Несмотря на проведённую ночь с магистром, Андрей был в замешательстве. Да, Корву выполнил обещание и был с ним внимателен и нежен, но что-то искусственное таилось в этой нежности, как будто бы магистр выполнял каждое движение по заранее запрограммированному плану, давно и чётко продуманному до мелочей. Кроме того, великий никак не мог отделаться от чувства, что рядом с ним лежит просто тело Корву, в то время как разум, мысли и душа магистра находятся где-то далеко. Показалось ли? Андрей посмотрел на него, лежащего рядом и обнимающего подушку. Наклонившись над пленником, он заметил что рука того свешивается с постели, а на полу лежит дневник, отданный ему накануне. Великий нахмурился и сел, подложив под спину подушку.
- Всё равно, - заметил он надменно, - ты будешь принадлежать мне. Неделя, пусть и больше, но ты сдашься. Я постараюсь сделать так, чтобы ты забыл обо всех, кроме меня. Даже если мне придётся пойти на крайности…
Он встал, облачился в мантию и прошёл в смежную с кабинетом комнату. Вернулся он уже со стаканом в руке, в котором плескалась абсолютно прозрачная жидкость. Поставив ёмкость на стол рядом с магистром, он убрал волосы с его лица и погладил по щеке. Корву перевернулся на спину, потягиваясь, и всё ещё не просыпаясь, с улыбкой тихо произнёс: «Ник…».
- А это имя в первую очередь, - Андрей гневно развернулся и вышел вон, захлопнув за собой дверь и закрыв на ключ. Шлейф тьмы, послушно тянущийся за ним, скользнул следом.
Прошло ещё некоторое время, прежде чем магистр открыл глаза и лишний раз убедился, что находится всё там же, в кабинете великого. За окном стучал дождь, перемешанный с мокрым снегом, и отяжелевшие ветви деревьев клонились книзу. Посмотрев на стакан, оставленный великим, Корву протянул руку и поднёс ёмкость к лицу. Никакого запаха и никакого вкуса жидкость не содержала, таким образом, приняв её за воду, магистр сделал несколько глотков, прежде чем поставил стакан обратно. Встав и посетив ванную, он поспешил одеться и тут только заметил, как со всех сторон кабинета к нему начинает стекаться тьма. Отступая в середину, он почувствовал, что голова идёт кругом, а перед глазами всё меркнет. Внутри всё горело, казалось, что тело охватило открытое пламя и поднимается всё выше, атакуя мозг. Вскрикнув от нестерпимой боли, он рухнул на пол и затих, потеряв сознание.
В таком виде его нашёл Андрей, когда вернулся. Подбежав к нему, великий долго тряс его за плечо, звал по имени, но всё было безрезультатно. Проверив пульс, Андрей различил едва уловимые прерывистые подёргивания и тут же, выбежав в коридор, послал за Сильвестром. Тот прибыл практически мгновенно, появившись в водовороте зелёной листвы, которая опала, как только он завершил перемещение. Видя, что Андрей бледен и практически не отдаёт себе отчёта в том, что происходит, друид быстрым шагом направился в кабинет великого и сам убедился в том, что причин для опасения более, чем предостаточно. Приподняв голову Корву, он влил ему в рот противоядие, после чего холодно заявил, что забирает магистра с собой. Андрей, всё ещё пребывал в смятении, однако, пытался возражать, на что друид, грозно посмотрев на него, заметил:
- Я не спрашиваю, почему он в таком состоянии, великий, - Сильвестр действительно был зол, как никогда, - но вам бы, посоветовал придумать для себя оправдание на будущее. Совет этого так не оставит.
Подняв магистра на руки, как ребёнка, он исчез в зелёном водовороте, листья которого больно ударили в лицо Андрею, расцарапав щёки.
Последующие посещения им Обители друидов с завидным упорством отклонялись Сильвестром, который заявил, что даже если великий пожелает сразиться, он переложит весь цвет друидов, но просто так тот не войдёт. Не желая обострения конфликта, великий на некоторое время отступил, однако продолжал каждый день отправлять посланника справиться о здоровье магистра.
- Кто? Когда? – Ренатус не был многословен, обращаясь к друиду, но Сильвестр только покачал головой.
- Это был нечастный случай, разумеется, если таким образом можно трактовать подобное, - ответил он, разведя руками.
Они стояли над магистром и всматривались в его неестественно бледное лицо. Впрочем, дышал он ровно, хотя и едва различимо.
- Что это? – лич вопросительно посмотрел на друида, - что-то подобное уже было?
- Да, - ответил тот. – Всего один раз, но не настолько сильно… Личная непереносимость некоторого рода зелий… Это характерно для некоторых разумистов, редко, но бывает.
- Некоторого рода? – Ренатус не говорил, он шипел.
- По моим подсчётам он уже должен был очнуться, но по каким-то причинам этого не происходит, вероятно, сильная концентрация… Но, всё зависит и от эмоционального состояния, ты же знаешь, как это бывает. Если у человека нет причин и желания жить, он просто уходит.
- Это у него-то нет причин? – в глазницах лича полыхали уголья зрачков, - Я ему сейчас устрою причины! Он у меня будет живее всех живых!
- Ренатус, - остановил его Сильвестр, - ему сейчас нужен покой, по возможности, тёплая домашняя атмосфера, а, главное, внимание. И… Ренатус, я не думаю, что его хотели отравить, как бы там ни было, а это уже слишком. Приворожить, да, была попытка, правда, разбираться в причинах этого поступка у меня нет никакого желания, пусть Совет разбирается, если сочтёт нужным. Но и это потом, а сейчас главное поставить Корву на ноги.
- Да, да, ты прав, - лич положил ему руку на плечо. – Мы и так тебе многим обязаны, а тут ещё это навалилось.
- Никакого беспокойства, Ренатус, я привык приводить его в норму. Сколько уже всего было, и не упомнить. И хуже было. Просто сейчас я в некотором замешательстве, сделал всё что мог и даже больше, а он всё ещё без сознания. Остаётся только ждать, но сколько? День, два, неделю… Сейчас этого никто не скажет.
- Я знаю, что делать, - лич посмотрел на него, - отправим магистра, как ты говоришь, в «тёплую домашнюю атмосферу». Есть у меня одно такое место на примете.
Выйдя в коридор, Ренатус обратился к, ожидающим его, Морелии и символисту:
- Никс, заберёшь его к родителям в поместье, а ты, моя радость, - он укоризненно покачал головой, глядя на вампиршу, - отдашь распоряжение, чтобы во всех учебниках сделали отдельную приписку красным шрифтом, о том, как действуют некоторые зелья на некоторых представителей Обители Раузма, на всю страницу! Поняла о чём я, да?
- Ах, вот оно что… - она закусила губу, - не мытьём, так катаньем, значит…
- Ну, уж не знаю как, только это не мой, а твой ученик!
- Хватит препираться, - оборвал их символист, - я примерно понимаю, о чём вы, но сейчас не самое лучшее время для ваших взаимных претензий.
- О, это же Никс, - возникший в проёме двери, Сильвестр протянул ему руку, - рад видеть. Обязательно передавай от меня привет родителям. Весьма достойные господа и хорошие специалисты в своём деле. Верю, что Корву поправится гораздо быстрее, если его будут окружать такие арсы.
- Да, Ники у нас теперь глава Символистов, - заметила Морелия, в голосе которой можно было уловить дрожащие нотки, хотя и тщательно скрываемые.
- Неужели? – удивился друид, - мои поздравления, молодой человек! Буду счастлив работать вместе с тобой.
Никс кивнул, пожимая протянутую руку.
- Я чуть позже прибуду, - пообещал Ренатус, - мне надо ещё Акуту проведать.
- Устраиваем штаб в поместье Никса? – улыбнулась вампирша.
- Эй, я, между прочим, своего согласия на это не давал! – возмутился символист.
- Да остынь ты уже, - бросил Ренатус, - никто вас с магистром не будет трогать. Кому вы нужны… Ну, разве что тайком пошпионить за вами, ради интереса… - он подло хихикнул, за что получил по затылку от Морелии.
- Хоть и не больно, но обидно же! – заметил он, потирая череп, скорее ради пущего эффекта, чем для устранения несуществующего дискомфорта.
Вот уже несколько дней подряд символист поводил в комнате, где лежал магистр, но тот за всё это время не подал ни единого признака жизни. Морелия прохаживалась взад и вперёд, создавая тем самым дополнительные причины для беспокойства. Никсу даже пришлось принудительно отправить её спать, чтобы она восстановила если не физические, то хотя бы моральные силы. Он мягко обнял её за плечи и проводил в гостевую комнату. Зашторив все окна, символист осторожно уложил её в кровать, накрыв одеялом и опустив плотный гобеленовый полог. Ренатус куда-то запропастился, вероятно, лич приврал о том, что собирается только к Акуту и у него были дела не менее важные.
Вернувшись к Корву, Никс присел на кровать и, скорее по наитию, чем осознано, начал рассказывать всевозможные истории из своего детства, лишь бы убить эту звенящую тишину, окутавшую комнату:
- Мы с братом всегда ссорились, насколько себя помню. Его раздражало, что я беру его старые игрушки, мы постоянно дрались за какие-то нелепые вещицы, которые отец хранил, скорее ради интереса, чем для пользы, – он усмехнулся, - а потом друг всё резко изменилось. Когда я серьёзно заболел, брат не отходил от меня. Он сидел со мной до тех пор, пока не спал жар и я не почувствовал себя лучше. После этого случая мы стали больше времени проводить вместе, устроили запруду на ручье, по весне корабли пускали, чей быстрее приплывёт… Родители любят весну, за всё время, которое мы провели здесь, они поддерживали зиму только в канун новогодних праздников, всё остальное время здесь всё цветёт, - символист подошёл к окну и распахнул его, впустив в комнату аромат цветущей под окном вишни, смешанный с тонким запахом жасмина. Он стоял и смотрел, как лёгкий ветерок подхватил облетавшие лепестки и забросил их на подоконник. Задумчиво перебирая их пальцами, Никс продолжил, - вот если бы ты мог порадоваться со мной всему этому великолепию и почувствовать… как это здорово, когда рядом кто-то, кого ты любишь… ведь даже неважно, кто ты, а кто он… главное что…
Никс внезапно замолчал и обернулся, почувствовав лёгкое прикосновение. Оказалось, магистр тихо поднялся с кровати и незаметно подошёл сзади. Припав на одно колено, он обнимал его ноги, прижимаясь к нему всем телом.
- Я чувствую, - шёпотом сказал он, - так что, ты говорил, самое главное?
- Эй! Ты всё слышал! – Никс растеряно озирался по сторонам, - так нечестно!
- Конечно, нечестно, - улыбнулся Корву, - но куда менее нечестно, чем это…
Он поднялся во весь рост и, обняв, провёл языком по его губам, целуя и заставляя символиста утонуть в его нежных прикосновениях.
- Какой же ты приставучий! – заметил Никс, когда магистр дал ему возможность произнести хотя бы слово. – Только очнулся ведь, и опять за своё!
- Мне просто кажется, что я не видел тебя целую вечность…
- Ну, так и есть! Столько спать! Ты хоть знаешь, какой сейчас год идёт? Я весь поседел, между прочим, пока тебя ждал! – Никс с таким вдохновением врал и возмущался, что не мог не вызвать ответную улыбку Корву:
- Дай мне ещё немного времени, и я всё исправлю, - пообещал магистр, прижимая его к себе, гладя по белоснежным волосам и нежно целуя в лоб, как ребёнка.
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, магистр обернулся. На пороге стояла Морелия и, улыбаясь, смотрела на них, застывших, подобно античным статуям богов или героев.
- Не позволяй ему много двигаться, - заметила она, обращаясь к символисту. – Он же у нас, наверняка, захочет прямо сейчас взять пару-тройку крепостей. Герой, чёртов…
- Да, Мори, я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся Корву, подходя к ней и обнимая.
Она чмокнула его в щёку, показав при этом язык Никсу, который только головой покачал в ответ.
- Похоже, сегодня ему всё можно, - символист присел на подоконник, собирая в ладонь разбросанные ветром лепестки. – По крайней мере, здесь ему точно никто ничего не будет запрещать. Как показывает практика, это не очень эффективная методика, коллега, - он подмигнул вампирше, вызвав ответную улыбку с её стороны.
Магистр посмотрел на них даже внимательнее, чем это делал обычно.
- И всё же, не стоит его перенапрягать, - Морелия подошла к символисту и попыталась подбить его руку, но тот вовремя увернулся, после чего почти мгновенно раскрыл ладонь и дунул. Лепестки, закружившись, облепили вампиршу, несмотря на то, что она старательно отмахивалась.
- Опять твои штучки! – закричала она, но Никс уже выбежал из комнаты, оказавшись вне пределов её досягаемости. В ответ ей из коридора послышался только тонкий ехидный смешок.
Корву тяжело опустился в кресло, всё же стоять долго он пока ещё не мог. Морелия присела перед ним на колени, всматриваясь в поникшее лицо.
- Не думай о плохом, - она погладила его по руке, - сейчас возвращаться всё равно не имеет смысла, нужно выждать время. Скоро Ренатус приедет, расскажет, что и как, может, что-то новое узнаем. С дневником пока глухо, но, я видела, что Никс его брал почитать, мало ли, что найдёт, в способностях ему не откажешь. И ещё… Когда мы были у Фаира, он, похоже, не всё рассказал… но вытащить больше вряд ли удастся, ты же его знаешь.
- Да, - магистр привычно кивнул и посмотрел ей в глаза. – Мори, мне бы ещё проводник мой вернуть… Мелочь, конечно, но… Проводник принадлежал матери, а, по сути, это всё, что у меня от неё осталось.
- О боги! – вампирша закрыла глаза, - мне надо было вмешаться тогда, сразу же…
- Нет, как раз тогда ты поступила правильно, ты всё сделала как надо… - он гладил её по голове.
- Я просто не думала, что всё зайдёт так далеко…
- Ничего страшного, Мори, я же всё ещё жив, - он устало улыбнулся, - так что всё будет хорошо. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Кабинет великого накрыли ранние осенние сумерки. Андрей сидел в темноте, и со стороны можно было подумать, что он спит, однако великий не спал, более того, он давно уже не касался подушки, практически с того времени, как у него забрали магистра. Что же это было за наваждение, ведь и придумать ничего глупее нельзя, чем пытаться приручить Корву подобным образом. Но, он же уходит, уходит... Как же иначе? Великий противоречил сам себе, мыслями рвал на части душу и проклинал себя за происходящее. Внезапно тьма вокруг стала сгущаться. Может быть, это всё отсутствие сна? Андрей на всякий случай провёл рукой по лицу, протирая глаза, но и на этот раз ему показалось, что в кабинете заметно потемнело. Постепенно тьма стала концентрироваться в одном месте, прямо перед великим. Через какие-то доли секунды перед ним возникла фигура в капюшоне. Вяло потянув руку к проводнику, Андрей нелепо прикрылся им, продолжая вглядываться в тёмный ореол гостя.
- А ты правильно боишься, - заметил посетитель, в глухом голосе которого, проскальзывали шипящие нотки. – Стать великим и быть им - две большие разницы, не так ли?
- Ренатус… - хрипло произнёс великий, проводя языком по пересохшим губам, - пришёл нотации читать?
Лич изобразил подобие смеха, от которого у Андрея по спине пробежали мурашки. Было что-то жуткое в этих звуках. Одновременно в них таилась и древняя потусторонняя сила, о которой современники великого могли только слышать или читать в полуистлевших фолиантах, и совершенно непонятная, не поддающаяся описанию структура магии, иная, холодная до дрожи, пробирающая до костей, как колкий зимний ветер. Интуиция не подвела Андрея, и вовремя выставленный барьер устоял, хотя и сильно прогнулся под ударом могучего древнего лича. Стены кабинета таяли на глазах, истлевая и проваливаясь куда-то вниз, вокруг уже белела равнина, незнакомая, безжизненная, с редкой сухой порослью. Небо было совершенно неестественного, тёмно-бордового цвета, а три Луны на нём и вовсе убивали все мысли о реальности пейзажа.
- Что это? – великий затравленно оглядывался по сторонам, не желая осознавать происходящее.
- Это начало… - голос лича изменился, да и сам он выглядел совсем иначе. Перед Андреем стоял высокий молодой мужчина с классической английской внешностью и в сюртуке. На голове его был старомодный цилиндр, впрочем, полностью дополняющий его образ. Великий поперхнулся и неожиданно для себя закашлялся, воздуха катастрофически не хватало, а тот, что был, отдавал такой сухостью и горечью, что невозможно было вдохнуть.
- Пожалуй, я оставлю тебя здесь, - заметил человек, - оставлю до тех пор, пока ты не осознаешь ценность чужой жизни и чужого права быть свободным от кого бы то ни было. Здесь ты в полной мере ощутишь, как это, быть чьей-то игрушкой…
- Ты, должно быть, шутишь! – Андрей не говорил, он кричал.
- Шутки кончились, - глухо ответил человек в цилиндре, - но мне пора… до встречи, великий, и постарайся не потерять это достойное звание…
Он сделал шаг назад, снимая головной убор, и растворился в, плавящемся на горизонте, воздухе. Андрей отчаянно вскочил на ноги, озираясь по сторонам, и с ужасом ощутил, как его проводник буквально истаял в руке, осыпавшись песком на землю. Он буквально начал сходить с ума, но вдруг услышал негромкое пение и призывные крики погонщиков. В его сторону откуда-то из-за горизонта, двигался навьюченный караван. Поравнявшись с ним, люди и животные проследовали мимо, несмотря на то, что он махал руками и пытался дотронуться до лёгких одежд путников. Наконец, закричав, что ей сил, он упал на колени. Внезапно караван замедлил своё движение, и кто-то властно отдал распоряжение на незнакомом ему языке. К Андрею подбежали двое и ударами плетей повалили его на землю, связав руки за спиной. Подняв его на ноги, они толкнули великого, давая понять, что он должен следовать за ними.
- Не нравится мне отсутствие Ренатуса, - магистр сидел за обеденным столом и задумчиво вертел в руках сигарету. – Во-первых, посещение Акуту не столь длительный процесс, а во-вторых, я не хотел бы, чтобы он вмешивался в некоторые мои дела…
- Имеешь в виду великого? – поинтересовалась Морелия, поднося к губам чашку кофе.
- И его тоже.
- В любом случае Ренатус не опустится до его методов, - она пожала плечами.
- Никакие другие тоже не нужны…
- Неужели прощение? – она отставила в сторону чашку. – Я тебя не узнаю, Корву. Честно говоря, прощение, любовь, верность, это всего лишь понятия, пока они удобны, они играют роль, но когда тебя пытаются убить… Извини, тут уже не до красивых выражений.
- Ты в чём-то права, Мори, однако, он не пытался убить, он пытался лишь привязать меня к себе.
- Это дела не меняет. Сегодня он будет пытаться это сделать зельем, завтра силой, послезавтра захочет сделать из тебя чучело и поставить у себя в кабинете!
- Ну, это уже слишком.
- Слишком? Слишком – это твоё всепрощение, которого он не достоин! Я ничего не имею против ваших отношений, но только пока они равны, а не так, что кто-то жалеет, а кто-то этим умело пользуется. И не пытайся заменить любовь жалостью, любовь это, прежде всего, уважение. Вот лучше скажи, что ты думаешь по поводу Никса… Так и будешь бегать от одного к другому?
- Он мил, - усмехнулся магистр.
- Это всё что ты можешь сказать о человеке, который просидел с тобой несколько суток без сна? Не считая его схватки с великим, не считая…
- К чему эти допросы, Мори? Хочешь убедиться, что я не побегу спасать Андрея, если Ренатус вдруг захочет вмешаться? Я не побегу… уже не побегу.
- О, от тебя это звучит почти как признание, - улыбнулась она.
- Признание чего?
- Хотя бы того, что в ближайшее время ты не бросишь нашего маленького Ники. Что ж, возможно, он, наконец, успокоится и сможет продолжить изучение дневника.
