы, из разделочного цеха столовой мне давали куриные головы, внутренности, мышеловками в сарае ловили «серых жуликов». Сначала я подносил еду к клюву совы большим пинцетом. Она жадно хватала куски, раздирала их и проглатывала. Процесс пошел. Рану обрабатывал ежедневно, и вскоре мой питомец полностью поправился, привык ко мне, освоился и уже брал пищу самостоятельно из кормушки. Приятно видеть, как на твоих глазах совсем недавно больная птица крепнет, начинает летать.
Всю зиму сова прожила в подвале. Я с нетерпением ждал весны, чтобы выпустить полезную птицу в живую природу. Наступили теплые майские денечки. Пора бы на волю, все, что можно, я сделал. Смеркалось. Взяв сову, мы с отцом отнесли ее в лес за телевышкой, посадили на большой пень. Птица долго осматривалась, привыкая к окружающей обстановке. Мы отошли на небольшое расстояние и долго наблюдали за поведением совы. Расправив свои огромные крылья, она несколько раз ими взмахнула, а потом взлетела на ветку дуба.
Лети, символ мудрости, в свою родную стихию, приноси потомство, делай свое полезное дело!



























Правила знай назубок
В тот апрельский вечер Серега сидел у окна и учил ненавистную ему химию. Учился он не плохо, а вот химия тянула назад. А хотелось иметь по химии хотя бы «четверочку», все-таки девятый класс. И на улицу ой как хотелось. Но накануне в школе было родительское собрание, и мама узнала, что ее сын может быть троечником из-за одного предмета. Вот и посадила под домашний арест. Сережа часто отрывал глаза от учебника, смотрел в окно и завидовал пацанам, намного младше его, гоняющим мячик на небольшой полянке вдоль дороги. Как хотелось туда, к ним. Но…
Мальчишки бодро пасовали друг другу. Мимо, по дороге, на большой скорости проносились автомобили. Дорога – опасность. Увлекшись игрой, ребята не обращали внимания на пролетающие машины. Вдруг мяч от сильного удара вылетел на проезжую часть и, не заметив приближающегося ЗиЛа, Вовка, сосед Сережи по лестничной площадке, рванулся за мячом. Страшный скрежет тормозов… Мяч лопается под колесами многотонной машины, а Вовка падает на краю дороги и бьется в судорогах от страха.
Сергей в чем был, в том и выскочил к потерпевшему, забыв даже надеть обувь. Мальчишки стояли как вкопанные, потеряв дар речи. Рядом метался напуганный случившимся шофер. Он был шокирован и не соображал что делать. Серега оказался сообразительнее. Подняв соседа на руки, он бежал к дому, прося о помощи, о скорой помощи. «Неотложку» долго ждать не пришлось. Медики сняли болевой шок, дали мальчику успокоительное. Все обошлось. Врач подошел к Сергею, поблагодарил за находчивость и сообразительность, пожав руку, сказал: «Настоящий мужчина!»
На неделе Сергей собрал во дворе всю мелюзгу и предложил на поляне около леса разбить футбольное поле. Из бруса смастерили ворота и разметку поля известкой сделали. Собирали пустые стеклянные бутылки, сдавали и на вырученные деньги купили новый футбольный мяч. После того, что случилось, Серега понял, что ребята не знают как вести себя на улице. Посоветовавшись с отцом, почитав нужную литературу, Сергей вновь провел собрание со своими подопечными. Начали вместе изучать правила дорожного движения, а далее – практика. На фанерках нарисовали дорожные знаки, указатели, светофоры, нанесли пешеходные «зебры» на широких лесных дорожках. Сергей был «гаишником», часть ребят пешеходами, а у кого были велосипеды и самокаты – водителями. И вот так на лесных трассах юные водители и пешеходы на практике применяли правила дородного движения. Серега строго наказывал нарушителей. А в полку заинтересованных ребят все прибывало и прибывало. С отцом изготовили «водительские права» и торжественно вручали тем, кто успешно сдал экзамены по ПДД.
Все это раньше казалось игрой, но игрой серьезной, полезной и поучительной. С тех пор прошло более тридцати лет. Все живы и здоровы, и правила дорожного движения знают назубок. И своих детей этому научили.



















                Светлой памяти брата Алеши
Воспоминания волнуют душу
 Когда билеты на транспорт были недорогими, родственники из Челябинска приезжали к нам каждое лето.
 «Кукурузник», так в народе называют самолет Ан-2, приземляется и выруливает по посадочной полосе старенького чистопольского аэродрома. Какая радость – встреча с близкими родственниками. Как не приехать в этот тихий городок на Каме с его старинной архитектурой и живописной природой. Никак не могли надышаться чистым воздухом вдали от заводов-гигантов и пыльных магистралей. За время пребывания в Чистополе взрослые Тишины старались обойти всю родню, друзей, ведь каждому был заранее приготовлен подарок. Посидеть за столом поговорить о том, о сем. А меня и моих двоюродных братишек Игоря и Алешу ежедневно тянуло на рыбалку. Была тогда у нашего дяди Леши Кукина лодка «Прогресс» с мотором. И вот мы уже с вечера готовили свои рыболовные снасти и копали червей, варили прикорм для рыбы. Кстати сказать, тогда у нас в городе в продаже не было ни хорошей лески, ни крючков, ни удилищ. Игорь с Алешкой все привозили из дома, и все это было крепким, надежным. Дело оставалось за малым – уговорить дядю Лешу ехать рыбачит. Любитель он был водочки выпить.
 Чуть только заалела заря, а он уже на лодочной станции мотор у лодки проверяет, и «как стеклышко». Не скажешь, что накануне махнул несколько рюмочек горькой. Каму нашу не сравнишь с челябинским Миассом. Да еще сколько заливов, проток, заводей и озер! Будучи в Челябинске я видел, какую рыбку и рачков продавали на рынке. Обхохочешься! Если бы тамошние рыбаки и торговки увидели камскую рыбу, они бы, наверное, глаза вытаращили.
 … Погода отменная. Сели в лодку, тихонько гребем веслами. Выплываем с территории лодочной станции. Лодка проходит под арочным мостиком. Я невольно вспоминаю курьезный случай. Однажды в лодке была наша бабушка Поля. Она руками оттолкнулась от верхней части мостика и потеряла равновесие, бултыхнулась в воду. Ушла с головой. Все в лодке заметались. Бабка через несколько секунд вынырнула. Тут мы ее подхватили и втащили в лодку. Туфли с ног даже не слетели. И смех, и грех…
 На широкой водной глади дядя Леша что-то долго заводил мотор. Обычно он у него работал как часики. К слову, дядя Леша был часовых дел мастером. Завели мотор, «Прогресс» постепенно набрал скорость. Ширина Камы в районе города несколько километров. Лодка летит, рассекая небольшую волну и распугивая суетящихся на воде чаек. Мы просим у дяди Леши: «Дай порулить!» Он никогда нам ни в чем не отказывал. Дольше всех правил лодкой его тезка, маленький Алешка. Мы с Игорем, конечно, завидовали. Вот мимо нас идет на буксире баржа, груженая гравием, пассажирский теплоход, речной трамвайчик. Жизнь на реке кипела, не то что сейчас. На глубине, на бечевах, стоит целый ряд лодок. Заядлые рыбаки удят крупную рыбу. Мы плывем далеко, в тихие протоки. Выбрав подходящее место, мы причаливаем лодку. Какая тишина! В камышах охотится белая цапля. Чайки одна за другой ныряют в пучину, добывая уклейку не завтрак.
 Пока дядя Леша крепил лодку, мы вытаскивали рыбацкие вещи на берег. Больше всех возился Алешка. Тут же раскладывал удочку, насаживал на крючок червяка, забрасывал наживку в воду. Я и Игорь не торопимся – весь день наш. У Алешки первая поклевка. На крючке сверкал полосатый окунь, и какой крупный. Хорошее местечко он выбрал рядом с зарослями камыша. Глаза и у нас заблестели. И у нас поклевка. Окуни, караси, язи, щуренок плещутся в ведре с водой. Дядя Леша решил сходить за сушняком для костра – ушицу сварим. Вдруг на какое-то время у Алеши клев прекратился. А мы с Игорем продолжали удить рыбу. Леша подкрался к нашему месту лова. Забросил наживку рядом с нашими удочками. Но тут лески наших удочек запутались. Алешку отругали, тот обиделся и ушел под дерево. Вскоре распутали удочки. Обиженный Лешка сразу повеселел.
Запах ухи стал отвлекать от рыбалки. «Ближе к костру, я угощу вас отменной ухой», - скомандовал дядька. Есть-то уже и вправду захотелось. Расстелили под плакучей ивой покрывало. В наших плошках уха, сваренная по дядькиному рецепту. Замелькали деревянные ложки, опустошались наши плошки. Попили кваску, а дядька, втихаря от нас – пивка.
Вновь побежали к своим удочкам, еще немного порыбачили. Искупались на мелководье. Довольные, счастливые отправились в обратный путь. Большую часть пути лодкой управлял наш молодой «капитан» Алешка.
Нет уже на белом свете дяди Леши, бабушки, моего отца. Безвременно ушел из жизни «капитан» Алексей Тишин – талантливый скульптор.
Эти воспоминания до конца моих дней будут волновать душу.

