Лица прошлого, месть на будущее. Глава 1

  Глава 1.
 - Я попрошу, чтобы вы записали эпиграф к нашему уроку. Знаменитые слова: Политика также захватывающа и опасна как война. На войне вас могут убить один раз, в политике – несколько.
Профессор лондонского университета кафедры школы экономики и политических наук Вальтер Беверидж красивым почерком написал на доске фразу своего любимого политика. Отложив мел в сторону, он повернулся и обвел аудиторию своими глазами, которые радостно блестели из-под очков-половинок.
 Его взгляд остановился на двух юношах, которые о чем-то перешептывались и смеялись. Один из них увлеченно рассказывал своему темноволосому собеседнику «важную» информацию.
 - Мистер Тернер, - громко позвал юношу профессор Беверидж.
Юноша резко замолчал.
 - Да, профессор, - тут же встал он.
 - Может быть вы скажете аудитории, кому принадлежали эти слова? – миролюбиво спросил профессор, складывая руки в замок.
 - Конечно, сэр, - кивнул Колэридж Тернер. – Эти слова принадлежали Уинстону Черчиллю.
Его тоже темноволосый друг усмехнулся. Девушки, которые сидели за соседними партами захихикали, увидев красивую улыбку на не менее красивом лице Тернера.
 Беверидж закатил глаза. Тернер умел очаровывать абсолютно всех. Преподаватели были от него в восторге, да и сам Беверидж прощал парню многие выходки, потому что был привязан к талантливому ученику. Таких он встречал мало.
 - Замечательно, мистер Тернер, - кивнул профессор Беверидж. – Но догадываюсь, что вы не добьетесь такого же успеха, если я попрошу вас продемонстрировать мне ваш конспект сегодняшней лекции.
Коул моргнул, но тут же улыбнулся.
 - Ваши догадки как всегда верны, - заметил он.
Профессор Беверидж усмехнулся:
 - Определенно. Садитесь, мистер Тернер. Будьте внимательней и перестаньте переговариваться с мистером Редклифом. На прошлом экзамене он не так меня порадовал как вы, поэтому с ним я буду строже.
Натан Редклиф тут же поморщился.
 - Как обычно выкрутился, - прошипел он Коулу, когда тот, довольный, сел.
 - Просто в тебе нет обаяния, - важно сказал Коул.
 - Просто мой папа заседает в палате общин, а твой в палате лордов, - заметил Натан, но увидев холодный взгляд  друга, тут же пожалел о своих словах.
Он знал, что Коул не любит, когда ему напоминают о его преимуществах. Почему то он их стыдился.
 - Ну так что насчет сегодняшнего вечера? – поспешил сменить тему Натан.
 - Я же тебе объяснял, - тихо сказал Коул. – Бабушка устраивает очередной прием. И тебе, кстати, тоже не отвертеться. Твоя семья тоже приглашена.
 - Я мог бы, - заметил Натан лениво. – Но ты же мой лучший друг, я не могу оставить тебя на растерзание высшего общества.
 - Мог бы он, - скривил губы Коул. – Так бы тебе и позволили родители пропустить прием моей бабушки. Как же.
 - Ладно, поймал, - буркнул Натан. – Но, послушай, сколько мы можем пропускать крутые вечеринки из-за того, что кто-то из наших стариков устраивает прием. Того глядишь, мы сами стареть начнем. В свои двадцать будем выглядеть на девяносто.
И он потрогал себя по подбородку.
 - Не волнуйся, Натали Трамп так не считает, - насмешливо произнес Коул, глядя на девушку, которая бросала на них взгляды, полные надежды.
Увидев, что самые красивые ребята курса смотрят на нее, она широко улыбнулась.
 - Как дела? – спросила она шепотом, обращаясь в первую очередь к Коулу.
Тот равнодушно посмотрел на девушку.
 - Лучше, чем у многих, - заметил он и отвернулся к Натану.
Натали Трамп обиженно поджала губы и тоже отвернулась. Натан тихо посмеялся:
 - Когда-нибудь все женщины мира объединятся, чтобы уничтожить тебя, Теренер. Ты кошмарно невоспитанный.
Последнюю фразу он произнес, молитвенно сложив руки.
 - Кто бы говорил, - возмутился Коул. – Не ты ли заигрывал с бедняжкой на вечеринке в прошлую субботу, дал ей ложную надежду, а на следующий день даже не замечал ее.
 - Почитай мне проповеди, посмотрим, хватит ли у тебя наглости, - фыркнул Натан. 
 Он принялся рисовать на листе тетради какие-то разные геометрические фигуры, чтобы хоть как-то подавить скуку.
 - Моя наглость, Натан, не имеет предела, уж тебе то надо это знать.
 - Натали Трамп точно знает, - заметил Натан.