- Кстати, о дневнике… Мне нужны сводки о каких-либо нарушениях в области водных ресурсов. Если эта загадочная племянница Фаира работает как водный элементаль, то вполне возможно, она до сих пор помогает Доми. Неужели за всё время их сотрудничества они так нигде и не прокололись? Не верю я в это, должен быть какой-то след. Кроме того, стоит усилить наблюдение за премьер-министрами некоторых городов. Как-то же они должны поддерживать связь с правящей верхушкой. Только нам нужны агенты не из арсов.
- Это сложно, - Морелия недовольно поморщилась, - связь с людьми поддерживает только Андрей, это его ведомство.
- Значит, пришло время ввести его в курс дела, если иного выхода не остаётся.
- Это равнозначно наступлению войны, Корву.
- Да, это война. Однако, чем раньше мы организуем оборону, тем меньше потерь понесём.
- А ты уверен, что не попадёшь под смещение с должности, как, впрочем, и все мы?
- Я рискую, возможно, не совсем оправдано, но, даже рискуя и подставляясь, я до последнего буду с ним…
- Ради чего? – в голосе вампирши звучали нотки отчаяния. – Ради того, чтобы он был счастлив тем, что ты прогнулся ради него? Тем, что он имеет над тобой неограниченную власть?
- Не будем переходить на личности, Мори, я делаю то, что делаю, ни больше и не меньше… В конце концов, разве это не наш долг быть ему во всём защитой и опорой, как бы банально это не звучало?
- Долг? Да, хорошее понятие, но я никогда не предполагала, что оно включает в себя личную зависимость. Или ты не замечаешь, к чему он стремится? Ведь ему нужно даже не твоё тело, а нужен ты сам, в вечное пользование, слуга, покорный, униженный, безвольный… Никогда не думала, что скажу тебе такое, но ты его вещь, Корву!
- Душно здесь, пойду прогуляюсь, - магистр поднялся со своего места и, игнорируя недовольное постукивание каблучком Морелии, спустился в сад. Дойдя до тенистой аллеи из цветущих каштанов, он прошёлся вдоль неё до самого берега реки, где стояла беседка. Отсюда, благодаря высокому отвесному берегу, открывался великолепный вид на поля. Некоторые из них, обильно поливаемые дождём, тонули в голубоватой дымке, другие же буквально сверкали золотом колосьев, приглаженных лёгким ветерком. Корву лишь мельком взглянул на них и стоял теперь, опустив голову, молча, положив ладони на перила. Вид несущейся далеко внизу воды всегда завораживал его и манил к себе, и он каждый раз невольно наклонялся, рискуя не удержаться, впрочем, надо заметить, что иногда магистр сам страстно желал не удержаться. Ощущение полёта ассоциировалось у него с отдыхом и независимостью, принадлежностью самому себе, это были мгновениями, в которые он мог быть собой и ни перед кем не отчитываться, не притворяться и не придумывать никому не нужные оправдания. Балансируя на грани, он расстегнул рубашку и позволил ей упасть на землю, обнажив горячее тело. Задержавшись ещё несколько секунд на краю беседки, он шагнул вниз, широко раскинув руки. В уши пробрался ветер, выводя безграничные переливы свиста, и чистый поток принял его, рассекаемый сильными ладонями магистра. Погрузившись в воду, Корву какое-то время наслаждался её прохладой и полным отсутствием мыслей. Закрыв глаза, он отдавался на волю течения, пребывая в состоянии полусна или полузабытья, пока, наконец, не вынырнул на поверхность, жадно глотая воздух и встряхивая головой. Намокшие волосы беспорядочно разметались по плечам. В несколько мощных гребков он достиг берега, но выбираться из реки не спешил, и ещё долго лежал на отмели, глядя в прозрачно-синее небо. Где-то в вышине парил тёмный силуэт большой птицы, однако лучи солнца не давали магистру как следует рассмотреть его.
- Не желаешь пойти и вернуть его? – Морелия обращалась к Никсу, смотрящему из беседки далеко вниз, где лежал Корву.
- А разве ты не видишь, что он хочет побыть один? – символист отошёл от края и присел на ступени.
- Он хочет?! Да чёрт побери! Если мы не вмешаемся сейчас, то потом будет поздно что-либо менять! Он буквально зациклен, и так случилось, что единственный, кто может его вывести из этого состояния, это ты, Никс!
- Морелия, его нельзя вывести, его можно только отвлечь. На остальное нужно время, ни день, ни два, ни месяц… боюсь, что и ни год.
- Ни год, говоришь… - вампирша смотрела куда-то в сторону, плавно подходя к нему и присаживаясь напротив. Она приподняла его подбородок пальцами и поцеловала. Никс вздрогнул от неожиданности, пытаясь отпрянуть, но Морелия не дала ему этого сделать, крепко удерживая до тех пор, пока не они оба не услышали:
- Мори, я всегда думал, что тебя интересуют только мои бриллианты, но, видимо, получив их, ты решила наложить лапу на остальное? – магистр стоял рядом холодный и непроницаемый.
- А ты жадный, - заметила она, вставая с абсолютно отвлечённым видом, - ты же знаешь, что я питаю слабость к красивым мальчикам, а тут...
- Стоп! – вмешался Никс, выставив вперёд руку, - может, вы между собой решите этот вопрос? Мне надоело уже…
- Ах да, совсем забыла, - вампирша поджала губу, игнорируя его протест, - у меня есть ещё несколько важных дел, так что, всего доброго, парни, Ники, веди себя хорошо, - она подмигнула ему, послав воздушный поцелуй на прощание и удалилась в сторону дома.
Как только она покинула их, символист растеряно пробормотал:
- Я не при чём, между прочим, и нечего на меня так смотреть… Корву… не смотри на меня так! Когда ты так смотришь, случается что-то нехорошее!
Но магистр его не слушал и подходил всё ближе, в то время как Никс пятился назад, отчаянно работая руками и ногами, пока, наконец, не упёрся в перила беседки, которые не дали ему продвинуться ещё хотя бы на сантиметр. Наклонившись к нему, Корву заметил:
- И почему же я всегда опаздываю и прихожу тогда, когда ты уже занят кем-то, - магистр пристально его разглядывал. – Видимо, на этот раз мне действительно придётся привязать тебя, чтобы исключить твои бесконечные похождения.
- Корву, я не…
- Знаю, - перебил его магистр, - но это не освобождает тебя от ответственности.
- Корву, нет!
- Да, Ник, да! – холодно бросил он, - я не собираюсь вдаваться в подробности того что здесь сейчас произошло, но за то, что сделала она, придётся заплатить тебе.
- Отстань от меня! Я не собираюсь расплачиваться за кого-то!
- Расслабься…
Символист закрыл глаза и отчаянно завертел головой, чувствуя, как рука магистра проскользнула у него между ног:
- О, я вижу, ты не против, - улыбнулся Корву, - неужели, я прав, и ты не можешь дождаться, когда же я, наконец, прикоснусь к тебе.
- Нет! Конечно же, нет! – поспешно вскрикнул символист, прекрасно понимая, что магистра это не остановит. Его тело дрожало, а дыхание то и дело сбивалось.
- Но, ты прав, дело ни в оплате, а в том, что сейчас я просто возьму тебя…
- Ты сумасшедший! Забудь всё то, что ты слышал тогда! Я ненавижу тебя!
- Конечно, это меня и заводит… - Корву повалил его на пол беседки и прижал сверху своим телом.
- Корву, вы как старший товарищ, должны повлиять на Ника, - Сэд и Стела внимательно смотрели на магистра с противоположной стороны обеденного стола.
- В каком плане? – с улыбкой спросил он.
- В его возрасте он слишком занят карьерой, однако, можно было бы подумать о детях и о семье, – заметила Стела, - кстати, мы подобрали ему неплохую пару…
Морелия, сидящая с ней рядом, с интересом наблюдала за лицом Корву, но оно было как обычно непроницаемо.
- Мама! – протестующее посмотрел на неё Никс, - я же просил не поднимать больше этот вопрос.
- Да, мы подобрали ему пару, - поддержал жену Сэд, совершенно не обращая внимания на слова сына, - девушка из хорошей семьи, её родители наши старые друзья, таким образом, союз заключён уже давно. Однако, Ник изо всех сил, как вы можете это видеть, сопротивляется этому браку. Но поймите и нас, мы хотим видеть его счастливым. Ему нужна семья, надёжная спутница жизни, которая подарит ему несколько хорошеньких детей, у них будет свой дом – мирное пристанище для души и тихая безмятежная жизнь. Чего же ещё может желать человек...
- Что же, - с улыбкой ответил магистр, - вы, безусловно, правы и Никс достоин счастья как никто другой. И, если вы думаете, что я в силах повлиять на его мнение в этом вопросе, я, конечно, попытаюсь с ним поговорить, но чудес, разумеется, не обещаю.
- Вы говорите как политик, - рассмеялась Стела. – Ничего конкретного, но вселяет надежду.
Магистр лишь склонил голову в ответ, продолжая божественно улыбаться.
После того как все разошлись и Морелия со смешком похлопав Корву по плечу, вышла прогуляться в сад, к нему подошёл Никс. Даже на расстоянии можно было заметить, что он крайне возмущён.
- Пришёл испепелить меня взглядом? – спокойно поинтересовался магистр, пристально всматриваясь в его глаза.
- Как ты можешь! – воскликнул символист. – Я думал, что ты… а ты…
- Откуда эти слёзы? – Корву провёл пальцами по его лицу.
- Ты думаешь, должно быть, что я ничего не чувствую, высокомерный ублюдок! Не смей меня касаться! – он ударил его по протянутой руке. - Хочешь убедить меня в том, что я хочу отказаться от всего ради сытой бюргерской жизни! Ну, давай, используй свою силу, сломай меня!
Корву не отвечал, продолжая смотреть на него.
- Чего же ты! Это твой шанс! Избавишься от меня и будешь счастлив сам! Ты же этого хочешь! Я же не нужен тебе! Хотя нет, ты предпочитаешь пользоваться мной по своему усмотрению, в любое удобное для тебя время, но по сути, по сути… Но ничего, найдёшь себе новую игрушку, ведь игра - это стиль твоей жизни, важен сам процесс, а не средства…
Его вдохновенную речь была прервана сильным ударом кулака в лицо. Магистр всё так же, молча, посмотрел на поверженное тело, опустил руку и вышел вон, проследовав в ту дверь, за которой несколько минут назад скрылись родителями символиста.
- Ух, ты, - не без восхищения заметила вампирша, помогая подняться Никсу и прикладывая к его переносице платок, смоченный холодной водой, - это он тебя так приложил?
Но символист молчал, усиленно вытирая кровь рукавом.
- Там посыльный пришёл, - продолжила она, - могу принять его здесь за тебя.
- Я сам, – символист отодвинул протянутую к нему руку. – Где он?
На пороге топтался человек в форме посыльного, и Никс сделал ему приглашающий жест.
- Я должен передать вам это письмо, - обратился вошедший к нему. – Ответ не предполагается.
- Кто отправитель?
- Господин, пожелавший остаться неизвестным, - он поклонился.
- Час от часу не легче, - вздохнул Никс, протягивая руку за конвертом, однако, посыльный не спешил отдавать пакет.
Никс покачал головой, порылся в карманах и, вытащив всю мелочь, ссыпал горсть в его руку, после чего только получил послание и недовольную мину на лице посыльного.
- Вымогатель, - выругался символист, вскрывая конверт.
Заглянув туда, он неожиданно изменился в лице. Доставая одну за другой оплаченные расписки, он недоуменно разглядывал каждую, будто не веря своим глазам. Морелия стояла позади него, с неизменной усмешкой наблюдая за происходящим.
- Что это? – наконец растеряно пробормотал он, - мне это снится или это действительно оплаченные счета?
- Весьма странно для такой канцелярской крысы как ты не знать что это, - улыбнулась она, беря у него одну из бумаг. – Вот этот штамп «оплачено» вполне ясно указывает на содержание или тебе нужно ещё что-то?
- Да, мне хотелось бы знать кто… хотя… нет, этого не может быть…
- Нет-нет, даже не смотри на меня, - вампирша сложила руки на груди, - я ничего не знаю.
- Морелия, да? – он вопрошающе смотрел на неё, - просто скажи, «да» или «нет», я пойму!
- Понятия не имею о чём ты, - она обворожительно улыбнулась.
- Спасибо, Мори! – он чмокнул её в щёку и устремился вслед за магистром.
- А что я? – она достала мундштук и закурила, - я ничего, конечно…
- Знаете, в своё время я совершил большую ошибку, - Корву сидел напротив Сэда и Стелы, - иногда нам кажется, что мы живём согласно неким правилам, и что они являются единственно-правильными, но это не всегда так. Когда-то и я был женат, хотя сейчас мне и кажется, что это было в другой жизни и даже не моей. Она была из хорошей семьи, я был молод, должно быть, слишком молод, чтобы в полной мере осознавать всю ту ответственность, которая тогда легла на мои плечи.
- Что вы хотите этим сказать? – Сэд нахмурился, - хотя, я понимаю, вы хотите уговорить нас не спешить с этим… однако…
- Ваш сын уже сделал выбор, - голос магистра был мягким и умиротворяющим, - его интересует служба, а находясь на службе, арс, как правило, не имеет времени ни на что другое. Какая же это будет семья, вообразите, если он не будет появляться дома днями, неделями?
- Но, позвольте, - вмешалась Стела, - разве служба настолько необходима ему? Он не говорил нам, что хочет остаться на службе, это лишь временная мера… Он не руководитель, он творческий человек…
- Иногда и из творческих людей получаются неплохие руководители, - заметил Корву с улыбкой, - это лишь вопрос времени. Позвольте ему самому решать, ведь, несмотря на то, что он ваш сын и вечно будет для вас ребёнком, он имеет право на собственное мнение.
- А как же наши устои? Корву, в каждой семье существует ряд правил, одно из них…
Сэд не успел договорить, потому что в комнату как вихрь ворвался Никс и, не говоря ни слова, кинулся к магистру и обнял его. Корву бросил взгляд в сторону родителей символиста и, увидев на их лицах вполне ожидаемое недоуменное выражение, привстал со своего места. Он мягко попытался отстранить молодого человека от себя, но безуспешно. Никс вцепился в него мёртвой хваткой, и не желал отпускать ни при каких обстоятельствах. Символист, будто не замечая всеобщего замешательства, шептал на ухо магистру: «Спасибо, спасибо, спасибо…».
- Никс, я понял тебя, - отрезвляюще заметил Корву, всё ещё анализируя происходящее, - руки убери, идиот… - добавил он тихо.
Сэд и Стела растеряно переглянулись, вставая со своих мест.
- Никс, - повторно обратился магистр к нему, - а теперь объясни родителям причину своей бурной радости, а я пойду встречу Ренатуса, он как раз уже должен был прибыть…
Отвесив поклон кивком головы, Корву поспешил покинуть тихую семейную гавань символистов.
- Сын? – Сэд покосился на молодого человека, - не слишком ли далеко заходит твоя привязанность к этому арсу? Не слишком ли ты эмоционален по отношению к нему?
Вместо ответа Никс протянул ему конверт, рассмотрев содержимое которого, Сэд ещё раз взглянул на сына.
- Прости отец, я спешил поделиться радостью с другом…
- Конечно, - растеряно пробормотал тот, всё ещё не веря содержимому пакета.
- Значит ли всё это, что я могу не спешить с вступлением в брак? – молодой человек кивнул в сторону оплаченных счетов.
- Господи, неужели… - Стела всплеснула руками, обнимая сына, в то время как его отец тихо вышел из комнаты.
Спустившись в гостиную, Сэд, никого там не застав, вынужден был выйти на улицу, где и столкнулся с магистром, который докуривал сигарету.
- Мне нужно что-то сказать вам, - обратился символист к нему.
- Да, - Корву смотрел на него открыто и прямо.
- Я не знаю, что связывает вас и моего сына, но будьте покойны, что мне это заранее не нравится. Вас спасает только забота о нём, ведь просто так вы не стали бы оплачивать всё это, я полагаю, - он потряс конвертом.
- Возможно, - магистр испепелил окурок прямо у себя на ладони и сдул пепел в траву. – Вы настолько уверены, будто это дело моих рук, что все мои возражения напрасны…
- Не играй со мной! – предупредил Сэд, - сейчас я закрою глаза на ваши отношения, но только ради сына и ради того, что ты помог нашей семье, кстати, будь покоен, мы в долгу не останемся! Рано или поздно, но мы всё вернём.
- Тогда лучше верните сыну право самому решать, что для него важнее.
- Не смей учить меня! Договор на этот брак, да будет тебе известно, был заключён по его рождению и мы действительно хотели с помощью этого союза улучшить свои дела.
- Не находите, что это весьма и весьма грубо?
- Поживи с моё, тогда и скажешь! А заодно и почувствуешь, как это, быть не у дел и без копейки в кармане, а ещё лучше объясни своим детям, почему ты не можешь обеспечить им достойное будущее.
- Вы правы, - Корву не отводил взгляда, и смотрел на него всё так же открыто и прямо, чем, в конце концов, смутил старого символиста и заставил того морально капитулировать. – Я понятия не имею о том, как разговаривать с детьми, и о том, что значит быть старше хотя бы лет на сто, однако я вполне осознаю, что такое быть не у дел и что такое не иметь ни копейки. Вас не устраивают наши отношения с вашим сыном? Вполне вероятно и даже ожидаемо, однако, я ещё раз повторюсь: он вправе сам решать. Впрочем… - он сделал небольшую паузу, - никто вам не запрещает повлиять на его решение. Я же вынужден буду принять его, каким бы оно ни было…
Сэд помедлил с ответом, но, в конце концов, тихо спросил:
- Ты же привязался к нему и сильно?
- Да, - просто ответил магистр.
- И ты будешь всегда и при любых обстоятельствах беречь его и защищать?
- Да.
- Поклянись мне в этом, здесь и сейчас!
- Это серьёзный шаг…
- Я его отец, Корву, и я хочу быть уверен в том, что мой сын будет жив и здоров, если уж такое произошло и раз уж он рядом с таким как ты. Ты взял у меня самое лучшее, так что вполне справедливо будет отдать взамен что-то равноценное. Заметь, я не прошу, я требую этого!
Магистр медлил, размышляя, но в итоге склонил перед ним голову и произнёс:
- Да, Сэд, я клянусь вам, что буду защищать его, пока жив, разумеется.
- Я верю тебе, и принимаю твою клятву, - старый символист удовлетворённо кивнул. – С этого момента ты желанный гость в этом доме. Я не буду упрекать тебя.
Он ещё раз взглянул на магистра, лицо которого оставалось абсолютно непроницаемым, и покинул его, вернувшись в дом. Из-за двери послышался смешок, в котором Корву узнал тонкие нотки голоса Морелии. Она была не одна, а в компании лича, угольки в глазницах которого были приглушённо-потухшими. Недовольство Ренатуса было настолько явным, что не заметить его было просто невозможно.
- Ты сделал ошибку – голос лича был глухим.
- Брось, Ренатус, - Морелия откровенно веселилась, - это обещание лишь доказывает с каким вниманием наш магистр относится к Ники, по крайней мере, это заставит его быть более ответственным и не игнорировать чувства других.
- Корву, - лич намерено пропустил реплику вампирши, - это может негативно повлиять на всех, нарушить наши планы, в конце концов, этот твой шаг может погубить тебя самого.
- Последнее, впрочем, меня волнует в меньшей степени, - заметил тот. – А вы оба без подслушивания, конечно же, ни дня прожить не можете.
- Не меняй тему! – строго возразил лич, - тем более, что всё это не более чем случайность, мы не собирались этого делать, так получилось.
- Ренатус, а как давно ты дал похожее обещание? – Корву смотрел куда-то вдаль, уставившись в несуществующую точку на горизонте.
- Я совсем другое дело, я ничем более не связан, я…
- Да, Ренатус, ты свободен, не правда ли? Я же связан по рукам и ногам и не принадлежу себе. Но если я и так связан, то не имеет никакого значения, верёвкой больше, верёвкой меньше…
- Какие же вы, мужики, скучные, - вмешалась вампирша, - сначала напридумываете себе кучу дурацких принципов, а потом ещё удивляетесь, ах, почему же я несвободен! Да никогда вы не будете свободны и в первую очередь сами от себя! Но ты знаешь, Корву, я, всё же, надеюсь, что в данном случае кроме своих принципов ты руководствовался чем-то ещё, более важным.