                Так свершилось возмездие
Кирилл никогда и не думал заняться полезной деятельностью, устроиться на работу, иметь свой честно заработанный кусок хлеба. В свои восемнадцать с копейками он средь бела дня отобрал у пожилой женщины кошелек с пенсией, полученной ей в сберкассе. Вместо почетной службы в армии загремел на два с половиной года в колонию. И на этом он не успокоился. Какая халява, если деньги можно просто отобрать, украсть, нежели заработать. Все свои мысли: куда-то бежать, уехать из отчего дома он быстро осуществил. На что жить? Этим вопросом он никогда не задавался.
Этого человека сыщики прозвали преступник-хамелеон. Редкий дар помогал ему вскрывать любой замок от квартиры до женского сердца.
Смазливый на личико парень появился в одном из сел уральской глубинки. Проведав у местных жителей о том, что можно на время снять угол у Татьяны, одной воспитывающей двухлетнюю дочь, он прямиком отправился к ее дому. У сельчан как-то все проще. Татьяна безо всякой опаски пустила Кирилла на порог. По своей простоте даже документы не спросила; есть отдельная комната, живи, оплачивай. Сговорились. План Кирилла был коварен. За ужином он незаметно подсыпал в тарелку хозяйки снотворного. Та вскоре, сославшись на усталость, быстро улеглась в постель. Замысел удался. Обшарив все, Кирилл прихватил  самое ценное и ночью исчез из села. Цель любого преступника - наживиться на чужом добре и избежать наказания. Невозможно представить, что грабитель добровольно карал себя за свои грехи. Да и грехом он этого не считал.
Очнувшись от страшного сна, Таня поняла, в чем дело. Но грабитель был уже далеко. Беспечная и наивная, утром обратилась в сельсовет. Вызвали участкового и оперативную группу. По базе данных пробили отпечатки пальцев исчезнувшего постояльца. Все стало ясно: неугомонный Кирилл занялся своей грязной работой. Объявили в розыск.
Сам преступник понимал, что его быстро вычислят. Что делать? Будут искать! Остается « лечь на дно», отсидеться. Но где?
На попутках он уехал почти за двести километров от этого села, туда, где может быть, вновь не спросят паспорта. Обаяние помогло ему познакомиться с одинокой женщиной-простушкой, вдовой. Ольга давно не знала мужской ласки, поэтому доверилась, сразу влюбилась. Она вела дневник, в котором была написана настоящая повесть о любви - подробнейшая история обольщения таинственным незнакомцем.
У Кирилла все прежний план: усыпить бдительность сожительницы и обокрасть. Все получилось как по маслу; все тот же расклад преступления. Он забирал золотые украшения, деньги и исчезал так же неожиданно, как и появился. Обольститель-сердец был объявлен в федеральный розыск.
Кирилл понимал, что по его преступному следу уже идут сыщики. Растратив вырученные деньги за драгоценности, он нашел сочувствие у молодой официантки придорожного кафе и поселился у нее. Сыщики отмечали его удивительную способность передвигаться на попутках, так как он не был замечен ни на одном вокзале.
А официантка Наташа в любой момент готова была полностью отдаться совсем не знакомому парню. А что еще нужно было Кириллу? Как опытный разведчик, он изучил в ее доме каждый уголок. И в подходящий момент испарился со всем самым ценным. Молодой доверчивой особе ничего не оставалось делать, как разводить руками да вызвать милицию. Почерк преступника был знаком милиционерам. И опять по горячим следам взять его не удалось. Опытный беглец знал, как ускользнуть от стражей порядка. Но такое существование забило его, загнало в тупик.
«Что же за странная зима, давно такой не было: ветер, снег, мороз. Чувство холода не покидает даже у костра. Особенно мерзнут ноги. Ботинки ни к черту, куртку продувает. Все как-будто специально, чтобы я загнулся. Нужно надыбать деньжат и теплой одежды, а потом идти подальше от милиции в глухие районы»,- размышлял беглец.
В одном из селений он нашел заброшенный дом. Он чувствовал, что с ногой плохо - надвигалась гангрена. В один из вечеров он устроил себе прощальный ужин. Веревочная петля крепко врезалась в его шею. Он умер как загнанный волк. Так свершилось возмездие.   


                Пожар
Первомайскую тишину деревеньки Сосновка нарушил треск мотоциклетных моторов. Мотоциклисты с ветерком прокатили по узкой улочке, распугав мирно расхаживающих кур, и скрылись под косогором у речки.
На шум ко двору из любопытства вышел дед Василий, но застал только облако пыли. Перед домом еще только-только начала пробиваться зеленая травка. Кот Тишка терся об ноги хозяина и нежно мурлыкал. В который раз Василий от корня до вершины оглядел засохший клен у забора, в который раз покачал головой.
-Чего ты все головой-то качаешь! – выглянув из распахнутого окна, прокричала баба Вера. – Давно взял бы да спилил.
-Легко сказать спилил, - промолвил Василий. – Вот Колька из города приедет, тогда и спилим.
Ага, до этого Коле будет. Огород надо будет вскопать. Вон Бориса пригласи, он вроде дома. Но сначала дров принеси, хочу картошку потушить.
Хотя вся деревня давно пользовалась баллонным газом, баба Вера старалась его экономить - привозили редко, да и дороговато.
-Борьке… поставить надо будет,- намекнул дед.
-А вот хряпнется на забор или на дом, или тебе, старому, на макушку ¬- дороже  будет, - пробурчала Вера.
-Ладно, не бубни.
Василий принес охапку дров на кухню, спустил с цепи Жучку и направился к Борису. Собака бежала рядом, подпрыгивала, радостно повизгивая от неожиданной свободы.
-Уйди, шальная,- пригрозил дед. – Ишь, волю почуяла.
Боря в это время ремонтировал мотоблок.
-Здорово, Борь!
-Здорово, коль не шутишь,- поприветствовал Борис. – С чем пришел?
-Хотел тебя попросить помочь сухостой спилить, что у двора моего маячит, да, видать, не вовремя. Ты вон с техникой хлопочешь.
-А почему не помочь? – вытирая тряпкой испачканные руки, произнес сосед.    – Только из сарая пилу и топор возьму, и вперед. Разнообразие в работе не помешает.
Острые зубья пилы ослепительно блеснули на ярком солнце.
-Знатный инструмент, - одобрил дед Василий.
Пила запела в умелых руках деревенских мужиков, жадно вгрызаясь зубьями в твердое тело сухого клена.
-Погодь, передохнем чуток, - выдохнул дед, усаживаясь на лужайку.
Борис закурил. Из ворот вышла баба Вера с ведрами и направилась под гору в сторону родника.
-Ты куда, мать, мимо колонки с песнями? – спросил Василий.
-А ты нажми, нажми. Течет? – отмахнулась Вера. – Опять что-то сломалось. Обещали воду только к вечеру дать.
-Вот у нас все, как не у людей! – выругался дед. – Хватит чадить, давай поднажмем.
Через несколько минут дерево нехотя поддалось и рухнуло перед домом. Боря обрубил ветки. Стали на части распиливать ствол. На дрова все сгодится.
На пригорке с полными ведрами показалась Вера.
-Есть у меня еще порох в пороховницах! – похвастался Василий.
-И я пока не скриплю, - поддержала жена.
Занеся ведра в сени, она выглянула на улицу:
-Заканчивайте, работнички! Обед готов.
Дед похлопал Борьку по плечу:
-Пошли, отметим, Первомай все-таки…
Под горой приезжая  молодежь давно отмечала праздник. Парни и девушки жгли костер, жарили шашлыки, дурачились, гоняли, как угорелые, на мотоциклах по тропкам и склону.
Отобедав, Боря предложил под горячую руку добить работу. Убрав со стола, Вера пришла на помощь. Не усидела дома и Борина жена, Маша, стала тоже помогать. Сложили в кучу ветки. Постепенно дед изрубит. Скатали к забору распиленный на части ствол. Дело сделано.
Под вечер к старикам приехал на попутках сын Коля с семьей. Борис тут же сговорился с Николаем, что они поутру доделают мотоблок и вспашут огороды и ему, и старикам. Чего на лопате-то вихляться, силы тратить!
В сумерках улица вновь содрогнулась от мотоциклетного шума. Треск моторов и громкий смех проезжавших дали дворовым собакам повод вдоволь полаять…
Небо заволакивало тучами. Ветерок, видимо, только и ждал отъезда людей. Набирал силу и начал раздувать угли непотушенного костра. Искры веером разбросало по сухой траве. Еще мгновение, и пламя побежало вверх по косогору, кровожадно слизывая все на своем пути. Длинные языки тянулись к прошлогоднему стогу сена, стоящему в двух шагах от хлева Бориса. Огненная свеча в одну секунду взметнулась в небо. Огню не составило труда перекинуться на крышу постройки. Почуя неладное, скотина нервно зашарахалась. Корова не мычала, а протяжно ревела.
Николай вышел перед сном на крыльцо покурить. Едкий запах гари ударил в нос. Он невольно повернулся налево и увидел огненное зарево на дальнем дворе Бориса. Не прикуренная сигарета выпала изо рта. Коля тут же крикнул родственникам: «Пожар!» Сильный стук в окно разбудил только что заснувшую семью Бориса. Николай поднял на ноги всех соседей и бежал к дому сельского председателя. Иван Петрович, председатель сельсовета, судорожно набрал номер пожарной охраны. Конюх Ефим, погоняя свою клячу, вез бочку воды. Сельские жители плескали из ведер воду в огонь, лопатами кидали землю, подключили шланг к колонке. Парни, возвращавшиеся из клуба, чудом не пострадали, выводя скотину из хлева. Крыша хлева рухнула. Ненасытный огонь продолжал искать новую жертву. Танец огня уже перебросился на сарай. С сиреной из центральной усадьбы прилетела «пожарка». Струя воды из пожарного рукава старалась сдерживать полосу огня. И вдруг силы небесные, как бы видя человеческую беду, тряхнули тучи, и пошёл дождь, постепенно перешедший  в ливень. Огонь и вода боролись за первенство. Молодой тракторист Володя завел бульдозер и начал отталкивать от уцелевших построек догоравшие брёвна. «Куда? Сгоришь!» - кричала ему мать. Но парня уже было не остановить. Два городских пожарных расчета завершили битву с разбушевавшейся стихией. Люди, чумазые, уставшие и мокрые, начали расходиться по домам. Борис крепко прижимал к себе жену, которая долго не могла опомниться от шока. Председатель сельсовета подошел к ним и сказал: «Чужой беды не бывает… Завтра во всем разберёмся. Чем сможем, поможем».
Под навесом теленок жадно сосал коровье вымя. В окнах сельчан долго не гас свет: люди не могли заснуть после случившегося. По крыше монотонно стучал дождь. Баба Вера стояла на коленях перед образами и благодарила Господа за помощь в трудную минуту.
Вот так бывает, что из-за чьей-то неосторожности, безответственности, разгильдяйства пострадали люди. В народе говорят, что вор хоть стены оставит, а огонь не щадит никого и ничего.
 


