Ван Бастен

Едкий дым, от медленно
тлеющей мокрой
соломы, резал Степану
глаза. Беспардонно
пробирался внутрь
лёгких, оседая там
неприятным грузом. Но
он отгонял комаров, и
поэтому Степан терпел
его, предпочитая из двух
зол меньшее. Коровы,
запертые в летнем
загоне, безмятежно
лежали, наслаждаясь
возможностью
отдохнуть от терзавших
их насекомых. Дым,
повинуясь неуловимым
движениям прогретого
за день вечернего
воздуха, то широким
белым полотном
стелился по покрытой
навозом земле, то,
закручиваясь
невероятным
круассаном, метался в
разные стороны. Но
чаще длинным, толстым
столбом с рваными
краями, он поднимался
высоко в небо, сливаясь
с величаво висящими
облаками. И тогда
Степану казалось, что
именно дым
сформировал молочную
кучерявость небосклона.
Опираясь спиной о
деревянную
перекладину, он
задумчиво посмотрел на
облака, а затем опустил
взгляд на находящееся
неподалёку школьное
футбольное поле.
Прошёл почти час, как
он загнал коров, разжёг
дымники, проверил в
целости ли ограждение
загона. Пора было идти
домой ужинать и
совершать ежедневный
ритуал просмотра
телевизора. Но
стометровый кусок
серого грунта, со
вкопанными скобками
ворот, не позволял ему
этого сделать. Степан
стоял и смотрел, как
пёстрая толпа местных
ребятишек, с азартом
матерясь и выкрикивая
ещё что-то, гоняет то к
одним, то к другим
воротам мяч. Судя по
тому, как невысоко он
подпрыгивал, мячик был
потрёпанным и
полусдувшимся. Иногда
мяч катился между
стойками ворот, и тогда
стоящий на поле гомон
многократно усиливался,
а сердце Степана
радостно ёкало, и он
слышал, как оно стучит,
словно пытаясь
вырваться наружу.
«Налево дай! В стенку, в
стенку!» - мысли его
бегали вслед за мячом. «
Давай! Бей! Эх! Был бы я
на поле!» - сокрушённо
вздохнул он.
Степан мысленно
перенёсся на двадцать
пять лет назад, когда он
так же, как и эти
мальчишки, бегал вслед
за старым кожаным
мячом, ловко обводя
своих соперников и
редко каким ударом не
попадая в рамку
самодельных
деревянных ворот. «Ван
Бастен» - называли его
товарищи,
одновременно
восхищаясь и завидуя
ему. А Степан очень
гордился этим
прозвищем и на поле
всегда старался его
оправдывать, что ему
удавалось без особого
труда.
«Да, был Ван Бастен» - с
грустью подумал Степан,
глядя, как тощий
мальчуган в белой
футболке, не попал
ногой по катящемуся
перед ним мячу.
Однокашники Степана
только посмеивались,
когда он как бы в шутку
предлагал им сыграть в
футбол. Закончив
дневные дела, они
предпочитали проводить
время перед голубым
квадратом телевизора,
наблюдая, как сборная
проигрывает очередной
матч. Любимым занятием
некоторых из них было,
закрывшись у кого
нибудь в гараже играть
в карты, изредка
прерываясь, чтобы
выпить рюмку водки и
закусить сорванным в
саду яблоком, или
солёным огурцом,
замаринованным, чьей
нибудь хозяйственной
женой. Степан и сам был
частым участником этих
посиделок, потихоньку
проигрывая в секу
спрятанную от жены
заначку. Как и все
радовался, когда
выпадали хорошие
карты, и удавалось взять
свару, и досадовал,
когда хорошие карты
упорно отказывались
идти в руку. А когда
денег не было, он лежал
дома на диване, смотрел
телевизор и, в общем то,
был вполне счастлив.
«Да, был Ван Бастен» -
повторил про себя
Степан. « Впрочем,
почему был? Разве
может Марко быть
бывшим? Или
Марадонна? Может ли
Пеле быть бывшим?» -
думал Степан, переведя
взгляд вниз и
внимательно
рассматривая свои ноги,
обутые в покрытые
пылью чёрные
резиновые калоши, с
большими и маленькими
грязно-бурыми пятнами
на носках. « Нет, не
могут» - решил он. « Ну а
я? Почему же я могу
быть бывшим? Почему я
стал бывшим? Или не
стал?» - спрашивал он
себя, глядя то вниз, то на
поле и ковыряя носком
зеленовато-серую пыль
под ногами.
- «Смотри! Смотри!» -
стоявший в воротах
мальчик пальцем
показал своему
товарищу, куда- то в
сторону. Тот повернул
голову в указанном
направлении и
удивлённо приоткрыл
рот. Чёткими,
уверенными шагами к
ним приближался Ван
Бастен.