- О чём это вы? – на пороге стоял Никс и вопрошающе смотрел на них.
Магистр мельком взглянул на него но, вдруг, смутившись, тут же, отвернулся.
- Корву, что происходит? – символист подошёл к нему и положил руку ему на плечо, но тот не ответил.
- Мы обсуждали последние новости, - лич обвёл всех взглядом, - я ведь позволил себе некоторые вольности, уж простите, не удержался.
Присутствующие все как один повернулись в его сторону и как по команде уставились на него с некоторой долей беспокойства во взгляде.
- Да, в ближайшее время великий будет несколько занят… Он, можно так сказать, путешествует.
Символист почувствовал, как под его рукой вздрогнуло тело магистра, хотя тот при этом оставался спокойным внешне.
- Это всего лишь лабиринт виртуального опыта, не более того.
- Господи! - Морелия недовольно поморщилась, видимо и на её долю в своё время выпадало нечто подобное.
- Ты с ума сошёл! – произнёс магистр.
- Нет, я конечно, против лабиринта в целом, но в данном случае, скорее да, чем нет, - отозвалась вампирша, - я с ним согласна, великого давно пора привести в чувства.
- Это та самая штука, находясь в которой каждый раз возвращаешься к началу, если в какой-то момент поступил неправильно? – уточнил Никс.
- Да-да, она самая, - подтвердил Ренатус, - убить не убьёт, но кое-что понять заставит.
Корву лишь покачал головой.
- А для тебя теперь разницы нет, - продолжал лич, глядя на него, - так что даже не думай, ты не сможешь ему помочь. У меня, кстати, ещё новости, поэтому внимательно слушаем и вникаем.
Подгоняемый плетью, Андрей шёл, зарываясь ногами в песок, с каждым новым шагом рискуя упасть и остаться лежать так до скончания века. Никогда ранее он не испытывал подобного напряжения и ему даже начинало казаться, что вся его прежняя жизнь стоит особняком и в ней по сути не было места ничему из ряда вон выходящему. Всегда рядом был кто-то, кто прикрывал, поддерживал, направлял, всегда, но не теперь… Теперь он был совсем один, посреди пустыни, подвластный чей-то сильной и твёрдой как кремень воле и ничего ровным счётом не мог с этим поделать. Более того, ему приходилось делать всё и даже больше, чтобы сохранить себе жизнь. Слепящее неутомимое солнце обжигало раненую спину, иссушала язык так, что он еле ворочался во рту, до ужаса хотелось прижаться губами к фляге с холодной питьевой водой. Завидев вдали какие-то постройки, караван ускорил шаг. Он состоял из нескольких верблюдов и погонщиков, следящих за товаром, в том числе и живым, поскольку помимо него самого, Андрей приметил ещё нескольких человек, уныло бредущих вслед за животными. Понять, куда их ведут, было несложно, однако, великий слабо осознавал происходящее, веря в то, что его окунули в какой-то невероятный морок и всё это не по-настоящему, не может же в самом деле Ренатус серьёзно выступить против него… самого великого. Ведь даже без проводника он всё ещё велик…Андрей попробовал воспользоваться магией и тут же ощутил, как пространство схлопнулось и тут же развернулось снова, отбросив его к тому самому месту, где его оставил лич. Он, правда, ещё успел увидеть растворяющуюся в плавающем воздухе фигуру в камзоле и цилиндре, однако, что значила теперь эта фигура, когда он вынужден был снова пережить этот страшный переход? Взметнулась плеть, ударив по спине, и великий снова был вынужден присоединиться к каравану.
Вдали вновь замаячили постройки, и Андрей отметил, что его невыносимый сон повторяется с завидным упорством, однако, пользоваться магией снова он уже не хотел. Этот маленький городок, в который им посчастливилось вступить, был на редкость беден, неказистые домики, обмазанные глиной, смешанной с соломой, производили впечатление нищенских хибар, о которых великий читал, может быть, только в книгах. Лица окружавших его людей были серы, а проходящие мимо жители несколько раз оборачивались, глядя на него, но не произносили, при этом, ни слова. На всём протяжении пути встречные женщины несли на головах глиняные сосуды, полные масла или вина, мужчины запасали хворост или же выкладывали камни. Казалось, городок жил своей размеренной жизнью и его обитателям не было дела до пришельцев. Но вот скромные домики расступились, давая дорогу более основательным, среди которых попадались даже виллы вполне состоятельных господ. Но вот пространство и вовсе обнажилось, открывая широкую шумящую площадь. По обеим сторонам от каравана высились ряды с, различного рода, продовольствием, а в самой глубине рынка к величайшему изумлению Андрея стояли люди, прикованные цепями к столбам. Он не сразу понял кто это, но понимание пришло само собой, когда его самого бросили к столбу, защёлкнув на ноге толстый железный обруч с короткой прочной цепью. Больше всего ему хотелось выкрикнуть: «остановитесь, что вы делаете!» Но крик застрял в горле, великий закашлялся, ощутив под зубами песок. Ему не дали упасть, грубо вздёрнув вверх, ставя на ноги одним мощным рывком. А вскоре появились и покупатели живого товара.
Ему не дали упасть, грубо вздёрнув вверх, ставя на ноги одним мощным рывком. А вскоре появились и покупатели живого товара. Торг шёл на каком-то неизвестном ему языке, грубом, резком и в то же время шипящем. На Андрея, впрочем, мало кто обращал внимание, что его, непонятным образом, начало даже раздражать. Прошли мимо мажордомы знатных поместий, управляющие крупных магазинов и мелких лавчонок, мастера, подыскивающие учеников, наконец, несколько подмастерьев и тут появился Он. Это был каноник, судя по одежде, но его балахон был беден и грязен, помимо всего прочего, от незнакомца тянуло резким и неприятным запахом серы. Его скрипучий голос был неприятен не меньше, чем его вид в целом. Длинные крючковатые пальцы приподняли великого за подбородок и в его глаза уставились два абсолютно пустых зрачка в ореоле светлой, безжизненной и почти бесцветной радужки. Недовольно каноник пробормотал несколько слов, похожих на фразу: «за эту дохлятину не дам и полфартинга». В ответ ему прозвучал возмущённый глас погонщика, который явно умел торговаться не хуже покупателя. Он грубо схватил Андрея за руку и попытался согнуть её, демонстрируя мнимую силу, которую он пытался обнаружить в худом теле великого. Наконец, каноник плюнул, выругался и, кинув продавцу мелкую монету, дёрнул своё приобретение за цепь, требуя расковать того. При этом, свободной рукой он вынул из кармана потрёпанный ошейник, в котором великий к своему ужасу обнаружил шипы, обращенные вовнутрь.
Таким образом, освободившись от оков на ноге, великий приобрёл ещё более жёсткие в виде ошейника, шипы которого больно врезались в шею при каждом неверном движении. Каноник, впрочем, не обращал на это особого внимания, периодически подёргивая его за цепь, которую успел прицепить к ремешку. Пройдя так несколько кварталов и миновав более или менее приличные постройки, они вошли в нижний город, где располагались дома местной бедноты. Всё это время Андрей брезгливо оглядывался по сторонам, стараясь не касаться проходящих мимо рабочих в нестиранной одежде, пропитанной едким запахом пота. Наконец, хозяин втолкнул его в тёмное помещение, освещённое едва теплящимся в горне углём.
- Что это за место? – проронил великий всё ещё хрипя.
- Не твоего ума дело, - проскрипел каноник, - твоё дело помогать мне и не задавать лишних вопросов, хорошо бы, конечно, чтобы ты вообще молчал, может, поспособствовать этому? – он хрипло рассмеялся низким неприятным смехом.
Андрей вздрогнул, отшатнувшись к стене, но тот подтянул его за цепь к себе и, пристально глядя в глаза, произнёс:
- Теперь ты принадлежишь мне и только мне!
И если бы великий не был столь напуган, он, конечно же, уловил бы в этих словах что-то смутно знакомое, однако, все его мысли крутились вокруг тонких и цепких пальцев священнослужителя, водившего ими возле самого лица Андрея.
- А поскольку ты принадлежишь мне, - продолжал каноник, - будешь делать всё, что я тебе прикажу. Для начала посмотрим, как ты справишься с розжигом горна, а потом посмотрим, возможно, я даже разрешу тебе принести унцию ртути.
- Но это же…
- Что? – вновь рассмеялся тот, - твои ручки не привыкли к таким вещам, как ртуть? Ещё скажи, что это вредно для здоровья! Конечно, вредно, но ты же понимаешь, что всё это ради великого призвания, ради науки!
Внутри великого бушевало возмущение. В самом деле, разве так можно обращаться с людьми? Разве это нормально? Его мысли были прерваны появлением молодой девушки, по сути, ещё ребёнка. Она осторожно спускалась по скрипучей деревянной лестнице, пристально глядя на него, и было в её чертах что-то смутно знакомое. Болезненно-бледное лицо обрамляли прямые, пепельного оттенка, волосы, а светло-зелёные глаза ещё больше подчёркивали внутреннее одиночество. На какое-то мгновение Андрею даже стало её жалко. Хрупкая и тонкая она нуждалась, на его взгляд, в защите и твёрдой опоре и всё его существо неосознанно потянулось к ней.
- Кто ты? – она пристально смотрела на него, склоняя голову набок и внимательно разглядывая его лицо. – Как тебя зовут?
- Я ве… - он запнулся, - я Андрей… а ты?
- Я Агнесс, - она подошла к великому и провела рукой по его щеке. - Будешь работать у моего отца? Он очень строг, тебе придётся во всём его слушаться. Он знаменитый алхимик, - добавила она шёпотом, склоняясь к самому уху молодого человека.
- Отойди от него, - грубо оборвал её каноник, роясь в ящике. – Он всего лишь слуга, а тебе предназначена гораздо более благоприятная судьба.
Он говорил о вещах недоступных пониманию великого, и этот неприятный осадок оставался в его душе даже когда алхимик покидал дом и отправлялся по своим делам. Но ещё чаще он посылал Андрея за каким-нибудь компонентом для очередного опыта. При этом, каждый такой поход непременно был связан с какими-то происшествиями. Не было и раза, чтобы великий не повстречался с каким-нибудь неприятным человеком, или же просто не подверг свою жизнь опасности. Возвращаясь назад, он тяжело дышал, и больше всего ему хотелось остановиться, передохнуть, выспаться, наконец, но хозяин, по всей видимости, и не думал предоставлять ему такую возможность. Великий даже пробовал сбежать, но был водворён обратно, как только механизм «Лабиринта» перезапустился, и ему снова пришлось начинать с отправной точки в пустыне. Казалось, он потерял счёт дням, неделям, месяцам… Его сводил с ума этот город, эти люди, эти бесконечные поручения и тошнотворный запах лаборатории, но вместе с тем он начал понимать, насколько начинает привязываться к Агнесс. Иногда она даже сопровождала его и, наверное, чего-то ждала, по крайней мере, в её глазах читалось многое. Кроме того, похоже, это было единственное существо, которое его жалело… Андрей чувствовал, как она тянулась к нему, хотела чего-то большего. Но, при этом, ничего не говорила и только тихонечко злилась, когда мимо них проходила симпатичная девушка, на которую он мог мельком бросить взгляд.
- Чего ты хочешь? – наконец, спросил он Агнесс. – Ты постоянно ходишь за мной, постоянно смотришь… кто я для тебя, в конце концов?
- Нет, скажи сначала ты, почему меня оберегаешь постоянно, почему говоришь со мной так, как будто я что-то для тебя значу?
Андрей молчал. Вместо ответа, он притянул девушку к себе и поцеловал. Сопротивляться она не пыталась.
Ренатус хмуро продолжал смотреть на внешне непроницаемого Корву, облокотившегося о стену и скрестившего руки на груди. При этом, магистр умудрялся держать в поле зрения всех присутствующих. А с тех пор как он получил из рук лича проводник, магистр не выпускал оружие из рук, вертя стилет между пальцами и то и дело задумчиво проверяя баланс клинка.
- Я забегал по дороге к Акуту, усилил охрану… - заметил Ренатус.
- Это не поможет, - вмешался магистр. – Я же говорил тебе, что мы рискуем потерять ещё больше людей!
- Это даст ему возможность уйти в случае нападения! – сверкнул угольками глаз лич.
- Или помешает, - Корву отбросил назад ниспадающие на плечи волосы.
- Оставим это пока, - миролюбиво предложил Ренатус, - есть поважнее вопросы. Очнулся епископ и, очнувшись, поведал следующее: есть некая книга, о которой он сам только слышал, но в руках не держал. В этой книге содержится, якобы, некий ритуал по возвращению погибших из мира мёртвых. Он слышал также, что её пытались выкрасть при перевозке в Хранилище, правда, было это лет тридцать-сорок назад.
- Тогда… - магистр помрачнел, - переворот был задуман Альтером с единственной целью – отвлечь внимание властей от этого случая. А позже он нашёл ещё один способ, который воплотил в жизнь Влад и закончил Андрей… Но, в тот момент для него гораздо важнее была сама книга, с помощью неё он смог бы восстановить тех, кто ему дорог, даже если они умерли… То же самое происходит и теперь. Возможно, Доми пытается восстановить в прежнем виде свою Гутту.
- Вполне трезво, - заметил лич, - я об этом тоже, признаться, подумал, - таким образом, если воссоздать полную цепочку, то получается, что некому Доми нужны подневольные рекруты, чтобы добраться до Хранилища. А чтобы получить подневольных, ему нужен Акуту, вернее то, что у того в голове – знания Альтера.
- В таком случае стоило бы опередить события и попытаться самим получить их. – Корву достал сигарету и закурил.
- Хочешь вскрыть ему череп? – усмехнулся Ренатус.
- Почему бы и нет, - бросил магистр задумчиво. – Если выбирать между тем, чтобы отдать или получить самому, то я выбираю, определённо, второе.
- Корву, но это же так грубо… - протянула Морелия.
- Грубо подвергать его жизнь ещё большей опасности, Мори, - заметил тот. – Или ты хочешь дождаться момента, когда ему вскроют череп другие и в более неподходящих для этого условиях? В любом случае мне нужно поговорить с ним об этом. А посему…. Ренатус, верни великого к деятельности, расскажи ему всё. Мори, помоги ему в этом, тебя Андрей послушает и, надеюсь, не наделает ещё больше глупостей, чем уже наделал. А я к Акуту.
Никс посмотрел на них несколько растеряно, но ничего так и не произнёс. Заметив его замешательство, вампирша подошла и, приобняв его за плечи, поинтересовалась:
- Господин магистр, вы оставляете символиста на наше попечение, в то время как сами обещали…
- Он останется здесь, - перебил её Корву, - у него особое задание, он будет искать малейшие зацепки в дневнике.
- Что ты обещал? – Никс с беспокойством посмотрел на него.
- Что я обещал - моё дело, - магистр вновь облёкся в непроницаемо-ледяную маску. – Из поместья ни шагу, жди моего возвращения.
- И это всё, что ты можешь мне сказать! – молодой человек дёрнул плечом, освобождаясь от опеки Морелии и, подойдя к магистру, схватил того за воротник и потянул на себя, но тот даже не шелохнулся, продолжая стоять на месте, подобно каменному изваянию.
- Плащ порвёшь, - спокойно заметил Корву, даже не делая попыток освободиться.
- Да я не только плащ, я тебя самого сейчас порву!
- Неподходящее поведение для советника, не находишь?
- Корву!
- Извини, - магистр смотрел на него прямо и твёрдо, несмотря на те чувства, которые его, вне всякого сомнения, терзали, и осторожно высвободился из слабеющих рук символиста. – Я должен идти…
- Уходи! Уходи и не возвращайся! – внезапно выпалил символист.
- Хорошо… - магистр, склонив голову, отступил на шаг и растворился в белом сияющем столбе света.
- Э… - протянул Ренатус, глядя на символиста, - и что это было, стесняюсь спросить? Проявление любви и преданности? Или, может быть, это твоё спасибо другу, прости Господи?
- Я… - Никс покачал головой, - я просто не хочу, чтобы он ещё и из-за меня … У него и без меня полно проблем…
- У него они всегда были и будут, - пожал плечами лич, - но, наверное, ты прав, в данный момент ему никто не нужен. Мори, - он обратился к вампирше, задумчиво вертящей мундштук, - ты идёшь?
Та утвердительно покачала головой, всё ещё пребывая в некоторой задумчивости.
- Но, вы же знаете, что он обещал, скажите мне! – символист умоляюще посмотрел на Морелию, но та лишь холодно отвела взгляд, закурив.
Исчезнув из поля зрения остальных, Корву погрузился в водоворот перемещения, но при этом он намерено не определил конечную точку. Казалось, магистр давно уже хотел попробовать, что же может произойти, если он так поступит. Всё кругом погрузилось во тьму, и он оказался в неком пространстве без малейшего ощущения времени и границ. Закрыв глаза, он некоторое время пребывал в глубоких раздумьях, которые то и дело заставляли его хмуриться. Проводя рукой по волосам, будто желая смахнуть налёт неприятных ощущений, Корву зажмуривался ещё сильнее, до боли в глазах, но при этом понимал, что не единого следа влаги его лицо почувствовать всё равно не в состоянии. Возможно, когда-то он и плакал, но это было настолько давно, что он успел об этом забыть. Внутри его боролись два огромных существа, одно из которых, облачённое в чёрную мерцающую чешую, в данный момент, определённо, превозмогало второе, сверкающее ледяной прозрачностью.
Жестокость, жестокость как удовлетворение чувства справедливости – мысли магистра, оставшегося наедине с самим собой, ушли совсем в иное русло. Желание справедливости, влекущее за собой отнюдь не доброе и вечное, а, напротив, резко отрицательное и разрушительное. Почему именно сейчас он восстал против своих извечных принципов, почему не решил вопрос мирным путём, ведь всё могло быть иначе… иначе? Иначе быть не могло, всё, что могло произойти, уже произошло, и не подлежит более изменению. Он всего лишь вещь для Андрея, он лишь средство достижения каких-либо высот для всех остальных. Да или нет? Нет или да? Любили ли его когда-либо, любил ли он сам? Кто он на самом деле? Потомок знатного рода по меркам Иного, наследник значительного числа знаний и король приобретённых им же самим умений. Сейчас более чем никогда он желал проникнуть в воспоминания отца, овладеть недоступными, давно позабытыми заклинаниями, выйти за рамки, расширить границы своего сознания, вознестись надо всеми и, наконец, освободившись от всего и ото всех, начать всё сначала, уверовать в собственную силу и возможность жить так, как он того заслуживает. Так почему же именно сейчас его обуяла всепроникающая и сжигающая изнутри страсть, сейчас, когда, казалось бы, он должен действовать не по своему усмотрению, а с оглядкой на Совет. Гордыня. Гордыня — источник всех грехов, они вырастают из нее, как растение вырастает из семени. Однажды возгордившись, Люцифер положил начало всяческой гибели.
Постепенно мысли магистра стали обретать более чёткую форму и он, скорректировав точку перемещения, выскользнул из водоворота на пустырь, окружавший некое, казалось, давно заброшенное строение.
Небольшой скромный домик притаился в густой поросли кустарника, и по всему было видно, что сюда давно никто не заглядывал. В окнах не горел свет, а дорожка к дому была сплошь усыпана опавшими листьями, убрать которые, никто так и не удосужился. О чём же думал Корву, глядя на это заброшенное строение? Магистр думал о том, что и он и этот дом очень похожи, и, как это не странно, многое пережили вместе. Хотя он и не любил это место, однако, время от времени, всё же посещал его, повинуясь различным обстоятельствам своей походной жизни. Сейчас он пришёл сюда, как и обещал, для того чтобы посетить Акуту.
На первый взгляд можно было подумать, что здесь и вправду никого нет, но присмотревшись, магистр обратил внимание на едва заметный сиреневый след, который не просматривался обычным зрением, а только лишь с помощью магии. Неужели Ренатус что-то пропустил? Не заметил, или не хотел замечать?