Очерки

Для  них любить - значит дышать, жить

Наверное  нет  такого  человека, который  не испытывал на себе великое  чувство – любовь. Но  не каждый  пронес  ее через  всю  жизнь, как  это  сделали  Мария Степановна и Исмагил Садыкович Тухватуллины. Любовь - она  как  росинка  на ладони, стоит  только  пошевельнуть ладонь  и  росинка убежала,  а  значит  ты  уступил  любовь близкого  для  тебя  человека. Как сохранить  любовь? Это  знают в  семье Тухватуллиных.
Мария  Степановна и  Исмагил Садыкович в  маленьком  провинциальном в  то  время  городке Чистополе.  Жаль, что  родители  обоих  не   дожили  до  наших  дней. Мария  Степановна всю свою  жизнь  гордится  родителями. Это  были отличнейшие люди: отец - модельщик по  дереву, первый  мастер  в  городе был.  Прежде,  чем сделать  деталь  из  металла, ее  модель  мастерили из дерева – сложная,  трудоемкая  работа. Мама,  Анна Осиповна – домохозяйка. Ей  очень  хотелось  стать  учительницей, это было  ее заветной  мечтой,  и  она к  обучению в школе готовилась задолго: самостоятельно, кропотливым  трудом  научилась читать и  писать.
С  самого  раннего  детства мать  Марии провела  в  няньках с  чужими детьми. Хоть какой-то  заработок. Нянчилась,  читала ребятишкам сказки и  стишки. Время  трудное, и в  школу  она не попала. На этом  закончилось  ее обучение.  Четверых детей  воспитала Анна  Осиповна, всех до школы  обучала чтению, письму  и  счету, привила  любовь к  поэзии, литературе, чтению  художественных произведений. Она  стихи Некрасова, Пушкина, Лермонтова на  печке  детям  рассказывала в  долгие-долгие  зимние  вечера  и  не  только рассказывала,  а  именно объясняла, как  красиво и емко  русское  слово. И  с  детства в  душу,  Марии  заложила  она любовь к русской поэзии.
Исмагил  Садыкович родился  так же  в  рабочей  семье. Отца  не  помнит.  Их  было  пять детей, и  потому,  что  бы   прокормить  семью, после  окончания  восьмилетки  пришлось  зарабатывать своим  трудом. Его   долго  не  отпускали  из  школы – очень  способный  мальчик.  Мать  была  против – все хотели, что  бы  он  получил  среднее  образование. Но  Исмагил понимал, что   теперь   вся  забота о  семье легла на  его  плечи.
Шел  июнь 1942 года. Робко  вошел  Исмагил  первый  раз в  цех. Перед  глазами  предстали  станки, строго  расположенные  в  одну  линию. Казалось,    рабочему  не  чего  не  нужно делать, все  выполнит  сам станок. Это  были  автоматы  и  полуавтоматы. Новичка сильно  заинтересовала  новая  работа, он  прилежно  и  внимательно стал изучать сложное  оборудование. Производили   очень   мелкие  детали  для  часов «Победа», которые  отправляли  бойцам  на  фронт. Трудились  по  двенадцать  часов  в  сутки. Отдыхали прямо в  цехе,  и  вновь к  станкам. Не  доедали, не  досыпали,  но знали, что  без  их старания не  будет  победы  там, на  фронте.  Крупные заказы поступали  от Министерства  обороны. К хорошему  учителю, к  классному   специалисту  Николаю Вольдемаровичу Пейве попал   юноша.  С  большой охотой,  любовью наставник  передавал  ему опыт,  знания, секреты своего  мастерства. Ученический  срок не  долог,  да  и  времени  на  это не  было. Через три  месяца встал к  станкам. Вскоре заменил  своего  учителя и  стал инструктором  по  накладке станков-автоматов. Кроме  основной  работы,  добросовестно выполнял общественные  поручения. Несколько  раз  призывали  на  фронт, но  дирекция  накладывала  бронь.  Бойцы  были  нужны  не  только  на  фронте,  но  и в  тылу.
Вот  здесь  у  станков в 1942 году познакомились Мария  и  Исмагил. Девушка   тогда совмещала   работу на  заводе с  учебой в  вечерней  школе. Часто   бегала  она в  школу  сдавать экзамены, тогда Исмагилу  пришлось обслуживать  и  ее станки, в  военное  время  не  давали  дополнительный  отпуск на  сдачу экзаменов. Вспоминает  Мария Степановна  свою  детскую  мечту:
–  Ведь я  хотела стать  штурманом  дальнего  плавания,  мечта  была,  потому что  жила  у  Камы. Часто с  ребятишками  на  лодках катались, капитанам себя  представляла.  Наберу мелюзгу в   лодку,  это  моя  команда,  которая беспрекословно выполняла все  распоряжения  капитана. Подать   заявление в  мореходку проклятая война помешала…
Мария   тянулась  к  знаниям  и    очень  хотела получить  приличное  образование. Решает  поступить в  педагогическое  училище. Но воспитателем  стать не  хотелось,  а   уж  быть,  так  учителем. Школе нужны   учителя  и поэтому  для нее  и  десятка   других  девушек и  юношей  города  и  района провели  месячные  консультации,  а  дальше   сдача экзаменов  по  методике  ведения уроков. Экстерном  получила   она   профессию  учителя начальных  классов  и,  можно  сказать,  совсем  случайно. Это  было  великим  счастьем   для  нее,  и особенно  радовалась  за  успехи дочери  ее  мама. Как,  оказалось,  быть учителем   для  Марии Степановны ее призвание. И  если  бы  ей предстояло вновь выбирать, я  думаю, она  бы  остановила  выбор на  профессии учителя и  именно начальных  классов.
Два  года  дружили  Мария   и  Исмагил. А уж  как ухаживал  он  за девушкой! И  она  оказалась  покорённой. Семья  Марии  была   очень религиозной, и вдруг  она младшая  дочка,  выйдет  замуж  за  татарина. Мать  Исмагила  косо  смотрела  на  сына. Но  чувства  молодых побороли  сопротивление родителей. Обручились в  городском  загсе, но свадьбы  не  было. Жили  на  просеке около спасательной  станции в  огромном  доме родителей  Марии, место   хватало  всем. И вот  пролетели  полгода  совместной  жизни. В  дом  к  молодоженам  пришла мать  Исмагила со  своими тетушками.  И  тогда они  поняли,  как молодожены  счастливо  живут, вместе делят  радости и невзгоды. Для  родителей  Марии Исмагил  стал родным  сыном. Все  сомнения  развились как карточный  домик, лопнули  вдруг  национальные препятствия.  И  родные  Исмагила приняли  Марию  не  как сноху, а  как  дочь родную.  Лучше поздно, чем  никогда,  решили сыграть  свадьбу. Родственников   оказалось больше со  стороны  жениха.  И в   основном  слышалась  татарская  речь. Исмагил  исправно  справлялся  с  ролью  переводчика. Никто  не сердился, что  невеста  не знает  татарского. Гости  полюбили  молодую  чету. Быстро летит  время. У  Тухватуллиных  радость – рождение   дочери Веры. А  это ли  не  счастье -  иметь  детей.  Годы  уходят. Вот  уже  на  протяжении   тридцати  лет Вера   Исмагиловна  дает  знания  по  математике  своим  ученикам.  Ей   одной  из  первых  в  городе и  районе присвоена квалификация  учителя- методиста.
Дочь  Люба   большую  часть  своей  жизни отдала  воспитанию  маленьких  и   сопливых в  детском   саду. Обе  дочери  пошли  по  стопам матери.
Сын  Вячеслав связал  свою судьбу  с  часовым  заводом. Работает  инженером  в  отделе  техники  и  безопасности.
Дети  и  по  сей  день радость родителей. Родились  они  друг  за другом,  разница в  возрастах  два  с половиной  года. В  детстве  все трое были беспокойные.  За ними  нужен  глаз  да  глаз. Исмагилу  Садыковичу приходилось  часто с  ними  возиться.   Питание  было  плохим, да и в  декретном  отпуске матери  не давали,  как сейчас,  находится  до  трех  лет. Мария  Степановна не  бросала свою  любимую  работу. Было  трудно,  очень  трудно. Все  обязанности  взвалил на плечи  глава  семьи:  и  пеленки  стирал,  сушил,  варил  обед, любил всех – настоящий   образцовый  отец. Никогда не возникало  у  супругов  серьезных  конфликтов.  Они хранили огонь  семейного  очага.
В  недавнем  прошлом  отметили золотую свадьбу. Родные  и друзья  собрались, поздравляли  и  гуляли  до  самого утра. Никогда  не  пустует  их  почтовый   ящик: здесь  много  газет, писем  родных, друзей, учеников.
Жизнь  наградила  Марию Степановну и Исмагила Садыковича шестью  внуками и  пока двумя  правнуками. Не  забывают они  стариков, часто  приходят в  гости.
  По  заслугам   оценена  трудовая  деятельность  Исмагила Садыковича: имя  занесено в  Книгу почета часового  завода, он награжден  многими медалями и гордится орденами Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции. В  трудовой  книжке запись: «Принят  на  работу  наладчиком  в  цех №1 ЧЧЗ и уволен в   связи с  выходом  на  пенсию». Этим  все  сказано. Но  страшная  болезнь  сначала  приковала к   постели,  а  вскоре свела в   могилу… Вся  жизнь  Марии   Степановны отдана  школе,  детям, заслужила  почетные  звания отличника  народного образования и  заслуженного учителя России.
Жили  они   душа в  душу.  Это  любовь  друг  к  другу объединяла  их  вместе  столько   лет,  только  она.  Для  них  любить - значит  дышать,  жить.



Бывает  все на  жизненном  пути:
И  тернии,  и  камень,  и  песок. И если  через  это  не пройдешь,
От  счастья  будешь  своего  далек.


Эти  стихотворные  строки  Мария  Степановна  обращает к  молодому  поколению.  Все  бывает в  жизни,  надо  не просто  любить – это  легче  всего – надо  уважать  видеть  друг в  друге  человека, равного себе. Уважать  родителей  они  дали  жизнь, открыли   красоту  мира,  родной  речи, вложили  в  сердца  первые  понятия  о   добре,  чести.  Надо  родителей  чтить и помнить. Пронесите через трудный  жизненный  путь взаимную  теплоту  человеческих  сердец. Любите и  будьте  любимы.
1994г.