 - Заткнись, - посоветовал другу Коул. – Я так себя с ними веду, потому что другого обращения они и не заслуживают.
 - Надменно произнес лорд Колэридж Данейл Тернер, в его глазах ясно читалась…
 - Еще раз назовешь меня моим полным именем я тебя убью, - раздраженно сказал Коул, ненавидящий имя Колэридж. – Когда вы начинаете мне тыкать, что я себя некрасиво с девушками виду, можно подумать, кстати, что вы всегда обходительные джентельмены, создается ощущение, что вы толком не знаете, тех девушек, которые нас окружают…
Коул окинул взглядом аудиторию, где все ребята были из таких же семей, из какой пришел он сам…
 - Напыщенные курицы, высокомерные, не видящие в своей жизни ничего, кроме денег и красивых богатых женихов, - произнес он чуть ли не с ненавистью.
 - Ну любая женщина любит деньги. С милым рай в шалаше, если милый на порше, - важно произнес Натан, закрашивая свой непонятный рисунок. – Да и кто не любит деньги?
 - Я не возражаю, любить можно. Но помимо денег и имени, в человеке есть масса других достоинств, - заметил Коул. – Не кошелек будет тебя обнимать перед сном.
 - Ты рассуждаешь как сопливая страшная девочка, которой не светит богатый муж, - насмешливо фыркнул Натан.
Коул закатил глаза. Так он и знал, что с другом поговорить не удастся. Он уже пожалел о том, что завел эту, давно терзающую его тему. Только опозорился.
 - Не парься, Коул, - лениво произнес Натан. – В мире миллионы женщин.
 - Не нужны мне миллионы, - раздраженно сказал Коул, и тихо прибавил. – Мне нужна одна. Не такая как все.
Последней фразы, к счастью Коула, Натан не услышал.
 - Да и вообще, когда это тебя волновали такие проблемы? – неожиданно удивился Натан. – Ты за великой книжной любовью никогда не гнался. Тем более, что ее не существует.
Коул мысленно не согласился, он не верил в теорию, что любви нет. Хотя, когда он так думал, ему казалось, что он действительно женского пола. Естественно, друзьям он никогда не признается в том, что верит в неземную сказочную любовь. Как же, скажи им такое, позора не оберешься.
 - Да я и сейчас не гонюсь, - пробурчал он.
 - Правильно, потому что пора бы смириться с тем, что тебя индивидуального как личность никто не полюбит, - беззаботно говорил Натан, будто рассуждал о погоде. – Ведь за тобой всегда будут следовать миллионы твоей семьи, кто уж на фоне этого будет смотреть на внутренний мир.
Коул фыркнул, делая вид, что слова друга совсем не задели его.
 - Мы так и не договорили по поводу вечеринки, - заметил Натан, отложив в сторону свой рисунок. – Идем?
 - Только после приема, - кивнул Коул.
 - Отлично, - широко улыбнулся Натан. – Повеселимся наконец на славу.
Коул тоже улыбнулся и окинул взглядом аудиторию. Они с Натаном и еще парочкой друзей пойдут в место, где обычно проводятся самые веселые вечеринки в Лондоне. Коул пока никогда там не был, но Натану доводилось. Он долго рассказывал другу о том, как там классно, и Коул жаждал тоже там побывать, хоть и не показывал этого.
 Ему хотелось повеселиться по-настоящему, не так как обычно в дорогих клубах, где постоянно проводит время золотая молодежь. И там ему снова приходилось играть роль Колэриджа Данейла Тернера, сына Данейла Джеймса Тернера, лорда из парламента. Ведь если он повел бы себя не так, как хотелось бы окружающим людям, об этом тут же донесли бы его семье, а там уж снова жди лекцию на тему «Нельзя позорить семью Тернеров».
Он хотел быть Коулом Тернером. Он хотел почувствовать свободу, вести себя так как хочет в месте, где его никто не узнает, в месте, где он никогда не был.
 - Самое главное выжить на приеме, - голос Натана вывел Коула от размышлений. – Если подруга твоей бабушки, эта старуха-ирландка леди МакНелли станет опять рассказывать мне про своих кошек и говорить, что мне не мешало бы подстричься, я думаю, что я…
 - Мистер Редклиф! – уже раздраженно прикрикнул профессор Беверидж.
 - Извините, профессор, - тут же откликнулся Натан.
 - «Извините, мистер Редклиф» - вот, что я вам скажу на финальном годовом экзамене, который состоится через две недели, когда буду вынужден поставить вам плохую оценку, - парировал профессор Беверидж.
Натан испуганно скривил губы. 
 - Мистер Рэдклиф, параграф двадцать восемь, - сщурил глаза Беверидж, - прочитать и ответить письменно на все четные вопросы. Тернер пусть отвечает на нечетные, а то уж больно он довольный.

 - Колэридж.