Надо было спешить. Он сейчас это прекрасно понимал и поэтому ускорил шаг и на всякий случай набросил на себя пару защитных заклинаний.
Стараясь ступать как можно более осторожно и прислушиваясь на каждом шагу, Корву всматривался в окружающую дом поросль молодого кустарника. Его не покидало чувство слежки, он чувствовал это на каком-то ином уровне, выработанном годами, проведёнными в постоянных разъездах. Вот и сейчас он уловил едва различимое движение за спиной и проводник сам собой скользнул в руку, обдав стальным холодом ладонь и кончики пальцев. Если здесь есть посторонние, то, сколько их и как давно они здесь? Подойдя к двери, он прошептал пароль и толкнул её. Навстречу пахнуло сыростью и холодом. Одновременно с этим за спиной магистра уже не пытаясь скрыться, кто-то подался вперёд, стремясь проникнуть внутрь, но был вынужден остановиться, натолкнувшись на защитное заклинание замедления. Всё что ему оставалось, это смотреть, как Корву исчез за дверью, аккуратно захлопнувшейся за ним.
Обманчивое впечатление неухоженности дома сменилось на вполне сносный порядок, как только магистр переступил через порог, спала иллюзия затхлости и заброшенности, уступив место приятной теплоте и сухости, потрескиванию дров в камине, негромкой классической музыке, доносившейся из гостиной. Ускоряя шаг, Корву вошёл в комнату и убедился, что Акуту всё ещё здесь и сидит на полу, прислонившись спиной к стене. Внутри как будто бы всё улеглось, по крайней мере, на время. Кроме присутствия Акуту, в глаза бросилось полное отсутствие мебели, которая пошла на растопку камина.
- Я ждал тебя сегодня, - произнёс тот, - не хотелось бы, чтобы моё тело осталось без погребения, я ужасно старомоден в этом вопросе.
- Вилами по воде писано… - начал, было, магистр, но разумист оборвал его.
- Себе-то не ври. Ты же видел, что за домом следят. И первое, что они попытаются сделать, это, вероятно… - он на мгновение задумался, потянув носом воздух, - затопить нас…
- Пока горит этот огонь, - заметил Корву, кивая в сторону камина, - ничего не произойдёт, не так ли?
- Да, пожалуй, но у нас мало времени, - голос разумиста был мрачен. – Что-то мы упустили в этом новом противостоянии, нас серьёзно опережают, уже на несколько шагов.
Магистр смотрел на него сверху вниз, слегка запрокинув голову набок и, казалось, над чем-то серьёзно размышлял.
- Им же только я нужен, - продолжал Акуту, - вернее даже не я, а то, что до сих пор со мной. Воспоминания Альтера весьма дороги нынче, да и раньше ценились… Так может покончим с ними раз и навсегда?
- Думаешь? – магистр задумчиво вертел стилет в пальцах, - всё же он мой отец, не забывай.
- Корву, - разумист понизил голос, - иногда стоит поступиться своими желаниями и сделать не как хочется, а как надо, чувства в данном случае не лучший советчик. Уничтожив эти воспоминания, мы избавимся от больших проблем.
- Как «надо», говоришь? – магистр гордо вскинул голову, - я всю жизнь поступал как надо, и всю жизнь мои желания оставались скрытыми даже от меня самого. Я выполнял лишь чужие приказы, в то время как другие грели руки на моих же успехах.
- Не время сейчас об этом, - Акуту почти умоляюще смотрел на него. - Ты не вправе решать за других, так же, как и они не вправе решать за тебя. Единственный выход – уничтожить их и я это сделаю…
- Ты прав только в одном, - перебил его магистр, - что эти воспоминания ценны сейчас как никогда, а я один из тех, кто хочет их получить. Даже больше, я единственный, кто имеет на них полное, ничем и никем не ограниченное право.
Разумист даже не успел дёрнуться, прежде чем стальная рука магистра сжала ему горло.
- Ты спасал меня, чтобы в один прекрасный момент убить? – прохрипел он, хватаясь за руку Корву и пытаясь избавиться от захвата, что само по себе было лишь незначительным жестом ослабевшего арса, измотанного магической подпиткой, горевшего в камине огня.
- Как только я это сделаю, - проронил Корву, не ослабляя хватки, - дом наполнится водой по самую крышу, и я не буду иметь возможности забрать то, зачем пришёл, а посему отдай сам, пока не поздно.
- Ты пожалеешь! – Акуту смотрел на него с какой-то дикой, безумной улыбкой, - ты не раз ещё об этом пожалеешь…
Его предупреждения потонули в хрипах и свисте, когда магистр ещё сильнее сжал руку. Однако, уже через мгновение, откашливающийся и отплёвывающийся разумист уже лежал на полу, жадно хватая ртом воздух.
- Хорошо, - наконец произнёс он, когда магистр довольно-таки грубо перевернул его на спину одним рывком и наступил ногой на грудь, - я отдаю дань Альтеру и делаю это только потому, что ты его сын, но с этого момента я не ручаюсь ни за твоё душевное состояние, ни за твою жизнь…
- Меньше слов, - оборвал его Корву. – К делу, Акуту.
Воздух потрескивал от того количества магической энергии, которую удалось высвободить обоим. Полный непоколебимой решимости, магистр сжимал в руке проводник, мерцающий серебром. Скрестив с ним свой проводник, разумист, казалось, впал в беспамятство, его тело безвольно поникло и приподнялось на несколько сантиметров над полом. На мгновение оно приобрело стеклянную прозрачность, обнаружив некий предмет в районе затылка и снова начало набирать плотность, приобретая прежний вид. И по мере того, как тело Акуту приходило к исходному состоянию, предмет, буквально приковавший взгляд магистра, стал медленно отделяться от разумиста, пока, наконец, не повис в воздухе, в то время как его бывший обладатель рухнул к ногам Корву. Оставалось лишь только протянуть руку, но тут снаружи раздался грохот, и громадная волна ворвалась в дом, сметая всё на своём пути.
- Чёрт, - выругался магистр, закрывая себя и тело разумиста в непроницаемый кокон.
На какое-то время всё смешалось перед глазами. Защитную оболочку мотало из стороны в сторону, как будто что-то снаружи пыталось её разорвать и Корву никак не удавалось её стабилизировать. Несколько раз перед ним промелькнул вожделенный предмет, заманчиво мерцая, но ему снова не удалось перехватить его. На какой-то миг магистру даже показалось, что его усилия напрасны, как вдруг предмет сам лёг к нему в ладонь, заставив сильно сомкнуть пальцы. Ладонь будто полоснуло ножом, и магистр невольно вздрогнул, ощутив, как предмет скользнул под кожу. Последнее, что он успел отследить краем глаза, это полный ужаса взгляд разумиста, выскальзывающего за пределы защитного кокона, который начал таять. Однако то, что произошло дальше и вовсе не поддавалось какому-либо осмыслению. Вслед за Акуту через растворяющуюся оболочку скользнул и Корву, сознание которого терзали безумные картины прошлого. Он слабо понимал, что происходит и где он находится, перед глазами мелькали люди, здания, события, надписи на странном, но вполне понятном, каким-то внутренним чутьём, языке. Когда же он открыл глаза, то не увидел ничего, кроме белого потолка, подёрнутого каплями. Откуда-то сбоку слышался разговор:
- Это он?
- Да, он, Акуту…
В ответ послышался кашель разумиста, отплёвывающегося от воды.
- Отдай нам их, ты знаешь, о чём мы!
- Что? – голос Акуту звучал слабо, - кто вы? Что я здесь делаю? Альтер! – он попытался крикнуть, но у него ничего не получилось.
- Одно из двух, - произнёс голос, в котором угадывались повелительные металлические нотки, - либо он действительно ничего не знает, либо он имеет наглость прикидываться…
- А что с тем? – второй голос определённо принадлежал женщине, журчащий и звенящий как ручей, он не был лишён приятной мелодичности.
- Да, - с издёвкой заключил первый, - это же тот, от кого без ума все женщины Иного, герой без страха и упрёка, чёрт бы его побрал, ненавижу! Первый, кого стоило бы вздёрнуть…
- Не волнуйся, он меня не привлекает, - прозвенел второй голос с тонким смешком, - кроме того, говорят, он не по девочкам.
- Убей этого, а я пойду, посмотрю, что с Корву. Возможно, я даже решу, что он достоин чего-то большего, чем просто смерть.
Магистр определённо чувствовал в себе силу подняться и вступить в бой с кем бы то ни было, однако внутри кто-то настойчиво нашёптывал: «лежи, пусть подойдёт ближе».
Но Корву почти не слышал его, он лишь слепо подчинялся, при этом отдавая себе отчёт в том, что он вполне согласен с этим альтернативным вариантом – да, пусть подойдёт.
Незнакомец остановился возле него, но так, чтобы не попадать в поле зрения Корву. Вот это уже интересно – мелькнуло в голове магистра, - чисто теоретически я не могу на него повлиять, значит, либо придётся вставать и они оба снова заставят меня принять горизонтальное положение, либо… Ответ пришёл сам собой откуда-то из глубины сознания – зеркало, можно выставить зеркало, ты же хочешь увидеть его, не так ли? Никогда ранее он не слышал об этом заклинании, но чувствовал, что знает его. Проводник скользнул в руку и, только лишь почувствовав его холод, Корву мысленно произнёс «speculum».
Андрей ловил ртом воздух, лёжа на полу кабинета, а лич возвышался над ним подобно скальному обрыву.
- Я этого не хотел, но, - Ренатус поворачивал кольцо на пальце, обращаясь к великому, – но магистр имеет иное мнение и я подчиняюсь.
- Где он? Почему не пришёл сам? – молодой человек сделал видимое усилие, чтобы подняться.
- С тебя достаточно и того, что он жив после всех тех глупостей, которые ты тут устроил.
- Где он? – настойчиво повторил Андрей.
- Присядем, - предложил лич, усаживаясь в кресло не дожидаясь одобрения, - разговор будет долгим.
- Что ж, похоже, выбора мне не предоставляют, - покачал головой великий, усаживаясь напротив.
- Ты правильно всё понял, - кивнул собеседник, - итак, к делу. Мы располагаем некими сведениями, которые далее невозможно игнорировать. Не так давно мы обнаружили некого Акуту, который был правой рукой Альтера. Альтер же в свою очередь умудрился впихнуть в него часть своих воспоминаний, хотя, я лично назвал бы это частью души. Но помимо нас за этими воспоминаниями начали интересоваться некие личности. Кто они доподлинно неизвестно, мы располагаем лишь именами и знаем, что одна из этих личностей некая Гутта, водный элементаль, вторая личность, которую Гутта именует Доми, пока остаётся тайной за семью печатями. Но вот эта вторая личность и нужна более всего. Интерес к воспоминаниям сам по себе безобиден, если бы не одно но. В них, возможно, сокрыто нечто, помогающее возвращать в исходный вид тех, кто утратил его, например, таких как я… таких как Фаир… таких как ты, наконец.
- Что будет, если все вернутся к исходному состоянию?
- Кроме потери силы, конечно, мало что изменится, но и это тревожит. Кроме того, я думаю, что в самих воспоминаниях содержится лишь ключ, руководство как найти в Хранилище нужный документ или, скажем, вещь… Я не стоял у истоков мира, а потому не могу сказать точно, чем пользовались при его создании.
- Но им не добраться до Хранилища.
- Думаю, что Альтер это учёл, он знал, как добраться. Но он знал и другое, например, как собрать армию.
- Что? – Андрей побледнел.
- Да, поэтому, скорее всего, учитывая последние события, эти двое занимаются именно сбором армии, плюсуй сюда знания Альтера и…
- Нужно собрать Совет… - великий вскочил с места и начал мерить шагами комнату.
- Хорошо бы… - протянул лич, - я говорю, что это решение, бесспорно мудрое, великий, дело за малым, кто соберётся и соберётся ли.
- Что ты хочешь этим сказать? – Андрей чувствовал, как вспыхнуло его лицо.
- Да, я многое хотел бы сказать, - пожал плечами Ренатус, - но, видимо, ты и сам понимаешь, о чём я.
- Корву… Корву мог бы решить всё… он всегда…
- Его здесь нет, - холодность лича действовала отрезвляюще.
Молодой человек остановился, опершись на стол, и умоляюще посмотрел на собеседника:
- Помоги мне, если он для тебя что-то значит… если я всё ещё что-то значу для него…
- Набор громких слов и никакого мошенничества, - Ренатус оскалился, - что ж, мои услуги недёшевы.
- Не могу поверить! – воскликнул Андрей, - ты торгуешься, когда на счету каждая минута?!
- Да, - просто ответил тот, - почему нет? У меня лично полно времени, я никуда не спешу.
- А если я…
- Прикажешь? А если я не подчинюсь? Даже если мы разнесём эту милую комнату вдребезги.
- Хорошо, твои условия? – сдался великий, хотя осознание своей слабости перед бессмертным доставляло ему, вне всякого сомнения, огромное неудовольствие.
Ренатус искоса посмотрел на него и произнёс самым будничным голосом:
- Хочу быть главой некромантов.
- Что? – вне себя от услышанного воскликнул Андрей. – Ты, вероятно, умом тронулся! Глава некромантов есть и будет Морелия!
- Ну, значит, не договорились, - лич встал и сделал несколько шагов к выходу.
- Стой, стой! – остановил его великий, - подожди, я… я постараюсь что-то сделать… наверное… мне нужно отдать распоряжения…
- Твоя подпись вот под этим назначением меня вполне устроит, - на стол Андрея легла стандартная форма, составленная по всем правилам.
- Ну, возможно… хорошо, я подпишу, но разбирайтесь между собой сами, а я просто умываю руки. – Великий выхватил перо из чернильницы и сделал пару размашистых росчерков.
- Да, это именно, чего я хотел, - лич оскалился, - а теперь, если великий позволит, я удаляюсь и буквально через час, максимум полтора, Совет будет собран.
Теперь же стоило бы вернуться к тому моменту, когда Морелия и Ренатус покинули гостеприимное поместье символистов и отправились в столицу. Однако, вместо того чтобы сразу посетить Андрея, некроманты остановились в, сомнительного вида, квартале и зашли в небольшую таверну. Уведомив хозяина, что господа желают, чтобы их не беспокоили, они потребовали отдельную комнату без окон и как только им указали на неё, поспешили там уединиться.
- Есть одна мысль, - Морелия вытянулась в кресле как кошка. – Я учла твои бесконечные попытки сманить у меня лучших учеников и считаю, что пришло их время.
- В каком смысле? – Ренатус всё ещё неудовлетворённый степенью безопасности развешивал повсюду антиподслушивающие и подсматривающие заклинания.
- Они должны вернуться в Обитель, но вернуться в новом качестве. Кроме того, было бы неплохо, чтобы ты присутствовал в Совете.
- Предлагаешь мне стать невидимкой?
- Нет, есть идея получше. Ты станешь главой клана.
- Ну нет, это слишком, я, конечно, рассматривал такую возможность, это весьма почётно, но…
- Мне нужен достойный напарник, Ренатус, - Морелия закурила. – Сейчас, в отсутствие Корву, ещё один голос в Совете для нас на вес золота. Посему предлагаю некий компромисс. Такого ещё не было, но, видимо, пора прибегнуть к не совсем честной игре… - Двойное руководство, - лич оскалился, - допускается в военное время для более стабильного управления, давно позабытый пунктик, до которого мало кто доходит при прочтении закона…
- Да, коллега, - вампирша божественно улыбнулась, - именно это я и имела в виду.
- Таким образом, моё присутствие в Совете обеспечит нам заведомый перевес голосов, даже в том случае если Фаир и Сильвестр выступят против. Остаётся только Никс…
- Да, Никс, но я не думаю, что он станет играть против нас.
- Мори, - Ренатус пристально смотрел на вампиршу, - но ведь голоса это ещё не всё, ты думаешь о чём-то большем, так о чём же ты умолчала?
- Зачем тебе? – она поигрывала мундштуком, - ты всё равно не поверишь.
- Допустим, - угольки в глазницах лича вспыхнули, - но сначала я хотя бы должен услышать это.
- Это смешно, Ренатус, - Морелия встала и подошла к стене, делая вид, что рассматривает картину, - но когда всё закончится, я хочу покинуть пост главы клана. Вполне возможно, что время, проведённое в поместье, натолкнуло меня на, некоторого рода, мысли… Меня в какой-то мере утомляют все эти гонки, сражения, - она усмехнулась, - постоянные интриги, кто кого… Хочу чего-то более спокойного и уравновешенного.
Лич лишь пожал плечами, возможно, вспомнив о том, что и сам когда-то мечтал об уединении вдали от шума столицы. Тогда это казалось таким близким и доступным, пока его жизнь не накренилась в противоположную сторону. В какой-то момент он потерял всё, ради чего жил и мечта об уединении сама собой утратила для него актуальность, уступив место бесконечной пустоте. Пустоте, превратившейся со временем в его постоянное состояние.
- Сбежишь… - просто ответил он, наконец.
- Там видно будет, - Морелия лёгким движением отправила мундштук в бархатный чехол на поясе и быстро сменила тему. – Как думаешь, может, не стоило отпускать его одного?
- Он справится.
- Кто знает, кто знает, лично у меня не самые хорошие предчувствия, а если учесть в каком он состоянии, не наломал бы дров…
- Это Корву то? – усмехнулся лич, - думаю, ему не впервой, сама-то сколько раз уже похожее состояние у него провоцировала?
- Тогда я знала, что всё обойдётся, а сейчас почему-то сомневаюсь.
- В чём же сомнение?
- Не могу объяснить, но что-то не так с ним, и эта его фраза про вскрытие черепа… Он как будто сам не свой. С тех пор, как он вообще узнал про эти воспоминания, Корву ведёт себя иначе. Ты не думаешь, что он действительно сын Альтера и унаследовал достаточно, чтобы поддаться искушению пойти по стопам отца? Совет, честно говоря, всегда опасался чего-то подобного и потому относился к нему с недоверием. Если бы не Андрей, назначение Корву главой клана стояло под большим сомнением.
- Не забывай, что он и сын Интегры, - Ренатус положил ей на плечо руку, - а это весьма и весьма серьёзный противовес наследию Альтера.
- Я не сторонник наблюдения борьбы двух противоположных начал в Корву, - Морелия обозначила усмешку в уголках губ, - в отличие от многих, я всё же предпочитаю видеть в нём живого человека, а не объект для исследования.
- Сентиментально, Мори, но не продуктивно.
«Зеркало» исполнило своё миссию, и магистр наконец-то получил возможность обозреть противника, но то, что он увидел, чуть не заставило его вздрогнуть. «Неплохо», - казалось, сознание играет с ним, пытаясь вести свой собственный монолог, - «три круга защиты, обеспечивающиеся средненькой силы амулетами, это не проблема». Да, это вряд ли напоминало проблему и по соображениям самого Корву, настоящая же проблема стояла сейчас перед ним и пользовалась этими средненькими амулетами – производства Обители Символистов. Он чувствовал, что, даже поднявшись, не сможет что-либо сделать. Сознание, между тем, возмущённо дёрнулось. Между тем, впервые в жизни магистру захотелось покинуть поле боя ещё до начала самого боя, и лишь неимоверным усилием он заставил себя остаться. Мысленно он слой за слоем плёл защитные заклинания, буквально обволакивая себя с головы до ног. Пришлось применить даже давно забытую «Защиту Ахилла» и подсказанную неугомонным сознанием «вертикальную щитовую маску», которая, как оказалось впоследствии, и приняла на себя основной удар, рассыпавшись при этом вдребезги, не дав атакующему заклинанию противника достигнуть цели. Вскочив на ноги, магистр подобно сжатой пружине развернулся, оказавшись лицом к лицу с неприятелем.
- Ты живой, - протянул тот, - так ведь это легко исправить.
Последовал очередной удар, за которым следовала целая серия, от которой Корву предпочёл только защищаться, но не атаковать в ответ.
- Какой конструктивный у нас диалог, не находите? – магистр уклонился от прямой атаки, отступив в сторону.
- А с чего ты взял, что тебе будет предоставлено право голоса? – противник продолжал наступать, и с каждым новым ударом его атака приобретала весьма ощутимую прибавку в силе.