                Миниатюрные курочки

Замалетдиновы переехали в  Чистополь из Аксубаевского района лет  десять  тому  назад. Там  у них  был  огромный  двор с надворными  постройками  и большим приусадебным участком. Работали  Миляуша  и  Рустем  в  колхозе.  Она – дояркой, он плотником. Захотелось  поближе перебраться  к  родственникам. Так оказалось, что  почти вся  родня  живет в Чистополе. Решение о переезде  долго  обсуждали. Наконец-то решились.
В  Чистополе  брат  Рустема, Ильгизар для Замалетдиновых  подобрал дом, который хозяева  долго не  могли  продать. А дом оказался  ничем  не хуже  аксубаевского. И нигде – нибудь, а  теперь семья Замалетдиновых будет жить на  одной  улице с Ильгизаром.
Удачно  продав дом, Миляуша и Рустем переехали в новое жилье. У  Рустема  руки  оказались  “золотыми”. Кой – что перестроил  на  свой  лад, даже  отопление в   большой кирпичный сарай  провел. Оба устроились  на  работу. Рустем  по  своему  плотническому  делу, а  Миляуша техничкой в  детский  сад. Вся  жизнь  впереди. Рустему  всего  пятьдесят, супруга  моложе  на один  год. Все  есть, только  вот Бог детей не  дал. Поговаривали,  о  том, что  может  быть, усыновить ребенка. Да вот все никак не  решаются. Как своих собственных  детей  воспитывают корову, телят, уток,  собаку и  … перепелок.
В  один  из выходных  дней  я  торкнулся в  калитку  дома  Замалетдиновых. Калитка  оказалась  на  засове. Постучав  щеколдой, я  привлек внимание  дворовой  собаки, которая  тут  же  подняла невыносимый лай.
 – Мухтар, ко  мне, – успокаивал  пса хозяин. Я  представился,  и Рустем  пригласил  меня в  дом.
 – Встречай, Миляуша,  гостей, – произнес  Рустем.
Я поздоровался  с хозяйкой. В  доме  было  чисто и уютно. Обстановка  располагала к разговору. Я не  выдал того человека, который направил  меня  к ним. Хозяев  это и не  интересовало. По  какому поводу я все – таки пришел – это уже  другой  вопрос. И  когда я  сообщил им, что хочу рассказать читателям об  их увлечении – содержании  и   разведении  перепелок, редко  пока разводимых населением, - то Рустем охотно согласился  мне  об  этом поведать.
Миляуша  только что  испекла  губадию и  пригласила  меня  и  Рустема  за  стол. Напившись  ароматного  чая и  оприходовав по  хорошему  куску губадии,  мы  отправились в  теплый  сарай. Туда,  где  как  раз и  содержат этих  миниатюрных  курочек.
Идею  о  разведении  перепелок подсказал Рустему  брат.  Он  вычитал  об  этом в  журналах. Но  сам этим  делом  не  занимался – хлопотно. 
Рустему   идея  понравилась.  Читая   свежие номера  республиканских  газет, он  наткнулся  на  объявление, что в  одной  из деревень  под  Казанью имеются  в продаже перепела. Заранее  созвонившись,  они  с  Ильгизаром завели “Жигуленок” и  выехали  по  указанному  адресу.  Вернулись  из  поездки в  тот  же  день с  коробкой, в которой  находился  десяток  перепелок. Бывший   их  хозяин  дал подробную  инструкцию по содержанию  птицы. Сначала Рустем поселил  перепелок в  одной  клетке и занялся   изготовлением  новых. Стал  работать  по стандарту:  ширина 76см, высота-30 см, глубина -35. Пол обязательно с  покатом вперед, в  желобок,  для  того, что  бы в  него  скатывались яйца.  Никаких  жердочек  и  гнезд  для  них  не нужно. Что  бы  обеспечить  семью достаточным  количеством яиц,  рекомендуется держать  около  пятидесяти  птиц. У  Замалетдиновых -  около  сотни.  Перепела – одни  из  самых  миниатюрных представителей  куриных. Существуют  разные  породы: китайские, калифорнийские, эстонские,  мраморные. У Замалетдиновых – эстонские перепела, яично-мясные.  На  одну  перепелиную семью  из 4-5 самок достаточно  одного петушка. Яйца  птицы  несут  до 200-250 штук в  год.  Нестись  перепелята начинают на 40-45 день  жизни. Взросление  и старение проходят  довольно быстро. К  11 месяцам  перепела считаются   старыми и  их забивают  на  мясо.
В  теплом  сарае в  больших  клетках  копошатся масса маленьких  птичек.  Постоянно швыряются  в  корме. В желобах видны  свежеснесенные яйца.   
 –  В  специальной   литературе я  прочитал, что перепелиные  яйца  хорошо  влияют  на  организм  человека, оказывают  общеукрепляющее действие, даже  лечат  астму,  малокровие  и  другие  болезни,  – увлеченно  рассказывает Рустем.  –  Выводят  из  организма различные  тяжелые элементы.
Тут в  разговор вмешивается  Миляуша: – Мы  ежедневно натощак употребляем 5-6 штук. Еще я их  люблю  использовать  в  пирогах  и салатах.
Само разведение  перепелок – увлекательное и  полезное занятие. Стоит  только захотеть, и все получится, как это  видно  в  хозяйстве Замалетдиновых.  Самое  главное, что  бы в  помещении  было  тепло  и сухо, что   бы  оно вентилировалось,  но  не  было  сквозняков. Используют естественное и искусственное  освещение.
В  хозяйском сарае,  как и  на  настоящей  птицефабрике,  все  условия  созданы.  В  больших плошках  с  водой птицы   любят купаться, в   смеси песка с золой устраивают себе сухие ванны. Чем же  они  питаются? При  правильном питании  они  очень  хорошо  набирают  вес,  несутся  и  размножаются. В  рацион  входят комбикорма,  кукуруза, просо, ячмень  и  овес. Ко  всему  этому  добавляют  мелко нарубленную зелень  капусты, свеклы, моркови,  салата. Дают так же  мел,  толченую  скорлупу яиц,  поваренную  соль.
Миляуша  и Рустем следят за тем, что  бы в  сарай не  попали  кошка  или какой-нибудь  другой  хищник. Ведь  с маленькой птичкой  можно  легко   справится,  даже  если  она в клетке.
Был такой  случай: соседский кот,  каким-то  образом пробрался  в  сарай и  через  сетку своей  когтистой  лапой сумел поранить  несколько доверчивых  птичек. Ишь,  позарился  на  готовенькое!    
Теперь  хищникам дорога  туда  закрыта. Маленькие перепелята  сбились кучкой в уголке клетки. Но не заметишь, как  они  вырастут,  и  сами  будут  давать  потомство.
Вот так  увлечение  перешло в крупное занятие. Перепелиными  яйцами и мясом Замалетдиновы обеспечивают и семью Ильгизара.
 – Не  для  продажи  птичек держим,  а  для  себя,  – говорит  Миляуша. Кто заинтересовался, пусть  почитает  разные советы по содержанию  и приступают  за  дело. Не  бойтесь,  это занятие  себя  оправдывает.
– Конечно,  нужно терпение, приложить  руки  необходимо,  – продолжает  Рустем,  – создать  условия,  и  тогда  все  получится. Под лежачий  камень,  вода  не течет.
Мы  вышли  из  сарая. Пес   Мухтар  около  конуры с  аппетитом грыз кость, лишь  изредка  поглядывал  на  нас. Когда  я  прощался  с Замалетдиновыми, Миляуша попросила  меня,  на  минуточку  задержаться.  Она  мигом  влетела  по   ступенькам  на  веранду и  вышла оттуда с  небольшой  коробкой.
– Это  вам, – произнесла  она, протягивая  мне  коробку, – Утром курочки  снеслись. Кушайте  на  здоровье.  Может  сами  перепелками  займетесь.
А  кто  знает – может  быть.

2006г.




















Не  оскудеет родная  нива

Частенько листая  страницы районной  газеты,  душой радуюсь за  успехи механизаторов. И  вот очередная  сводка полевых  работ. Внимательно читаю: “На вспашке зяби впереди  идет  механизатор КСП «Кама» Геннадий Алексеевич Глактеев, поднявший  на  тракторе ДТ-75 зябь на  площади 358 гектаров”. Да это же  мой   бывший  ученик!  Более десяти  лет я знаю Геннадия. Знаю  его трудолюбивую  семью, где  отец  Алексей  Геннадьевич – бригадир  первой  бригады  КСП «Кама», мама,  Любовь  Павловна – бухгалтер  данного  хозяйства и нельзя  упустить  бабушку – Багаеву Евдокию Николаевну, почетного  человека, Героя Социалисти-ческого Труда, привившую  Геннадию любовь к сельскому хозяйству.
После  школьных занятий  Гена часами  пропадал в механической  мастерской, наблюдал  за ремонтом  сельхозмашин,  как  говорится,  учился  понемногу. Самым  интересным  для  него  было время уборочной  страды, когда  отец  на  дежурной  машине брал  его  в  поле,  где  он воочию  наблюдал  за  работой  степных кораблей, как  льется  поток золотого  зерна в  кузова  машин.
На  другом   поле  гусеничные  тракторы  уже  заняты на вспашке  зяби. А  как вкусен  обед  на  полевом  стане! Приходил  домой   ближе к вечеру,  нужно еще с  братишкой Сашей  помочь по  домашнему  хозяйству, которое у  Глактеевых  не  малое.
Любил  еще   Геннадий возиться  с  какой-нибудь техникой. Чаще  всего  это  был старенький  мотоцикл «Минск».
Мы не замечаем, как быстро летят годы. И вот в   летние  каникулы  он  работает  помощником комбайнера, объездчиком  полей,  разнорабочим. Ежегодно в  конце  мая  для  выпускников сельских школ проводят слеты.  И  здесь  выпускник Кубасской  школы принимал  участие в  конкурсе  пахарей, других  мероприятий  и   добился  хороших результатов. За  плечами   школьные  годы, и  Геннадий поступает  учиться в  совхоз-техникум. Старенький  «Минск» перекочевал братишке. Но  трудно  молодцу  оставаться   без  техники.  И  решает  он   обменять свой  видеомагнитофон на поддержанную «Яву». Что же,  порой приходится  расстаться с  одним, что  бы  приобрести   другое   более   близкое, нужное.
Проходит  совсем немного времени,  и  Геннадий женится  на  красавице Оксане. Вскоре у  молодой  четы  появляется  первенец. А  за  первым ребенком  и второй. Обидно, конечно,  но  главе семьи  учебу  в  техникуме пришлось  оставить.
Зимой  вместе с  товарищем   Володей  Захаровым оканчивают  курсы   механизаторов. В  конце зимы   и ранней   весной  Геннадий усердно  ремонтирует  технику.  Незаметно пролетела  посевная, наступила  уборочная  страда…
Любо-дорого  смотреть, как  уверенно  идет  по  полю  его ДТ-75,  оставляя  за собой ровные,  прямые  загоны.  Вижу,  здесь  работает правильно собранный и хорошо отремонтированный  плуг,  ведь  ведёт  агрегат  опытный тракторист. Если  каждый  сельчанин  будет добросовестно и  плодотворно трудиться,  не  оскудеет  родная  нива, а  значит,   будет хвала каждому. Не  останавливайся на  достигнутом. Морякам  желают  семь футов под килем, а  тебе  Геннадий Алексеевич, ровного поля и  новых  трудовых  побед. Я в это верю.

1996г.














