Наш приезд в Казахстан 2 -Встреча в Казалинске

                Встреча.


 И так ехали мы где-то около трех- четырех суток, пока рано  утром кондуктор не сказал, что следующая станция  будет Казалинск , и нам нужно готовиться к выходу.
            Поезд остановился ,и мы высадились на маленькой станции. На перроне   к нам подбежала  незнакомая худая черная  женщина в большом белом платке и стала обнимать нас , громко   причитая «акудай» . От нее  пахло дымом,  я  сильно  испугалась и заплакала. Но мама меня стала успокаивать ,говоря, что это и есть моя бабушка – папина мама.
                Моя родная ,умная и трудолюбивая  бабушка- моя Аже! Это потом я тебя полюбила: искала утешение на твоей  груди, пряталась в складках твоего платья, избегая наказания за свои проделки, просила благословения и помощи - это все  будет потом… А сейчас  , стоя  на вокзале в Казалинске ранним утром конца февраля 1954года , я - маленькая городская девочка в капоре и ,подбитых мехом ,красных ботиночках, держа руки в муфточке, плачу  и дико смотрю на тебя ,такую непонятную моему детскому восприятию незнакомку, смело ворвавшуюся в мою  жизнь.
               Мужчина, приехавший с бабушкой, ловко подхватил наш чемодан ,и погрузил его в телегу, запряженную осликом. Потом нас тоже усадили  в эту телегу , и ослик ,подгоняемый ездоком, весело повез нас  вдоль глинобитных домов. Вокруг   пахло сеном и навозом, лаяли  собаки, и  вороны, громко каркая, копошились  в снегу. Было очень холодно,  я замерзла после теплого вагона и  все крепче прижималась к маме, несмотря на то ,что мои руки были в муфточке, а ноги в меховых ботиночках .
        Наконец, наша телега  остановилась около небольшого домика,  открылись  ворота, и мы въехали во двор. С надрывом было залаяли собаки, но кто-то цыкнул , и они успокоились. Нас привели  в большую светлую комнату, в которой на узорчатой красной кошме (войлочный ковер)(…в скобках разъясняю казахские слова; разумеется, объясняю с высоты своих 65 лет, когда казахским языком овладела отлично, но память четко фиксирует события почти шестидесятилетней давности)были расстелены разноцветные корпеше ( длинные узкие  одеяла для сидения на полу) и кое- где лежали подушки. На стене висел домотканый красивый ковер, в углу на сундуке были аккуратно сложены одеяла, покрытые  вязаным покрывалом. Мебели никакой не было, но во всем чувствовался незнакомый,  особый домашний уют .Самое главное , что здесь  было тепло, и я подумала, что это и есть наш дом.
              Как оказалось, это был дом  дальнего родственника  моей бабушки из рода жакайым и звали его Буркаш. И мы зашли только переночевать, а завтра поедем к себе домой  за 20 километров от этого поселка, где ждет нас  больной дедушка.
                Нас усадили  на корпеше посередине комнаты. Бабушка все смотрела на меня и вздыхала, украдкой утирая слезы  концом своего большого платка .Мама сидела молча , положив одну руку мне на спину, тихонько похлопывая , чем выдавала свое волнение.. Потихоньку стали собираться люди , быстро говорившие на незнакомом мне языке ,но который я уже когда-то  слышала (да! дома, там в Пензе, приходили к нам папины земляки и разговаривали также! ). Я с интересом разглядывала их одежду. На всех женщинах белели большие платки , которые еще больше подчеркивали смуглоту  их лиц. Платья были у всех длинные и цветастые,  захваченные узорчатыми камзолами, тонкие в талии. На ногах их были одеты   узкие сапожки. Одеяние моей бабушки было намного скромней, чем у этих женщин. Мужчины были одеты по-проще   :  в бешметах и     широких штанах, подвязанных кушаками. И тоже в сапогах. 
                Все сидели ,образовав небольшой полукруг.      Зашел мальчик с легеном (тазиком) в одной руке , а в другой  он держал куман (небольшой  медный чайник  ),через плечо у него было наброшено полотенце .  Перед каждым ставил свой леген и , каждый по очереди ,протягивал руки для мытья .Мальчик ,наклонившись  , поливал  руки и подавал полотенце.   