«Подчини», - стучало в голове, больно отдаваясь при этом в запястье правой руки, - «Сбей защиту и подчини, если не можешь убить!».
- Отдай мне то, что ты взял у этого несчастного, - продолжал противник, - и, возможно, я даже оставлю тебе в подарок твою трижды никчёмную жизнь.
- А если так? – устало произнёс Корву, делая пас мечом и, обводя им вокруг себя, как будто хотел очертить невидимый круг, и тут же выбросил острие навстречу очередной атаке. Из лезвия выстрелила тонкая, но прочная нить, обхватившая наступающего на него арса поперёк торса и накрепко связавшая его руки. Одновременно с этим, тонкая острая игла проникла в сознание неприятеля, заставив того вскрикнуть и упасть на колени. Ещё мгновение и попытки к сопротивлению свелись на нет, Корву с каким-то неведомым доселе наслаждением впивался в сознание своей жертвы, выкачивая из неё силы. Но потом, будто опомнившись, разорвал связь и отступил назад, чуть не выронив при этом меч. По лицу больно хлестанула водная плеть, но бурлящая в нём сила не дала ему упасть. Он с каким-то вымученным выражением на лице посмотрел на Гутту, вступившую в заведомо неравный поединок и, наконец, не отвечая на град ударов, сыпавшихся с её стороны, принял решение, которое, как он знал заранее, мало кто поймёт и тем более одобрит. Очередная атака элементаля пришлась на пустое место, магистр исчез.
Совет, как и обещал Ренатус, действительно собрался через час, только Морелия по какой-то причине опаздывала, но Андрея это даже радовало, видеть её в данный момент великий не имел ни малейшего желания. Даже Никс, занимающий кресло главы клана тревожил его в меньшей степени. В глаза Андрею, правда, бросилась, пожалуй, лишь непривычная задумчивость молодого человека, обычно тот целиком и полностью присутствовал в гуще событий, однако, сейчас Никс сидел, уставившись в одну точку перед собой и скрестив руки на груди, его мысли при этом блуждали где-то далеко. Фаир заметно нервничал и лишь Ренатус и Сильвестр мирно беседовали, как будто старые добрые знакомые после продолжительной разлуки. Подождав ещё немного, Андрей начал заседание, на котором хоть и присутствовал представитель от некромантов, однако кресло разумистов было непривычно пусто.
И всё же, где в самый важный момент была Морелия и какие невероятные причины побудили её проигнорировать присутствие на Совете. Для ответа на этот вопрос обратимся ко времени, предшествующему заседанию. Вампирша действительно собиралась отправиться на Совет, но внезапное появление магистра в кабинете спутало все её планы. Корву выглядел и растерянным и злым одновременно, казалось, что он не замечает ни порванной одежды, ни глубокого пореза на щеке. В руке он всё ещё сжимал меч, на котором, впрочем, не было заметно ни единого следа от борьбы. Морелия, всё ещё плохо осознавая происходящее, медленно поднялась со своего места, и, подойдя к магистру, удержала его за плечи и фактически силой заставила опуститься на диван. Подчиняясь скорее даже не ей, а обстоятельствам, Корву послушно присел на подушки и тогда уже, будто очнувшись, убрал проводник в уцелевший карман.
- Что случилось? И откуда столь безумный блеск в глазах?
- Я сбежал, - просто ответил магистр, хотя по всему было видно, что внутри у него всё кипит. – Прямо в разгар схватки.
- Их было так много?
- Двое.
- Двое? И ты посчитал, что не сможешь удержать двоих? Что с тобой?
- Мог бы, конечно, что за вопрос, только…
- Только что?
- Только одно НО… Я не сражаюсь с женщинами и детьми. А там были две женщины, Доми – это женщина. Доминик и Доминика два имени, мы этого не учли., я этого не учёл. Вот почему её не смог вспомнить Сэд, он ориентировался на мужское имя.
- Забавно, - протянула Морелия, - а ведь ты мог бы остановить всё одним ударом…
- Почти и остановил, чуть не выпил Доми до дна.
- Корву, - вампирша нахмурилась, - да хоть бы ты её там испепелил, не суть, тебя никто не стал бы в этом упрекать, напротив, только похвалили бы. Вместо этого ты упускаешь стопроцентный шанс покончить со всем этим надвигающимся беспределом и бежишь… Объясни мне, что происходит? Оставим на время в покое этих девок, речь о тебе, что с тобой?
- Не знаю, в последнее время столько всего произошло, чувствую себя ни в своей тарелке.
- Да, немало произошло, - Морелия откинулась на подушки, вертя в руках мундштук, - но не настолько, чтобы забывать о своих обязанностях, в том числе и в Совете. Поэтому ты сейчас встанешь, уберёшь подальше все свои эмоции по поводу некоторых его участников и сделаешь то, что должен сделать.
- Ты же знаешь, что я это сделаю и без твоих напоминаний, - Корву поднялся с дивана, в глазах блеснул недобрый огонёк, а в словах послышались металлические нотки.
- Ну, хорошо, - она поднялась вслед за ним, - я просто хотела переключить тебя немного на другое… не стоит так раздражаться.
- Я достаточно взрослый, Морелия, чтобы решать некоторые вопросы самостоятельно. Видимо, ты снова об этом забыла. Но время, - он гордо вскинул голову, - мы опоздаем на важное заседание, если будем здесь препираться.
Он вышел вон, даже не взглянув на вампиршу, ей же пришлось догонять его и только около самого выхода из Обители Морелии наконец-то удалось схватить магистра за рукав. Ещё в коридоре ей бросилось в глаза насколько изменилась и сама фигура Корву, он шёл прямо и гордо, никого не замечая вокруг. Но будто чувствуя его плещущую через край силу, попадавшиеся навстречу некроманты спешили заблаговременно убраться с пути. Плащ, хоть и порванный, хлестал полами по ногам магистра и создавал впечатление некой серой массы, струящейся позади него подобно туманному шлейфу. Однако картина практически изменилась, когда они оказались возле двери, за которой шло заседание Совета. Корву устало запрокинул голову и, обратившись к вампирше, заметил:
- Это не самая лучшая идея, Мори. Мне лучше уйти.
- Что? Ты должен…
- Ах вот как, должен, - он вновь горделиво вскинул голову, - ну как обычно, во всём Ином нет большего должника, чем я. Что ж, пошли, нас уже заждались.
Он широким жестом распахнул обе двери в зал заседания, заставив всех присутствующих приковать к своей фигуре всё доступное им от природы внимание. Подобно грозовой туче, магистр пересёк зал и с каким-то особым наслаждением опустился в кресло Обители разумистов, поглаживая подлокотники. В зале повисла немая пауза, и какое-то время участники Совета пристально вглядывались в лицо магистра, не решаясь сказать ни слова, пока, наконец, Ренатус, попутно оценивающий лица остальных, не произнёс:
- Корву, ты как раз вовремя, голосования ещё не было. Думаю, мои коллеги не сочтут за труд прояснить суть вопроса, может, и тебе есть, что сказать нам?
- Вполне возможно, - коротко бросил тот, - так в чём же суть, как не в чётком намерении применить превентивные меры относительно неких личностей, именующих себя Гутта и Доми?
- Дело ни в превентивных мерах, Корву, - заметил Андрей, взявший себя в руки, - речь о серьёзной угрозе, если их не остановить теперь, то, завладев некими знаниями, они способны будут разнести здесь всё и вся. Таким образом, мы говорим о безопасности всего Иного.
Ренатус уступил место Морелии, которая успела при этом что-то шепнуть ему, отчего глазницы лича едва заметно вспыхнули и тут же потухли.
- Если великому будет угодно предоставить мне слово, - пожал плечами Корву, - возможно, я внесу некоторую ясность в происходящее.
- Конечно, - Андрей сделал приглашающий жест, - все ждут этого, я полагаю.
- Надеюсь, эта ясность не окажется провокацией, - бросил тихо Фаир, скучающе подперев голову кулаком.
- Так вот, господа, похоже, я единственный, кто видел этих двоих и с полной уверенностью могу заявить, что никакой особой силы в них не наблюдается, кроме того, чего же можно ожидать от двух слабых женщин, которые и проводники то толком не могут удержать в руке.
- И где ж они свои проводники то теряли, - усмехнулся элементаль в полголоса, обращаясь скорее к себе, чем к, сидящему рядом, Сильвестру, - неужели Корву снова за старое взялся?
Друид посмотрел на него укоризненно, восприняв произнесённое как неудачную шутку, но всё же шутку.
- Женщины? – задумчиво проронил Никс, - так вот в чём мы просчитались. Конечно, это не меняет сути, но многое объясняет.
- Корву, так почему же мы не видим их здесь? – Фаир многозначительно улыбнулся, - надеюсь, не потому, что ты решил их пожалеть и организовал высылку за пределы Иного?
- О нет, - парировал магистр, улыбнувшись в ответ, - пусть этим занимаются родственники, - его острый взгляд буквально пронзил элементаля, который неожиданно для себя самого не сдержался и буквально вспыхнул, однако, вовремя спохватившись, заставил себя усмирить огненную сущность.
- Однако, нужно что-то делать, - заметил Андрей, - либо да, либо нет, нам нужно принять решение, объявив мобилизацию войск мы просто так уже не распустим их по домам, а не объявив рискуем подвернуться нападению. Вам решать.
Присутствующие согласно кивнули, за исключением, пожалуй, Корву, который сидел холодный и непроницаемый, со сцепленными пальцами, которые упирались ему в подбородок. Закрывая, таким образом, половину лица магистра, они надёжно скрывали любое проявление какого-либо рода эмоций с его стороны.
- Итак, кто за мобилизацию? – Андрей всё ещё поглядывал на магистра, краем глаза видя, как взметнулись три руки – Морелии, Ренатуса и Никса. Немного растеряно посмотрев на остальных он нехотя произнёс: против?
Фаир, Сильвестр и Корву недвусмысленно огласили свою позицию, подняв руки. Никс пристально посмотрел на магистра, откинувшегося на спинку стула, но не увидел в нём ни единой доли какого-либо чувства. Подобный огромной ледяной глыбе, Корву смотрел прямо пред собой и, казалось, чего-то ждал. Символист нащупал под столом ногу вампирши и несильно толкнул её. Морелия едва заметно пожала в ответ плечами, давая понять, что и сама не совсем понимает, что происходит.
- Таким образом, - произнёс великий, - я полагаю, что решающим голосом будет мой.
- Видимо да, - нетерпеливо подтвердил Фаир, - и давайте уже поскорее закончим с этим.
- Как я уже говорил ранее… я хотел бы… я считаю… - неожиданно Андрей на долю секунды замешкался, но этой доли хватило, чтобы наблюдающий за ситуацией Ренатус быстрым движением схватился за проводник, но не для того, чтобы остановить великого, а для того, чтобы остановить того, кто пытался им управлять. Сидящий на противоположной стороне Корву и бровью не повёл, несмотря на испытываемую боль от контрзаклинаний лича. Ренатус сделал едва заметный знак в сторону Никса и тот, поняв его с полуслова, поскольку также не оставлял ситуацию без внимания, вскочил с места и попытался повалить на пол кресло вместе с восседающим на нём разумистом.
- Я за введение войск, - выдохнул великий, будто очнувшись, и только сейчас заметил, как символист и магистр, сцепившись, катаются по полу. Неожиданно на стол переговоров вскочил Ренатус, пытаясь максимально сократить расстояние до дерущихся, но в такой суматохе даже ему было сложно прицелиться и применить заклинание на нужном ему арсе. Тела Никса и Корву буквально сплелись в комок и при взгляде со стороны представляли собой единое целое. Внезапно в суматохе схватки наблюдатели выхватили давно забытый образ короны, сверкнувшей на голове магистра и тут же будто в ответ на это внезапное появление, весь зал огласил безумный крик символиста. Никс дёрнулся, но противника не отпустил, вцепившись в того мёртвой хваткой.
- Корву! Прекрати! – выкрикнула Морелия, пытаясь выловить взглядом лицо магистра.
- Только этого не хватало, - заметил Фаир, поигрывая огненным шаром. – Я сейчас разнесу их к чертям, а потом разберёмся, если останется с чем разбираться…
- Погоди, - остановил его Сильвестр, - не всё так просто… Ренатус, - он обратился к личу, - только ты сможешь это сделать! Сон Пандоры!
Лич согласно кивнул, понимая, что в сложившейся ситуации иного выхода нет, и ударил в поднимающегося с колен магистра, но тот лишь изобразил улыбку на красивом и гордом лице. Мощнейшее заклинание поглотилось выставленной защитой и всем сразу стало понятно, что всё это время Корву не выпускал происходящее из-под контроля и был готов к отражению любой атаки, возможно даже и такой, в которую вложились бы все участники совета. Воспользовавшись секундной передышкой, Морелия бросилась к распростёртому на полу символисту и попыталась приподнять его, но тут услышала полузнакомый и в то же время слышанный ею где-то ранее, голос. Говорил Корву, но это были не его нотки:
- Не становись между Альтером и его жертвой!
Выставленный «щит мёртвых» разлетелся вдребезги, и вампирша отлетела к стене. Рука её, проделавшая пас со щитом, оказалась сломана в нескольких местах, а магистр продолжал наступать, успешно парируя все сыпавшиеся на него удары.
- Отойдите все! – закричал Андрей, расталкивая нападавших, и попутно выдёргивая проводник. С рукоятки соскользнул варан и яростно зашипел. Ещё мгновение и он увеличился в размерах и теперь уже стал напоминать не ящера, а дракона. Выросшие крылья упёрлись в стены и ударили в стёкла, заставив те брызнуть и осыпаться вниз. Ренатус и Сильвестр пригнулись, пытаясь увернуться от летящих осколков, а Фаир непостижимым образом оказался возле Морелии, чтобы закрыть её собой. Дальнейшее, казалось и вовсе не укладывалось в голове. Чудовище по воле великого ринулось на магистра и, обхватив того, крепко прижало к полу. Корву лишь поморщился, оценив эффектный выпад и ответил снопом стрел, вонзившихся в тело дракона и заставивших того взреветь от боли и отойти на пару шагов. Животное и человек на какой-то миг расцепились, но лишь для того, чтобы снова схватиться. На этот раз магистр сделал свой эффектный выпад - оттолкнувшись от стены, он с силой ударил обеими ногами в бок дракону. Проламывая стену, животное рухнуло вниз, но хлёсткий как плеть хвост успел обвить противника поперёк тела и утянуть с собой. К обрушившемуся краю одновременно подбежал великий и лич. Не сговариваясь, они прыгнули вниз, вслед за дерущимися. Едва не потеряв равновесие, оказавшись на земле, Андрей, спотыкаясь, бросился в гущу сражения. За облаком пыли, образовавшимся в ходе схватки, почти ничего не было видно. То там, то здесь мерцали вспышки, и слышался рёв, но более ничего разобрать было невозможно. Наконец Андрею удалось вычленить в создавшейся неразберихе силуэт магистра, и великий проскользнул к нему, делая, при этом, замах тростью. Корона, опутавшая голову Корву, вспыхнула и от полученного удара подлетела вверх на несколько метров. Магистр упал на колени, но буквально тут же пришёл в себя, чего никак не ожидал от него Андрей, а отлетевший проводник сам собой лёг ему в руку. Великий растеряно отступил назад и вдруг оказался прижатым к земле коленом Корву. У горла сверкало острие клинка, рукоять которого крепко сжимал магистр.
- Корву… - голос Андрея несмотря ни на что казался спокойным, - убей меня, если хочешь, но я даже рад… хотя бы умру с мыслью, что это сделал именно ты…
Хватка магистра заметно ослабла, он опустил клинок и провёл ладонью по лицу, будто стирая неприятные воспоминания. Поднявшись на ноги, он протянул руку, чтобы помочь подняться великому. Уже отряхиваясь, Андрей почувствовал, как за спиной скользнула чья-то тень, и голос Ренатуса произнёс:
- Ничего личного, Корву!
Сон Пандоры заклинание хоть и сильное, но зачастую мало контролируемое в отношении конечного результата сковало магистра, и тот рухнул как подкошенный к ногам великого.
- Ренастус, отставить! – запоздало выкрикнул великий, вполне осознавая, что эти слова напрасно сотрясут воздух, так и не достигнув своей цели.
У его ног лежал поверженный магистр, уткнувшись лицом в землю, и лишь тонкая струйка крови стекала со щеки и тут же исчезала, мгновенно впитываясь в почву. Осторожно склонившись над телом, Андрей провёл пальцами по лицу Корву, но кроме холода ничего не ощутил. Вопросительно посмотрев на лича, он так и не решился произнести вслух то о чём подумал, таким образом, Ренатус сам предпочёл расставить все точки над и:
- Нет, нет, - проговорил он быстро, - только сон, ничего более.
- Он не очень-то похож на спящего! - Андрей подошёл к нему вплотную и приподнял трость, давая понять, что готов применить оружие. – Я же просил остановиться! Какого чёрта!
- Вы оба идиоты… - к спорящим, пошатываясь, подошёл символист и опустился на колени перед телом магистра. Протянув ладонь, он коснулся лица Корву и провёл пальцами по щеке, стирая капли крови. Андрей дёрнулся, но крепкая, как сталь, рука лича удержала его.
- Не самый лучший вариант, - тихо произнёс Никс, - но, из двух зол меньшее, да? Похоже, что он всё-таки жив, вот только… только что сейчас с ним происходит? Это похоже на внутреннюю борьбу, он слишком наряжён для спящего…
- Да что ты можешь об этом знать! – Андрей высвободился одним сильным рывком и, подойдя к символисту, грубо оттолкнул его.
- Эй, эй, горячие финские, - Ренатус встал между ними, не давая сойтись, - хочу напомнить вам, что это уже не Корву, и вы тут ничего не сможете сделать. Нравится вам это или нет, но на какое-то время он поступает в моё распоряжение. Ни одному из вас я не дам и дотронуться до него. Станет ли он прежним или изменится, решать уже не вам, он сам должен всё сделать.
- Он же опасен! – внезапно до Андрея дошёл весь смысл происходящего, - Альтер гораздо сильнее!
Ренатусу пришлось в очередной раз удержать символиста, который дёрнулся и буквально упёрся в его выставленную руку.
- Ну, возможно, что и так, - заметил лич, - однако, я склонен думать, что мы в какой-то мере уравняли их шансы. Теперь дело за самим Корву. Захочет ли он перейти на сторону отца или же останется с нами, вопрос времени. Если же произойдёт первое, то да, он станет опасен и тогда, великий, ты будешь иметь право на его физическое уничтожение. Но пока этого не произошло, он останется под моим наблюдением, и ни один из вас не посмеет и на шаг приблизиться к нему.
- Ренатус! – Андрей буквально полыхал от возмущения, - как ты… ты… ты не имеешь права его забирать, это уже не твоё личное дело! Это дело всего Иного!
Он рванул проводник, но сравнительно поздно, ибо лич невероятным образом извернулся и исчез с глаз долой вместе с телом магистра. В ответ великому прозвучал лишь тонкий смешок – позади него стояла вампирша, придерживая повреждённую руку.
- Он всегда был неистощим на выдумки, даже при жизни, - прокомментировала она.
Внезапно земля под ногами дрогнула и вампирша покачнулась. Поймав взгляд великого, она поняла, что тот своим гневом вызывает силу, подвластную только ему и эта сила несёт в себе первооснову мира, а, стало быть, легко может разнести всё вокруг в считанные мгновения. Горизонт вспыхнул, озаряя кровавым закатным небом окрестности и из мостовой, крошась, поднялись булыжники, утоптанные в землю столетиями. В глазах Морелии мелькнул неподдельный ужас, прежде чем она благоразумно попыталась увернуться от несущегося на неё серого потока. Казалось, они берутся неоткуда, закручиваются вихрем, обрушиваются сверху, бьют со всех сторон. И даже нечеловеческая сила и скорость вампирши пасовала перед этим сильным и грубым нашествием. Близлежащие дома буквально рассыпались в прах прямо на глазах, их стены истлевали, теряя камни, а те в свою очередь начинали беспорядочно метаться из стороны в сторону, пока, наконец, не обретали покой, обрушившись на очередную жертву. Похоже, что даже Фаир испытывал определённые трудности в защите от летящей со всех сторон серой массы, огонь, хоть и максимально сильный, всё же не давал полноценного щита против всеразрушающего каменного дождя.