Просто учитель

Мой  рассказ о рядовой  учительнице,  без званий и  наград, Матвеевой  Александре Константиновне. Сама   она родом  из Рыбно- Слободского  района. В ранней  юности  очень  любила необъятную  ширь полей, жизнь  тихой  деревушки. Думала, что окончит сельскохозяйственный   институт,  станет агрономом. Но  жизнь  распорядилась  иначе. В  институт не было возможности  поступить. После  десятилетки закончила училище. Шел  первый  послевоенный  год. Нужно  было  работать, зарабатывать  на жизнь. С  подсказки  бабушки она  рискнула  работать учительницей.
В  то время в  Чистопольском  районе начал зарождаться зверосовхоз,  тогда  его попросту  называли кроликосовхозом.  Было  там четыре  старых  холодных  барака – вот в  них и  располагалась  школа. Туда-то  и попала хрупкая, худенькая  девушка  Шура учительницей  начальных  классов.  Голодные,  бледные, плохо  одетые ребята  приходили учиться. Они  очень  любили  занятия, оберегали  школу (почти как в «Первом учителе» Ч. Айтматова).  Казалось, что  мальчики   и  девочки  были  готовы ночевать в  школе. Могли до  ночи  читать, писать,  рисовать или  играть  со старенькими  игрушками. А  через год  там  построили  деревянную  школу  побольше. Александра Константиновна  и  жила  при  ней, в учительской.
Началась настоящая  трудовая  жизнь. Образования  ей  показалось  мало,  и она заочно поступает в  педагогический  институт на  философский  факультет. В  это  время   уже преподает русский язык и   литературу  в  пятых - седьмых  классах в Чистопольской   школе №8.
Она  сама призналась, что  чаще  всего ей  попадались  ученики  душевные  и серьезные  по  отношению к  учебе.  Но  произошел такой  случай:  к ней в  класс поступил ученик  Н. – второгодник, стоящий на учете в  милиции. Встал вопрос: как с ним  быть, как воспитывать, учить. И она сумела найти к  нему  такой  подход,  такой  ключик  к  раскрытию его  души, что  он начал у  неё на  глазах исправляться. Радовались  его  родители, благодарили. И  тогда  поняла  Александра Константиновна, что в  ней  стал  формироваться  настоящий  педагог и воспитатель.  Давно это  было. В  данное время ее  подопечный  работает в  органах внутренних дел.
Александра Константиновна “пошла  вверх”. Перевели  на  работу  в  среднюю  школу №16 и  тут  же  дали  старшие  классы. Старалась   много читать труды передовых педагогов и  все, что считала приемлемым,  давала детям.
Она  всех своих  учеников   очень  любила: не  было разделения  на  лучших и посредственных.  Ей  всегда казалось, что  лучшее ее учеников нет. И  если  отругает – значит за  дело, и  ученики  это  понимали. Старалась  полностью  отдавать  себя детям, передать  им  свои  знания,  опыт,  зажечь в  их  сердцах огонек  любви,  ласки,  доброты, человечности. Порой забывала про дом, что  там  муж  и двое  сыновей.  Школа в  ее  жизни  стояла  на  первом  месте.
Не утаю, что я  сам  учился  у Александры Константиновны с  четвертого по  восьмой  класс. Класс был  у  нас  бойкий,  инициативный. Вспоминаю, как интересно  и  задорно проводили  мы  КВНы и викторины, своих одноклассников: Ольгу  и  Светлану Ермаковых, Александра Корнева, Сергея Маркушина, Любовь Сметанину, Николая  Тякмаева, Валерия Викторова, Марата  Мусина  и многих  других (а  в классе нас было  сорок пять!), которые не жалея   сил  и  времени,  подготавливали эти мероприятия.
Часто, занимали призовые места  в  смотрах-конкурсах строя    песни. Помню,  не  получалось у   меня  шагать  в  строю  в  ногу  со  всеми. Александра  Констан-тиновна  оставляла  меня после  уроков, показывала  наглядный  пример маршировки. Она   постоянно повторяла  слова  Суворова: “Тяжело в  учении – легко в  бою”.
Мы   вместе  праздновали дни  рождения  с  тортом, со  свечами. Учила нас танцевать  вальс. Мальчишки с  первых  дней  девчонкам ноги  оттоптали,  потихоньку научились.
  Учительница – классный  руководитель привила нам  чувство прекрасного, дружеского взаимоотношения.
Мало  знать  ученика, нужно  так же  изучить  атмосферу  семьи, в  которой  он  растет. Родители  учащихся делились  с  ней  радостями и горестями,  просили  совета. Посещала семьи, знала  обстановку,  которая  царила  в  них. Один из   учеников (я  сознательно  не называю фамилию, прочитает  и  сам  себя узнает),  рассказывал, что  Александра Константиновна  часто  оставляла его  за двойки, на  дополнительные  занятия,  а  потом не  считалась  со  временем,  провожала  домой в   район  соляных  складов…
Лучшие годы  жизни  отданы школе,  детям. И  ничего  изменить  не хочется.

1994г.
























Огород на  подоконнике

Побывав в  двухкомнатной “хрущевке” Веры  Михайловны Макаровой, я  увидел  на  подоконниках  чудо-огород. Живет  она  на  пятом  этаже –  света  много.
Задумала она посадить такой  огородик лет  пять назад, и вдруг с  первого раза получились  хорошие  результаты. Все  лето   трудится в  саду, отдыхать  бы  зимой,  но руки  Веры Михайловны по  земле скучают. Все  детство и  юность прожила  в  сельской  местности. Постоянно в  поле   работала.  Пятнадцать  лет  назад, не  стало  мужа, дети  разъехались  по  другим  городам.  Так, как говорится, больше  живет  сама  для  себя.
Но вернемся к  огородику. На  подоконнике в  зале – шесть  больших  пластмассовых  ящика. Огуречные  плети о  них тянутся  к  самому  потолку. Здесь  из  толстых ниток  ею  сплетено наподобие сетки, вот  огурчики  по  ней  и  ползут, цветут,  образуют  завязи. Вера  Михайловна  рассказывала, что  ещё с  осени запасла земли  и перегноя, купила  хороших  удобрений. Землю  смешала с  перегноем, добавила  золы. Поливала  землю в ящиках раствором марганцовки, чтобы уничтожить различных вредителей. В каждом ящике  по три  семени. Чем гуще  посадки, тем  ниже  урожай. Чаще всего  использует  гибриды  Зозуля и Апрельский, и уж  очень  они  ей нравятся. Большим  вырасти  огурцы, не дает, а  средненький – он и  сочный, и  хрустящий. До  всходов  все  покрывают полиэтиленовой  пленкой. А как  только  появятся первые листочки,  пленку  снимают. В  доме,  конечно  огурцы  вырасти сложнее, чем в  открытом  грунте. А  уход в  принципе  одинаковый:  рыхли,  поливай и  подкармливай  в  меру. Племянник отремонтировал  старую  лампу дневного  света.  Включает  она  ее  для  освещения  огурцов,  только в  пасмурные  дни, когда  естественного  света мало.
– Вот  сейчас  наберу в “прыскалку” тепленькой   водички и опрысну плети, – говорит  она  мне. – А вот  некоторые  завязи удалю, что  бы  растению легче было  расти,  давая  хороший  урожай.
Не  любит соседок, которые её поучают: “Пенсию  неплохую получаешь,  можешь  это зеленое удовольствие  и на рынке  купить”.
А  для  тети  Веры нет  милее и  вкуснее “зеленого удовольствия”, в  которое  вложена своя  душа  и  силы. Она молчит –  свое дело делает.
– Давай-ка, сынок, пройдем  в   другую  комнату, –  приглашает  Вера Михайловна.
Здесь  благоухают  томаты Балконное чудо,  петрушка  и  зеленый  лук.  Томаты  цветут в  полную силу. Хоть  и  вырастут  они по 10-15гр. Зато своей  компактностью и  желто-красными  шариками с  любыми  цветами  могут поспорить. Так  ведь  их  еще   и есть  можно! За  всем,  конечно,  нужен  уход. У этого человека специальный  журнал заведен  по  уходу  за  своим  хозяйством.  Все  строго  расписано, комар  носу не подточит.
–  В  праздник я такой салатик из  первого урожая попробовала!
–  А  вот  смотри-ка (показывает  какие-то  семена в  баночке) –  это момордика – никак не угомонится  Вера Михайловна.
Их она  будет высевать в  теплице в  апреле. Момордика  восточного  происхождения,  но и  у  нас  прижилась,  было  бы  желание. Вот  это  диковина! С  такой я  встречался  впервые. Оказывается, с  началом  активного ветвления  распускаются  первые мужские  цветки. Позже формируются  женские. У  цветков мамордики приятный, нежный  аромат.  И  цветет она  до  самой   осени. Одновременно  созревают плоды, на вид она невзрачная, кожица горькая, а  мякоть  напоминает зрелую  тыкву. Но  самое  завораживающее зрелище начинается, когда плоды  созревают  и  становятся ярко-оранжевого цвета, потом вдруг  раскрываются  и  вершины. Вот  о  такой заморской красавице рассказала  мне тетя  Вера.  Жаль, что увидеть и  попробовать  плод  не  удалось.  Еще  все  впереди.
Поблагодарив за  приятную  беседу, я  поинтересовался,  не  знает ли  она какого-нибудь “чудака” человека.
– Каждый из нас по-своему чудак, в  каком-то  деле. Собирайся. Познакомлю…

2007г.


