Лента

Мы встретились в одном из моих многочисленных одиночеств — тесной и пустой комнате, стены которой были выкрашены в создающий неприятные зрительные следы серый, серый цвет. Солнечные лучи оставляли множество полнолунных вариаций повсюду, отчего мои внутренние дневные цветы уснули. В твоём взгляде находилась бездна бликов, незнакомых и ожидаемых, близко расположенных к моим главным крыльям. Я почувствовала внезапность тишины, смущающей меня своим назойливым шумом, который мешал внимать твоёму голосу. Каждый звук был шершавой и сверкающе-гладкой песчинкой -  спустя несколько часов я уже держала в руках небольшую ёмкость бесконечного объёма, наполненную твоим голосом. Не было пения, не было произнесённых с особой интонацией строк новой картины, написанной акварелью, не было привыкших к перемене настроения стеклянных, мутновато-фиолетовых часов, висевших между двумя солнечными лунами на одной из стен. Я ощущала кончиками пальцев и ладонями лишь осязаемый образ стихотворения, написанного тобою для меня каждую секунду прошедшего дня. В третьей и седьмой клеточке распустились цветы, погрузившиеся в сон после первого пробуждения, которое в эти минуты обернулось воображаемыми годами созерцания твоих двадцати драгоценных для меня узоров.
Хрупкая безупречная секунда явилась для меня продолжающейся каждый свершающийся кадр жизнью, любое мгновение которой оседало на плечах тонкими слоями вишневого музыкального рисунка.