Подняв отброшенный в сторону проводник, Никс, припавший к самой земле, попытался продвинуться вперёд. Цепляясь пальцами за влажные комья чернозёма, он подтянулся на руках, стараясь поднырнуть под летящие со всех сторон камни. Наконец, он нащупал более или менее свободный коридор, тот уровень, ниже которого серый вихрь хоть и свирепствовал, но не так сильно, как в других местах. Стараясь не смотреть назад, на остальных и прикрывая глаза рукой, он попытался распознать центр стихии, где, по его мнению, должен был находиться Андрей. Вычленив в беспорядочном водовороте наиболее сильную его концентрацию, символист, то и дело пригибаясь и подныривая, стремился поскорее добраться до источника этого хаоса.
Стремясь как можно быстрее осуществить задуманное, он не обернулся даже, уловив краем уха крик Морелии и не обернулся когда обрушилась за его спиной стена огня, обнажив едва похожий на голос хрип элементаля. Наконец, Никс увидел то, к чему так настойчиво стремился. Посреди каменного водоворота, возвышаясь над всеми, стоял Андрей. Широко раскинув руки в стороны, он, казалось, даже не управляет этим потоком, напротив, сам поток как будто управлял им, не причиняя физического вреда, но окутывая с головы до ног. Глаза великого превратились в две чёрные бездонные пропасти, они смотрели вокруг, но не видели, они пугали своей пустотой, но не участвовали в происходящем. Угольно-чёрный пучок в районе груди пульсировал, изливая из себя потоки тьмы, которая опутывала всё тело великого, подобно гигантской паутине, внутри которой он напоминал стороннему наблюдателю скорее жертву, чем охотника, держащего в руках её нити.
Ещё мгновение и символист, решивший разом покончить с происходящим, выбросил вперёд часы, раскрутив цепочку до предела. Ворвавшись в серую массу, проводник дернулся, потеряв силу, переданную ему Никсом, и безвольно врезался в землю недалеко от владельца. Символист выругался, но своего занятия не оставил, он снова и снова пытался забросить часы, подобно опытному рыбаку, знающему, что именно в этом месте водится рыба. Наконец, ему улыбнулась удача и он почувствовал, что проводнику удалось, наконец, обвиться вокруг ноги великого. Не теряя драгоценного времени, Никс привстал, укрываясь от летящих камней, и с силой дёрнул за цепочку. В то же самое время несколько булыжников достигли своей цели и врезались в него с трёх сторон, заставив вскрикнуть и опуститься на землю рядом с телом Андрея. Оказавшись лицом к лицу в великим, Никс, лишённый возможности двигаться, уловим краем глаза, что по щекам главы Иного текут слёзы.
Ренатус, сидящий в кресле и почти слившийся с ним, безмолвно наблюдал за лицом магистра. В свете камина на лице Корву плясали причудливые тени, отчего казалось, будто тот хмурится. Лич поднялся со своего места и, подойдя к неподвижно распростёртому телу, склонился над ним, проведя рукой по ровно вздымавшейся груди. Опасаться за жизнь магистра не приходилось, рано или поздно, он очнулся бы, и это меньше всего беспокоило Ренатуса. Однако лич прекрасно понимал, что от прежнего Корву осталось мало и то, каким бы он мог очнуться, некроманта не устраивало.
- Ну что же ты, мальчик, - лич отбросил волосы с лица магистра, - не уходи, ты нужен, мне нужен… Ей нужен… Если бы она имела возможность видеть тебя, то, вне всякого сомнения, гордилась бы тобой. Ты не плохой, тебе просто не повезло… а это бывает, это жизнь. Слышишь меня, ведь знаю, слышишь! Вернись…
На лице магистра не дрогнул ни один мускул, оно по-прежнему было спокойно и неподвижно, казалось, Корву выжидает, тигр, готовящийся к прыжку – напряжённая расслабленность перед лёгким и сильным рывком вперёд.
- Я должен был лучше следить за тобой… - Ренатус смотрел куда-то в сторону, где играло пламя за узорной решёткой камина, - я обещал Ей, и, хотя, это было давно, я помню всё, как будто это произошло только вчера. Она была чудесна и часть её, конечно же, всегда с тобой, она никогда не бросила бы тебя, если бы не обстоятельства. Интегра очень любила тебя, малыш, помни об этом, о большем уже и не прошу.
Лич снова опустился в кресло, сомкнув пальцы, и на какой-то миг ему даже показалось, что лицо магистра приобрело иное выражение, хотя сам он по-прежнему оставался неподвижен.
В то же самое время в голове Корву происходило что-то, что он сам с трудом мог бы описать. Исчез город, исчезли мостовые и деревья, тесно сомкнутые в тенистые аллеи, обычно полные праздношатающихся адептов, пропало время и пространство в целом. Вместо этого перед ним появился высокий человек в короне, не старый, примерно одного возраста с самим Корву, но уже изрядно потрёпанный и прожженный жизнью. Последнее нельзя было прочитать в его безупречной одежде, но глубокие и немного резкие черты лица явно говорили об этом. Его облачение, чёрное с золотом, выдавало в нём человека благородного происхождения, и магистр прекрасно отдавал себе отчёт в том, с кем он имеет дело.
- Представляться не надо, полагаю, - на губах ипостаси молодого Альтера играла усмешка, - поговорим на равных, только ты и я.
- Ты думаешь, есть о чём? – пожал плечами магистр, - я-то уж было подумал, что моего тела тебе вполне достаточно для успешного захвата. Что не получилось в прошлый раз, получится в этот, а цель всегда оправдывает средства, не так ли?
- Что ж, возможно, - Альтер достал сигареты и, закурив, протянул пачку магистру, - покурим?
- Никогда не подозревал, откуда у меня эта привычка, - усмехнулся Корву, - но догадывался, что явно не от матери.
Он прикурил от сигареты Альтера и глубоко затянулся.
- Итак, к делу, - не стал размениваться на сантименты тот, - у меня к тебе вопрос, раз уж так получилось, что мы встретились.
- М-м?
- Так ты, значит, полагаешь, что мне нужен захват Иного? А имеешь ли ты представление, зачем мне это? За тем ли что я, исчадие ада, порочный во всех отношениях ренегат, ради забавы захотел приобрести власть сверх того, что имел?
- Я полагаю, - Корву сделал паузу, выпуская изо рта струйку дыма, - что не обладаю полной информацией, чтобы судить об истинных причинах происходящего. Рассказы о прошлом, которые я слышу каждый день, меня изрядно утомляют, как и все те взгляды, которые обращены на меня, как на сына исчадия ада и всего того, что ты сейчас перечислил.
- Что ж, вполне разумно, меньшего я от тебя и не ожидал, - в уголках губ Альтера мелькнула едва уловимая усмешка. – Пожалуй, тебе придётся утомиться ещё раз и выслушать то, что я сейчас скажу. Хотя, в общем-то, выбора у тебя нет.
- Какая поразительная сверхнаблюдательность насчёт моего выбора, - развёл руками магистр, - в этой пустоте мне скрыться от тебя как нечего делать, вот сейчас пойду в любую сторону и через пару столетий скроюсь из виду!
- Закрой рот и слушай, остряк! На этот раз мне действительно есть что сказать.
Магистр послушно кивнул, но всем своим видом дал понять, что не испытывает ни малейшего восторга по поводу предстоящего рассказа.
- Всё, что вы, идиоты, называете Иным, не имеет ничего общего с тем Иным, которое знал я и все те, кто разделял мои воззрения.
- Да неужели? – Корву поднял бровь, - у вас были пряничные домики и вместо стёкол леденцы?
Будто не замечая его слов, Альтер невозмутимо продолжал:
- Вы думаете, это милый мирок, в основании которого лежит схема сефирот и все ваши проводники не что иное, как инициирующие ключи?
- Возможно, что-то подобное имел несчастье видеть Андрей, я лично не присутствовал, если не считать моего тела, которое явно было не в состоянии что-либо наблюдать.
- Ты говоришь о том обряде, которое позволило вам якобы изменить структуру? – Альтер вновь усмехнулся.
- Называй это как хочешь, суть не меняется.
- Мальчишка суть прогнал вас ещё раз через порталы, не более того, - разумист щелчком пальцев отправил окурок подальше от себя. Взметнувшийся вслед за ним сноп искр тут же потух, растворившись в пространстве.
- То есть?
- То есть то, то ты только что услышал. Он не менял мир, напротив, мир поменял его самого. Иное поигралось с ним и выкинуло на свалку истории, а то, что он возомнил о себе, не более чем миф.
Корву нахмурился:
- Но его способности…
- Повысились? Ты действительно полагаешь, что можно возвысить то, чего нет изначально? Они у него были и раньше, но, видимо, что-то ограничивало их, допустим, я предположу, что это был банальный страх, неуверенность, неверие в свои силы, наконец.
- Допустим. Проверить всё это у меня всё равно нет возможности.
- Да, придётся поверить на слово.
- Ты упомянул порталы, но всё что удалось выяснить о них, это только лишь способность к программированию…
- Порталы… Мы живём только по эту сторону порталов, а по ту мы мертвы. И каждый раз, переходя туда, мы неизбежно умираем для Иного, перестаём существовать. Единственное, что нас связывает с ним, это проводник, пока он у нас, мы имеем возможность вернуться назад. Потому те, кто уходит отсюда навсегда, действительно уходят, лишившись проводника.
- Я был там и без проводника, - возразил Корву.
- И ты не смог бы вернуться назад, пока кто-то не провёл бы тебя через портал. Но этот кто-то должен был бы, несомненно, обладать определёнными правами.
- А все эти люди, которые населяют Иное…
- Умерли в реальном мире и поскольку права их не позволяют им вернуться назад, они вынуждены жить здесь.
- Морелия привела меня сюда, имея определённые права?
- Корву, тот Корву, который жил на самом деле в Ином погиб, когда ему был год, но появился другой, по ту сторону. И это отражение обнаружила Морелия.
- Значит, мама…
- Широко мыслишь, но даже мне не удалось найти её. Мир слишком велик, чтобы угадать, в каком месте появится тот или другой представитель Иного. Кроме того, ей лет 60 уже… мало времени на поиски, не правда ли? Как считаешь? Ведь умерев, она окончательно станет простой смертной и без шансов…
- Время вещь упрямая, Альтер, - Корву был бледен, но спокоен, - но это, по всей видимости, не всё, что ты хотел сказать мне. Как же тогда быть со всеми этими записями и создателе Иного? Подделка? Или же это очередной, возомнивший себя богом?
- Кто знает, возможно, и так. Я лично не склонен доверять и половине того, что лежит в Хранилище. Но вокруг него столько ажиотажа, все хотят быть богами, но не у всех получается. А некоторые наоборот, будучи богами, вовсе не хотят ими быть. Вот ведь в чём вопрос…
- Говоришь загадками…
- Что поделать, вся наша жизнь одна большая загадка и одна большая Игра.
- И на что же ты сам ставишь в этой игре?
- На Иное, конечно, - разумист задумчиво улыбнулся.
- Иное… то Иное, которое нужно тебе, а остальные? Подчинятся твоему желанию?
- Я последний, кто будет их жалеть. Никто из них и пальцем не пошевелил ради Иного.
- А ты, значит, пошевелил…
- Да, более чем. И если бы мы тогда победили, то на сегодняшний день ты жил бы в идеальном мире. Но этот Совет… этот жалкий Совет решил, что Иному нужны преобразования, что он не вправе вмешиваться в жизнь местных людишек, а что в итоге? В итоге те сами пришли и потребовали защиты. Но разве кто-то из Совета способен управлять кем-то, кроме их скудных Обителей? Прошу заметить, всё, на что они могут рассчитывать, это лишь жалкие обломки правды, той самой правды, которой была буквально напичкана Обитель Разума. Ты действительно считаешь, что Совет был всегда и что мы, разумисты, входили в него на общих правах? Да никогда не было такого! Время, о котором все постарались забыть – наше время, когда только мы могли править всем и вся. Никаких некромантов, элементалей, друидов, символистов, только мы. Они же были созданы искусственно, как низшие по рангу, наши слуги, не более того. И если уж быть до конца точным, то Ты сейчас как никто другой имеешь право на управление Иным и всеми его областями, в то время как это делает за тебя какой-то мальчишка-выскочка!
- Замолчи!
Альтер лишь рассмеялся в ответ, глядя, как рука Корву всё сильнее сжимала проводник:
- Я вижу, тебя не убедили мои слова, а то я уж было хотел предложить сотрудничество. Однако, ты столь эмоционален, когда разговор заходит об этом ничтожестве… он же всего лишь некромант, самый обычный, если не считать некоторых сверхспособностей, которыми он и управлять то не в состоянии… А мы, мы гораздо выше, мы способны на большее!
- Я и пальцем не пошевельну ради смещения Андрея с поста! Я не имею ни желания, ни прав на эту власть, о которой ты говоришь…
- Действительно, ты ради него всё, а он только себе. «Иди ко мне, Корву, иди от меня». Ты вещь, сынок, ты его игрушка на то время, пока у него есть настроение играть. Ты же раз за разом бежишь к нему по первому зову и услаждаешь его противоестественные желания. Ну, и кто ты после этого?
- Не тебе решать…
- Конечно, ведь я всего лишь тебя породил, и мне всего лишь отвратительно смотреть на то, как ты позоришь моё имя. Неужели ты думаешь, что мать гордилась бы тобой, зная, каким ты стал?
Магистр молчал, устало глядя под ноги.
- Молчание золото, - продолжал Альтер, - Хотя, ты знаешь, я мог бы объяснить твоё поведение долгом, всё же Андрей выше по рангу, но этот мальчишка, Никс. Тебе не кажется, что ты уже вышел из зоны его планов на будущее? Ах да, это опрометчивое обещание, но если задуматься, он же про него и не ведает. Кроме того, ты сам-то определился, кто из этих двоих тебе действительно нужен? Бегаешь от одного к другому, позабыв о том, кто ты на самом деле, какое великое будущее могло бы тебя ожидать, послушай ты меня и составь мне компанию. Ведь кроме меня и матери ты никому, по сути, не нужен. Ты думаешь, что однажды Андрей призовёт тебя к себе и оставит? Или этот мальчик-символист узнает о твоей клятве и будет тебе благодарен? А ты уверен, что он не почувствует себя обязанным тебе и обязанным насильно? Не возненавидит ли он тебя после того, как узнает правду? Не лучшей ли альтернативой будет твоё личное правление, твоя личная свобода, свобода без ограничений?
- Будущее, власть, определённость, свобода – заманчиво, разумно, справедливо… Да, я вещь, ты прав, преданная долгу, подчинённая верховной власти вещь. Цепной пёс, в случае опасности перегрызающий горло хозяйскому недругу. Вещь не думает о себе, не чувствует боли, не имеет своего мнения, она удобна в использовании и проста в применении. Она целиком и полностью принадлежит владельцу, который может делать с ней всё, что пожелает. Она не имеет представления о смерти, даже когда та бежит за ней по пятам. И вполне возможно, что эту вещь станут ненавидеть… Но, я не мог тогда поступить по-другому.
- Ты устал, Корву, ты смертельно устал… - Альтер подошёл к нему и положил руку на плечо, - и я как никто другой ощущаю сейчас эту усталость. Ты же достоин большего, по крайней мере, ты достоин отдыха. Мы могли бы найти Интегру, ты мог бы, главенствуя, лишь отдать распоряжение, и в тот же миг твои посланцы исследовали бы каждую пядь земли в поисках твоей матери. Я даже не могу представить, насколько она была бы счастлива, имей она хотя бы малейшую возможность обнять сына, да ещё такого, который правил бы согласно древним обычаям. Ты мог бы сделать её королевой, вернуть к той жизни, к которой она привыкла.
- Возможно… и возможно я имею права на эту власть, чёрт…
Казалось, магистр колеблется. Его пальцы беспомощно теребили проводник с такой же силой, с какой множество мыслей терзали его разум.
- Да, Корву, - голос Альтера снизился до шёпота, - именно так. Решайся же, а я буду рядом и помогу.
- Всё так запутано, - произнёс, наконец, магистр, - а красиво говорить и красиво обещать ты всегда умел. И, кто знает, возможно, я ещё не раз пожалею об этом впоследствии, однако, нет… Мой ответ, Альтер - «нет». Мне не нужна власть, даже если дело обстоит именно так, как ты говоришь…
Разумист рассмеялся. Гулкое эхо раскатилось по окружающей их пустоте и ещё долго не умолкало. Выпрямившись во весь рост, Альтер произнёс низким, приглушённым голосом:
- Справедливости ради - не ты, а я имею права на престол, потому что ты даже своим телом не в состоянии повелевать. И когда оно очнётся, я с удовольствием поведаю всем о том, что я победил этого ренегата Альтера и начну новую политику, на этот раз Иное будет моим. Я восстановлю изначальный порядок. А ты канешь в Лету, так незаметно, постепенно… впрочем, я быстро убью тебя, не стоит беспокоиться по этому поводу. Пока что тебе удавалось мне помешать, а я этого не терплю. Всё должно пройти гладко и без твоего присутствия, уж извини.
- Да, ты силён, - задумчиво заметил Корву, пальцы которого побелели, врезавшись в рукоять. – И ты привык действовать один, союзники тебе не нужны, разве что на время, а потом ты всё равно от них избавляешься. Но перед тем, как ты приступишь, не ответишь ли на один вопрос… ведь если ты уверен в себе, то какой смысл скрывать от меня правду…
- Разве что в виде последнего желания, - улыбнулся тот.
- Эти двое, Доми и Гутта, кто они и с какой целью стремятся собрать силу, которой, по всей видимости, ты решил воспользоваться?
- Что ж, да, мне не помешала бы сила, даже такая жалкая, какой они обладают. История то давняя, девчонки так сильно привязались друг к другу, что им показалась неприемлема потеря тела одной из них. А так, жили себе и жили, никому не мешали. Всё бы ничего, но в один прекрасный день дядюшка узнаёт о порочной связи и дабы не позорить семью, поступает против всех правил. Фаир тогда перегнул палку, насильно произвёл племянницу в высшие, отсюда и нарушения в балансировке сил. В итоге девчонка потеряла тело и не приобрела общим счётом ничего толкового, кроме неконтролируемой силы. То лупит, как сумасшедшая, то ни капли из себя выдавить не может. А тут ещё эти отношения… Вторая, Доминика, даже пыталась убить Фаира, да куда там, опалил ей пол лица и разошлись на том, убивать не стал, пожалел дуру. Только с тех пор девчонки удалились от центра и стали потихоньку собирать всякий сброд под своё крыло. Неплохо, кстати, поработали. Всё мечтают вернуть тело, наивные, и попутно уничтожить весь цвет элементальского населения.
- Не смогут вернуть тело? Даже если умрут и возродятся заново?
- Попробовать то можно, но кто поручится за результат? Только тебе-то какое до них дело?
Альтер вопросительно посмотрел на сына, но Корву молчал.
- Что ж, как было сказано изначально – время ждать не будет. Начнём, пожалуй.
Андрей лежал на спине и невидящим взглядом смотрел в высокое и чистое небо. Туман, застилавший глаза, незаметно иссяк и великий мог бы даже рассмотреть далёкую чайку, парившую прямо над ним, но не хотел. Не хотел он видеть и последствий своего гнева, раздробившего мостовую и добрую половину Совета. Из полусознательного состояния его вывел голос Сильвестра, настоятельно требовавшего, чтобы тот поднялся и пришёл, наконец, в себя. Сотворив над собой невероятное усилие, Андрей повернул голову на голос и увидел, что друид оказывает первую помощь символисту, который, по всей видимости, не мог подняться самостоятельно и лежал рядом без единого движения.
- Может, хватит уже? – Сильвестр был вне себя от гнева, - твои безрассудства зашли слишком далеко. На этот раз чаша нашего терпения переполнена. И как только Совет будет в состоянии собраться, он официально сместит тебя, а пока можешь просто собрать вещи и покинуть свой пост.