Коварный лед

В  шестидесятых годах большая  часть  чистопольских домов отапливались  дровами. Достать  их в  городе  было  проблемой. Сговорившись,  соседи  Николай и Владимир решили вскладчину  купить машинку  дров. Запас заканчивается  и для  бани  дрова нужны. С  утра пораньше Владимир зашел за  Николаем.  Тут с  ним напросился шестилетний  сын Николая Саша. Поймав “левака” на ГАЗ -51, они поехали в  Камский леспромхоз. Ехали  быстро  по укатанной  мартовской  дороге по  Каме.
В  леспромхозе удачно  купили  дрова, даже  деньги на  выпивку  остались. На обратном  пути  приятели  выпили, и время в  дороге за  разговорами  шло быстро.
За день коварные грязные  воды Берняжки подточили лед. Метрах в  пятидесяти от  берега передняя часть машины проваливается  и  начинает  тихонько  погружаться  под  лед.
Шофер крикнул: “Выпрыгивай!” Распахнув  двери, мужики вытолкнули  Сашку и  сами  следом за ним.  Только  вот  шафер попал в  ледяную  купель, последним покидая  свой “корабль”. Распластав руки,  он  все  же  держался  на  воде, хотя  одежда намокла  и тянула  ко дну. Сашка бегал  по кромке льда, всхлипывал: “Спасите дядю!” Быстро  связав два  поясных  ремня, Володя  и Николай бросили  один  конец  тонущему  шоферу.  Тянуть  было  трудно,  будто не  человека,  а  машину с  дровами. Только оказавшись в  безопасном месте, Иван,  так  звали шофера, понял, что “родился в  рубашке”.
1990 год. Весна все больше и  больше манит на  реку любителей  подледного  лова. В  конце  марта – начале апреля – отменный  клев. Накануне прошел  весенний  дождь, который  буквально съедал  снег. Но  это не насторожило  четверых сослуживцев – заядлых рыбаков, выевших на “уазике” на лед у Крутой Горы. Машина шла  ровно.  Брызги  из-под  колес летели  в  разные  стороны. Все  говорило  о приближающейся  опасности. Еще  мгновение,  и  машина начинает  тонуть.  Трое  успели  выскочить из салона,  а  самый  молодой,  Юра, ему  было  всего-навсего двадцать  лет, навсегда  остался в  ледяном плену Камы. Убивающийся  от  горя отец,  на глазах которого погиб  сын, никогда  не  простит  себе того, что  произошло в тот  роковой день. Тело так и не  было найдено.  Могилой  для  Юры  стала темная полынья.
2004год. У  Славы в  субботу, 4 апреля,  должна  быть свадьба.  А  как  хороша рыбка  к праздничному  столу! Её надо  много,  да  хорошей. Где взять? У  рыбаков  на  стане. На  машине  поехать  не  отважились. Решили  завести  Олежкин мотоцикл с  коляской. Олег свидетелем на  свадьбе  будет. По  пути  прихватили в  магазине ящик  водки – будет, чем  за  рыбку  расплатится,  да и к  свадьбе  пригодится. Переехав песчаную  косу, прибавили  газу. Но не углядели промоину. Мотоцикл с  людьми камнем  пошел  на  дно.
Водолазы достали  со  дна два трупа и … ящик водки, который  пригодился  только  на поминках.
Коварный  лед,  горькие  слезы  матерей,  отцов,  невест.  Нужны  еще  примеры? Думаю,  хватит. Весенний  лед  опасен. И  прежде чем сделать на  него  первый шаг,  подумай,  не  будет  ли  он последним.

2006г.















Из фронтового дневника  медсестры Ерохиной

Пройдет несколько  лет.  Война  кончится. Время  постепенно  сгладит  впечатления  дней,  проведенных   на  фронте. Все  пойдет  по  старому  руслу, потечет спокойно, счастливо, хорошо. И вот  возьмешь  этот  блокнот,  раскроешь  первые  страницы, вспомнишь  боевую  жизнь.  Вспомнишь  эту  землянку, где я  пишу  эти  строки – большую,  нары. Посредине – печка  из бочки,  тепло,  хорошо, но  скучно.  По  всем углам  горят  свечи  трофейные,  сидят  девушки  и каждая  занимается своим  делом,  думая  о  чем - то  личном. Кругом  лес:  сосны,  ели  и – ни  души: все  уехали вперед,  от  которых  мы  отстали на 700 километров.  1200 километров  отделяет  нас  от Москвы.
1-й Белорусский  фронт. Припоминая  все прожитое, невольно  вспоминаешь первые  дни. В  передвижном  полевом  госпитале 2405,  первое  боевое  крещение 13  августа 1942 года.  Потом  работа  с  ранеными. Я  вспоминаю  Алексеевку Тульской  области, где  не могла вначале  смотреть  на  них – беспомощных,  окровавленных. У меня  появилось к  ним какая-то  жалость, и еле-еле сдерживалась,  чтобы  не  заплакать.  Потом  постепенно начала привыкать.
Помню работу  в Слаговищах Смоленской  области. Здесь впервые я  видела  бомбежку, воздушный  бой. Раненых  было  столько, что  представить  страшно. Фронт  был  рядом.
Дальше д. Ходыкино – 3  километра от  Белева,  здесь  работы  по  горло. Да,  но дни  проходили  и  здесь  скучно, ибо  мы  не когда  не  знались с  военной  жизнью,  только-только  осваивались.
Получила  письмецо  от  сестры.  Пишет, что  вышла  замуж. Думаю, что  у  меня все  впереди,  если  останусь  цела. После  Давыдово: все  тоже – сарай,  большое  количество  раненых, глаз  сомкнуть  некогда. Потом  мы  снова  попали в Ходыкино в  главный полевой эвакуационный пункт 112 (ГПЭП).
Октябрь  42-го, Ходыкино.  Попали  во  время  развертывания  части. Копали “котлован” – большую землянку для  раненых. Холодно,  дождь снег даже,  а  мы  носилками  таскали  глину,  песок. Работали  целый  день,  а  потом с  полночи  до четырех  утра.  А в шесть  подъем  и  снова  на  работу. Начальник  был чудак  Герасимов,  по прозвищу “Борода”. Его  так  летчики  прозвали. Они  жили  рядом  с нами. Девушек  никуда не пускал, следил  за  нами, как за  родными  дочками. Развлечений  никаких:  ни  танцев,  ни концертов.
Новый 1943 год встречали жутко. Абсолютно  ничем  не  отметили. Разогнал  всех “Борода”,  не  было  даже  торжественного  заседания.  Да  на  наше  счастье приехал армейский  ансамбль,  и  мы  услышали музыку: аккордеон,  баян, новые  песни  «В  землянке», «Наш тост», «Посылка».  Здесь мы  танцевали, немного духовно  отдохнули.
С  11 февраля по 20 мая 1943 года работали в Белеве. Пустой  город – жители эвакуировались, воинские  части рядом  фронт  в  восемнадцати  километрах.  Бомбежки,  обстрелы снарядами.  Лежишь  на  земле,  а   снаряды  над  головой свищут,  перелетают через  голову прямо  на   мост через  Оку. Страшновато  было  вначале,  а  потом  ничего.
24 мая – 11 августа. Манаенки.   Совхоз “Большевик”.  Вот  это  вспомнишь  и не раз. Сначала – оборона, небольшая  передвижка, потом  прорыв  обороны,  наступление.  Орлово-Курская  дуга. Работы  было  страшно много. Каждый  день эвакуация,  но раненых  все  больше  и   больше. Ни  днем, ни   ночью не  знали  покоя… налеты  гитлеровцев,  бомбежка… Однажды днем  летел  самолет “Фоке Вульф”,  а  вокруг  большущего  сарая  росли небольшие  березки – много,  но  они небольшие.  Идут “Борода” и “Мулла” (Демин).  Услышав  гул  самолета “Борода” присел  под  березу. Но разве  это маскировка,  когда  он в  несколько  раз  больше  этой  березки, да ещё и кричит: Демин! Маскируйся! Смешно  прятаться  под  метровой  березкой…
4 декабря 1943 года попала  работать  на  летучку №818.  Как  не  хотелось  туда  ехать,  но пришлось курсировать Чернигов – Брянск.
30 декабря трагический  случай с  Петром  и Ванькой.  Впервые на  моих  глазах убили  человека. Рассказать страшно,  но  это  было. И  еще  больше,  сильнее в  моей  душе вскипела  ненависть к  фашизму.  Жаль Петра,  очень  жаль, ласковый,  молодой парень, врач,  только  что вошедший  на медицинское  поприще.
44-й. Заболела  авитаминозом, лежала во  фронтовом госпитале в Новозыбкове.  Я всегда  вспоминала  майора  Гридина,  правда  я  с  ним  мала   была  знакома. Но  помню,  когда  он  приезжал  на  летучку перед моим  отъездом,  то я  нутром, как говорят, почувствовала что  это  не зря. И действительно,  находясь в  госпитале, я совершенно  не  знала, что  в ГПЭП за  меня идее  борьба.  Гридин  настаивал,  что  бы  меня  вернули в  госпиталь. 12  февраля 1945 года  выписалась и  семнадцатого попала в  главный эвакуационный пункт. Меня  встретили  очень  тепло. Как  раз  шло  комсомольское  собрание.  Меня  неожиданно  назначили комсоргом. С  этого времени   потекли  дни работы   более напряженной, чем  раньше. Общественная  нагрузка заставила  серьезно заняться   собой,  повышать свой  уровень  развития…
То, что здесь  написано, – только  сотая  часть  того, что  пришлось  пережить. Многое  писать не  стоит,  ибо  не  все можно  излагать  на  бумаге.  Эти  годы  не  прошли  даром, они  были  отданы делу борьбы с фашистскими захватчиками.  Вспомнишь,  конечно, и  людей, которые  научили хорошему  в  жизни. И  не  раз вспомнишь. В  этом я  начинаю  убеждаться.
                2009 г.














Чистое  слово
Русский  народ,  создал  русский  язык, яркий  как  радуга   после  весеннего  ливня,  меткий  как  стрелы,  певучий  и  богатый,  задушевный,  как  песня над колыбелью… Что  такое Родина?  Это  весь  народ. Это его  культура,  его язык.
А.  Толстой.