Коул резко остановился, проходя мимо малой гостиной своего дома. Бабушка сидела в кресле и пила кофе с четырьмя ложками сахара (Каждый раз, когда Коул видел чашку с кофе, которая принадлежала бабушке его передергивало: он помнил тот мерзкий вкус, когда как-то перепутал чашки).
 - Да? – недовольно спросил он. Бабушка знала, что Коул не любит свое полное имя, и тем не менее всегда обращалась к нему именно так.
 - Не хочешь поздороваться? – спросила леди Тернер.
Коул усмехнулся, прошел в гостиную и чмокнул бабушку в щеку. Та улыбнулась.
 - Присядь, - попросила она, - расскажи как дела в университете?
 - Как обычно, - пожал плечами Коул.
 - Скоро экзамены, - напомнила леди Тернер.
Коул закатил глаза.
 - С той частотой, с которой мне о них напоминают, забыть о них не возможно, - заметил он.
 - Ты готов? – спросила леди Тернер, пропустив мимо ушей едкое замечание внука.
 - Еще куча времени, - махнул рукой Коул.
Леди Тернер улыбнулась.
 - Ты как твой дед, - заметила она. – Все поражались, как он мог в короткий срок сделать столько много дел. Особенно, в университете. Все готовились к экзаменам месяцами, а твоему деду стоило пару раз открыть учебник за недельку до дня икс и он был успешней, чем они.
И она засмеялась, вспоминая мужа.
 - Твой отец был не так собразителен, - заметила она. – Но, безусловно, ум у него удивительный.
Коул кивнул.
 - Где он, кстати? – спросил юноша.
 - На работе, - своим обычным мягким голосом произнесла леди Тернер. – Он очень много работает…
Коул не видел своего отца уже неделю, учитывая, что они жили в одном доме.
 - Лили уже здесь? – спросил он.
 - Да, Лилиан пришла, - кивнула леди Тернер, предпочитавшая называть всех полными именами. – Они с Джеймсом наверху.
 - Этот поганец тоже уже вернулся со школы? – удивился Коул, завидуя своему сводному братцу. В десять лет он до поздна сидел в школе.
 - Что за слова, - поморщилась леди Тернер и засмеялась. – Но Джеймс ведет себя как настоящий бандит. Как на него жаловалась мисс Меер. Но он безусловно всех очаровывает своим обаянием. У всех Тернеров, а особенно у мужчин это наследственное – обаяние. Ты в детстве был таким воспитаным, тихим, послушным. Все просто восхищались. Правда когда поблизости оказывался Натан Рэдклиф, Джейсон Вудворд и Кормак Строма, то уж тогда от скромности и воспитанности не оставалось и следа.
И она одарила внука доброй улыбкой.
 - Как тебе идет костюм, - с чувством сказала она, оглядывая шикарную черную форму лондонского университета, а затем недовольно поморщилась. – Тебе стоит носить такие вещи, а не те тряпки, которые ты одеваешь, когда отправляешься куда-нибудь гулять.
«Тряпками» леди Тернер называла джинсы, футболки, шапки, ремни и прочее, что так не шло сыну лорда.
 - Мне нравится так ходить, - заметил Коул.
 - Но смысл привыкать к подобному стилю? – пожала плечами леди Тернер. – Представь, если ты явишься в таком виде в парламент? Или на светский раут? Тебе попросту некуда одевать ту ужасную одежду…ты как Натан Редклиф.
 - С чего это? – раздраженно спросил он.
 - Он тоже любит такой стиль, - заметила леди Тернер. – Но там пусть Редклифы решают. Брайан и Кэтлин вообще люди простые. Черезчур простые.
И она неодобрительно поджала губы.
 - Как бы то ни было, - сказал Коул, вставая, - мне такая одежда нравится и я буду в ней ходить.
Почему то он ощущал себя ребенком и это его раздражало. Леди Тернер улыбнулась.
 - Ты просто копия деда, - нежно сказала она.
Коул поспешил уйти. Бабушка снова не восприняла всерьез его слова. Каждый раз, когда Коул пытался намекнуть бабушке о том, что он хочет быть собой, она смеялась «его упрямости, которая так была присуща Джеймсу Мэйнорду Тернеру».
 - Да ну?
 - Ну да!
 - Да ну?
 - Ну да!
 - Да ну?
Эти громкие голоса раздавались из комнаты маленького Джеймса. Коул открыл дверь и увидел, как его восемнадцатилетняя сестра Лили сидит на диване и насмешливо смотрит на десятилетнего Джеймса, сидящего на полу, в серых шортиках и в черном пиджаке, на котором вышита эмблема школы Шефилда, которую в свое время закончили Коул и Лили.
 - Привет! – бойко крикнул Джеймс.