- Я не уйду! – внутри великого всё кипело.
- Уйдёшь. Если ещё в состоянии думать об Ином и о своих незаконных действиях. А если и после этого не удалишься, то есть ещё масса способов доказать неправомерность твоего пребывания здесь.
Великий поднялся и демонстративно отряхнувшись с выражением крайнего презрения к окружающему, бросил в сторону друида:
- А это мы ещё посмотрим, кто и что докажет.
- Ты уже доказал, - покачал головой Сильвестр, - Фаир ещё долго будет восстанавливаться, Морелия, конечно, регенерирует, но вот вопрос, когда? А этому парню, - он бросил взгляд в сторону символиста, - ты перешиб позвоночник. Надеюсь, ты помнишь, что все эти арсы представители Совета?
Андрей непроизвольно вздрогнул, взглянув на Никса. Тот лежал неподвижно, и только по живым ещё глазам, смотрящим куда-то в сторону, можно было понять, что символист ещё жив. Между тем Сильвестр призвал кого-то из друидов, и они аккуратно погрузили Никса на носилки, получив приказ перенести его в Обитель.
- Похоже, я действительно серьёзно его зацепил, - наконец сказал великий, - но я почти ничего не помню…
- Получить силу, Андрей, не значит получить ключи к управлению ею, - заметил глава друидов, - ты должен отдавать себе отчёт в том, что не контролируешь себя. И ситуация складывается таким образом, что на данный момент опасен не Корву, а ты. Сделай то, что должен – покинь Иное. Не вмешивайся более в управление, не вмешивайся более в жизнь представителей Совета. Это единственное, чем ты сейчас можешь всё исправить.
- До собрания Совета я не двинусь с места, - упрямо повторил Андрей. – До полного собрания, включая Корву.
- Уж не надеешься ли ты на его защиту? – Сильвестр выпрямился во весь рост, - и даже в том случае, если он всё же вернётся к прежнему состоянию, хотя, если разобраться, у него почти нет шансов. Ты не застал Альтера, я, по сути, тоже, но из того, что я слышал, Альтер не из тех, кто уступает. Он скорее предпочтёт пройти по дороге, усеянной трупами, чем проиграть. Даже если это проигрыш собственному сыну.
- После того, как Ренатус испарился вместе с Корву в неизвестном направлении, - усмехнулся великий, - мало кто сможет с точностью сказать, что произойдёт дальше.
- Да неужели? – Сильвестр выпрямился во весь рост, - могу с точностью сказать, что в случае победы Альтера первое, что сделает Ренатус – это уничтожит тело магистра вместе с частицей души, которая туда проникла. И это будет правильно, не в обиду Корву. Он сам бы не хотел, чтобы его душой управляли, достаточно того, что и ты и другие постоянно прикрываетесь его телом.
Андрей почувствовал, как вспыхнуло его лицо, и щёки буквально запылали:
- Он всегда сам хотел быть со мной!
- Забудь об этом, - покачал головой друид, - ибо пока я буду жив, никто не посмеет более приблизиться к нему, особенно ты.
- Смеёшься? Я намного сильнее!
- Только мозгами не вышел, - Сильвестр открыто посмотрел ему в глаза, но, так и не дождавшись ответа, развернулся и покинул площадь.
Схватка началась внезапной атакой Альтера и одновременным противостоянием Корву, выбросившим щит и выбросившим его по многолетней привычке, спонтанно, неосознанно, но как обычно уверенно и твёрдо. Альтер как будто бы съёжился, врезавшись в непреодолимую преграду, на которую рассчитывал меньше, чем на ответную атаку. Вспоминая этот бой впоследствии, магистр осознавал, что это было противостояние чистой воли обоих. Он не был зрелищным или захватывающим, изобилующим невероятными приёмами в использовании оружия, но из всех боёв, проведённых когда-либо Корву, этот, на его взгляд, был самым страшным. Он не уходил, не вилял, не старался достать противника обманным движением, не вилял и Альтер, будто бы ещё не совсем определившийся со своим желанием убить сына. Долгое время они стояли и просто смотрели друг на друга, будто бы стараясь проникнуть внутрь, сломать, уничтожить, поставить на колени. Было ли желание убить отца сильнее, чем жажда жизни, магистр так и не смог до конца определить даже сам для себя и каждый раз снова и снова уходил от ответа, когда его настойчиво спрашивали об этом. Но для себя Корву точно знал одно – он не испытывал ненависти к Альтеру. И, шаг за шагом приближаясь к его уничтожению, магистр думал только об одном – он должен это сделать, не ради себя, а ради тех, кто от него ждёт этой победы. Он должен… Должен даже в том случае, если его забудет Андрей, или от него отвернётся Никс. Никс. Никс занимал его сейчас в большей степени, такой спокойный и уравновешенный, способный на трезвый расчёт, несмотря на некоторые ещё мальчишеские глупости. Именно тот, ради которого он дал это опрометчивое обещание защищать, беречь. Где он сейчас? И вдруг Корву отчётливо ощутил, где находится символист на самом деле, ощутил и испытал жуткую боль в спине. По всей видимости эту боль почувствовал и Альтер, перехвативший на мгновение эмоции магистра и даже позволил себе рассмеяться. Почувствовав нужную нить, он дёрнулся вперёд, подхватив её, и врезался в сознание магистра, нажимая сильнее на больную точку, яростно пульсирующую в голове Корву. Тот тряхнул головой, отбрасывая от себя ненужные мысли и вместе с тем высвобождаясь от контроля отца. Альтер же и не думал отступать. Его мозг работал как лихорадочный. Сразу несколько нитей, выброшенных из ладоней разумиста, вычленили из сознания магистра ещё несколько точек, которые тут же запульсировали. Казалось, голова вот-вот взорвётся от нахлынувших мыслей. Перед глазами промелькнуло всё, что он мог бы назвать своей жизнью. Корву почувствовал, как заваливается набок, но глаза закрыть не посмел, сквозь туман, застилающий зрачки он видел, как пальцы едва коснулись проводника. Разрушающая сила Альтера тем временем продолжала штурмовать мозг: «Ты вещь, вещь, вещь… он возненавидит тебя, как только узнает… ты не оправдал надежд матери… он не призовёт тебя… ты утратил способность любить… ты пуст, как то, что видишь вокруг… никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе… где же те, кто клялся тебе в вечной преданности…» Хотелось кричать, но в горле пересохло, хотелось плакать, но слёзы давным-давно покинули эти синие, бездонные глаза, хотелось умереть, но всё пересилила безрассудная уверенность в том, что он и в ту минуту не принадлежит себе. И вот посреди этого хаоса, магистр вдруг различил едва заметный силуэт женщины, мгновение и ему показалось, что он узнаёт его. Женщина улыбалась, указывая рукой на стилет, и едва-едва покачивала головой в знак одобрения. Рука магистра рванулась к проводнику, дёрнула на себя и со всей силы вонзила его в ладонь другой руки. В то же самое время его противник вздрогнул и выгнулся всем телом, потеряв инициативу, которой изначально завладел и сильнейший ментальный удар, который Корву отпустил спонтанно, сорвался в воздух и пронзил Альтера насквозь белым раздвоившимся лучом. Ещё мгновение и тот застыл, раскинув руки, и, наконец, рухнул как подкошенный к ногам магистра. Непонятно откуда взявшийся ветер, ворвавшийся в пустоту, унёс последние частички души того, кого Корву мог бы и хотел называть отцом.
Сознание вырвалось на свободу, и магистр вдруг ощутил резкую боль в руке. Он сидел посреди комнаты, а его левая рука всё ещё сжимала рукоять стилета, лезвие которого пылало в ладони правой, проткнутой насквозь и пришпиленной к полу, подобно бабочке в коллекции аккуратного энтомолога. Кто-то со спины накинул на шею удавку, но затягивать не спешил. Вслед за лёгким подёргиванием последовал вопрос:
- Если ты действительно Корву, то должен знать, что обещал подарить мне. Секунда на ответ или я затяну этот галстук. Раз!
- Телефон… - выдохнул магистр. – Ты идиот, Ренатус, как ты вообще собрался им пользоваться, если он реагирует на тепло?
- Да? Чёрт… - лич демонстративно напустил на себя расстроенный вид.
Корву выдернул проводник и стянул удавку с шеи. Перехватив запястье, он притянул безвольно опущенную руку к груди.
- Ничего, до свадьбы заживёт, - заметил Ренатус.
- Не мели ерунды, - бросил магистр, всё ещё ощущая, что рука не желает слушаться.
- Так может я про свою… - развёл руками лич.
Корву посмотрел на него снисходительно, так и не сумев сдержать улыбку.
Одно из прибежищ Ренатуса, куда он переместился некоторое время назад вместе с магистром, ни в коем случае не претендовало на звание шикарных апартаментов, однако назвать его простым и привычным также не представлялось возможным. Это был небольшой пентхаус на крыше одного из домов небольшого провинциального итальянского городка. Из окна можно было наблюдать уютную бухту, а терраса по местному обычаю была увита виноградом. Через какое-то время их посетил глава друидов, явно обеспокоенный происходящим и желающий убедиться, что Корву пришёл в себя.
- Значит, его больше нет, - Сильвестр смотрел на курящего магистра, согласно кивающего головой. Сигарету тот держал левой рукой, правая же безвольно повисла без движения. – Руку то я вылечу, - продолжал друид, - но ты сам не лезь никуда, время нужно на восстановление.
- Что с остальными? – Корву отбросил окурок щелчком пальцев.
- Ничего, поправляются, - мрачно констатировал друид, - как раз насчёт этого я и хотел поговорить. За ними хорошо присматривают, все вне опасности. Но я-то тебя знаю, поэтому пришёл предупредить, чтобы ты сейчас там не появлялся. По крайней мере, до полного выздоровления.
- Мне нужно видеть только одного…
- Нет, Корву, - твёрдо отрезал Сильвестр, - пока ты в таком состоянии никаких встреч.
- Что значит, нет? Ты столько раз меня вытаскивал из более серьёзных передряг и вдруг не пускаешь, когда у меня повреждена только ладонь?
Однако, Сильвестр был непреклонен.
- В самом деле, - поддержал друида Ренатус, - что ты как маленький, ей богу. Давай без глупостей на этот раз, несколько дней погоды не сделают. Сейчас отряжу своих для охраны, и закончим на этом. Помнится, в прошлый раз твоя самодеятельность привела не к лучшим результатам.
- Ну, вы меня ещё вырубите для полной уверенности, - поднял голову магистр, - мало ли чего натворю без вашего участия…
- Да, и вот ещё что, - Сильвестр будто бы не замечал тона друга, - теперь уже открыто встанет вопрос о низложении великого. Слишком сильно на этот раз перегнул палку… Становится неуправляемым. Переложил весь Совет…
- Но если б не он, с другой стороны, я бы тогда не остановился, - возразил Корву.
- Я это предвидел, - продолжал друид, - но на этот раз никакого заступничества. Его неустойчивость способна разрушить гораздо больше, чем сотворить его сила, которую он и сам, по-видимому, с трудом контролирует.
- Допустим, - спокойно ответил магистр, - мы его сместим, и что дальше? Династический кризис и борьба за власть? Кто займёт его место?
- Вариантов много, однако, есть один, который мог бы подойти всем.
- Например?
- Например, ты, Корву.
Магистр посмотрел на него с какой-то потаённой болью, после чего ответил, хотя и не сразу:
- Нет.
Ренатус подозрительно посмотрел в его сторону и тут же взглянул на друида, который не менее пристально вглядывался в лицо Корву.
- Я не стану управлять Иным, даже если мне придётся снова патрулировать улицы и уйти с поста главы Обители.
- В любом случае Андрей уйдёт, как бы там ни было, - Сильвестр положил руку на плечо друга. – Это не только моё мнение, это мнение всего Совета.
Корву присел на парапет, прислонившись спиной к стене:
- Что ж, да будет так. И всё же Совет должен предложить замену.
- А что если Никс? – вмешался в разговор Ренатус, - да, молод, но это пройдёт. В остальном он гораздо стабильнее.
- К слову, это он остановил великого, когда тот…
Сильвестр снова взглянул на внешне непроницаемого Корву, который успел достать очередную сигарету и затянуться. Казалось, он не слышит, что происходит вокруг, пребывая в глубокой задумчивости.
- В общем, вам есть над чем поразмыслить, - бросил друид, заторопившись, - но отсюда ни шага до заседания. Я вас отдельно оповещу.
- Да, - бросил ему вслед лич, - будем здесь, пока ветер не переменится.
Но не успел он повернуться в сторону магистра, как заметил, что того уже нет. Корву снова исчез и только тонкие следы паутины перемещения мерцали на том месте, где он только что сидел.
- Идиот, - выругался Ренатус, хватаясь пальцами за истлевающий белый след.
Он убеждал себя в том, что только посмотрит, ничего более. Конечно, не было никаких оснований сомневаться в словах Сильвестра, однако, Корву тянуло в центр Иного как магнитом. Обитель встретила его тишиной и привычным порядком. Казалось, разумисты менее других обеспокоены происходящим, и менять свои планы ради какой-то заварушки в Совете не собираются. Потомственные властелины мира, стоящие у истоков, каждый из которых потенциально мог бы занять место Андрея. Всё это с трудом укладывалось в голове. Конечно, Обитель была отстроена заново и ничего из прежней документации не сохранилось. Не было не единой зацепки, которая могла бы опровергнуть или подтвердить слова Альтера. Но и на пустом месте не могло бы возникнуть столь изощрённое представление о мире, это было слишком даже для воспалённого мозга Альтера. Войдя в кабинет, Корву попросил, чтобы ему принесли список всех учеников, которые на данный момент обучались в Обители, к сожалению, списков ранее обучающихся не сохранилось. Уже просматривая имеющиеся, он находил то там, то здесь имена, которые так или иначе соответствовали древнейшим родам Иного. Каким образом им удалось сохраниться и уцелеть после падения разумистов, можно было только догадываться. Почти никто из них не жил в центре, как правило, фигурировали окраины, провинции и отдалённые районы. Значило ли это, что после падения многие семьи, дабы избежать преследования скрылись и только сейчас, когда всё более или менее улеглось, позволили себе отправить отпрысков на учёбу? Значило ли это, что в самый сложный момент для Иного, они способны составить аппозицию имеющейся власти? Наверняка Альтер рассчитывал не только на армию, собранную девчонками, он мыслил гораздо масштабнее. Девчонкам не хватало только катализатора. В том случае если Фаир занял бы место великого… А Фаир не упустит такой возможности, один лишь бог знает как долго элементаль шёл к этому и вот сейчас такая возможность… Корву откинулся на спинку кресла. Рука всё ещё не подавала признаков жизни, и ему каждый раз приходилось поправлять её. Вот и сейчас, задумчиво глядя на неё, он попытался заставить себя пошевелить пальцами, однако, безуспешно. Оставив свои попытки до лучших времён, магистр поднялся со своего места, набросил одной рукой на плечи плащ и вышел на улицу. Воздух был прохладным, и даже несколько снежинок обожгли лицо. Дома окутались в синеватую дымку, и тёплый жёлтый свет окон скрывал уют их хозяев. Выпустив струйку сизого дыма изо рта, магистр ещё какое-то время стоял под деревьями, вглядываясь в эти окна и чувствуя при этом какую-то чёрную пустоту внутри себя самого. Задумчиво поворошив носком сапога прошлогоднюю листву, он двинулся по дорожке, ведущей в сторону Обители друидов. В любой другой день эта дорога вызвала бы у него исключительно положительные чувства, но почему-то не сейчас. Куда исчезли те времена, когда он, уставший, а иногда и полуживой возвращался после очередного задания в свой дом, где иногда его ждал вислоухий британский кот, а иногда там было пусто, и он проводил время один, к чему давно привык. Теперь он жил совсем в другом месте и почти не прибегал к услугам своего дома, который отошёл для на второй план. Особенно после того, как их встречи с Андреем почти прекратились, если не считать совещания в Совете. Великий не счёл нужным объяснять свой уход, хотя, к тому времени магистр уже знал, что тот, благодаря высокому положению, нашёл более приемлемую для себя компанию, не пожелав при этом что-либо рассказать. Иногда, правда, Андрей уставал от женского внимания и старался перебраться поближе к Корву, тот же, в свою очередь, всё чаще старался избегать этих встреч, не приносивших ничего, кроме душевной боли. Магистр то и дело пропадал в реальном мире, сведя их общение с великим исключительно к деловому. Впрочем, тот не принимал отказов и старался то и дело столкнуться с Корву, явно наслаждаясь производимым впечатлением. Он не мог ни уйти, ни остаться, таким образом, проводя время среди бесконечных дам, он то и дело следил за передвижениями магистра и пресекал все возможные попытки контакта с ним со стороны своих возможных конкурентов. Знал ли об этом сам магистр? Наверняка знал, однако эти поистине детские игры не могли ни коим образом затронуть его внимание.
И вот теперь он снова пришёл сюда, под сень огромного дерева, широко раскинувшего свои ветви навстречу небу и другим, более мелким деревьям. Несколько домов уже погасили свой уютный свет и пребывали в спокойной дремоте. Впрочем, в ближайшем к нему доме было относительно светло. Отблеск ночника играл на лице лежащего на кровати молодого человека и девушки, склонённой над ним. Молодой человек был хорошо знаком магистру, это был Никс, а вот девушку он видел впервые, хотя и предполагал, кем она может приходиться символисту. Невольно он сделал шаг вперёд, потом ещё один, пока не почувствовал, как кто-то сзади обхватил его за плечи, не давая продвинуться дальше. Несколько яростных рывков не дали ощутимых результатов, после чего Корву низко опустил голову и рассмеялся.
- Ну, хватит, - заметил Ренатус, положивший руку ему на плечо.
- Корву, - мягко заметил Сильвестр, обхвативший его с другой стороны и прижавшийся к нему всем телом, - остановись, не твоё это. Надо забыть.
Лич мрачно посмотрел на друида, сделав знак кивком головы, и тот осторожно обняв магистра, повёл его прочь, как ребёнка, который и не думал уже сопротивляться.
Дорогу Корву не помнил, а в себя пришёл только когда в глаза ударил яркий свет кабинета в Обители разума. Его осторожно усадили в кресло и вызвали дежурного.
- Выпить, - коротко приказал Сильвестр.
- Может не надо? – лич посмотрел на друида.
- Немного можно, - заметит тот, выпроваживая посыльного, - виски и два стакана.
- Как обычно мне ни капли, - Ренатус присел на подоконник позади магистра.
- Ничего, ты ещё не то переживёшь, - бросил в его сторону Сильвестр, облокачиваясь о стол и обращаясь на этот раз уже к хозяину кабинета. – И это пройдёт, Корву, мы с тобой много чего видели… через многое прошли. Есть в жизни вещи и поважнее.
Дежурный поставил перед ними стаканы, один из которых друид протянул магистру.
- Мне тебя на ноги поставить нужно, а не ловить по всему Иному, - заметил Сильвестр, - мы же без тебя, сам знаешь, только в полсилы работаем.
Магистр устало кивнул, погрузившись в спиртное.
- Не хочешь сидеть вдали от центра, не надо, ты только в руках себя держи. А то что это? Мы всегда знали тебя как расчётливого арса с холодной головой, но что с тобой происходит в последнее время? Неужели устал?
Но Корву не счёл нужным отвечать. Он положил руки на стол и опустил на них голову так, что чёрные локоны беспорядочно разметались по сторонам. Сильвестр осторожно коснулся его и погладил по голове.
- Да что вы, в самом деле, со мной как с ребёнком носитесь, – магистр приподнялся над столом и сел ровно, - всё в порядке, неприятностей больше не доставлю. Всё будет как и прежде, ровно и спокойно.
- Хотелось бы верить, - склонился над ним лич.
- Дел много, надо бы кое с чем разобраться, - Корву в очередной раз попробовал пошевелить пальцами, но рука по-прежнему не слушалась.
- Надо, - согласно кивнул друид, - но не сегодня уже. Как твой лечащий врач, я настоятельно требую, чтобы ты отдохнул.