“Мал язык,  а  горами  качает”, – гласит  народная  мудрость. Язык  и  хлебом  кормит, и  дело спорит. Поэтому  народ всегда  ревниво оберегал  его  от засорения  и  порчи, развивал и  обогащал. Дивной вязью плел  он  невидимую  сеть   русского языка,  назвал все  вещи  именами и  воспел все, что  видел  и  о  чем  думал,  и  свой  труд.
И  дремучий  мир,  на который  он  накинул волшебную  сеть  слова,  покорился  ему, как обузданный конь, и  стал  его  достоянием,  а  для  потомков –  родной,  землей  отцов и  дедов.
Лучшие  мастера  слова, не  жалея  сил,  трудились  во  имя  великого  будущего русского   языка  и русской  культуры. Черпая “золотым  ковшом” из  сокровищницы народной  речи все  самое  меткое, яркое, отбрасывая  все вялое, не соответствующее духу народа, русские писатели  шлифовали и  оттачивали родной  язык. Усилиями  и  творчеством многомиллионного  народа,  многих и  многих  поколений  писателей, ученых общественных  деятелей явился  язык  точный, многогранный  и  многоцветный, как   алмаз.
В  наше  время  русский  язык с  его неисчерпанными богатствами,  накопленное веками – мощное  орудие  борьбы за культуру,  мораль,  мировоз-зрение. И  мы  не можем  терпимо  относиться  к  тем, кто  портит  и  растранжиривает богатство этого языка,  калечит и уродует  его,  делая  великую   державу безграмотной.  Ребята,  которые  вместо  точных,  образных,  полных глубокого смысла слов  употребляют  словечки грубые, вульгарные или же особые, выдуманные,  жаргонные, жалки  своей беспомощностью  выразить  мысль,  чувства  человека.  Миллионы людей успешно овладевают богатствами русского языка. Но есть  и  такие, кто равнодушен к  нему, не  чувствует  ответственности  за  то, кто  и  что  говорит. Не  редко  и  речь  школьников маловразумительных и  пестрит ошибками и  неточностями.  Говорят,  глаза – зеркало души.  Не  спорю, но  речь человека –  это  такое, своего  рода, зеркало, показатель его умственного  и   духовного  развития. А зеркало порой –  красивое…
С  мамой  мы  ехали в  автобусе в  гости  к  бабушке.  На  остановке  шла  молодая  пара: высокий  молодой  человек  и  милая  симпатичная  девушка.  Они  о  чем,  то разговаривали  и   были  похожи  на  двух  воркующих  голубков.  Вдруг  автобус  резко  затормозил, и  пожилая  женщина нечаянно наступает  парню  на  ногу.  И  что  тут  началось. Он  развернулся  и со свирепым выражением  лица  прорычал: Ты что,  старая  вешалка, обалдела что ли?! На ногах удержаться,  не можешь?
Бедная  женщина  пыталась  извиниться,  но  тут в  разговор  ворвалась его спутница:
– Кляча! Пешком ходи! Один  из  пассажиров  заступился  за  женщину, но  на  него  тут,  же обрушился  поток нецензурной  брани “голубков”.  И вмиг   молодая  пара  превратилась в  двух шипящих  змей.  Сцену  созерцала  массу детей. “Хороший” пример для  подрастающего  поколения. Как нам  сейчас не хватает добрых слов: “Извините”, “Прошу вас”, “Добрый  день”, “ Будьте любезны”.
Феликс Абдулвалеев

… Молодежь  выражается нецензурными  словами в  компании, считая  это своим преимуществом, не  понимая  того, что со стороны это кажется  отвратительным.
Они  засоряют свою речь  грязными (мягко  сказано – авт.) словечками.  Общение с  такими людьми  становится  неинтересным и неприятным.  Можно заметить, что   чаще выражаются  подростки – бездельники. Так же выходят в  лидеры,  а  на  деле они – никто.  Остановите вовремя  таких людей!..
Елена  Пономарева

… Человек проявляет  распущенность в языке.  Кто виноват? Они  сами. Порой  и  среда, в  которой  он  воспитывается. Просто  некоторые  впитали в  себя  брань вместе с  молоком  матери. Опомнись! Почитай   классиков – кладезь русской  чистой  речи. Имей  в  себе сильный характер и  достаточный ум.
Евгения  Миронова

Ругань,  пошлость,  хамство - это  отличительные черты невоспитанного,  распущенного  человека и  признак  умственного недоразвитости. Если  ты  хочешь  быть  по-настоящему современным, цивилизованным  человеком, следи  за своей  речью устной  и  письменной. Не  позволяй  сквернословить ближнему.  Старайся  проводить время в  компании с  людьми, которые ценят  прекрасное в  литературе и  искусстве и призирают мерзости  жизни. Страна  опомнись! Не скатись в  пропасть нецензурщины и безграмотности.  Хочешь  снова  открывать  ликбезы?  Только  встав  всем  миром  на  защиту великого  и могучего  русского языка,  можно  добиться развития  цивилизованной, грамотной  России.
Ирина  Миронова
2002г.
















Душа  – человек

Среди  многоэтажных  зданий  в  районе  Дома  медиков затерялось небольшая  школа №12. Порой  спросишь  прохожего,  где такую  найти, не каждый –то и ответит.  А  она  существует  и работает. Радует  взгляд  фасад, который  пестреет красками  последних  осенних цветков.  И  как всегда, первой  на  пороге  школы вас  встретит ее хозяйка Резеда Мударисовна Григорьева.
Вот  о ней-то я и  поведу сегодняшний  рассказ. Все  мое повествование  основано  на отзывах  коллег  по  работе. Это не дифирамб,  не  вымысел – это  реальность.
Совсем  недавно приняла  Резеда  Мударисовна  это  здание конторы строительно-монтажного управления  и  постепенно стала превращать его в  настоящий второй  дом  для  детей, где бы они  не только  получали необходимые знания, но и  могли  заниматься любимыми  интересными делами  под  руководством опытных педагогов.
Она  сама  подбирает педагогические кадры. А  это,  надо прямо  сказать,  люди инициативные  преданные  своей  профессии. Учителя,  такие как Р.И. Наумова, В.И. Федорова, К.А. Лазутин, Н.А. Зевакина, В.А. Миронова, О.А. Кузьмина и  многие   другие, в рекламе не нуждаются. Это   кладезь  современной педагогики. Отношение в  коллективе,  рабочее,  дружеское. Здесь  нет  места  грубости, корысти,  ненависти и  лести. И я не  преувеличу,  если  скажу, что  большая заслуга в  этом  руководителя  школы.
Она самой первой  приходит в  школу и  ежедневно встречает  всех, ставшей  традиционной  фразой: “Здравствуйте,  мои  дорогие!”.  Как говорят  сами  учителя,  после такой  встречи  и  работать хочется с  полной  отдачей, по-новому, с  огоньком.
Иначе  они  не  думают, ведь во всех своих  начинаниях  чувствуют твердую поддержку  директора. За мизерную зарплату работают,  а  сколько  дел проворачивают! Именно к  числу   неугомонных относится и  она, Резеда Мудари-совна. Хрупкая и  ранимая, но напористая и  выносливая.  Кто  бы  знал,  сколько  ей  пришлось пережить, и  сколько  грязи  на нее было  вылито. Доброй, искренне  верящей в   лучшее,  душой  коллектив называют ее коллеги  по  работе. Она  все  делает  для  того, что бы в  школе  царил  дух нового, нестандартного, передового. Не  жалея  своих сил,  не  откладывая в долгий  ящик,  она   идею за идеей  воплощает в жизнь.
Начала  с  гвоздя! Думаешь,  откуда   берутся  силы? Любовь  к  детям, коллективу и  коллектива к  ней – это,  пожалуй,  главный стимул её вдохновения.
Резеда Мударисовна каждого человека видит,  как  личность,  может  проникнуть в  душу, вместе  радоваться   успехам и  переживать  трудности, умеет  слушать и понимать, помочь, чем   может.  Это великий труд души. Директору  очень  часто приходится работать в  тесном  контакте с рядом организаций  и родителями учащихся. Люди,  кому  дорого  будущее подрастающего поколения,  прилагают  все  усилия,  что  бы  это  школа  стала миром  знаний.
В  самом  начале  сентября в   школе раздали  ученикам  анкету с  вопросом: “А кому бы  вы  подарили  букет цветов?” И  сотни   букетов  легли в  добрые руки Резеды Мударисовны.
За два  года школа преобразилась,  окрепла. Все  самое  необходимое  в  ней  есть,  но  многое еще предстоит сделать. А  самое дорогое для  школы – это ее ученики. Их в  ней  более шестисот. Тесновато, конечно, но верит  директор, верит  коллектив, что  не за горами  то  будущее,  когда   среди  многоэтажек будет  красоваться  современное  здание с гордым  названием – школа.
                1995 г.



















И  такую  песню заводила.

Песни  военных  лет!.. Иной раз задумываешься, за,  что их так  помнят  и   любят в  народе, за  что  берегут, как святыню хранят? Должно быть  не  только  за простоту  и  душевность,  мелодичность и  красоту поэтического и  музыкального языка. Безусловно, и  это  все важно, но главное  достоинство их – стойкий оптимизм,  неиссякаемая  вера в  добро,  извечные человеческие ценности, за  которые  люди шли  на  подвиг  и  смерть.  От  первых  военных залпов  до   победного майского  дня,  салюта  прошагали  они  в  боевом  строю.  И  за  это  низкий  поклон их  авторам, известным  и  безымянным.
Поговорим  сегодня  только трех из  огромного  множества созданных в  войну  песен. Но и  по  ним  можно получить представления  о  том, чем жил, во что верил,  ради чего геройски сражался наш народ.
Вставай, страна огромная,
Вставай  на  смертный бой…