                Потом зашла молодая женщина , платок на ее голове был поменьше, а сзади вились две косички., соединенные  между собой бусами из монеток  разных размеров, в ушах  ее поблескивали, длинные до плеч, сережки. Она ловко расстелила, сложенный в руке,  дастархан (матерчатая цветная скатерть )и высыпала на него горячие баурсаки( небольшие круглые жаренные кусочки теста), от которых по комнате  сразу же распространился  аппетитный аромат . Она  кинула внимательный вгляд на маму, одетую в модное шелковое коричневое платье с кокеткой и плечиками, с прической, которую так любил папа ( две косы переплетены спереди на макушке) и ,что-то  тихо шепнув ,сидящей поближе  женщине, вышла. Та, быстро  посмотрев в мамину сторону, стала странно щипать  свою  щеку пальцем, видать, выражая таким образом  удивление .Мне было все интересно ,и  детская наблюдательность  внимательно отмечала каждое действие .
         Потом женщина с монетками в косичках опять зашла уже с большим полным медным подносом , поставила  его около дастархана и стала  расставлять : деревянные чашечки с маслом, пиалушки и  расписной чайник, в котором  был заварен чай с молоком.. Мальчик, поливавший нам на руки , принес большой самовар и поставил на поднос. Женщина села на корпеше и стала разливать чай в пиалушки ,передавая их ближе сидящим , те передавали дальше  и первую пиалушку передали  маме. Чай в пиалушке был налит чуть-чуть  на донышке, и мама сидела не прикоснувшись , опасаясь подвоха. И  заметя  ,что  и другим также налили  на донышке, разрешила пить мне  и стала пить сама. Я  разглядывала эту пиалушку  (круглая чашка без ручки) и не знала как за нее ухватиться, она была горячая ,и чуть не упала с моих рук.
                Одна старая женщина , сидящая около нас, вытащила из кармана  небольшой мешочек и стала каждому кидать небольшие кусочки коричневого сахара и ,раздав всем по одному, спрятала опять в карман своего камзола. Видать ,она была там старшая.    Чай пили долго, пиалушки быстро пустели и снова передавались.      Разговаривали негромко, в основном ,говорил  один человек, а остальные слушали .Я ничего не понимала из их речи, и мне стало скучно.
                Меня отправили в другую комнату к детям. Там тоже была на полу кошма ,на которой играли дети .Они живо стали разглядывать меня ,что-то говорили, трогали мое платье и кофточку. Вдруг где-то  заплакал ребенок, и одна из девочек  стала качать занавешаный бесик (маленькая колыбелька),ребенок замолчал. Я прилегла на одну из корпеше  и мгновенно уснула. Проснулась от истошного крика ребенка, детей в комнате  уже не было ,и я стала качать этот бесик .А самой не терпелось увидеть : кто- же там лежит ,и я тихонько приоткрыла занавесочку. На меня смотрел маленький  ребенок ,привязанный толстой тесьмой  к деревяшке, он уже не плакал ,а смотрел, широко раскрыв глаза,  с удивлением .Мне стало его жалко ,и я попыталась его развязать, но зашла та молодая женщина ,что наливала чай ,и ,низко наклонившись к бесику, стала кормить его грудью, что-то быстро говоря мне и грозя пальцем. Я поняла, что меня ругают и убежала к маме в комнату ,где мы пили чай.
                Там уже был постелен другой дастархан, и все что-то ели из большой  чашки ( большой ,как тазик),стоявшей посередине , мама дала мне   в руки кусочки  вареного  мяса, я их быстро съела. Было очень вкусно, я тоже было потянулась к чашке, но она уже была пустая. Все вытирали руки об полотенце ,которое передавали друг другу. Потом  эту чашку унесли и принесли через некоторое время,  в ней же , сурпу (мясной) бульон, который наливали в деревянную чашку поменьше и каждый по очереди из нее отпивал.  Вдруг затихло, и  старый дедушка  стал что-то  шептать в пол-голоса,  его слушали и держали ,вместе сложенные  ладони перед собой ,а когда он  замолчал, то все  взмахнули ладони на себя.(Потом я узнала, что этот дедушка читал «бата»- хвала Аллаху за посланную им еду и пожелание добра дому, в котором варилась эта еда и другие хорошие пожелания).
              Опять  зашел мальчик с легеноми и куманом в руках, и все , помыв руки, стали вставать и расходиться.
             Уже было поздно. Нам с мамой постелили  корпеше в другой комнате на полу и дали большое цветное одеяло и  подушки. А бабушка все еще долго разговаривала со своими родственниками . Было тепло , и я быстро уснула.
              Утром нас, напоив чаем, опять посадили на телегу, бабушка ловко правила ишаком, а мы с мамой  сидели рядом  около своего  деревянного чемодана- нашего единственного сокровища, привезенного из Пензы. Место ,куда мы ехали назывался Байбек – это 20 километров от поселка Казалинск.

                (продолжение следует)