- Похоже, мне не оставляют выбора, - усмехнулся магистр, чувствуя, что заклинание Морфея, искусно проведённое Сильвестром достигло своей цели.
Расположившись там же, в кабинете и устроив магистра поудобнее на диване, арсы некоторое время молчали, пока, наконец, лич не решился нарушить гнетущую тишину:
- Давно она приехала?
- Вчера. Родители отрядили, узнав о том, что сын ранен. Кто-то подсуетился, сообщил им, скорее всего, приукрасил действительность. Андрей то его задел, конечно, и серьёзно задел, но не настолько, чтобы мы с этим не справились. К концу недели будет как новенький. А вот что с Корву делать даже не представляю.
- Ты же сказал, что можешь его вылечить…
- Чисто теоретически. Что мог, я сделал, но пока улучшений не вижу.
- Так сделай то, чего не можешь! Айболит ты хренов!
- Всё от него зависит, я не могу активировать силу его воли. Кроме того, мы же не знаем даже, что произошло там, когда он сражался с Альтером. Но судя по всему, тот весьма дорого ценит свою жизнь, раз такая отдача пошла. Древняя магия, рассчитанная не на тело, а на дух и разум. Ему бы сейчас побольше положительных эмоций, конечно…
- Надо было отослать обратно эту деваху, да и чёрт бы с ней.
- Не могу, Ренатус, она невеста Никса. Он сам должен был её отослать, а у меня таких прав нет. Он в сознании, опасности для жизни не наблюдается, посещать его можно.
- Лучше бы ты его приложил ещё раз, - просто заметил лич, игнорируя укоризненный взгляд друида, - а что, я бы так и сделал.
- И с семьёй бы заодно объяснился, когда бы они всем составом нагрянули. Тогда бы мы его вообще не увидели.
- Ладно, к чёрту символистов, никогда их не любил особо. Что с Андреем?
- Под смещение попадает и тут вопрос решённый.
- Да уж, мальчонка дал всем прикурить. Взять его, что ли, на поруки…
- А тут хоть бери, хоть не бери, - пожал плечами друид, - главой Совета ему больше не быть.
- Может и к лучшему? Не будет так сильно нос задирать. А там, глядишь, и вернётся к нормальной жизни, к…
- Об этом и речи быть не может. Я его не подпущу к Корву и на шаг. Ни его, ни Никса. Я же помню Корву ещё тем, свободным от всяких отношений… поверь, ему было гораздо лучше. Он же тогда только пришёл к нам, Морелия отдала его на обучение. Мы с ним подолгу беседовали. Корву уже тогда пережил немало, по ту сторону порталов. Не по той дорожке пошёл, связался не с той компанией. Потом предательство тех, кого он считал самыми близкими, тюрьма, жена ушла, прихватив имущество…
- А сейчас, при попытке завести новые отношения…
- Да, видимо, так и есть. Невольно возвращается к прошлому, от которого ушёл. Плюс усталость, что сильно обостряет процесс.
- Дёрнул же его чёрт связаться с ними…
- Дёрнул, не дёрнул, в итоге мы имеем то, что мы имеем. Он сейчас слабее самого слабого арса, абитуриента начальной школы. Иначе расшвырял бы нас с тобой как детей, как только бы мы попытались его коснуться.
- Однако держать его и следить за ним постоянно у нас тоже нет возможности, - возразил Ренатус. – Знать бы ещё, что Альтер ему наговорил, наверняка попытался его ослабить морально. С чего бы ещё он так завёлся?
- Вполне, – согласно кивнул друид, закуривая свою длинную тонкую трубку и выпуская колечки зеленоватого дыма.
Умиротворение и полнейшая тишина Обители друидов как нельзя лучше способствовали выздоровлению всех тех, кто, так или иначе, оказывался здесь. Никс прочувствовал всё это на самом себе, когда после памятного всем боя очнулся вдруг на постели в незнакомом доме. Спина ныла, но не так сильно, он уже мог двигаться и даже присаживаться, используя подушку. Всё, что ему отвечали на вопрос об остальных, сводилось к простому «хорошо» или же «всё в порядке, не стоит и беспокоиться, ибо все живы и здоровы». А буквально через день к нему уже стали пускать посетителей, правда, ненадолго. В тот же самый день неожиданно для него прибыла и та самая девушка, которую его родители прочили ему в жёны. Радоваться или огорчаться этому событию он пока не решил, а посему не стал сопротивляться, когда она принялась за ним ухаживать. По его расчётам совсем скоро должен был бы появиться Корву, ведь у символиста не возникало и мысли, что существует что-то, с чем бы тот не мог справиться. Казалось, что магистр вот-вот закончит свои дела и придёт к нему, ведь он так сильно ранен и требует внимания, всего лишь внимания. Но шли часы, дни, а Корву всё не было. Только однажды символисту показалось, будто он видит в окно знакомую фигуру, но та исчезла так же быстро, как и появилась. Он, было, уже попытался подняться, чтобы рассмотреть происходящее на улице, озарённое светом редких фонарей, но девушка его удержала, уложив обратно. И он стал уверять себя в том, что ему просто показалось, наверное, не стоило так часто думать о магистре и более того, ждать его прихода?
В первые дни хоть изредка, но всё же, заходил Сильвестр, но потом, видимо, занятый чем-то более важным, стал просто присылать посыльного, справиться о состоянии символиста и на этом вся информация о внешнем мире для Никса заканчивалась. Ему по-прежнему говорили, что всё в порядке, но поскольку неотложные дела заставляют остальных придерживаться строгого графика, то, скорее всего, к концу недели все обязательно соберутся на Совете, где и он сам сможет присутствовать. Он стал привыкать к стенам, окружающим его, к тому, что за ним ухаживает приятная девушка, имя которой он с трудом вспомнил, но всё же вспомнил. А к концу недели на вопрос родителей, не хочет ли он подумать о своём будущем более серьёзно, ответил, что возможно да, он вполне готов что-то изменить в своей жизни, если это для них так важно.
Принятию такого решения невольно способствовал и Андрей, появившийся неожиданно и извинившийся по всей форме. Помимо всего прочего он сообщил, что Корву жив и здоров, обитает в своей Обители и занимается делами, но чаще бесцельно прогуливается вдоль побережья и кормит чаек. Сам же Андрей и не пытался с ним поговорить, поскольку Сильвестр чётко дал понять ему, что не потерпит его присутствия и близко, а любое приближение к магистру будет расценено как попытка дачи взятки должностному лицу. Выслушав его, Никс кивнул и попросил, чтобы тот ушёл, чего, похоже, Андрей и сам страстно желал.
Уже на выходе из Обители друидов его остановил вездесущий Ренатус. Андрей посмотрел на него с некоторой долей сомнения, ожидая очередного подвоха, но ничего подобного не последовало. Напротив, лич был преисполнен добродушия и даже изъявил желание поговорить, утверждая, что у него есть такое предложение, от которого Андрей откажется только в случае крайнего помутнения рассудка.
По всей видимости, предложение действительно оказалось настолько заманчивым, что к концу недели на заседании Совета не оказалось ни Андрея, ни Ренатуса. И все вопросы, ожидающие решения, должны были быть рассмотрены узким кругом, состоявшим исключительно из глав кланов. Атмосфера царила напряжённая, и даже несмотря на подчёркнутую вежливость каждый из присутствующих внимательно следил за реакцией других. Казалось, Корву ничего не волнует, он, как обычно, был холоден, все его движения были чёткими и в целом он держался безупречно. Ему даже удалось создать впечатление, что обе его руки находятся в полном порядке. Он склонил голову перед Никсом в знак приветствия, поцеловал руку Морелии, но ни в том, ни в другом случае нельзя было точно определить, какие именно чувства испытывает магистр, настолько ровными были его действия. В отличие от символиста Морелия выразила гораздо больше энтузиазма при встрече, с радостью обняв Корву и что-то шепнув тому на ухо, отчего тот был вынужден улыбнуться. Фаир не скрывал и без того неприязненного отношения к магистру, хотя и не мог не признать при этом, глубокого уважения к нему же.
Сильвестр пригласил всех занять места и изложил суть дела, предоставив присутствующим решить вопрос о назначении нового главы. Обсуждение кандидатур вызвало неожиданно бурную реакцию. Фаир яростно отстаивал своё право на кресло главы, утверждая, что некоторые де забыли, кто на самом деле утихомирил разумистов в своё время. И пора бы уже, наконец, Совету принять решение в пользу элементалей. Морелия загадочно улыбалась, вертя в пальцах мундштук и наблюдая за остальными. Никс безразлично перебирал пальцами цепочку часов, пытаясь вычленить из речи Фаира наиболее важные моменты. Корву, сложивший руки на груди, так чтобы одна поддерживала другую, давно привычный к пламенным речам элементаля, ждал окончания и без того затянувшего выступления. Сильвестр же обратился к оратлору с некоторой ноткой раздражения в голосе:
- Фаир, Совет, чтит заслуги элементалей, но, возможно, найдутся и другие кандидатуры? Может быть, кто-то из присутствующих желает высказаться в пользу кого-то ещё? Я бы лично предложил Корву, однако, поскольку он был категорически против этого назначения, рискну предложить кандидатуру Никса.
Казалось, Фаир вспыхнул ещё ярче, а символист вздрогнул от неожиданности и испуганно огляделся вокруг.
- Неплохой вариант, - Морелия выгнулась в своём кресле, демонстрируя поистине кошачью грацию. – А что скажет сам Никс?
- Нет… нет, я не могу, - быстро сказал тот.
- На то есть веская причина? – поинтересовался друид.
- Да, есть одна, - замялся символист.
- В таком случае мы хотели бы это услышать, - протянула вампирша.
- Я… я хочу создать семью, - быстро проговорил Никс, - а это несовместимо с таким высоким постом, как Глава Иного.
- Вот как? – заинтересованно заметил Сильвестр, - что ж, это похвально.
- Поздравляю! – немного растеряно произнесла вампирша, посмотрев краем глаза на магистра, который оставался всё таким же непроницаемым.
- Присоединяюсь к поздравлениям, - Корву склонил голову, глядя прямо в глаза символисту, от чего тот едва не поперхнулся, но, собравшись, поблагодарил за оказанную честь.
- Таким образом, у нас остаётся одна кандидатура, - нетерпеливо напомнил Фаир.
- Если не возражаете, у меня есть предложение, - остановил его магистр.
- Интересно, какое же? – элементаль буквально барабанил пальцем по столу.
- Мы ведь всегда действовали согласно древним обычаям…
- Да, конечно, - быстро бросил Фаир, - вне всякого сомнения.
- В таком случае Иному не нужен глава в принципе, - произнёс твёрдо Корву, ловя заинтересованные и в то же время удивлённые взгляды присутствующих. – Совет способен заменить собой любого управленца.
- Это же противоречит древним устоям! – взвизгнул элементаль.
- А я где-то слышал, - решив идти до конца, произнёс магистр, - что главным направлением Совета были реформы Иного. Так зачем же останавливаться на достигнутом? Начнём с себя.
Фаир, застигнутый врасплох и прижатый со всех сторон аргументами разумиста, не решился открыто протестовать, однако, злобу затаил.
- Нас пятеро, - продолжал Корву, - таким образом, баланс голосов будет каждый раз предельно ясен. Со своей же стороны я считаю это решение оптимальным. Оно позволит исключить взаимную вражду за место под солнцем, обеспечивая равенство каждой Обители.
- Неожиданно, однако, справедливо, - задумчиво заметила Морелия.
- Признаюсь, - Сильвестр взвешивал каждое слово, - я не думал об этом… но предложение интересное, я в принципе готов его рассмотреть.
- Из двух зол меньшее? – поинтересовался элементаль, оглядывая остальных, - так не доставайся же ты ниому? Умно, Корву, как всегда, меньшего от тебя и ожидать было бы невозможно. Если играешь, то идёшь ва-банк.
Но магистр молчал, не двигаясь с места. Он даже не счёл нужным посмотреть в сторону Фаира, чем вызвал ещё больший гнев со стороны того.
- Я, конечно, здесь не так давно, - постарался разрядить обстановку Никс, - но, возможно, данное решение не так уж и плохо. По крайней мере, оно позволяет решить главную проблему – проблему непростого выбора.
- Нет, разумеется, я не собираюсь никому вставлять палки в колёса, - чуть смягчившись сказал элементаль, - решение и впрямь избавляет от лишних проблем, что ж посмотрим, не принесёт ли оно новые.
- Ну, вот когда принесёт, тогда и будем думать, - пожала плечами вампирша.
- Как бы поздно не было, госпожа, - Фаир не без удовольствия поцеловал ей руку, вызвав ответную улыбку со стороны Мрелии.
- Таким образом, - подытожил магистр, - у нас остались вопросы по поводу возможного вторжения.
- Не знаю, как твои, а мои всегда готовы отразить любое вторжение, - горделиво заявил элементаль.
- Я не подвергаю сомнению ничью готовность, - магистр говорил спокойно и размеренно, как будто вёл беседу со старым приятелем, - но нам не помешает выработать общий план действий.
- А общая схема тебя уже не устраивает? – поинтересовалась Морелия.
- Предсказуемо для знающих, - ответил Корву, - а наши противники в курсе дел.
- В таком случае почему бы тебе, как наиболее опытному в боевых действиях не предоставить на суд Совета свою схему, - улыбнулся Фаир.
- В самом деле, - поддержал его Сильвестр, - почему бы тебе вообще не курировать военные действия? Практика разделения обязанностей в Совете не нова. Тем более, что ты действительно самый опытный из нас всех.
Корву не спешил с ответом, однако, остальные решили за него. Финансы в итоге отошли к некромантам, а социальные вопросы были разделены между элементалями и друидами. Внешние связи столицы доверили символисту.
После совещания Морелия выловила Сильвестра и отвела его в сторону, предложив прикурить. Уже стоя на балконе, она задала вопрос, по-видимому, беспокоивший её:
- Ты знал, что Никс собирается…
- Скорее догадки, не более того.
- А Корву?
- С Корву хуже, но и это мы предупредили. Сейчас ему не так больно, как могло бы быть. Сейчас уже всё хорошо, он справится.
- В голове не укладывается, - вампирша вгляделась в лицо друида. – Столько всего произошло между ними и вдруг так просто разбежались…
- Это не повод для лишних разговоров, Мори.
- Нет, что ты, я не для этого… Просто странно всё так… Это его обещание нелепое…
- Какое обещание?
- Да так, - вампирша вдруг резко осеклась и торопливо засобиралась к себе в Обитель.
- Погоди, что за обещание? – настоятельно повторил Сильвестр.
- Ничего такого, что могло бы быть важным…
- И всё же. Сказала «а», говори «б». Морелия, мне важно это знать!
- Это не моя тайна, - улыбнулась та.
- Теперь уже точно не только твоя, я слушаю, говори.
- Сильвестр, ты определённо хочешь моей смерти, Ренатус мне не простит.
- Он тоже замешан? Отлично, теперь вы оба от меня не скроетесь. Рассказывай, если не хочешь, чтобы я отправился к нему.
- Да что же это такое… - вампирша проклинала себя за излишнюю эмоциональность, - вечно у меня по мелочам проколы…
- Мори!
- Это было ещё в поместье, у родителей Никса. – Наконец сдалась она. - Мы случайно оказались свидетелями. Корву пообещал его отцу… да…
- Что пообещал? Ну же!
- Что будет защищать парня, даже ценой собственной жизни, взамен на то, что они не будут вмешиваться в жизнь Никса....
- Что? – Сильвестр, определённо, не желал верить услышанному. – Он с ума сошёл?
- Да нет, вроде был в своём уме…
- Это был риторический вопрос, Мори! И вы его не остановили!
- Он взрослый мальчик, Сильвестр, сам в состоянии решить. Да и как мы могли бы? Выскочить-выпрыгнуть посреди разговора? Заставить отца Никса передумать?
- Сейчас уже поздно что-либо менять, - бросил друид, - время всё рассудит.
Не дожидаясь ответа, он торопливо распрощался и покинул вампиршу, оставив её в одиночестве и глубоких раздумьях.
Внезапно в голове друида всё начало вставать на свои места. И неожиданное желание символиста связать свою судьбу с полузнакомой девушкой, и эта оперативная информация, полученная родителями Никса и то, с какой скоростью они изменили своё мнение. Возможно, что информатор не был в курсе того, в каком состоянии находился на момент ранения Никса магистр, или же просто не захотел сообщить об этой важной детали… Таким образом, всё, что дошло до адресата – Корву нарушил своё обещание. Но, как бы то ни было, а изменить произошедшее не представлялось возможным.
- Может, к лучшему, - казалось, Сильвестр сам себя успокаивает, хотя и очень сомнительно. – Время… время рассудит.
- Мне хотелось бы, чтобы у нас не было причин ненавидеть друг друга, - Никс миролюбиво протянул Корву руку, которую тот, похоже, начисто проигнорировал, лишь усмехнувшись в ответ. Символист же воспринял этот жест по-своему, истолковав нежелание магистра как некую обиду, продиктованную отсутствием информации о его женитьбе.
- Что ж, - улыбнулся символист, проводя так и не пожатой рукой по воздуху, - возможно, когда-нибудь мы сумеем понять друг друга.
- Понять, значит простить? – уточнил магистр, вглядываясь в глаза Никса, чем заставил того потупить взгляд.
- В конце концов, никто из нас не давал другому чётких обещаний и вообще...
- Мне абсолютно не в чем упрекнуть тебя, - Корву горделиво вскинул голову, отбрасывая назад чёрные как смоль волосы. В бездонно-синих глазах блеснул стальной огонь. – Я уважаю твоё решение, и не вижу поводов для объяснений.
- И ты приедешь к нам?
- Вот это вряд ли. Как ты успел заметить, у меня появилось много неотложных дел и кроме меня их никто не разрешит. А посему сразу же прошу меня простить.
Никс попытался прочитать в его глазах хотя бы толику испытываемых при этом чувств, однако, потерпел фиаско, магистр был непроницаем и холоден, как никогда.
Внезапно их разговор прервал Сильвестр, извинившийся перед символистом и увлекший за собой магистра. Последнее, что увидел Никс, это склонённую голову Корву в знак прощания. После их ухода он ещё долго стоял на пороге, размышляя о происходящем, но так и не пришёл к какому-то определённому выводу. Внутри него боролось непонимание действий магистра и те чувства, которые он, несомненно, испытывал к Корву. Он не хотел верить в то, что Корву мог так вот запросто отказаться от него, от своих чувств к нему… Да и были ли они? Может, всё это ему приснилось? Великий смелый Корву, привыкший быть на передовой и он, провинциальный символист, толком ничего не смыслящий в войне. Мог ли он вообще рассчитывать на благосклонность магистра? Возможно, он всё это время жил только иллюзиями, всё произошедшее не могло быть правдой, настолько хорошо оно было, нереально хорошо… Ведь он помнил все слова, все действия Корву, все его прикосновения, все до единого… И вот теперь, когда он внезапно вышел из строя, магистр, имея кучу свободного времени не удосуживается и на миг почтить его своим присутствием. Не надо многого, только побудь рядом… дай посмотреть на тебя, дай ощутить реальность твоего присутствия.
И ведь он никогда бы не пошёл на поводу у родителей, зная, что может быть нужен магистру… Но может быть всё это бред? Он никогда и не нужен был? Всё обман? И этот холод, этот жуткий холод, пронизывающий до костей, эти бездонные глаза с металлическим блеском, в которых нет места и капли нежности, той самой нежности, которую он видел… Нет-нет, он не ошибся, он не мог ошибиться, ведь всё это было и было с ним, Корву был так нежен и каждое его прикосновение обжигало, а не обдавало ледяным дыханием безразличия. Магистр врёт, сам себе врёт, не мог же он и вправду так притворятся? Никс скорее поверил бы в обманный холод, чем в обманное тепло… Но как пробить эту ужасную, холодную стену? Как заставить магистра выплеснуть то, что скрывается внутри? Вот что является настоящей нереальной, неподъёмной задачей.
Последний Легион Часть II
© Copyright: Андрей Жигановский, 2012
Свидетельство о публикации №212010700132
Свидетельство о публикации №212010700132
Рецензии