Кто не  знает  эти  строки,  призывным набатом гремевшие по  своей стране  в  период  Великой  Отечественной?..
24 июня 1941 года стихи Лебедева-Кумача, начинавшиеся  этими строками,  прозвучали по  радио и  в  тот  же  день  были опубликованы  в “Известиях” и “Красной  звезде”. В  сердце  ударила строка “священная война” вынесенная поэтом в  заголовок. Да, священная  война! Эти  слова  жили в  мыслях  и  чувствах нашего сражающего  народа, а  Лебедев-Кумач первым произнес  их в  слух на  всю  страну.
Уже  27  июня  была подписана к  печати и  вскоре вышла  десятитысячным  тиражом  листовка с  музыкой М. Блантера на эти  стихи. А  тремя  днями  позже была  принята к  публикации еще  одна  песня  на те же стихи. Музыку  написал  художественный  руководитель Краснознаменского  ансамбля песни  и  пляски А.В. Александров. Именно  ей  суждено  стать музыкальной эмблемой  Великой Отечественной,  песней – символом сурового времени.
К  сожалению, авторы “Священной войны” довольно  скупо  рассказывали  об  обстоятельствах и творческом  процессе написания.  Сохранился  черновик неопубликованной статьи Александрова “Как вошла в мою  жизнь  композитора Отечественная война”. В  ней  он отчасти  делится своими  мыслями, испытаниями, в момент  создания и первого  исполнения “Священной войны”.
–  Я никогда не  был  военным  человеком, –  писал он, – но  у  меня  оказалось в  руках  могучее средство – песня, которая так же может  разить  врага,  как и  любое  оружие. И поэтому  с  первых  же дней я принялся  ковать  оружие,  которым  лучше  всего  владею – песни…
“Священная война” вошла в  быт  армии  и  всего  народа,  как гимн  мести и  проклятия фашизму.
Известно, что  слова  песни “Огонек” принадлежат  поэту М.  Исаковскому.  Её знали  и  любили  в  годы войны  и пели все  от   мало  до  велика. Звучала  она и  на  фронтах  и  в  далеком  тылу. Впервые  стихотворение “Огонек” с подзаголовком “Песня” была  опубликована в  «Правде» от 19 апреля 1943года. По всей вероятности, поэт,  приславший  его,  ориентировался  на то, что рано  или  поздно,  оно обязательно станет, как это не  раз случалось  со  многими  стихами, песней.
“Огонек” повсеместно  распевали  именно с  той мелодией, которая  давно и  сразу  вошла в советскую  песенную антологию.  Кто ее автор?  Благодаря  кому,  она так скоро и широко распространилась в  военные годы,  прочно укрепилась в  памяти? На  эти  вопросы  исчерпывающего  ответа пока нет. Пусть  она,  как и  считалась, останется  народной. Впервые с той  мелодией,  которую мы хорошо знаем “Огонек” был  записан  на грампластинку и прозвучал по  радио уже  после  войны в 1947  году в  исполнении замечательного певца В.  Нечаева.
Стихи,  ставшие впоследствии песней под  названием “Катюша”, М. Исаковский  начал  писать в  начале 1938 года.
Сразу   без  особых  усилий, появились  восемь  строк. А  дальше –  ни строки.  Автор  работу  отложил.  Весной  этого  же года Исаковский  встретился  в  редакции газеты «Правда» с  композитором М. Блантером и  показал ему первые строки.  Композитору  они  понравились.  Вскоре,  он сообщил,  что музыку “Катюши”  он  написал  и  просил  срочно  дописать  песню. Вот,  что  вспоминает  Исаковский,  почему   он   включил в  песню бойца-пограничника,  которого Катюша любит и ждет,  которому  она  дает наказ,  зорко  беречь  родную  землю:
- Дело,  в  том,  что  время  тогда было  тревожное.  Мы  как  бы  уже предчувствовали  войну,  хотя и  не  знали  точно, когда и  откуда  она  может прийти. В 1938 году еще пылало  пламя войны в  Испании,  в том  же  году Красная Армия вынуждена  была вести  тяжелые бои с  японскими самураями у  озера Хасан,  не   очень  спокойно было на западных наших границах. По  этим  причинам  тема Родины,  защиты  ее от посягательств врага, охраны границ была самой важной.
Однако  история “Катюши” на  этом  не  кончается.  Она,  пожалуй, только  начинается. Тут же песня  перешагнула  границы  нашей  страны. Уже в  сентябре 1939-го  года население  Западной Украины и Западной Белоруссии, находившееся  до  толи под  властью польских панов, встречают нашу армию -  освободительницу этой песней.
Дошла  она  и  до Соединенных  Штатов Америки.  Побывав  там вскоре  после  войны,  украинский  поэт Андрей  Малышко  писал:
Негры  пели русскую “Катюшу”,
Ту, что  Исаковский  написал.
У “Катюши”  есть  несколько  другое продолжение. “Катюшами” на фронте  стали  называть реактивные миномёты – грозное для  врага оружие  того времени. На  эту  тему появились  переделки песни:
Вот к  передовой  Катя  подходила,
Подвозя  снаряды  за собой.
И  такую  песню заводила,
Что  фашисты  поднимали вой.
А  в  канун  нового 1944 года к  Исаковскому  в  Москву приехали посланцы генерала А.И. Нестеренко, командовавшего крупной гвардейской воинской частью, вооруженной  “катюшами” с просьбой:  поскольку новое  оружие Красной Армии названо по имени  песни, то  хорошо  бы  написать новую, уже о  другой “Катюше”. Исаковский  выполнил просьбу  воинов. Уже в  начале  января  была  готова “Песня  про “Катюшу”
Начиналась  она так:
И  на  море, и на суше,
  По дорогам  фронтовым
  Ходит  русская “катюша”,
  Ходит  шагом  боевым.
Подчистую  немцев  косит,
Подчистую  гадов бьет, –
И  фамилии не спросит,
И поплакать  не  дает.

Музыку новой  песни  написал  композитор В.Г. Захаров. И  очень скоро,  исполняемая  хором имени Пятницкого,  зазвучала она  сначала в  Москве, а  потом по  всей стране, а  так же на фронтах еще продолжавшейся войны.
2009г.






Лазо
      «Играй, играй, рассказывай, тальяночка, сама…» Именно играла и рассказывала гармонь в руках Александра Лазарева. Имя этого человека было известно далеко  за пределами родных Кубасс, не забыто оно и по сей день.
       Семья, в которой воспитывались пятеро детей, не выделялась большим достатком. Ютились в маленьком домике в центре села, зато дружно и весело. Веселье поддерживал Саша игрой на гармони, да и мама его, тетя Нина, еще та певунья. Как-то в детстве попала Сане в руки старенькая гармошка. Он с любопытством начал растягивать меха и нажимать на «пуговки». Гармоника выдавала какие-то звуки. Это занятие все больше и больше притягивало мальчишку; он отличался великолепным музыкальным слухом и схватывал все на лету. Божий дар не отнимешь. Мама частенько напевала, Саша робко старался подыгрывать. В то время по радио передавали музыкальные программы. Саша ближе садился к приемнику, брал гармонь и подражал профессиональным музыкантам. Это было не баловство, а целенаправленное стремление научиться играть на инструменте. О музыкальной школе он мог только мечтать, да и какая «музыкалка» в селе, в простой-то школе уроки пения зачастую вели не специалисты, а учителя, которым часов не хватало. Все стало неплохо получаться. Молодой талантливый самородок за всю жизнь так и не познал нотной грамоты, разучивал мелодии на слух, сам стал петь. Так в селе Кубассы появился единственный гармонист.
      С годами освоил и баян, но с гармонью дружил больше. Она была ему и подругой, и постоянной спутницей. Проходя мимо дома Лазаревых, часто можно было слышать из окон Санькины переборы.
      Отслужил Саша в армии, где игра на гармони и песни в его исполнении пользовались большой популярностью у солдат. Песня бодрости и сил в строю прибавляла, музыка высекала огонь из души человеческой. Демобилизовался и вернулся на родину, об учебе не думал. Некогда ему было о ней думать, семью надо материально поддерживать. Колхозное хозяйство разноплановое: то на сеялке работал, то на зернотоке, то на погрузчике, в механической мастерской. Вечерами в клубе разучивал со старушками-непоседами различные песни. Парень с красивым голосом дал знать о себе не только в родном селе, но и в Иванаеве, и Березовке. Стали приглашать на вечеринки, свадьбы, юбилеи, дни рождения, со школьным хором заниматься. В силу своей душевной простоты делал он это совершенно безвозмездно. Совесть не позволяла с односельчан денег брать. Подадут рюмочку для настроения, и полилась мелодия, зазвучали песни, застучали  каблучки - началось  веселья по поводу и  без. Такая она, простая и сложная, штука – жизнь. И домашних хлопот было невпроворот: то он на грядках торчит, то картошку окучивает, то гусей и овец пасет.
      А тут мода пошла на фольклорные ансамбли. И создали таковой. Назвать как, проблема не встала: у такой реки – красавицы живут - «Камушка». Кто руководить будет? Без сомнения, Саня. И потекли народные напевы, как воды реки, мелодично журча и переливаясь на перекатах. Ах, какие голоса! Здесь и к месту была балалайка Анастасии Самсоновой. Ни один праздник не обходился без участия «Камушки». Как-то культурная жизнь ожила на селе, всё пошло по-новому. Объехали с концертами все крупные села района, выступали в городе. Везде - аншлаг. Конкурсов не пересчитать. И вот результат-присвоение звания народного.
       Как-то ансамбль возвращался из Казани с республиканского конкурса с наградой, так артисты такой концерт в самолете «отгрохали», что пилоты ещё долго благодарили за необычный музыкальный рейс. Поехали в гости к алексеевцам. Выступили в селах Речное и Лебяжье. Зрителей - яблоку упасть негде. Мест не хватало, некоторые со своими стульями приходили на концерты. Как зазвучали песни, зал удержаться не мог: подпевал, плясал. В весеннюю распутицу автобус с коллективом застрял в колее в одном из сел перед клубом. Так местные мужики, можно сказать, на руках его вынесли.
      Пригласили на праздник «Играй, гармонь!» в столицу республики. Сашка накануне играл на каком-то торжестве. Утром проснулся, голова трещит, а ехать надо. Какое выступление без него. Мама выручила: подала рюмку водки на похмелье. Всю дорогу он проспал на заднем сиденье автобуса. Столица орденоносного Татарстана встретила прекрасной солнечной погодой. При въезде в город Санька проснулся и был, как огурчик. Высокий пьедестал из ступенек Республиканского банка – идеальная сцена для выступления. Выходной, народу - тьма. Пока женщины переодевались в концертные костюмы, Саша с гармонью уже очутился на импровизированной сцене. Меха гармони растянулись, зазвучало: «Обломал немало веток, наломал немало дров»… А потом – «Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой…», и ещё, и ещё. Буря аплодисментов. «Разогрев» очень понравился казанцам, и из толпы зрителей маленькая девочка подарила исполнителю букетик цветов. Следом и «Камушка» заголосила…
      Когда надоела сельская рутина, Саша уезжал к своим друзьям, родственникам или просто хорошим знакомым в разные города. Мать постоянно отговаривала от поездок, все боялась, Что свяжется с плохой компанией; ну, не мог он долго находиться на одном месте – натура у него такая, смирилась. Уезжал с мелочью в кармане, передвигался порой автостопом. Ему везде рады. Пол-страны объездил. Немного подрабатывал, тогда это было проще, и, соскучившись по дому, вновь возвращался.
      Денег всегда не хватало, и Саня потянулся за «длинным» рублем на Север. Климат суровый, но он тоже не в тепличных условиях вырос; работа денежная притягивала. Вахтовики хорошо зарабатывали. Часть денег Саша посылал маме. Много ли она почтальоном получает. Среди северного безмолвия, в лютые морозы слышна Сашкина гармошка. Нужна была после трудового дня рабочим песня души компании. Она согревала, веселила, навевала воспоминания о доме. Как-то думал о жене и детях, Саня – о родителях, братишках и сестренках. Может он не гонялся за рублем, а искал где-то там, далеко, вторую свою половинку? Но так и не нашёл. И повторюсь: только гармонь оставалась его спутницей. Он говорил, что песенная строчка «ни хозяйки, ни усадьбы, до чего же не везет» бьет его не в бровь, а в глаз.
      Короткая светлая жизнь не дала ему полностью раскрыться, развернуться, осуществить замыслы, а нелепая трагедия забрала его в мир иной навсегда.
      Саня, Саша, Александр Иванович… Друзья его прозвали Лазо: и от фамилии что-то есть, и бесшабашное, и геройское. Он был в доску своим парнем. Был и останется.
                2010 г.