Лили улыбнулась. Коул махнул им рукой. Они с Лили были друг другу родными, но чертами лица были абсолютно не похожы. У Лили были очень пухлые губы, а у Коула тонкие губы и более острый нос. Коул был даже больше похож со своим сводным, Джеймсом.
 - О чем очередной спор? – спросил он, кидая сумку с учебниками на пол.
 - Малыш Джеймс снова начал выпендриваться, - раскинула руки Лили.
Коул фыркнул. Он и Лили не любили, когда им напоминали о том, что они наследники самой уважаемой семьи Лондона. Они никогда не козыряли фамилией Тернер и пятью поколениями в парламенте, и всевозможными титулами и фамильным древом. Но маленький Джеймс, который был гораздо больше похож на их бабушку характером, постоянно хвастал перед друзьями. И старшие брат и сестра постоянно ставили мальчишку на место.
 - Ничего подобного! – возмутился Джеймс.
 - А что опять? – спросил Коул.
 - Билли Вандерхол начал задаваться, - объяснился Джеймс. – Он сказал, что, мол, его семья очень уважаема в Ирландии, бла-бла. Ну и я велел ему заткнуться и напомнил, что у меня папа в парламенте. И он может издать указ, чтобы Билли и его семья покинули страну.
Лили насмешливо смотрела на братишку, а Коул подскочил к нему и приподнял.
 - Да ну? – посмеялся он.
 - Пусти, а ну пусти! – закричал Джеймс, пытаясь вырваться.
Коул начал лохматить ему волосы на голове.
 - Где же сейчас твой папа-лорд? Может он издаст указ, чтобы меня выкинули из Великобритании? – кричал в панике Коул. Лили громко смеялась. – Ах да, я забыл. Он же и мой папа. Боже, какая трагедия. Где же сейчас твои понты, а, лорд Тернер?
 - Пусти! – кричал Джеймс.
Коул и Лили продолжали смеяться. Коул, хоть и насмехался над братом, но старался не сделать ему больно. Он просто хотел отучить мальчонку хвастать.
 - Джеймс, ты…о боже.
Все обернулись. В дверях стояла Элеонора, мать Джеймса, мачеха Коула и Лили. Коул поставил Джеймса на пол. Тот был раскрасневшимся и взлохмаченным, пиджак весь помятый, галстук сбился.
 - Коул, ну зачем ты это сделал? – устало спросила женщина, заправив светлые волосы за уши. – Теперь Джеймсу опять надо будет мыть голову, ты же знаешь какие у него волосы, если он еще раз явится на прием лохматым, леди Тернер меня зарежет.
 - Извини, Элеонора, - виновато произнес Коул. – Хочешь, я лично помою ему голову?
Джеймс испуганно посмотрел на старшего брата.
 - Нет, боюсь, что ты его утопишь, ненароком, - покачала головой мачеха. – Идем, Джеймс.
 - Мам, но я хочу поболтать с Коулом и Лили, - заканючил Джеймс. – Я еще не рассказал Коулу про новую видеоигру, кот…
 - Видеоигру? – тут же оживился Коул. Он был фанатом этого хобби и с младшим братом они постоянно играли вместе. 
 - Ты помолодел на десять лет, - хихикнула Лили.
 - Никаких видеоигр, - отрезала Элеонора. – Пора уже собираться.
Она посмотрела на падчерицу, которая вальяжно сидела в кресле.
 - Лили, ты успеешь собраться к вечеру? – спросила она.
 - Вы недооцениваете меня, Элеонора, мне не нужно много времени, как вам, чтобы стать красивой, - елейно сказала Лили.
Коул закатил глаза. Элеонора проигнорировала слова падчерицы, подогнала Джеймса, и они вышли из комнаты.
 - Может уже перестанешь? – напустился Коул на сестру.
В отличие от Коула, Лили называла мачеху на «вы». Она ненавидела Элеонору и считала, что называть ее на «ты», значит признать «своей». А этого Лили позволить не могла.
 - Что перестану? – невинно спросила Лили. – Это еще не самое страшное, что я могу ей сказать. Видел какие у нее морщины вокруг глаз?
 - Мне плевать на ее морщины, главное, что Элеонора всегда хорошо к нам относилась, и ты очень к ней не справедлива, - сердито заметил Коул.
Лили закатила глаза:
 - Она хорошо к нам относится, потому что знает, если будет относится плохо – папа ее вышвернет отсюда. А куда она пойдет? Она никто без нашего отца. Не надо на меня так смотреть, Коул. Мне не за что ее любить. Она никогда нас не воспитывала, нами занималась гувернантка. Поэтому я не обязана ценить и обожать ее. Она никогда не сравнится с…
Лили тут же покраснела и выбежала из комнаты. Коул вздохнул и стянул с себя жилетку. Сейчас ему нужно было принять душ, чтобы блистать на приеме, которые он так ненавидел.